Бордель со стандартным для подобных мест названием «Дикая роза» встретил привычным уже тяжелым ароматом духов, запахом сигар, дорогих и не очень, и томной улыбкой самой Селины.
— Я и не чаяла увидеть тебя сегодня, милый, — она подошла к нему, едва завидев. Тонкая, томная, вскружившая голову не одному мужчине. Обманчиво юная (спасибо крови фейри). И холодная, как зимний снег.
— Работа задержала, — Макс наклонился, мимолетно касаясь губами её руки, нежной и ухоженной. Селина на это рассмеялась, будто звон колокольчиков раздался. — Кто ещё свободен, дорогая?
— Энола весь вечер тосковала по тебе. Позвать её или сегодня предпочтешь что-нибудь более… экзотичное?
— Что может быть экзотичнее нашей демонической красавицы? — притворно удивился Макс.
— И то верно, милый, — она махнула рукой, подзывая высокую смуглую девушку, чья кожа отливала бронзой в приглушенном свете магических
Маньяк, в имперской прессе известный под претенциозной кличкой «Зверобой», убивал оборотней вот уже второй год. Аппетиты он имел довольно скромные — одна-две жертвы за квартал, — и связать убийства в серию удалось лишь благодаря специфическому почерку убийцы.Зверобой свежевал трупы. Обескровливал их, снимал кожу, вспарывал брюхо и извлекал внутренние органы, а затем расчленял труп. Всё проделывал неспешно, чисто, с хирургической точностью. Тела обычно свежевались в ванных комнатах; то, что оставалось, Зверобой заливал холодной водой.Кем бы ни был этот охотничек на двуногую живность, он отлично владел охотничьим ножом. И неплохо знал, как испортить тело для всякого некроманта. И ни разу не оставил хоть сколько-нибудь важных улик.Словом, дельце со всех сторон дерьмовое.Поначалу Зверобой тщательно выбирал своих жертв — всяческих отбросов, вроде гильдейской швали и мордоворотов на службе у местных воротил. Тех, кого совсем не
На улице в кои-то веки распогодилось, и заходящее солнце вовсю красило горизонт оранжевым и багровым. Билли морщилась и недовольно щурилась от яркого света, то и дело сползая чуть ближе к изножью кровати — вставать и зашторивать окно было лень, да и грело солнышко приятно. Не то чтобы она так уж часто мёрзла: как и всякая не особо чистокровная имперка, она несколько отличалась от обычных людей. Например, имела нормальную температуру тридцать семь с половиной градусов. И питала слабость к мясу с кровью. И не поймёшь, кто в родне потоптался. То ли демоны, то ли фейри, то ли все разом… Ну или оборотни, что более вероятно. Мехом в полнолуние она никогда не покрывалась, однако совсем не могла спать и выпадала из нормальной жизни на добрых пару дней…Впрочем, до полнолуния ещё две недели, а выпасть она уже выпала. (Ну, честнее сказать, знатно офигела, да так и не выфигела обратно.) Спасибо Саймону и его дружкам.Видят боги и богини, эта компашка вполне за
На следующий день она уже чувствовала себя слишком хорошо, чтобы хандрить, завернувшись в одеялко. Да и не могла она себе позволить ещё денёк безделья: у Ханнэ имелись ещё четыре заклинателя, однако они не обладали ни опытом, ни сноровкой Билли-шельмы. Со стандартными заготовками и наброской одномерных плетений они прекрасно справлялись, но тонкая настройка артефактов и создание многомерных сетей уже выходила за пределы возможностей. «Билли, чтоб тебя, найди уже подмастерье!» — стенала Ханнэ каждый раз, когда сроки выполнения заказов угрожали полететь к троллям в задницу.Билли, конечно, полететь ничему не давала, однако и сама прекрасно понимала, что работает на износ. Эдак и до пятидесяти не дожить можно… Вот только не так просто найти помощника девице, в свои двадцать шесть лет уже способной треть Гильдии за пояс заткнуть. Ни один из четырех помянутых заклинателей с её объемами работ не справлялся, а матёрым гильдейцам строго-настрого запретили име
