Глава 4

 Эмилия

«Позволь себе расслабиться, детка. Ты заслужила немного удовольствия, или много, очень много удовольствия. Ты ничего не теряешь. Если попробуешь. Никто не узнает. Наш маленький грязный секрет…» — низкий шепот с чертовски сексуальной и харизматичной хрипотцой пульсирует в висках, заставляя меня с особым старанием закручивать свои волосы в объемные упругие пряди.

Вечерний макияж, подведенные по-кошачьи глаза, обтягивающее платье, которое я намеренно нацепила на себя без лифа — я собираюсь быть чертовски притягательной сегоднявечером и посмотреть, как далеко собирается зайти Эйд, чтобы «удивить» меня.

Я знаю таких мужчин. «Легкая добыча» им скучна и неинтересна.

 Да я и сама уверена, что всё-таки не позволю себе расслабиться даже в отпуске. И не хочу, чтобы дошло до секса, просто потому что не планирую пополнять огромный список его побед. Но пофлиртовать, немного выпить в приятной мужской компании…почему бы и нет?

В конце концов, когда мне ещё удастся сходить на встречу в неформальной обстановке? Очень скоро все мои свидания превратятся в деловые бизнес-ланчи со строгим дресс-кодом и соблюдением правил дипломатического этикета. Осточертело, честное слово. 

Я же ничем не рискую, правда?

 Иногда так хочется побыть легкомысленной, ветреной, свободной… Я не позволяю себе отдыхать и не умею отрываться, как многие в моем возрасте. Работа, бизнес, ответственность, забота о близких — главные ориентиры, за которые я держусь, чтобы не сдохнуть от усталости.

 Стоит один раз оступиться и можно легко потерять все, чего добилась. Никакого риска, одноразовых партнёров, грязных секретов и пьяных вечеринок до утра. Тоска, одним словом. Наверное, поэтому я идеальный руководитель и лучший топ-менеджер компании «ATALON GROUP», занимающейся строительством элитного жилья. Я стремительно и мучительно шла к успеху, забыв про сон и отдых. У меня получилось, потому что я умею правильно ставить цели и идти к ним напролом.

И вот результат: девяносто процентов моего времени занимает любимая работа. Нет, я не жалуюсь сейчас. Я искренне благодарна за то, что у меня есть: стабильный доход, возможность помогать самым близким, привлекательная внешность, брендовые вещи, и даже путешествия, хотя абсолютное большинство из них — рабочие командировки. Я достигла многого, как ни крути, и впереди маячит перспективный и долгосрочный проект, который выведет меня на новый социальный уровень.

       Но иногда я всерьез задумываюсь о том, что у меня нет и не предвидится пресловутого женского счастья. Словно незримый демон одиночества встает за спиной и накидывает на меня аркан из железных цепей, сжимающих грудную клетку. И каждый день они затягиваются все туже, потому что страх того, что я навсегда останусь одна — не отпускает, не дает дышать полной грудью. Наводит на печальные мысли о том, что я навечно останусь лишь закоренелой карьеристкой и рабочей лошадкой. Перспектива так себе.

Засыпая одна на огромной кровати, я часто ловлю себя на мысли, что мне в очередной раз некого обнять, кроме второй подушки. Рядом нет сильного теплого мужского плеча, в которое можно уткнуться холодным носом среди ночи, прогнав этим крошечным действием дурной сон и тревогу.

Так странно…я чертовски сильно боюсь эмоционального сближения и серьезных отношений, и  в то же время задыхаюсь от мысли, что у меня этого никогда не будет. Пройдет много лет, а у меня по-прежнему будет все, кроме самого главного — своей семьи. Моя душа так и останется сухой, как бесконечные страницы коммерческих договоров.

Мне двадцать шесть, и меня жутко коробит, когда мои одноклассницы из Челябинска, откуда я сбежала девчонкой с горящими глазами и неуемными амбициями, расспрашивают о личной жизни и наличии в ней московских олигархов, готовых бросить миллионы к моим ногам.

В этот момент у меня всегда начинает дергаться веко.

Попробовали бы они найти достойного мужчину на той высоте, что летаю я. На сегодняшний день мой доход приближается к одному миллиону рублей в месяц. Баснословная сумма, о которой я — смышлёная девочка из бедной многодетной семьи могла только мечтать.

