Макс не ответил. Ни к чему, да и смысла нет: Френсис ещё в академии учился, когда Джерард Фоули служил в синтарийском некроотделе. Чересчур добрый малый как для некроманта, но хороший полицейский, офицерских нашивок добившийся потом и кровью, невзирая на не слишком выдающиеся способности. До получения должности капитана отряда Джерри оставалась какая-то неделя, когда с Эрмегаром случилась Элрисса. Пока поехавшая сучка, восставшая из мертвых, веселилась в Иленгарде, туда согнали чуть ли не всех некромантов Империи, в том числе и синтарийский некроотдел. Тогда погибло много людей, и Джерард Фоули оказался в их числе. Его разорвал вендиго — жуткая тварь, кровожадная, сильная и злая, выскочившая на них у самого детского приюта. Макс должен был убить чудище, но силы к тому времени были почти на исходе, а зомби, лезущим из всех щелей, не было числа. Джерри разорвали на его глазах прежде, чем он успел сотворить заклинание. Если бы он был тогда чуть быстрее, устал чуть меньше…
— Её отец был героем, — наконец отозвался он.
— Девица явно не в него, — протянул Френсис, согнав ухмылку с лица.
— Зато проживет дольше.
Хитромордая шельма тем временем вовсю ездила по ушам капитанам.
— …говорю же вам, знать не знала этого Саймона! — уверяла она, прижав ладонь к пышной груди и картинно выпучив без того огромные глаза. — Найджел не даст соврать, мы с ним вместе… э-э… предавались культурному отдыху.
— Опаньки! Ну-ка, Бёрк, чему-чему вы там предавались? — с издевкой переспросил Бэйли, повернувшись к Найджелу. — И с чего тебя вообще в этот гадюшник занесло?
— Я там инфу поискать решил по делу… ну, ты сам знаешь, по какому, — отмахнулся тот. — Без толку: нынче только и разговоров, как кустарную заклинательницу Билли-шельму бросил парень…
Девчонка так и подскочила на месте.
— Гнусные наветы завистников! — гневно воскликнула она, бросив карандаш. — Это я, я его бросила!
Некроманты, столпившиеся вокруг, снова грохнули хохотом. Макс не удержался и спрятал лицо в ладонях. Нет, это представление пора кончать.
Но как, спрашивается, из застенчивой и невзрачной девчушки выросла такая до неприличия красивая оторва? Его бестолковый сынок с тех пор вымахал на две головы да чуть раздался, и на этом все перемены кончились. Интересно даже — это у всех по-разному, или же только отцам девочек положены такие ужасы, как напрочь незнакомое лицо и невесть откуда взявшаяся грудь третьего размера?
«Четвертого», — как мог деловито поправился Макс, окинув «ужасы» оценивающим взглядом. И ещё одним. Нет, он честно старался быть взрослым и воспитанным некромантом, но сильно разодранный — вот же трёханые ублюдки, правильно она их прирезала! — вырез светленькой рубашки то и дело распахивался чересчур широко. Ну как же тут удержаться и… не провести независимую экспертизу?
— Слушай, ты… Билли. Давай уже наконец разберемся, что там у вас с теми ребятами произошло, — и по домам.
Очевидно, Эндрю представление допекло не меньше, чем его шефа. И косоглазие он явно почти заработал — что вообще немудрено, когда роковой четвертый размер маячит перед самым носом, но в открытую глазеть неприлично. Найджел, вон, пялится в столешницу так старательно, будто от этого зависит его жизнь. И правильно делает.
— А чего там разбираться? — Билли изящно пожала хрупкими плечами, снова берясь за карандашик. — Саймону Мэл должен был. Этот брехливый кусок говна вечно кому-то должен: золото он любит, а работу нет… И все знают, что я платила по счетам Мэла… несколько раз. Вот этот тупица Саймон и решил, что деньжат проще стрясти с меня. Само собой, я его послала. Ну а он нагнал меня в подворотне со своими дружками, пока я кота разыскивала. Дали мне по башке кастетом, — она пропустила волосы сквозь пальцы, демонстрируя слипшиеся от крови пряди, — но увы и ах! Башка у меня очень крепкая.
— А почему ты не использовала магию?
— А замер резерва мне тут кто делал, богиня Пресветлая? Ребят, я на ноль уработалась. Пришлось по старинке. Или надо было истошно орать и звать на помощь доблестную полицию? Нет, весельчак, это не мой стиль.
— Вырубила бы их, а там и полиция бы подоспела, — предложил Эндрю. — Твой стиль мне что-то не по вкусу. Ты убиваешь всякого, кто тебя ударит?
Билли одарила капитана прохладной улыбкой.
— Я убиваю всякого, кто собирается меня ограбить, трахнуть и убить (притом я не уверена насчет последовательности). Сразу видно, что тебе, хмурая морда, ни разу не угрожали ни первым, ни вторым, ни третьим.
— Они именно угрожали? — въедливо уточнил Бэйли.
