Глава 5

Вернувшись домой, я долго не могла успокоиться, хотя при Соне старалась делать вид, что всё нормально — не нужно её лишний раз расстраивать, ей и так несладко от осознания, что Ярик оказался подлецом. Так что ей мои тревоги ни к чему. Справлюсь, не впервой, тем более, может, и зря я так испугалась.

На работу шла в приподнятом настроении — я действительно соскучилась по своим коллегам. Да, мы абсолютно разные, всегда друг друга поддеваем, но и в обиду не даём.

Так вот, зайдя в наш кабинет, я тут же начала принюхиваться — запаха корвалола не учуяла. Обрадовалась, что в нашем болоте всё спокойно. Почему я это сделала? Всё до банальности просто: наш главный бухгалтер — Зинаида Федоровна — сто двадцать килограмм грозы, любви и нервов, если серьёзная проблема — пузырьками его употребляет. Конечно, бывает и коньяк, но строго три рюмки, и то когда дела швах. Зашла в кабинет, мозг и сердце нашего коллектива напряжённо смотрела в монитор, а рука её тянулась к верхнему ящику стола. Наверное, за валерьянкой, так как, судя по мимике, она изучала прейскурант штрафов — так она его называет. И, если за успокоительным полезла, значит, добавилась новая позиция, и она точно ей не по нраву.

— Нет, ну куда мир катится? Мораль падает, штрафы растут и множатся! — начала она причитать, доставая, как я и предполагала, таблетки валерьяны. Она подняла глаза и, разумеется, сразу увидела, что я явилась для совершения трудовых подвигов. — Кнопка! — бросила она валерьянку, встала и направилась ко мне.

Стало понятно: обнимашек не избежать. Да и ладно, я уже привыкла к её тёплым, но сильным объятьям. А ведь поначалу страшно боялась быть раздавленной. Ну а как тут не бояться? Когда сто двадцать кило на тебя тараном прёт, а затем хватает и тискает с такой силой, что вздохнуть невозможно, ведь во мне всего—то сорок четыре, и то когда поем.

Вообще, главный бухгалтер у нас золото. Первое время я, конечно, на неё обижалась, когда она решила из меня сделать непотопляемую баржу. А точнее, принялась за моё обучение, говорила: «Кнопка, ты должна пройти каждую ступень развития!» Ох, я и злилась на неё, даже плакала первые полгода, потом втянулась, и как—то нормально стало.

Сейчас благодарна ей безмерно, она нам как мать родная: лелеет, ругает, но и защищает, не приведи господи задеть кого—нибудь из нас — задавит ста двадцатью килограммовым авторитетам, может ещё и шумовым эффектом добить. Так что с ней даже наш босс не связывался, пару раз рискнул, получил лёгкую степень контузии с повреждением нервной системы, и больше попыток навредить своему здоровью не делал.

У нас даже налоговые выездные проверки прекратили делать, только камеральные, и с просьбой в устной форме: пускай привозит к ним запрашиваемые документы кто угодно, но только не Зинаида Федоровна. Уважают, наверное, или же опасаются.

— Зинаида Федоровна, задушите! — запищала я сдавленным голосом.

— Тебя, Лиза, никогда! — засмеялась она, но хватку ослабила.

Фуф, любовь главбуха пережила без повреждений. Обрадовалась и посмотрела на нашего программиста.

— Мишка! А где твои котлетки? Ты что, хлеб с салом кушаешь? — удивилась я, ведь у него каждое утро начинается с чая и бутерброда с котлетами. Что произошло, пока меня не было?

— Так его жена выгнала. Уж больно прожорливым он у нас типом оказался, — услышала я голос Люды за спиной — любовницы босса и кадровика в одном лице. — Привет, Кнопка, — обошла меня и гламурненько чмокнула в щёку.

— Привет, Шпилька, — не осталось я в долгу.

— Какая шпилька? Кукла она, силиконом начинённая, — внёс уточнение Мишка.

— Ты, брошенка, подавиться не боишься? Хотя я бы на твоём месте так и сделала. Ведь всё, твоя жизнь кончена, котлеток тебе не видать, как квартальной премии! — Кажется, всё нормально, так как каждое утро начинается с перепалки этой пары. Иногда мне кажется, что они друг к другу неровно дышат. И только я обрадовалась, как Люда озвучила новость, после которой я была готова попросить у Зинаиды Федоровны коньячка. — Лиза, как ты относишься к продаже нашего завода?

— Ну, если коньяком и корвалолом не пахнет, то нормально. А что? — легкомысленно ответила я.

