Франческа
Уже поздно, надо бы готовиться ко сну. Огонь свечей дрожит на невесть откуда взявшемся сквозняке, прыгают пятна теплого света, пляшут на пожелтевших страницах в мурашках черных буковок. Ужасно скучная книга – от сухого и нудноватого языка клонит в сон, герои кажутся горсткой паяцев. Бумажные куклы, бумажные страсти.
Я несправедлива к автору. Не роман скучен, но мои мысли далеки от подвигов славного сэра Тристана.
Как можно думать о книгах, как вообще возможно думать о чем-то ином, кроме моего открытия?
Знаю, что стала страшно рассеянной, это подметила даже сеньора Скварчалупи. Бьянка хихикает, делает большие глаза и рассуждает о том, как укрепляет разлука истинные чувства. Я не спешу оспорить слишком прозрачные намеки.
Пусть считают, что я влюблена и страдаю в разлуке. Так безопаснее.
Истинная причина моих тревог влетает в комнату и с требовательным писком кружит под потолком.
Венто. Я по-прежнему зову
Я бегу, бегу обратно по склону холма, туда, где оставила лошадь. Оступаюсь впотьмах, падаю, кувырком лечу вниз, прикрывая руками голову, больно ударяюсь о камни.Мучительный спуск прекращается у подножия. Пытаюсь подняться, цепляясь за стебли дудника. Как в ночном кошмаре отчего-то движения так медлительны, так неспешны, пальцы соскальзывают с мокрой от росы травы, ноги подламываются, и никак не встать.Выпрямляюсь. Тело непослушное, словно чужое. Не бегу – ковыляю, еле-еле, мухой в киселе.Дрожат колени, мороз в животе.Они налетают, когда до лошади остается всего пара футов. Первый хватает, сбивает с ног, наваливается сверху всем весом. Надо вырваться, надо сбежать, предупредить отца…Почти получается вывернуться, когда на подмогу врагу приходит второй преследователь. Что я могу сделать против двоих мужчин? Они скручивают мне руки за спиной, пока я бессмысленно дергаюсь, выкрикивая глупые угрозы:- Немедленно отпустите меня! В
ЭлвинНеловко признавать, но чуть было не упустил их.Сначала все шло по плану. Сразу после нашего разговора ухажер Франчески помчался домой с таким очумелым видом, словно за ним гнались все твари Изнанки разом. Я не преследовал его – слишком рискованно, но расчет оправдался – Риччи отправился в город, а не прямиком к кому-то из старших иерархов. Или как там называют друг друга служители Тары?Я опередил его всего минут на пять. Стоило войти в номер и занять место у окна, как внизу замаячил знакомый малиновый ток , и послышался лай гончей.Расположившись в кресле, я настроился на ожидание. С выбранного наблюдательного пункта открывался превосходный вид на городское гнездышко семейства Риччи. Прямо скажем, это было не особо привлекательное зрелище. Кондовая каменная коробка о двух этажах из серого камня с кучей мелких окошек и крыша, крытая красной черепицей. Никаких тебе колонн, пилястр, террас или балконов. Дешево и сердито.