— Помимо того, что врезали по голове? Они обыскивали меня, они лапали меня, у них было оружие, — проговорила Билли, кротко потупившись. — Если этого недостаточно, они все свои планы на вечер проговорили вслух. Повезло, что я была в сознании, да? — она гаденько ухмыльнулась и склонила голову набок. — Ибо на доблестную полицию рассчитывать не приходится.
Капитаны оглянулись на менталистку; Макс последовал их примеру. Та молча кивнула, уже не веселясь и глядя на кривляку Фоули с откровенной жалостью. Кажется, той не было так весело, как она хотела показать. Сам же Макс глянул на девчонку с уважением — убийство насильников он за преступление не считал. (Будучи некромантом, к чужим смертям он вообще относился философски.) Скорее чем-то вроде помощи в очищении Империи от всякой скверны, благо Эрмегарские законотворцы его мнение полностью разделяют вот уже пару веков. С тех пор как люди осознали наконец, что ни глубокое декольте, ни короткая юбка, ни смазливая мордашка не являются поводом для домогательств, жить стало не в пример веселее. Кровожадные маньяки, расчленяющие трупы и развешивающие органы на бельевых веревках, и то честнее — они обычно делают это для собственного удовольствия, без присказки вроде «меня спровоцировали».
Другое дело, что до самого факта убийства доблестным следователям Бёрку и Бэйли уже и дела нет — первый вовсю пялится на свою Билли-шельму; второй тоже пялится, но менее явно — Эндрю парень сдержанный, как и положено образцовому некросу. Оба подобных дел перевидали немало и уже сейчас знают, чем всё это кончится. Фоули продержат максимум до утра, укоризненно погрозят пальцем и напомнят, что в Эрмегаре делают с душегубами. После чего отпустят на все четыре стороны вместе со всем барахлом, ну и вон, с котенком. А девочка, меж тем, знает много интересного, судя по её кругу общения. Кто бы ещё заметил.
Макс глянул на часы — время двигалось к десяти, в бардак мадам Селины уже наверняка начал стягиваться народ. А значит, самые лучшие девочки будут заняты еще как минимум по паре часов.
«Плакало мое свидание», — вздохнул он. И шагнул к двери допросной.
— Шеф? — послышался недоуменный голос Френсиса. Коммандеры редко участвуют в допросах напрямую — то обязанность сержантов и капитанов. Исключение делалось разве что для важных шишек или в случае чего-то совсем из ряда вон выходящего.— Пойду поработаю, Мюррей, — сообщил Макс и выразительно оглядел всех присутствующих. — Чего и вам советую. Причём «советую» в данном случае стоит понимать не в прямом смысле.Некроотделу в сообразительности не откажешь — мигом смекнули, что «совет» может запросто сказаться как на премии, так и на будущем времяпрепровождении. Хитрый приемчик в виде инвентаризации морга при любом удобном случае Макс подсмотрел у своего иленгардского коллеги Дальгора. И полезно, и бесит всех без исключения.— Френсис, тебе отдельное приглашение нужно?— А котенок? — он кивнул на пушистый комок в своих руках.— Найджел присмотрит, ему ж зазнобу клеит
Из допросной он вышел вполне довольный собой. Мюррею так и не удалось вставить последнее слово, да и не пришлось объяснять своим подчиненным, на кой ему вообще стрельнуло провожать задержанную. С чего бы ему вообще это делать — кому-то что-то объяснять? В конце концов, восьмой десяток уже не за горами, можно позволить себе чуточку эксцентричности. Дальгор с Ларссоном вон брачным агентством себя возомнили, а он всего-то симпатичную девочку проводить собрался… Забота о дочке друга, не более того.Макс закурил, привалившись к фонарю неподалеку от дверей, выдохнул дым в тёмное уже небо. В это время года всегда рано темнеет, самое оно для некроманта. Хотя погоду такую — туман, влажность и лужи под ногами — Макс не любил. Они не навевали тоску, вовсе нет, тем более что он родился и вырос здесь. Просто было неуютно. И нога ныла, да.— Ну на-адо же, — послышался рядом тягучий голосок, — меня и правда собрался провожать сам коммандер?
