Прошел год
Я ехал в машине и думал о своей жизни. У нас все было по- прежнему, Кэтрин много времени проводила на работе, а Моника также продолжала сидеть с нашей девочкой. Я очень долго противился этому и искал всевозможные поводы, чтобы уволить ее, но со временем мне пришлось признать, что моя малышка полюбила эту странную женщину. Даже в выходные, она, видимо скучая по ней, часто спрашивала, где Моника и когда она придет. Энн ждала свою няню, ей было с ней хорошо, и мне пришлось смириться с тем, что жена доктора Кранца стала неотъемлемой частью нашей жизни.
Кэтрин очень редко бывала дома. А те моменты, когда мы были вместе, проходили исключительно в нашей спальне, вернее в постели. Мы нигде не бывали, друзья стали редкими гостями в нашем доме, моя жена ни с кем не хотела общаться, избегая всех контактов. Я не узнавал Кэтрин. Мой внутренний голос просто кричал: что- то происходит, так не должно быть, это неправильно, но я отмахивался от этих мыслей. Каждый
Но моим планам не суждено было осуществиться. Утром за завтраком, когда я попытался продолжить разговор, Кэтрин приложила палец к моим губам и прошептала: - Через неделю Стефан собирает закрытую пресс- конференцию, где будет представлять галлов. Я принесла тебе приглашение. Ты сможешь все увидеть своими глазами, и думаю у тебя больше не останется никаких вопросов. - Стефан? – удивленно переспросил я, не сразу поняв, о ком идет речь. - Ну, Стефан Кранц. Я буду зачитывать научный доклад о них. - С ума сойти, их что можно показывать людям? – спросил я, от неожиданности поперхнувшись кофе. - Они не опасны? Ведь это мутанты. - Нет, - рассмеялась Кэтрин. - Они такие же люди, как ты и я, только внешне намного выше нас и в тысячу раз более физически и умственно развитые… Если честно, мне они виделись чудовищами, но спорить с женой не хотелось. - Бог с ними, - сдался я, решив не портить такие чудесные выходные. Все было опять ка
Наше противостояние с Кэтрин длилось уже несколько недель. Все это время моя жена прибегала к разным ухищрениям, чтобы соблазнить меня - томные взгляды, кружевное полупрозрачное белье, как бы случайные прикосновения, но я понимал – стоит только нам оказаться в одной постели и все начнется сначала. Прежняя жизнь меня больше не устраивала, и я не хотел вновь делать вид, что ничего не происходит. Так больше продолжаться не могло. Мое сопротивление видимо слишком раздражало Кэтрин, потому что она тоже стала совсем другой. С каждым днем, я все меньше хотел эту женщину. Наши отношения кардинально изменились. Мы все больше отдалялись друг от друга. Возможно, Кэтрин была такой и раньше, просто я не замечал этого, потому что был безумно влюблен и счастлив. Энн все это время находилась у Морелли, чему я, честно говоря, был рад. Мне совсем не хотелось, чтобы девочка видела наши разногласия. Вернувшись как- то домой с работы, я застал свою супругу одетой так, как – будто она соб
Время в одиночестве тянулось так медленно, что казалось вечностью. На работе, конечно, все узнали о случившемся, но коллеги виду не подавали, и никто ни о чем меня не спрашивал. Я был очень благодарен товарищам за проявленную тактичность, потому что рана от ухода Кэтрин, так и не затянулась. В первое время очень надеялся, что она одумается, но чем больше проходило времени, тем больше понимал, что Кэтрин сделала свой выбор, и она не вернется ко мне. Энн практически все время проводила с Моникой, потому что новый проект требовал моего непосредственного участия, и мне все чаще приходилось задерживаться на работе. Мой отдел уже провел первые испытания и, хотя говорить о результате было рано, я уже точно знал, что у нас все получилось. Моя команда смогла разработать универсальный шаттл, способный передвигаться на огромные расстояния при минимальном расходе топлива. Улучшенный искусственный интеллект делал корабль неуязвимым и недосягаемым. Я подозревал, что данный шаттл очень ско
Документы на развод я пролистал лишь мельком. Кэтрин ничего не требовала и даже не претендовала на совместное имущество. По умолчанию предполагалось, что Энн будет жить со мной. Моя жена безжалостно вычеркнула из своей жизни не только меня, но и нашу дочь. Понимая, что мы ей безразличны, подписал все бумаги и переслал их в бюро разводов. Оставалось только ждать. Все то время, что мы жили одни, я пытался разрушить патологическую привязанность моей дочери к Монике. Несколько раз давал ей выходной под предлогом того, что у меня свободный день, и я с Энн побуду сам. Сам же приглашал в эти дни нянь из различных агентств с прекрасными рекомендациями, но каждый раз вечером возвращаясь домой, слышал от этих женщин одно и тоже: - Ваша дочь не вступает в контакт. Девочка не разговаривает, не кушает, просто молча сидит в своей комнате за столом и постоянно рисует каких- то высоких людей, больше похожих на монстров. Каждая новая приходящая няня, сама отказывалась от пред