Одна единственная попытка построить отношения, и та закончилась печально. С Алексеем Демидовым мы вместе учились в университете. Студенческий роман мог перерасти во что-то большее, но не срослось по ряду причин. Разные цели, взгляды на жизнь, разные интересы и вкусы. Да и наша финальная ссора подлила масла в огонь. Мы немного поспорили, а на утро я листала новостную ленту в социальных сетях, наблюдая за тем, как он всю ночь развлекался в компании низкопробных девиц. Не знаю, спал ли он с кем-то из них, да и знать не хочу. Мы полюбовно расстались, но он периодически пытался возобновить наши отношения, а я все сильнее погружалась в рабочий процесс.

Такое чувство, что подсознательно я избегаю близкой связи с мужчинами. Просто…когда твое детство больше напоминает ад и тесную клетку, в которой главным демоном является родной отец, очень сложно научится доверять кому-то настолько, чтобы пустить его в свою жизнь.

Я до сих пор помню суверенный ужас, заставляющий содрогаться от страха. Моменты, когда отец напивался до неадекватного состояния и избивал маму. Мы с Викой, моей старшей сестрой забирались под кровать. Обнимали друг друга и плакали в унисон с мамиными рыданиями. Вздрагивали каждый раз, когда папа кричал, а на пол с грохотом падало что-то тяжелое. Я так боялась, что однажды он просто убьет маму, но она не могла найти в себе силы развестись с ним. Старший брат в это время блуждал по подъездам и, копируя поведение отца, нажирался со своими дружками.

Каждый день был мучительным, пугающим. Пронизанным болью. Я не могла дышать, всякий раз, когда видела, как отец выбирает бутылку, а не меня…нас.

Он умер, когда мне было восемнадцать. Мама ушла следом за ним… Всего через пару месяцев. Сердце не выдержало многолетних стрессов и слёз. Я была разбита, опустошена… Однако мое внутреннее одиночество началось гораздо раньше.

Но не будем о грустном. В отпуске не место тяжелым воспоминаниям и психоанализу своей жизни, верно? Пора дать себе выдохнуть, оторваться по-взрослому и впервые в жизни пуститься во все тяжкие. Я заслужила, черт побери. И пусть Эйд — не бармен моей мечты, но он жутко горячий и физически меня к нему тянет.

«Много, очень много удовольствия…», — вспоминаю я его чувственный шепот.

Пора проверить насколько обещания самоуверенного красавчика соответствуют действительности.

Перед тем, как покинуть свою просторную каюту с балконом, придирчиво оглядываю себя в зеркале. Невольно закусываю нижнюю губу, вспоминая о жгучем взгляде Эйда сегодня днем, когда он непрерывно наблюдал за мной во время беседы с немецким олигархом Цукенбергом. Альберт не представлял для меня интереса, и я вздохнула с облегчением, когда его «отбила» Диана. А вот бармен заметно занервничал.

Мне нравилось ощущать на себе его сканирующий взор исподлобья. Проницательный, жгучий. Такой, что затылком чувствовала его внимание, и волоски на руках вставали дыбом, пока улыбалась и интересовалась дальнейшими бизнес-планами Цукенберга, имитируя искренний интерес.

К сожалению, имитировать восторг в своей жизни мне приходилось довольно часто; ещё одна причина, по которой я уже год не вступаю ни с кем даже в одноразовые отношения — это их бессмысленность.

Но сегодня я ловлю внутри совершенно иные, новые для себя ощущения. Словно наш невербальный контакт с Эйдом уже своего рода затяжная и приятная прелюдия. 

Впервые за долгое время я чувствую себя ланью, пытающуюся убежать от голодного тигра. Иначе бармена не назовешь. В его суровом лице с хищными чертами, на котором изредка появляется плутоватая усмешка есть что-то звериное, выдающее в нём любителя процесса охоты.

Мне знакомы подобные взгляды и повадки «больших игроков», и я совершенно не понимаю, что Эйд забыл за барной стойкой. Личностям, с такой бешеной энергетикой и гипнотизирующими глазами сам Бог прописал быть лидерами.

Если бы он переоделся в деловой костюм и переступил порог нашего офиса, то тут же стал самой главной горячей и обсуждаемой новостью на устах всех сплетниц компании.

Как только я собираюсь покинуть каюту, мой телефон начинает угрожающее вибрировать, извещая о поступлении нового голосового сообщения. И я даже догадываюсь от кого оно. Так и есть. Мой бывший — Алексей Демидов, и по совместительству сын моего босса, но этот факт никак не связан с моим появлением в «ATALON GROUP». Я попала в компанию, пройдя строгий конкурентный отбор и справившись со всеми этапами собеседований. Алексей к деятельности отца не имеет никакого отношения, ему гораздо ближе ночные клубы. Тем не менее, несмотря на то, что он выглядит, как типичный московский мажор, коллекционирующий моделей и тачки, я знаю его немного лучше.

