Глава 3

Эмилия

— Тебе помочь с выбором? — к моему удивлению сексуальный бармен обращается ко мне первым. Трех секунд мне хватает для того, чтобы переключиться на английский. Невольно радуюсь, что когда-то уделила изучению языка много времени.

Все пять минут, что я провела здесь, он ни разу не заговорил с другими многочисленными клиентками сам. Хороший признак. Значит, я не совсем разучилась флиртовать и красиво сидеть у барной стойки.

— Ммм…мне Пину Коладу, пожалуй… — наконец, я поднимаю на него взгляд. На его лице ни тени улыбки. У меня дыхание схватывает, ладони потеют предательски.

Диана была права.

В нём есть что-то пугающее, и виной тому не только довольно глубокая и горделивая морщинка, разделяющая его брови. Взор голубых глаз; прозрачных холодных, словно осколки льда. Цепкий и проникающий, словно он видит меня насквозь, разбирая на атомы рентгеновским зрением.

 Нервно сглотнув, я ещё около трех секунд оцениваю четкую линию его челюсти, выдающиеся на лице нос и губы, широкие брови в разлет…лишь всклокоченные ветром волосы прибавляют «очки» к его образу типичного бармена.

Но внутреннее чутье подсказывает мне, что он далеко не типичный…экземпляр. Как там сказала Ди? Чувствуется. Пресловутый внутренний стержень.

— Уверена? Это скучно. Коктейль для «хороших девочек», — голос у него низкий, с хрипотцой, обволакивающий. Так, этот бармен мне уже не нравится. От него нужно бежать и как можно дальше. Да только на корабле не убежишь, не скроешься.

— Я как раз из таких.

— Я так не думаю, — всего лишь на одну сотую долю секунды он опускает свой цепкий взгляд на один из замысловатых вырезов на моем купальнике, слегка обнажающий участок кожи.

— Ну тогда, удиви меня, — стараюсь пренебрежительно бросить я, сохранить самообладание в этом словесном пинг-понге. Я едва ли не сдаю позиции, потому что чертовски трудно вести себя, как самоуверенная женщина, когда язык заплетается от одного его взгляда, и колени подрагивают. Ещё и на английском разговаривать приходится. Обычно, я не задумываясь, говорю на автомате, благодаря богатой языковой практике, но сейчас мне действительно трудно. — Бармен, определяющий психологический тип человека по взгляду, — ехидно подтруниваю напоследок.

— Эйд, как насчет парочки «оргазмов»? — в наш разговор встревает одна из недовольных и ревнивых девиц, крайне возмущенная тем, что я ступила на её «территорию». Судя по собственническому взгляду разгневанной самки, ей не знакомо понятие «здоровая конкуренция».

— Стив, сделай ей два, — даже не глядя в сторону силиконовой блондинки, сквозь зубы чеканит Эйд. Он по-прежнему смотрит мне прямо в глаза, фактически не моргает. И даже не представляет, что от такого давления у меня все внутренности горят и переворачиваются. Нет, я серьезно. Его взгляд — чертов укол адреналина в самое сердце. Но я держу нос по ветру, делая вид, что на меня его мужская энергетика не действует.

— Это вызов? — возвращается к разговору со мной, делегируя парочку «оргазмов» другому бармену.

— Ага. От «оргазма» и «секса на пляже», пожалуй, откажусь сразу, — колко отрезаю я, четко обозначая мужчине границы, и что ни первое, ни второе ему со мной не светит.

Я не одна из его воздыхательниц, которые готовы выпрыгнуть из собственных купальников прямо ему в штаны. Черта с два.

Бармен ничего не отвечает и плотно сжимая губы, приступает к готовке коктейля.

Смотрю украдкой, не забывая надевать равнодушно-скептическую маску. Но иногда слегка улыбаюсь, наблюдая за тем, как он взбивает напиток в шейкере. Пара капель падают на его шею, медленно стекают по кадыку, акцентируя мое внимание на оттенке кожи мужчины. Бронзовый, контрастирующий с белой футболкой, сквозь которую заметен впечатляющий рельеф и вены, напрягающиеся от его хаотичных, но таких идеальных движений.

Черт, это немыслимо, но все мое тело отзывается на его близость. Не сказать, что я возбуждена…скорее заинтригована. Нашей игрой, и тем, что он обычный бармен с ощутимой внутренней силой, не без ноток опасности. Я поражена тем, что он вообще будит во мне какую-либо гамму чувств. Что ты забыл в этом баре, красавчик?