— Кнопка, коньком пахло два дня подряд, корвалолом три, и только вчера и сегодня всё пришло в норму, — внёс ясность Мишутка.

— Что, всё так плохо? — спросила, а сама руками стала искать стул, чтобы присесть, а то ноги что—то ватными стали. Если Зинаида Федоровна ДВА дня коньяк употребляла — про корвалол вообще молчу, то дела — хуже некуда.

— Да как сказать? Купил нас, — Люда показала пальцем вверх, что означало огого какая шишка.

— И? — чуть слышно пискнула я.

— Что и? — посмотрела на меня, как на дитя неразумное, Люда. — Чистка будет. Запросили личные дела толковых сотрудников, я уже отправила. Ждём решения. Я и твоё дело дала, ты же у нас пчёлка, так что заслужила.

Она достала из ящика программиста пилочку и с изяществом королевы принялась подпиливать ноготь. Мишка специально для неё сей предмет приобрёл, говорил, чтобы зубы Шпильке подпилить. А я подозреваю, тут дело в другом. Так как она частенько подходит к его столу за пилочкой, а затем садится рядом с ним, а он млеет от удовольствия. Вот что хотите говорите, но он к ней неравнодушен! Только злится очень, что она с шефом спит. А она на него, что он женат. Ну, по крайней мере, мне так кажется, может, я и ошибаюсь.

— Вы считаете, пора искать новую работу? — поинтересовалась я мнением коллег.

В кабинет влетела Марина — наш секретарь — и как заорёт, словно ненормальная:

— Всё, народ, нам конец! Сам Аверин к нам через пять дней пожалует! Ой, мамочка родненькая, — схватилась она за сердце, — я сейчас от ужаса в обморок упаду!

— Марина, прекрати коллективу психику расшатывать! Приедет этот Аверин, и что дальше? — остановила наш главбух зарождающуюся истерику впечатлительной Марины.

— Нужно для Маринки к приезду нового босса «лоперамид» купить, — подсела ко мне Люда и тихо на ушко поделилась своими мыслями.

— Ага, — согласилась я с ней, и тут же добавила от себя, так как был печальный опыт, и не раз: — И в туалет заранее сходить, ведь если Маринку, как обычно, прихватит на нервной почве, то всё, в течение двух часов хоть в мужской беги! Согласна, и таблетки купить нужно, уверена, она и о них забудет, тогда всё, до вечера метаться туда.

— Ладно, я спокойна. — Взяла Марина себя в предательски дрожавшие руки. — Вот письмо пришло с указаниями от нового начальства. Посмотрите, — она протянула листок Зинаиде Федоровне.

— Так, и что там этот бай желать изволит? — углубилась наша грозная в чтение. — Оплатить счёт клиники для проверки сотрудников согласно списку. — Люда, а разве медосмотр сейчас нужно проходить? — удивилась главбух.

— Да нет, рано ещё, нам по плану его нужно пройти через три месяца. Да и договор мы постоянно заключаем с больницей, бред какой—то.

— Почему бред, барин желает здоровых рабов приобрести, — влез в разговор Мишка.

— Типун тебе на язык! — не удержалась от комментария Зинаида Федоровна. — Кроме счёта тут для меня ничего нет. Так что пойду—ка я своих пчёлок проверю, да и к аудиторам зайду, а то, чувствую, скучают без меня бедолаги. Развернувшись, наша гроза пошла бухгалтерию вдохновлять на ратный подвиг, а заодно и нервы проверяющим потрепать. — Лиза, банк выгрузи и иди Марине помоги, а то скоро бай приедет, а у неё там чёрт ногу сломит.

— Маринка, что—то я не поняла, о каком чёрте речь идёт? — удивилась я, так как о она всегда все дела нормально вела.

— Так я же на больничном была две недели, и на моё место посадили стажёрку, — зло посмотрела она на Люду, — вот и результат.

— Да я—то тут при чём! Все претензии к боссу! — психанула Люда и пулей вылетела из кабинета.

— Я ничего не упустила? — посмотрела вслед уходящему кадровику.

— Упустила. Иван Петрович ей отставку дал, на молоденькую промерял. Вообще девок не пойму, что они в нём находят? Он же как шарик, да ещё от него неприятно пахнет.

— Не говори, ужас просто, как Люда его терпела? — согласилась с ним Марина.

— Не как, а за что, — поправил он, — девушки ради денег готовы и с крокодилом жить.