Бордель со стандартным для подобных мест названием «Дикая роза» встретил привычным уже тяжелым ароматом духов, запахом сигар, дорогих и не очень, и томной улыбкой самой Селины.— Я и не чаяла увидеть тебя сегодня, милый, — она подошла к нему, едва завидев. Тонкая, томная, вскружившая голову не одному мужчине. Обманчиво юная (спасибо крови фейри). И холодная, как зимний снег.— Работа задержала, — Макс наклонился, мимолетно касаясь губами её руки, нежной и ухоженной. Селина на это рассмеялась, будто звон колокольчиков раздался. — Кто ещё свободен, дорогая?— Энола весь вечер тосковала по тебе. Позвать её или сегодня предпочтешь что-нибудь более… экзотичное?— Что может быть экзотичнее нашей демонической красавицы? — притворно удивился Макс.— И то верно, милый, — она махнула рукой, подзывая высокую смуглую девушку, чья кожа отливала бронзой в приглушенном свете магических
Маньяк, в имперской прессе известный под претенциозной кличкой «Зверобой», убивал оборотней вот уже второй год. Аппетиты он имел довольно скромные — одна-две жертвы за квартал, — и связать убийства в серию удалось лишь благодаря специфическому почерку убийцы.Зверобой свежевал трупы. Обескровливал их, снимал кожу, вспарывал брюхо и извлекал внутренние органы, а затем расчленял труп. Всё проделывал неспешно, чисто, с хирургической точностью. Тела обычно свежевались в ванных комнатах; то, что оставалось, Зверобой заливал холодной водой.Кем бы ни был этот охотничек на двуногую живность, он отлично владел охотничьим ножом. И неплохо знал, как испортить тело для всякого некроманта. И ни разу не оставил хоть сколько-нибудь важных улик.Словом, дельце со всех сторон дерьмовое.Поначалу Зверобой тщательно выбирал своих жертв — всяческих отбросов, вроде гильдейской швали и мордоворотов на службе у местных воротил. Тех, кого совсем не
На улице в кои-то веки распогодилось, и заходящее солнце вовсю красило горизонт оранжевым и багровым. Билли морщилась и недовольно щурилась от яркого света, то и дело сползая чуть ближе к изножью кровати — вставать и зашторивать окно было лень, да и грело солнышко приятно. Не то чтобы она так уж часто мёрзла: как и всякая не особо чистокровная имперка, она несколько отличалась от обычных людей. Например, имела нормальную температуру тридцать семь с половиной градусов. И питала слабость к мясу с кровью. И не поймёшь, кто в родне потоптался. То ли демоны, то ли фейри, то ли все разом… Ну или оборотни, что более вероятно. Мехом в полнолуние она никогда не покрывалась, однако совсем не могла спать и выпадала из нормальной жизни на добрых пару дней…Впрочем, до полнолуния ещё две недели, а выпасть она уже выпала. (Ну, честнее сказать, знатно офигела, да так и не выфигела обратно.) Спасибо Саймону и его дружкам.Видят боги и богини, эта компашка вполне за
На следующий день она уже чувствовала себя слишком хорошо, чтобы хандрить, завернувшись в одеялко. Да и не могла она себе позволить ещё денёк безделья: у Ханнэ имелись ещё четыре заклинателя, однако они не обладали ни опытом, ни сноровкой Билли-шельмы. Со стандартными заготовками и наброской одномерных плетений они прекрасно справлялись, но тонкая настройка артефактов и создание многомерных сетей уже выходила за пределы возможностей. «Билли, чтоб тебя, найди уже подмастерье!» — стенала Ханнэ каждый раз, когда сроки выполнения заказов угрожали полететь к троллям в задницу.Билли, конечно, полететь ничему не давала, однако и сама прекрасно понимала, что работает на износ. Эдак и до пятидесяти не дожить можно… Вот только не так просто найти помощника девице, в свои двадцать шесть лет уже способной треть Гильдии за пояс заткнуть. Ни один из четырех помянутых заклинателей с её объемами работ не справлялся, а матёрым гильдейцам строго-настрого запретили име
Билли медленно развернулась, чтобы тут же узреть уже знакомо мрачное лицо, заметно уставшее, будто последние пару суток коммандер некроотдела про сон и слыхом не слыхивал. Но взгляд остался по-прежнему цепким, внимательным и насмешливым. Оценивающим — Билли могла бы поклясться, что прямо сейчас её мысленно вытряхивают из платья, которое она так старательно выбирала. Ярко-синего, плотно облегающего фигуру, с весьма интригующим вырезом…Ну ладно, ладно. С довольно скромным вырезом. А вот чтобы этот долбаный Эгертон не слишком много о себе воображал.И всё же этот долбаный Эгертон чуточку слишком хорош, чтобы не думать о всяких непотребствах с его участием. Ну никак нет.— Прости великодушно, Максимиллиан, — мстительно улыбаясь, просмаковала Билли каждую букву вычурного имечка. Коммандера ожидаемо передернуло, и поделом, — но я тоже имею несчастье работать клятую работу, и мне, в отличие от некоторых, платят ровно ст
«Дорогой дневник, всё покатилось в Бездну», — именно с этих слов стоило бы начинать душещипательные записи о тяжелой жизни коммандера некроотдела в последние несколько дней. Правда, нытье любого рода Максу было не слишком свойственно, да и дневников он никогда не вёл. А стоило бы. Нужно же хоть где-то картинно страдать о своей зазнобе с пафосным имечком «Вильгельмина».И ведь он обещал, клялся сам себе, что нипочём не станет связываться с малолетней дочкой Фоули, да и вообще с любым малолеткой — собственные нервы таки чуть дороже любой смазливой мордашки.Должны быть дороже, но не являются — ровно с тех пор, как вертлявая задница Билли Фоули (а ещё пухлые губы, длинные ноги и гибкий стан) появились в жизни Макса. И ведь всего-то прогулялись разок по Синтару! Да только поди теперь объясни самому себе, с чего вдруг так сильно захотелось двинуть по морде наглецу Бэйли, распустившему лапы, а упомянутую задницу утащить в приличную б