— Это «кричащий оргазм». По моей авторской методике и только для тебя. Тебе понравится, — наконец, Эйд ставит передо мной коктейль сливочного цвета, украшенный соблазнительной вишенкой, которую я тут же зажимаю меж пальцев и съедаю, не отрывая от него взгляда.

Его глаза темнеют, приобретая серебристо-серые, колдовские оттенки.

Что ж, немного флирта не повредит.  Вишню я съела так, словно снималась в рекламе его коктейлей. Не знаю, стоит ли будить внутри себя «плохую девочку», да и есть ли она во мне? Я в отпуске, в конце концов. Уже через шесть дней, вернувшись в Москву, я снова стану мисс железная леди. Пошалить напоследок, что ли?

— Ну смотри, если я начну кричать, попробовав этот коктейль, и меня скинут за борт, ты будешь виновником преступления, — делаю первый глоток восхитительно нежного напитка. Ммм. Прикрываю глаза от удовольствия. Он мастер. Крепкий алкоголь почти не чувствуется.

— Кричать ты будешь по другой причине, — Эйд вдруг наваливается на барную стойку, скрестив руки на груди. Возвышается прямо надо мной, вторгаясь в личное пространство. Воздух между нами становится плотным, сотканным из электрических нитей, где в любой момент может произойти короткое замыкание. 

— Что ты себе позволяешь? — возмущенно спрашиваю я ледяным тоном. 

— Не более, чем ты себе. Ты первая начала свои игры с вишенкой. И даже не пытайся отрицать, что ты меня клеила, детка, — расплывается в дьявольской улыбке, от которой мой желудок совершает двойное сальто, а пальцы начинают подрагивать. — Расслабься, крошка. Я не впечатлен твоими трюками, — равнодушно ставит точку Эйд, и вдруг теряет ко мне всякий интерес. Даже не смотрит на меня. Будто я пустое место, никто. 

И это уже звучит, как оскорбление. Он ясно даёт понять, что не видит во мне женщину и просто хочет проучить, щелкнуть по носу. Обидно как-то.

Парень уходит в другой конец барной стойки, оставляя меня наедине с превосходным «кричащим оргазмом». С чертовски вкусным «оргазмом». Я бы не отказалась испытать такой не только во рту.

 Не помню, когда кричала от оргазма в последний раз. Никогда?

 Коктейль ударяет в голову мгновенно, туманит и обволакивает разум. Еще бы, я видела, как он добавлял туда ром, водку и ликёр. Сам «Маэстро» уже и думать обо мне забыл, а я исподтишка наблюдаю за тем, как он вовсю флиртует с другими девицами и общается с ними, куда приветливее, чем со мной.

Даже в отпуске мужчины не видят во мне женщину.

Окончательно разозлившись, я покидаю барную стойку и отхожу к одному из ближайших столиков. Перед взором расплывается все: развлекающаяся и танцующая публика, несколько бассейнов на верхней палубе, цветные горки…все превращается в размытое, яркое пятно. Голова кружится, мышцы тяжелеют.

— Стив, моя смена закончилась, — словно сквозь вату слышу голос ненавистного бармена и по совместительству любителя силиконовых сисек, ощущая за спиной его тяжелые шаги.

Нервничаю, не хочу, чтобы он проходил рядом. Занимаю себя первым попавшимся делом: достаю из сумочки масло для загара, принимаясь намазывать им плечи. Скорее бы прошел мимо…

— Тебе помочь, гордячка? — учитывая мою фамилию, прилагательное подобрал в тему.

— Разве что со спиной, — благосклонно отвечаю я, сама удивляюсь собственной фразе. За меня говорит «кричащий оргазм», но никак не я. Трезвая Лия Гордеева не подпустила бы к себе этого бармена ни на один метр.

Я не ожидаю того, что произойдет дальше. Что он подойдет так близко. Крепко обхватит за талию, прижимая мои ягодицы к своим бедрам. К вздыбленному и напряженному паху. Это ненормально, Господи. Я гостья лайнера, он обслуживающий персонал. Его действия вполне можно подвести под статью сексуальные домогательства. Одна моя жалоба, и он вылетит с работы, как пробка из бутылки шампанского.

Тем временем, его горячее дыхание опаляет затылок, а затем и мою шею. Грубые бесцеремонные пальцы плавным дразнящим движением ведут по коже, размазывают масло по лопаткам. Каждый позвонок немеет от трепета и страха…никто и никогда не позволял себе подобное поведение со мной. А бармен тем более. То, как он по-собственнически прикасается ко мне, будто я уже принадлежу ему — за гранью дозволенного.