Документы на развод я пролистал лишь мельком. Кэтрин ничего не требовала и даже не претендовала на совместное имущество. По умолчанию предполагалось, что Энн будет жить со мной. Моя жена безжалостно вычеркнула из своей жизни не только меня, но и нашу дочь. Понимая, что мы ей безразличны, подписал все бумаги и переслал их в бюро разводов. Оставалось только ждать. Все то время, что мы жили одни, я пытался разрушить патологическую привязанность моей дочери к Монике. Несколько раз давал ей выходной под предлогом того, что у меня свободный день, и я с Энн побуду сам. Сам же приглашал в эти дни нянь из различных агентств с прекрасными рекомендациями, но каждый раз вечером возвращаясь домой, слышал от этих женщин одно и тоже: - Ваша дочь не вступает в контакт. Девочка не разговаривает, не кушает, просто молча сидит в своей комнате за столом и постоянно рисует каких- то высоких людей, больше похожих на монстров. Каждая новая приходящая няня, сама отказывалась от пред
Я не помню, как доехал домой. В голове набатом бились слова Олии: «Возможно, это какая- то форма наследственного психического заболевания. Просто пока оно проявляется вот в такой непривычной форме, чем раньше вы обратитесь и покажете девочку детскому психиатру, тем будет лучше. Важно не упустить время». Я вспоминал лицо дочери при разговоре с психологом, и все сильнее сжимал руль. Маска, безлика маска, такая же, как и моментами была у Кэтрин. Но почему так происходило? На этот вопрос ответ я мог найти только в семье Морелли. Первым желанием было броситься к ним немедленно, но потом я посмотрел на часы и решил отложить этот разговор на завтра. Открыв дверь квартиры, услышал щебетание Энн из гостиной. Она о чем- то разговаривала с Моникой, при этом весело хохоча. - Здравствуйте, - сказал я, зайдя в комнату. Они обе, как по команде, обернулись. - Папочка, - девочка подбежала ко мне и обняла. - Как я рада видеть тебя, папочка. Я очень соскучилась, а тебя
Когда мы, подъехав к космодрому, подбежали к первому пропускному пункту, дверь открылась. Охрана была на месте. Парни приветствовали Сандра, как обычно. - Видишь, все нормально, - успокаивающе сказал он, бросая на меня взгляд и тихо шепча. - Может это неудачная шутка Кэтрин? Я пожал плечами. Тревожное чувство не отступало, и даже стало еще сильнее. Мы покинули первый отсек и спокойно прошли второй пропускной пункт. Сандр почти успокоился, будучи уверенным, что все произошедшее розыгрыш и пытался в этом убедить меня. Внезапно что- то потянуло меня оглянуться назад. Я увидел пустые отсутствующие взгляды у людей, сидящих на пункте охраны. Внешне все казалось, как обычно. Но на самом деле… А дальше, дальше все было жутко. За пультами компьютеров сидели люди, но все они были обездвижены. Они не разговаривали, не отвечали на вопросы, взгляды их были пусты. В общем, живые трупы. На третьем пропускном пункте мы взяли машину для передвижения, и уже беспрепятственно до
Несколько недель я и Сандр провели в главном военном управлении. С нами много разговаривали, пытаясь выяснить что- то или в надежде на то, что мы изменим свои показания. Все это время, я только догадывался, что мой друг находится где – то рядом, но ничего не знал о нем. По сути, я был заперт в однокомнатной квартире на втором этаже здания с минимумом удобств – одна жилая комната, душ, туалет. Не сомневаюсь, что я находился под наблюдением видео камер, и понимал, что за дверью есть охрана. Мне приносили еду и воду три раза в день, а потом уносили пустую посуду. Все это делалось в абсолютном молчании, но я и не пытался заговорить с этими людьми, понимая, что это система. У меня отобрали гаджет, в комнате не было голографа, в общем, никакой связи с вешним миром – абсолютная информационная дыра. Единственное, что я мог – это смотреть в окно. На нем не было решеток, но думаю, в них и не было необходимости, ведь я был под неусыпным контролем двадцать четыре часа в сутки. Каждое утро, прин