— Не утрируй, Миша, я уверена, что он ей нравился, — не согласилась я с ним.

— Ничего ты не знаешь, Кнопка, да и я рассказывать не буду. — Теперь уже и он встал и куда—то пошёл.

— Да что происходит—то? — растерялась я.

— Если бы я знала! По логике, Люда должна была рыдать, когда они расстались. Но нет, вышла из кабинета как будто крылья приобрела, прикинь? Если честно, я рада, что они расстались. Не пара он ей был.

— И то верно, — согласилась с Мариной и пошла исправлять ошибки новой пассии бывшего босса.

Боже! Я не понимала, как её вообще на работу взяли! Эта девочка успела залить кофе журнал регистрации входящих документов, испоганить журнал учёта договоров! Посему нам пришлось их переписывать в срочном порядке. Корреспонденция и документация перемешана — это просто кошмар!

— Чувствую себя золушкой, — вздохнула я, и мы с Мариной принялись за работу.

Но на этом наши проблемы не закончились, чего стоил медосмотр! Было ощущение, что нас в космос собрались отправлять. А больше всего мне досталось от гинеколога, он просто достал меня расспросами. Убедившись, что у меня никого не было, начала допрос с пристрастием: «Чем болела! Кто родители?» А этот к чему вопрос? Соврала в ответ: мол, погибли родители, сиротка я. Даже когда у меня регулы должны начаться, как проходят? Подробно обо всём расспросила. Под конец экзекуции я не выдержала и вспылила. На что получила ответ: если хочу сохранить рабочее место — будь добра, отвечай. Разумеется, хочу, у меня и выбора нет. Я умерила свой пыл — кредит, кроме меня, некому платить. Потом был ещё и психолог, которого я ввела в заблуждение, благо, подруга меня поднатаскала как это делать. Выйдя после осмотра, я чувствовала себя опустошённой. Такого дотошного обследования у нас никогда не было. Дурдом.

***

За эти дни вымоталась невероятно. И чуть не проспала на работу, собиралась со скоростью сверхзвуковой ракеты и впопыхах забыла захватить с собой «но—шпу». Придя на работу, почувствовала страшную резь внизу живота: «Ну, здравствуйте, красные дни», — взвыла я и пошла искать средство от боли. Как назло, ни у кого его не было. Хоть вой от отчаянья! Зашла к Марине в надежде на чудо, но, как оказалось, ей самой помощь нужна.

Как мы с Людой и предполагали, нервы у секретаря сдали, и теперь она неслась оккупировать кабинет под буквой «Ж».

— Лизочка, умоляю, — хватаясь за живот, завыла она, — распечатай почту! Сказали срочно, а я не могу.

— На обратном пути в кадры зайди за таблетками.

— Ага, я мигом, — рванула она.

— Знаю твоё «мигом», — пробурчала я и принялась распечатывать, что она просила. Мне было невероятно плохо, тошнота подкатывала. Зная о таком состоянии, я всегда в первый день отгул брала. А тут... — Принесла же нелёгкая этого бая! Вот что ему в Москве не сиделось, — бурчала я. — Твою ж... — взвыла при очередном приступе.

— Девушка, вам плохо?

Услышала голос, будто сквозь вату. Подняла глаза и ужаснулась: бай стоял передо мной, он оказался мужчиной огромной комплекции. По сравнению с ним наш главбух — Дюймовочка. И ещё поразил его пронзительный взгляд, в котором сквозило обеспокоенность.

— Доброе утро. Всё нормально, — через силу ответила я, вставая с кресла, чтобы проводить его в кабинет.

— Сидеть! — рявкнул он и вышел из приёмной. Только я вздохнула, как бай вернулся. — На, выпей, — дал мне таблетку и стакан воды. Даже слов нет, чтобы описать тот шок, что я испытала. Мне стало неимоверно стыдно от мысли, что он, наверное, понял, в чём дело. «Откуда?» — была первая мысль. А затем решила, что у него богатый опыт с женщинами, раз с ходу догадался о причине моего недуга. — Вы будете пить таблетку или предпочитаете страдать?

— Нет, — замотала я головой. Взяла и выпила, не спросив, что он мне дал.

— Вот и отлично, сейчас водитель отвезёт вас домой. — Увидел мой удивлённый взгляд, пояснил: — У меня нет привычки проводить собеседование с полумёртвыми сотрудниками. Так что езжайте домой, а завтра поговорим о вашем будущем. И ещё, совет — не лгите мне.

Развернулся и ушёл.

Это что, собственно, было?