Вдыхаю запах его кожи, парфюма, дыхания. Это аромат мяты, морозной свежести, сигарет и терпкого кальяна в сочетании с мускусными нотками. Легкие пустеют до боли.

— Ай, что ты творишь…убери руки сейчас же, — бросаю сквозь зубы. Вырваться не получается. Тело слабое, податливое, хоть и сгруппированное. Зажатое.

— Тсс, девочка.

«Девочка»? — я начинаю задыхаться от подобного нарушения личных границ. Что он о себе возомнил? Я не из тех, кто от скуки и неудовлетворённости готова прыгнуть даже на бармена.

Или из тех? Чем мне навредит короткое сексуальное приключение?  Черт, я точно напилась!

— Девочек ты у барной стойки оставил. Не трогай меня! — парирую я, продолжая играть свою привычную роль стервы. 

— Ты слишком напряжена. Такая гордая и независимая. Зажатая. Не так ли? — его дыхание щекочет мочку уха, я наклоняю голову в сторону, ощущая, что его губы обводят контур моей шеи, балансируя в двух миллиметрах от кожи. Все на грани; они словно берут меня в плен, не касаясь. Ещё и слово такое подобрал «зажатая». Мысли мои читает, дьявол.

— Тебе не нужно быть сильной здесь. Не со мной. Расслабься, детка, — массирует плечи мощными руками. Не успеваю понять, когда его пальцы начинают нажимать на чувствительные точки вдоль позвоночника. Не знаю, как это работает, но кровь мгновенно приливает к низу живота, и мне становится реально не по себе от того, что между бедер приятно пульсирует, тяжелеет. Мое тело нуждается в продолжении подобной прелюдии, в то время как разум спорит и сопротивляется. — Это будет приятно. И совсем не больно. Разве что чуть-чуть, — вкрадчиво нашептывает Эйд.

— Отпусти меня немедленно, я пожалуюсь…

— Не пожалуешься, — возражает наглец, носом проводя по моей скуле, будто вдыхает аромат моей кожи и духов. — Ты хочешь, — прижимает ладонь к низу моего живота, слегка надавливая.

Никогда ко мне так не принюхивались. Чувствую себя в лапах животного. И есть в этом что-то…запретное, возбуждающее, новое для меня, дикое.

— Что ты несешь, я ничего не хочу…

— Позволь себе расслабиться, детка. Ты заслужила немного удовольствия или много, очень много удовольствия, — продолжает нести пошлый бред этот змей-искуситель. — Ты ничего не теряешь. Если попробуешь. Никто не узнает. Наш маленький грязный секрет…. Завтра вечером, когда корабль остановится на Кубе. Здесь встречаемся. Приходи в девять. Я буду долго удивлять тебя, гордячка, — к тому времени, когда он заканчивает фразу и на мгновение берет в захват мочку моего уха, я начинаю гореть изнутри. И, собрав всю свою волю в кулак, вырываюсь из его хватки и отталкиваю от себя, что есть силы.

Что это было, черт возьми?

Всего секунда, и напористый бармен покидает палубу, словно и не прикасался ко мне. Направляется в сторону холла, ведущего в лабиринты лайнера. Все ещё не в силах отойти не только от «кричащего оргазма», но и от эротического шока, провожаю взглядом его подкаченную задницу, облаченную в темно-синие джинсы.

Честно говоря, впервые за много месяцев мне хочется избавить кого-то от одежды. Снять эти джинсы, впиться в его ягодицы ногтями и направить в себя, как можно глубже.

Черт, черт, черт. Держать себя в руках надо. Он обыкновенный бармен, который подает напитки и исполняет более низменные желания подвыпивших девиц.  Я сотни раз наблюдала подобное в различных развлекательных заведениях. Легкомысленный, недалекий, живущий одним днем парень из обслуживающего персонала — совсем не тот идеал мужчины, кого я бы хотела видеть рядом с собой. 

С другой стороны, никаких обязательств…Могу ли я себе … позволить очень много удовольствия, как заявил этот самоуверенный альфа-самец?

Могу ли я рискнуть не в бизнесе, а с этим мужчиной?

Адриан

— Стив, ты не в курсе, что за козел? — кивком головы я указываю на манерного престарелого пижона, неуклюже пытающегося склеить мою гордячку. Я не ревную, но он тут явно лишний. Мне не нужны сложности, когда я практически у цели. — Кажется, вчера он заказывал у тебя алкоголь для другой девушки, — конкретизирует вопрос. Напарник следит за моим взглядом и небрежно передёргивает плечами.