Леша на самом деле неглупый парень, и у него свой клубный бизнес в Москве, который он ведет инкогнито, потому что хочет проверить свои силы, начать что-то без громкой фамилии отца и посмотреть, сможет ли добиться успеха в нише, действительно ему интересной. У всех свои тараканы, как говорится. И у Леши их тоже много, несмотря на положительные качества. Он любитель адреналина и острых ощущений. Московская тусовка затягивает и манит, а Леша не способен отказаться от привычного образа жизни. Хотя в последние месяцы он настойчиво уверяет меня в том, что завязал и встал на путь исправления. Верится с трудом, но Алексей делает успехи, и я ему все еще зачем-то нужна. В перспективе он может стать идеальным партнером, если приложить обоюдные усилия. Но мешает это «если» и что-то еще…

— Лия, привет. Я так соскучился по тебе, не представляешь. Ехал после очередной вечеринки домой, проезжал мимо твоего дома, и так накрыло. Цветы тебе в офис отправил. А твоя ассистентка меня в тупик поставила новостью о том, что ты укатила в круиз на Кубу. Вот значит, как? Со мной ни разу даже в Турцию не согласилась слетать. Черт…крошка. Мне не хватает тебя. Может, начнем всё сначала? Ответь. Иначе я вылечу за тобой на этот чертов остров разврата, и это не шутка, — с легкой улыбкой слушаю его сообщение. Чувствуется, что молодой человек пьян и явно за свои слова отвечать не собирается. Ради интереса захожу в инстаграм и листаю фотографии парочки его знакомых моделей — всё без изменений. Он все выходные провел в «Сохо», развлекаясь с охотницами за его деньгами, и после этого записывает мне такие сообщения? Сначала чуть ли не изменяет мне, потом просит вернуться. Ну уж нет. У меня гордость есть. А Демидов…он меня забыть не может не из-за сильных чувств, а потому что я остаюсь для него чем-то запретным и недоступным.

Мне одной хорошо, ну правда. Какое ещё: «начнем всё сначала?»

 Швыряя телефон на туалетный столик, я делаю шаг за порог своего номера, направляясь на встречу с Эйдом, даже не подозревая какой разрушительной опасностью обернется для меня этот маленький шаг.

Я ещё не знаю, что в этот самый момент пересекаю красную черту, совершая самую большую глупость в своей жизни.

Адриан.

«Распутная Джен» пришвартовывается в центральном порту Гаваны уже в сумерках. Остров свободы приветливо встречает путешественников завораживающими живописными видами, утопающими в неоновых огнях. Я терпеливо дожидаюсь, пока толпа гостей лайнера схлынет, наблюдая за отбывающими с верхней палубы. С данной позиции я вряд ли  смогу разглядеть Эмилию среди неспешно покидающих лайнер гостей.

Я почему-то уверен, что ее там нет и просто любуюсь панорамой береговой линии, глубоко дышу солоноватым морским воздухом, слушаю ленивый плеск волн мексиканского залива. Посвежевший ветер треплет мои волосы, забираясь под рубашку, вызывая легкую эйфорию. После знойного душного дня я реально кайфую, испытывая мощный энергетический подъем. В венах бурлит адреналин, горячее предвкушение разливается по телу нарастающим возбуждением. Я давно не испытывал ничего подобного и еще дольше не ждал с нетерпением свидания с девушкой.

Я не из тех парней, кто тратят время на свидания и ванильные ухаживания. У меня банально нет на это времени. Я предпочитаю договорные, максимально упрощенные отношения, когда каждая сторона получает желаемое, затрачивая минимум усилий.

 Тем не менее мне приятны противоречивые полузабытые эмоции и необъяснимое волнение, которые я испытываю, спускаясь на опустевшую палубу.

По моему требованию внешняя подсветка максимально приглушена. Атмосфера немного жутковатая, подходящая для любителей темной романтики. Брошенный гостями лайнер, опустившиеся густые сумерки, беззвёздное черное небо, шепот волн, соленый ветер и непривычная тишина. Единственное яркое пятно на палубе — изысканный сервированный фуршетный столик возле бассейна. Атласная скатерть, белые розы в высокой вазе, фигурные ароматные свечи, фрукты, закуски и шампанское. Я просил не выходить за пределы бюджета, который мог бы себе позволить среднестатистический бармен, но исполнители все-таки переборщили. Остается надеяться, что Гордеева не станет прикидывать в уме, сколько стоит все это изобилие. 