Билли медленно развернулась, чтобы тут же узреть уже знакомо мрачное лицо, заметно уставшее, будто последние пару суток коммандер некроотдела про сон и слыхом не слыхивал. Но взгляд остался по-прежнему цепким, внимательным и насмешливым. Оценивающим — Билли могла бы поклясться, что прямо сейчас её мысленно вытряхивают из платья, которое она так старательно выбирала. Ярко-синего, плотно облегающего фигуру, с весьма интригующим вырезом…Ну ладно, ладно. С довольно скромным вырезом. А вот чтобы этот долбаный Эгертон не слишком много о себе воображал.И всё же этот долбаный Эгертон чуточку слишком хорош, чтобы не думать о всяких непотребствах с его участием. Ну никак нет.— Прости великодушно, Максимиллиан, — мстительно улыбаясь, просмаковала Билли каждую букву вычурного имечка. Коммандера ожидаемо передернуло, и поделом, — но я тоже имею несчастье работать клятую работу, и мне, в отличие от некоторых, платят ровно ст
«Дорогой дневник, всё покатилось в Бездну», — именно с этих слов стоило бы начинать душещипательные записи о тяжелой жизни коммандера некроотдела в последние несколько дней. Правда, нытье любого рода Максу было не слишком свойственно, да и дневников он никогда не вёл. А стоило бы. Нужно же хоть где-то картинно страдать о своей зазнобе с пафосным имечком «Вильгельмина».И ведь он обещал, клялся сам себе, что нипочём не станет связываться с малолетней дочкой Фоули, да и вообще с любым малолеткой — собственные нервы таки чуть дороже любой смазливой мордашки.Должны быть дороже, но не являются — ровно с тех пор, как вертлявая задница Билли Фоули (а ещё пухлые губы, длинные ноги и гибкий стан) появились в жизни Макса. И ведь всего-то прогулялись разок по Синтару! Да только поди теперь объясни самому себе, с чего вдруг так сильно захотелось двинуть по морде наглецу Бэйли, распустившему лапы, а упомянутую задницу утащить в приличную б
Неделя прошла в работе над прототипами новых артефактов, в создании заготовок для действующих моделей и в нескончаемых попытках Ханнэ найти ей ухажера поприличнее. «Ничто так не помогает забыть о бывшем парне, как парень новый!» — убежденно заявляла маленькая принцесса большого босса Найри. Как если бы Билли не жила себе спокойно, а в слезах и соплях убивалась по придурку Мельхиору сутки напролёт. Ну ради всех богов!.. Она, может, и рада бы поплакать в подушку, однако предательство Мэла словно выжгло её изнутри, оставив лишь пепелище да щемящую тоску, что изредка ворочалась под рёбрами…Ключевое слово здесь именно «изредка». Её и саму порой удивляло такое равнодушие.И потом, она без всяких доставучих феек способна найти себе парня! Уже нашла вообще-то. Правда, вредный некромантский мудила Эгертон покуда не подозревает о своем счастье… Но Билли, как девушка практичная, пока решила удовольствовался тем, что есть.А есть
— Дорогая, ты занята? — прямо с порога поинтересовался Макс, едва Джейн, секретарь Эвы, открыла перед ним дверь. Хорошенькая девочка, но скромновата, как на его вкус.Эва, как всегда аккуратно причесанная, одетая в просто неприлично обтягивающее платье, подняла голову и с сомнением прищурилась.— Чую запах еды, вижу очертания бутылки вина, а ещё ты пришёл ко мне в обед. Кого надо убить? — она поднялась со своего места, чересчур ловко для таких высоченных каблуков прошествовала к нему и отобрала пакет. — О, аэльбранское! Тогда кого, когда и как нужно убить?— Пф, с этим я справлюсь без чьей-либо помощи, — отмахнулся Макс, присаживаясь на кресло, белоснежное, как и вся мебель в кабинете. И резко контрастирующее с самой Эвой — жгучей брюнеткой, одетой во всё чёрное. Настоящая жена некроманта, пусть и бывшая.— Так не томи, я всё ещё могу вернуть тебе твое подношение.Ага, вернет она, как же —
Сразу к Билли Макс не пошёл. Во-первых, невместно коммандерам лететь ко всякой шпане сломя голову; во-вторых, в это время суток не всякий тёмный маг согласится поднять свою задницу с постели. Макс бы и сам не поднял, не будь он взрослым, самостоятельным и немножечко ответственным магом со штатом подчиненных. А ещё нормальные люди в разгар дня обычно работают, а не шляются где попало, потому что нога, видите ли, заныла при одном воспоминании о бедовой девице.По возвращении в участок о сомнительной в своей гениальности идее было как-то позабыто. Нашлись дела поважнее — например, нужно было срочно послать на хер юридический отдел, который взялся ныть о состоянии аффекта судейского сынка — того самого, который грохнул целую семью на почве ревности. Макс честно и от души пообещал устроить аффект всем бумагомаракам и самому судье в частности, если те вздумают поехавшего ублюдка отпустить. Хоть даже и под строгий надзор добрых докторов с батареей успокаивающих