Парочка расположилась за крайним столиком под навесом, и за пятнадцать минут, что я наблюдаю за ними, Гордеева ни разу не взглянула в мою сторону. Утром, когда мы «случайно» встретились у ее каюты, она демонстративно прошла мимо, не удостоив даже коротким приветствием. И в главном ресторане на завтраке точно так же упорно меня игнорировала. Если бы я не почувствовал вчера ее ответное возбуждение, то повелся бы и поверил, что эта маленькая карьеристка — крепкий орешек. А так… Она просто набивает себе цену, хочет, чтобы бармен немного побегал за неприступной бизнес-леди.

Ага, мечтай.

— Да, видел я его. Альберт Цукенберг — владелец немецкого машиностроительного завода, — спустя пару минут, отвечает Стив, протирая столешницу. — Не думаю, что тебе стоит беспокоиться на его счёт, Эйд. — замечает он без тени лести. Парень в теме, но ведет себя естественно, словно социальной пропасти между нами не существует. Привык к моим странным закидонам. Работает на «Развратной Джен» со времен бурных пьяных вечеринок, что мы закатывали с Гиббсом.

— Но с козлом ты загнул, — понизив тон, ухмыляется Стив. — Зажравшийся похотливый урод, — озвучивает свое мнение, воровато оглядываясь по сторонам. Зря беспокоится, что нас могут услышать. Клиентов практически нет. Все гости разбрелись по каютам, где в прохладе отдыхают после обеда, или загорают у бассейнов.

 Полуденное солнце жарит безжалостно, на небе ни облака, ни одного дуновения ветра. Моя футболка промокла от пота и неприятно липнет к телу. Я бы тоже не прочь освежиться в бассике, но барменам вроде как не положено, а роль отыграть надо достоверно. Хотя бы до вечера.

— Не женат, недавно развелся, вот охотницы за кошельком и трутся вокруг него. Пираньи. — Стив продолжает делиться информацией по интересующему меня объекту. Помрачнев, я смотрю, как стареющий ловелас наклонятся к Гордеевой и что-то говорит на ухо. Она немного отстраняется, смотрит на Цукенберга с фальшивой приклеенной улыбкой. Смеется, когда он снова что-то доверительно шепчет ей.

На меня вчера эта вертихвостка иначе смотрела, хотя я гораздо симпатичнее этого Цукенберга. И намного моложе. Как ни печально, но обычный бармен в расчётливых женских глазах сильно проигрывает немецкому миллионеру. Но зато с обычным барменом не нужно притворяться и носить маску неприступной деловой леди. На это и расчет. Немного флирта, алкоголя, горячий секс, и колючка Гордеева откроется мне совсем с другой стороны — сговорчивой, гибкой и податливой.

Постельные карьеристки — особый пункт в моем рационе. Пикантное, в меру острое блюдо, которое предпочитаю употреблять горячим. Я определяю их еще на первом собеседовании, и если нахожу объект привлекательным, даю шанс задержаться в моей компании на какое-то время, пока не наскучит новая игрушка.

Кстати об игрушках. По лестнице в верхней палубы, не сводя с меня голодного влюбленного взгляда, спускается блондинистая подружка Гордеевой. Она явно не прочь поиграть со мной в самые развратные и грязные игры, при этом ломаться, набивать себе цену и фыркать точно не будет. Виляя сочной задницей, девушка направляется прямиком ко мне. Широкая призывная улыбка раздвигает подкачанные полные губы. Купальник явно мал. Необъятная грудь подпрыгивает при каждом шаге. Фигура неплохая, но мышечный тонус оставляет желать лучшего.  Девушке не помешали бы занятия с фитнес-инструктором.

— Привет, Эйд, — забравшись на барный стул, и, положив локти на столешницу, приветствует меня девушка. Стива она полностью игнорирует, хотя я уверен, что именно ее видел утром, выходящей из его каюты. Томный взгляд ярко накрашенных глаз блуждает по моему торсу и плечам, облепленным футболкой.

— Сегодня очень жарко, — картинно вздыхает она, выпячивая грудь, и, обмахиваясь алкогольной картой. Пытаюсь вспомнить имя блондинки, которое она неоднократно говорила, как и номер своей комнаты. Я посчитал и ту, и другую инфу неполезной, поэтому стер из памяти. Незачем захламлять мозг малозначительной ерундой.