Расположившись за столиком, я бросаю взгляд на светящиеся электронные часы над баром, показывающие 21:20. Опаздывает. В обыденной жизни я не приемлю подобных фокусов. Никогда не жду больше пяти минут, не принимаю объяснений и извинений. Но сегодня исключительный вечер. Особенный в каком-то роде. Я изначально веду нечестную игру с Эмилией, и этот факт сглаживает раздражение от ее опоздания.

Через пять минут за моей спиной раздается звонкий цокот каблучков. Так и знал, что гордячка не сможет отказаться от интрижки с горячим барменом.  Предсказуема, как и все женщины, но от этого не менее желанна. Выдержав пару секунд, встаю и оборачиваюсь к своей очаровательной «добыче», которая сама приплыла в руки.

— Ты пришла, — удовлетворенно констатирую я, с удовольствием и несвойственным мне пристрастием рассматривая немного смутившуюся Эмилию. Она крышесносно выглядит и пахнет точно так же.

— Я смотрю, ты приготовился, — не скрывая удивления, замечает девушка, глядя на сервировочный стол.

— Я смотрю ты тоже, — парирую с улыбкой, имея в виду стильное облегающее платье приятного стального оттенка, подчеркивающее тонкую талию и стройные бедра. Вечерний макияж, высокие шпильки и крупные локоны, распавшиеся по плечам. Девушка потратила немало времени на создание сексуального изысканного образа. Привычка или действительно старалась поразить меня? Я поражен в любом случае.

— Ты очень красивая, — взяв ее за руку, произношу приглушенным шепотом. Эмилия недоверчиво хмурится, изучая выражение моего лица. 

— Спасибо, — наконец отвечает девушка. Она не сопротивляется, когда я веду ее к столу, галантно отодвигаю стул. Заняв свое место, откупориваю шампанское и наполняю бокалы. Мы молчим, обмениваясь изучающими оценивающими взглядами.

— Ты ограбил ресторан? — со смешком спрашивает Эмилия, обратив внимание на марку шампанского, а потом выразительным взглядом окинув обилие закусок.

— Ты же никому не расскажешь? — в тон ей отвечаю я. Девушка озадаченно хмурится, не совсем понимая шучу я или нет. — Расслабься, девочка. Тебя не запишут в соучастницы, даже если я попадусь, — негромко смеюсь. — Давай лучше выпьем за знакомство, — поднимаю свой бокал, не сводя взгляд с красивого лица Гордеевой. — Кстати, как ты сказала, тебя зовут?

— Я не говорила! — пригубив напиток, сухо отзывается Эмилия, ее взгляд становится на градус холоднее. — Можешь называть меня Марией, и никаких «девочек», «деток», «малышек» и «крошек». Я это не люблю.

«А как насчет лживой сучки, маленькая врушка?», ухмыляюсь про себя.

— Серьезная бизнес-леди? — иронично интересуюсь я. Она неопределённо ведет плечами. — Чем занимаешься, Мария?

— Работаю, Эйд. Много. А отдыхаю мало, — короткими фразами отвечает Эмилия. — Это первый отпуск за три года. Случайный. Мне подарили путевку.

— Любовник? Почему он не поехал с тобой?

— Нет… Не твое дело, — она злится. — Это бестактно, Эйд. Ты обещал, что будешь удивлять, а устроил допрос.

— Я обещал много удивительного удовольствия, — с порочной ухмылкой напоминаю я. — Но чутье мне подсказывает, что прежде чем мы перейдем к этой части, тебе необходимо немного расслабиться и узнать меня ближе.

— Я не хочу узнать тебя ближе, — категорично заявляет Эмилия.

— Уверена? — пряча насмешливую улыбку, уточняю я. Она кивает. А я не верю. Женщины всегда используют ложь, красоту и собственное тело, как инструмент для достижения цели. Даже если эта цель мимолётное приключение ради удовольствия.

— Абсолютно, — упрямо и так категорично. Она привыкла набивать себе цену и держать завышенную планку, но по правилам нашей игры мне нечем платить.

— Хочешь, чтобы я трахнул тебя прямо сейчас? — небрежно бросаю я, с удовлетворением наблюдая, как сменяются оттенки эмоций на ее лице. — Или сначала все-таки выпьем и поедим?

