Кофе, так кофе. Мне не трудно. Заодно будет возможность отвернуться от него… Нет, он не был противен мне или несимпатичен. Скорее, наоборот. В квартире было душновато и он, расстегнув до половины свою чёрную рубашку, явил моему взору мощную грудь с какой-то странной наколкой. Поймав мой взгляд, усмехнулся и, чуть склонив голову набок, принялся разглядывать меня в ответ. Какой позор… Почувствовала, как начинают полыхать щёки и захотелось сбежать, что было бы совсем глупо и по-детски.
Отвернулась и принялась в панике щелкать кнопками кофемашины, но дурацкий аппарат словно издевался надо мной, сверкая разноцветными лампочками.
– Смотри, как нужно, – он подошёл сзади и, прижав меня своим тел
Она была как лучик света среди пафосного контингента. Словно инопланетянка. Никак не сочеталась с расфуфыренными «шкурами», что притащились в ресторан со своими «папиками».Воздушная, чистая, такая простая в своих простеньких джинсах и синей кофточке, но в то же время безумно хорошенькая. Без тонн макияжа, перекачанных губищ и нарощенных ресниц. У неё всё это было, но не приклеенное и надутое, а своё, то, чем наградила матушка-природа.Но, вообще-то, Макар тоже не из тех самых «папиков», рыхлых, лысых, притягивающих женщин только толщиной своего кошелька.Лавр – мужчина видный, породистый.
–Уверен, что сможешь со мной тягаться, старик?– процедил сквозь зубы, не сводя пристального взгляда с застывшей Аси, что от шока даже рот открыла.Такой маленький, красивый, розовый, замечательный ротик…А у Макара, похоже, крыша поехала, раз он думает о девичьих губах в то время, когда в спину тычут ружьём. Вот цепанула девка. А он ещё из головы выбросить хотел.–Да куда мне с тобой тягаться-то, с буйволом таким! Я, сынок, поэтому своего старого друга и взял для беседы продуктивной! И будь уверен, он заряжен! А теперь –
Страшно и жутко. Я пыталась вырвать руки, но их так крепко связали, что не смогла даже пальцами пошевелить. А ещё ужасно темно. Я задыхаюсь от слёз и кляп во рту не даёт нормально вдохнуть. Плачу и дёргаюсь, как пойманная в силки птица. И чувствую его присутствие. Кожей ощущаю.–Вот видишь, Асссся,– неприятно тянет моё имя, шипит, словно змея, а по моей спине пробегают импульсы тока.– Я сдержал своё обещание. Ты станешь моей.Как гадко. Как хочется закричать. Порвать проклятую верёвку и бежать так долго, так быстро… Навсегда исчезнуть из этого страшного места.Мычу, плачу и сучу ногами, но
Я была не такой, как все. Всегда тихая, незаметная, старалась слиться с окружающей средой и никому не мешать. Так родители приучили. За любой лишний звук меня наказывали, выгоняли из дома.В детском доме было ещё хуже, чем с пьяными родственниками. Дети жестоки. Особенно, брошенные дети. Те, что никому не нужны. Те, кого кроме воспитателей никто не поздравляет с Новым годом, а день рождения – вообще не праздник.Сначала я была одной из «соплюх» – так называли слабых детей. Тех, на ком оттачивали боевое мастерство и щедро награждали тумаками за просто так. Просто потому что захотелось.Правда, такое положение
Пахом наблюдал за Лавром, и то, что видел – категорически не нравилось. Макар стал уязвим из-за этой девчонки. Всего пару дней знакомы, а уже успел отхватить дроби в спину и обрел взгляд помешанного психопата. Дурдом, если честно. Это никуда не годится. Только сам Лавр так не считал и явно не был согласен с тем аргументом, что он в дерьме. Лучше бы бухал, честное слово!–Лавр…– начал осторожно, но мгновенно был заткнут.–Я не пациент, ты не доктор. Не надо меня лечить,– Макара на части разрывало от злобы.Он бы сейчас всех и каждого на запчасти разобрал. Рвал бы на куски,
Нервно и часто затягивался горьким дымом, пока Пахом шмонал квартиру. Уже битый час он искал хоть что-то, что могло бы подсказать, куда старый лис спрятал Асю. Ведь не спроста так ухмыляется сидит, гад.Иваныч, хитрая задница, даже телефон у девчонки забрал, чтобы отследить не могли. Но как-то должен же он с ней связываться? Именно это и искали с Геной.–Пусто,– Пахом перевернул весь дом вверх тормашками, но ничего не отыскал и сейчас был буквально багровый от злости.– Никаких записных книжек, никаких телефонов.Чтобы ему, взрослому мужику, блатному, да за какой-то соплей гоняться?! Это уже край.
Пахом сидел рядом с другом и при каждом его вираже вжимался в сидение. Столько «стрелок» пережили, из таких передряг выбирались, что вспомнить страшно, а погибнуть могут из-за аварии. Пиздец, конечно.Лавр не видел перед собой ничего, кроме дороги, что вела к малолеточке. Его малолеточке! Сколько времени прошло? Две недели? Три? Он уже счёт потерял. Только сейчас осознал, как сильно хочет её увидеть. Она там, наверное, одна одинёшенька сидит, кричит по ночам от своих кошмаров… И обнять некому. Прижать её к груди и отогреть маленькую детдомовскую девочку.Даже злость прошла. Первые дни он зверски хотел отхлестать её, если не по щекам, то по заднице точно. А потом прошло, отпустило. Даже появилась жуткая м
Разумеется, девчонка взбрыкнула и заявила, что не поедет с ним. Что ж, Лавру это не помеха. Закинул худосочное тельце на плечо и пошёл прочь, оставив неудавшегося любовника валяться на полу.–Я не хочу, нет, Макар! Отпусти!– Ася молотила его по спине, пока нёс её к машине.Сама виновата. Да и он тоже дурак. Нужно было сразу брать малолетку за задницу и тащить к себе. Недельку побрыкалась бы, остыла. А там, глядишь, и забеременела бы – уже другие заботы. Так нет же, ему в любовь поиграть захотелось! Намечтал себе невесть что, как болван, честное слово.–Пожалуйста, Макар! Я умоляю тебя, отпу