— В каютах работает кондиционер, — бесстрастно сообщаю я.

— Там нет потрясающих коктейлей, таких, что способен сделать только ты, — она откровенно флиртует.

 — Что будешь пить, Ди? — спрашивает Стив, решив обратить на себя внимание блондинки и оградить меня от ее притязаний. Надо будет распорядиться насчет небольшой премии для инициативного парня. Не первый раз выручает, заслужил.

— «Секс на пляже», — с чувственным придыханием отвечает девушка, при этом смотрит только на меня. — Эйд мне сделает. У него получается лучше.

Слышу, как Стив раздраженно бормочет под нос что-то оскорбительное в адрес Ди, но она слишком поглощена изучением моей физической формы, чтобы реагировать на недовольство второго бармена. Выполняя заказ, я перевожу взгляд на парочку за столиком и с удовлетворением замечаю, что гордячка немного оттаяла и заметно напряглась, увидев свою подружку, разложившую огромные сиськи прямо перед моим носом.

Очередная спонтанная идея формируется в моей голове мгновенно. Переключив максимум внимания на Ди, я ненавязчиво завожу разговор об одном неприлично богатом разведённом бизнесмене, который пропустив несколько шотов, поведал, что поехал в круиз с целью найти себе новую избранницу. Желательно блондинку с пышными формами. После последних слов  Ди проявляет бурный интерес, засыпав меня вопросами. Глаза заглотившей крючок девушки алчно и увлечённо блестят, когда я сообщаю, что именно сейчас, немецкий одинокий миллионер находится прямо за ее спиной. Воодушевленная блондинка оборачивается через плечо, ревниво окидывает Эмилию оценивающим взглядом. По пренебрежительному фырканью становится ясно, что вчерашняя дружба между девушками моментально осталась в прошлом. Ди поправляет верх откровенного бикини, расправляет плечи, грациозно спрыгивает со стула и, вихляя бедрами, отправляется на охоту за Цукенбергом.

С ухмылкой наблюдаю, как она подплывает к столику, где расположились любвеобильный немец и заносчивая Гордеева. Цукенберг ожидаемо переключается на блондинку еще до того, как та без спроса садится на свободный стул. Через пару минут мужчина смотрит на грудастую сирену, как на Афродиту, выходящую из пены морской, а еще через пять минут, они вдвоем уходят в неизвестном направлении, оставив опешившую Эмилию Гордееву в гордом одиночестве.

Представляю, в каком она недоумении. Это хлёсткий удар по женскому самолюбию. Мне даже немного ее жаль. Она неотрывно смотрит на зажатую в пальцах маленькую фарфоровую кружку. Поднявшийся ветер треплет волнистые волосы, бросая темные пряди ей в лицо. 

Сорри, детка. Правила конкуренции жестоки в наши дни. А ты пока никакая не «акула, девочка». Чтобы научиться побеждать, надо уметь проигрывать, сохраняя в себе ощущение превосходства, чтобы завтра нанести ответный удар и выровнять позиции. 

Я думаю, сейчас самое время предложить ей коктейль «кричащий оргазм», что и делаю без промедления.

— Я не заказывала, — сквозь зубы цедит Гордеева, когда я ставлю перед ней бокал.

Не спрашивая разрешения, бесцеремонно сажусь на против, откидываясь на спинку плетенного кресла, и нагло рассматриваю агрессивно настроенную девушку.  Она одета в совершенно несексуальный белый полупрозрачный сарафан, свободно струящийся по телу. На такую приманку зажиревших китов вроде Цукенберга поймать крайне сложно, а я успел вчера рассмотреть, что под бесформенной одеждой, гордячка прячет потрясающую фигуру. Девушка не спешит демонстрировать свои достоинства, предпочитая удобный, практичный стиль. Это наблюдение определённо добавляет Эмилии пару очков в моих глазах. Не люблю вульгарных безвкусных женщин.

— Подарок от заведения, — ухмыляюсь я, и она поднимает на меня откровенно-раздражённый взгляд.

— Я не пью днем, — наигранно-равнодушным тоном отвечает Гордеева.

— Ты точно не опьянеешь с одного коктейля. Гарантирую, — самоуверенно заявляю я. Разумеется, блеф, особенности организма у всех разные. Алкогольная норма Эмилии Гордеевой мне неизвестна. Ее взгляд медленно ползет с моих глаз на плечи и ниже, проделывая самый распространённый маршрут.