— Это грубо, Эйд, — вспыхнув, бормочет Эмилия, нервно комкая бумажную салфетку. Неужели броня независимой самостоятельной хищницы заметно дрогнула?

— Я думаю, что тебе понравится грубо, — заверяю чувственным шепотом. Она пренебрежительно фыркает и залпом допивает шампанское. Алкоголь не добавит уверенности, но поможет избавиться от комплексов и зажатости, которые ей явно мешают. 

— С чего ты вообще взял, что я собираюсь с тобой спать? — расхрабрившись, с вызовом спрашивает Эмили.

— С чего ты взяла, что мы будем спать? — невозмутимо парирую я.

— Не передергивай.

— А зачем ты тогда пришла, детка? — нарушая ее правила, иронично спрашиваю я. — Как человек я тебя интересую мало. Ты сама об этом заявила минуту назад. Хотеть заняться с сексом с незнакомцем — естественно. Особенно в отпуске.

— Интересно, ты бы сказал то же самое своей жене? — ехидно спрашивает Эмилия. — Или сестре, или дочери?

— Все перечисленное у меня отсутствует, — сообщаю я, широко улыбаясь, и даже не лгу. — Я абсолютно свободен, девочка. Ни детей, ни жены, ни постоянной любовницы.

— Неудивительно с твоей с профессией, — с сарказмом отзывается Эмилия. Я снова наполняю наши бокалы, наблюдаю, как она жадно прикладывается к своему.

— Что не так с моей профессий? — нейтральным тоном интересуюсь я. — Между прочим, бармены неплохо зарабатывают на чаевых.

— Не сомневаюсь, что некоторые клиентки особенно щедро расплачиваются за оказанные услуги, — вытерев губы тыльной стороной ладони, Гордеева окидывает меня красноречивым взглядом.

— Намекаешь, что я трахаюсь за деньги? — металлическим тоном уточняю я.

— Нет, ты это сам сказал, — она неопределённо пожимает плечами, пробуждая не лучшую сторону моего характера. Ненавижу подобные намеки. 

— И сколько ты готова заплатить, чтобы я отымел тебя по полной программе? — я снова откровенно хамлю. Гордеева потрясенно молчит, смущенно хлопая ресницами. — Никогда этого не было, детка, — резко говорю, раздражаясь от того, что она всерьёз задумалась над моим вопросом. — Всегда выбираю женщин сам.

— Наверное, мне должно польстить, что ты выбрал меня? — глотнув еще шампанского, снисходительно спрашивает Эмилия.

— Да, должно, — уверенно киваю я. Она смеется мне в лицо. Гордеева не воспринимает меня всерьез. Я — развлечение. Никакой выгоды для нее, сиюминутная прихоть. 

— Боже, ты забавный, — продолжает веселиться Эмилия.

— Ни грамма, — мрачно отвечаю я. — Захотела бы узнать меня лучше, бежала бы отсюда сломя голову.

— Ты пытаешься меня напугать или предупредить?

— Мучайся теперь в неизвестности, — ухмыляюсь я, подливая девушке шампанского. Она быстро пьянеет, автоматически замечаю я.  Ее черные, как ночь глаза, возбуждённо блестят, соски под тонким шелком призывно топорщатся. Похоже, разрекламированного топ-менеджера заводят опасные парни. Мои мысли неумолимо возвращаются в низменную плоскость. И ее тоже, судя по расширившимся зрачкам и раскрасневшемуся лицу. Я откидываюсь на спинку, поправляя под столом окаменевшую эрекцию, красноречиво напоминающую о том, что пора переходить к основному блюду. Но тут происходит непредвиденное:

— Что я делаю? Совсем свихнулась! — неожиданно сокрушается Эмилия, прижимая ладони к горящим плечам. — Это была дурацкая затея, — отодвигает в сторону бокал. — Мне хватит, я уже в стельку.  Извини, Эйд, — вымученно улыбается, поднимаясь на ноги. — Я, наверное, пойду. Ничего не выйдет.

— Почему не выйдет? — невозмутимо спрашиваю я, вставая следом. — Мы даже не попробовали, — улыбаюсь самой безотказной улыбкой из своего плейбойского арсенала. Девушка отрицательно качает головой и пятится назад, пошатываясь на высоких каблуках. Я не останавливаю, наблюдая за неуклюжей попыткой бегства с долей скепсиса. Далеко она не уйдет, за ее спиной бассейн. Пара шагов и пугливой гордячке придется немного намокнуть. Если честно, я надеялся, что намокнет она совсем п другой причине. Но вечер же только начался… Правда?