— Ты всегда такой наглый? — в лоб спрашивает гордячка. Наши взгляды пересекаются, и что-то резко меняется. Мы оба это чувствуем. Саркастичная ухмылка меркнет на побледневшем лице девушки. Меня бросает в жар, и это никак не связано с высокой температурой воздуха и палящим солнцем. Искрящееся напряжение, что вчера возникло между нами, возвращается в троекратном объёме. Возбуждаюсь как подросток, даже не дотронувшись до девушки. Возможно, я инстинктивно реагирую на брошенный мне вызов, принимая его. Меня дико заводит вся эта ситуация и ее блестящие губы, которые она постоянно облизывает, словно приглашая попробовать….

— Хочешь романтики? Могу устроить. Вечером, как и договаривались, — невозмутимо отвечаю я. Ее взгляд предательски плывет, но девушка продолжает сопротивляться.

— Я ни о чем с тобой не договаривалась, — вздернув аккуратный носик, дерзко заявляет Эмилия.

— Я все-таки советую тебе принять приглашение. Ты не пожалеешь, — вскинув бровь, я окидываю разозлившуюся не на шутку девушку многообещающим взором.

— Слушай, тебе разве не запрещено приставать к гостям лайнера? — высокомерно интересуется Гордеева. — Или я дала тебе понять, что хочу этого?

— А ты не хочешь? — уточняю низким шёпотом, положив локти на стол, и наклоняюсь к зависшей от моей наглости Эмилии. Ее расширившиеся черные зрачки сливаются с потемневшей радужкой, выдавая истинное состояние колючей гордячки. Воспользовавшись отсутствием реакции с ее стороны, запускаю пятерню в густые шелковистые волосы, провожу большим пальцем вдоль линии скул и подбородка, намеренно не прикасаясь к приоткрытым губам. Наклоняясь ближе, я втягиваю ноздрями тонкий запах ее духов и возбуждения, которым пронизано все пространство между нами.

— Тебе мало хотелок, околачивающихся возле бара? — придя в себя, Гордеева резко отстраняется и отталкивает мою руку.

— Ты не ответила, — чувственно улыбаюсь я, подпирая ладонью подбородок. Она смотрит на мои губы, я отвечаю ей тем же. — Как тебя зовут, гордячка?

— Это имеет какое-то значение?

— Снова уходишь от ответа.

— Я не любительница одноразовых приключений.

— Мы можем делать это много-много раз, — многообещающе заверяю я. — Ты себе не простишь, если откажешься.

— Самоуверенно, — ухмыляется Эмилия. — Ты действительно самонадеянный, наглый и крайне прилипчивый образец парня, с которым бы я никогда не связалась. Я предпочитаю приключения с другим типом мужчин.

— Уверен, что этот тип респектабельных мужчин неимоверно скучный и неспособный довести женщину до кричащего оргазма, — она вспыхивает от возмущения, когда я договариваю фразу до конца. А потом вскакивает на ноги.

— Советую тебе поумерить пыл, Эйд, иначе у тебя будут проблемы, — гордячка переходит к угрозам. С трудом сдерживаю смех. «Йоу, я весь трясусь от страха. Накажи меня, детка. Я горю от нетерпения». И последнее не утрированная шутка, а долбаный факт.

— Ты запомнила мое имя, — замечаю вслух, неторопливо поднимаясь с кресла. Девушка учащенно дышит, готовясь выплеснуть на меня новый поток угроз. — Ты придешь, гордячка, — произношу тихо, но тем не менее достаточно твёрдо и уверенно. В черных вишневых глазах Эмилии проскальзывает изумление и что-то еще. Азарт, желание, сомнение…

Не дождавшись ответа, я разворачиваюсь и, не оглядываясь, направляюсь к барной стойке, спиной ощущая ее испепеляющий взгляд. Заступив на рабочее место, смотрю туда, где оставил Эмилию, но ее уже нет в поле моего зрения.

Сбежала птичка.

Пошла готовить перышки, которые я потом с удовольствием выдеру. Все до единого.

Будет вкусно, я уверен.

— Заказ на вечер без изменений? — уточняет Стив.

— Да, — киваю коротко и добавляю после минутного раздумья. — Внеси в список цветы и свечи, и мне нужно, чтобы до завтрашнего вечера на лайнере осталось минимум гостей.

— Я передам твои пожелания, Эйд. Остановка в Кубе планировалась на три дня. Так что проблем не возникнет.

— Надеюсь, — сухо отзываюсь я. — На сегодня я закончил. Девчонка наверняка до вечера нос не высунет. Если что наберёшь меня.

— Да, Эйд. Разумеется.