ЭлвинХрам оказался заперт, но изнутри явственно тянуло сладковатым дурманящим дымом. Я поздравил себя с удачной догадкой. Стучаться не стал, просто разнес дверь в мелкую щепу.И замер, присвистнув.Кроме Риччи, в храме находилось еще два юных оболтуса. Меня знакомили с ними на каком-то приеме, но имена юнцов сразу вылетели из головы. Да и плевать на всяких мелких прихвостней. Куда любопытнее было обнаружить в святилище сеньору Вимано и всех троих детей герцога.И особенно любопытно было обнаружить одного из них на алтаре.Кровавые полосы на торсе говорили, что жертвоприношение уже началось, но, судя по тому, что у парня пока были целы все конечности и на месте оба глаза, до финала оставалось не меньше пары часов.Над несчастным психом с ножом в руке стояла Изабелла Вимано. И, что сильно меня задело, по левую руку от нее находилась Франческа.Какого гриска? Отчего-то вид герцогской дочки, принимающей участие в разделк
ФранческаОсторожно высовываю голову из-за алтаря, ощущая щекой тепло плеча Риккардо. Все еще привязан. Я бы освободила его, но боюсь, что брат попробует убежать и попадет в беду.Риккардо-который-птица, тоже здесь – дрожит мягким комочком на плече безумца. Накрываю его ладонью, он вырывается и клюется.Когда все началось, меня как толкнул кто-то. Я упала на пол, прикрыв голову руками. Не видела ничего, только слышала звук удара, как великан долбанул гигантским молотом о стену. И потом визг.Лежала, пыталась испугаться и не могла. Словно шагнув мысленно за черту, разделившую живых и мертвых, навсегда утратила способность бояться.Только что впереди была смерть. Сначала врага, а потом моя собственная. Только что не было “завтра”. И вот все переменилось в одночасье.Переменилось ли?Привстаю, в готовности чуть что нырнуть за алтарь. От зрелища магического поединка перехватывает дыхание. Вокруг нас зави
Вспыхиваю, не в силах скрыть, как приятны мне его слова. Слишком уж они не похожи на обычные дежурные комплименты северянина, мало отличимые от насмешек.Все еще думаю, что ответить, когда из-за спины раздаются шорохи и осторожный шепот Уго и Орландо. Элвин вскакивает, мгновенно теряя ко мне интерес. Слышу звук удара, стоны, а потом веселый голос мага:- Друзья, невежливо покидать званый вечер, не попрощавшись. К тому же у меня осталось столько вопросов!Ругаю себя – как можно было забыть, что мы здесь не одни? Поднимаюсь, опираясь на алтарь. Отчего-то болит все тело, особенно локти и колени. Рядом, на жертвеннике, все так же привязанный Риккардо. Он без сознания, и мне не хочется будить его.Свечи давно потухли, в углу тлеет одинокий факел, почти не давая света, но самый темный час давно миновал. В святилище серые сумерки. Подходит час утреннего богослужения, скоро здесь будет людно, придут священник, служки, крестьяне. Что подумают они, застав оск
Возвращаюсь к брату и думаю, что он все же молодец. Он и Уго держатся достойно. Быть может, я высокомерна, но трудно сочувствовать тому, кого так корчит от страха.Орландо и Альберто еще окликают меня вразнобой на два голоса, оправдываются, просят замолвить за них словечко. Наклоняюсь к решетке близко-близко, ловлю взгляд брата.- Я не мог отказаться, Фран, – шепчет он одними губами.- Ты мучил людей во славу Черной?Он мотает головой:- Нет. Я не мучил! Кровавая жертва нужна, только если просишь силы. И раньше… мать всегда делала это одна.Северянин говорил что-то похожее. О том, что большинство культистов – балаганные шуты. Вроде Орландо и Альберто. И что Черной плевать на любые обряды.- Но ты знал!Брат отводит взгляд:- Знал. Она любила повторять, что делает это ради меня. Чтобы я стал герцогом. И тогда, одиннадцать лет назад, с Риккардо. И потом…- Потом?- Бесплодие Руфины,
IntermediusУгоОн потянулся и с отвращением сел на грязном тюфяке. Почесал укус блохи. Из отхожего угла пахнуло нечистотами, и Уго скривился. В давящей тишине подземелья хорошо было слышно, как в соседней камере на таком же тюфяке стонет и ворочается Альберто.После того, как сукин сын Джованни Вимано сбежал, Уго со злости избил соседа.Он давно мечтал это сделать. Выскочка и нытик Альберто бесил до желания пустить ему кровавые сопли еще в университете.Драка вышла недолгой, и закончить Уго не дали. Как только прознали? Прибежало два мордоворота из числа особо преданных герцогу воинов. Сунули несколько раз Уго кулаком в лицо и под дых, оттащили сокамерника, и теперь Альберто занимал бывшее узилище Джованни.При мысли об ублюдочном сыночке посвященной ладони сами собой сжались в кулаки. Джованни всегда был самым хитрым из них. Уго слушал, как тот вешал лапшу на уши этой тупой высокомерной стерве – свое
- А что будет со мной? – дрожащим голосом спросил Орландо. – Я честно сотрудничал! Вы обещали помилование.- А, верно, – маг встал. – Я устрою вам побег.- Пппобег, – от неожиданности Альберто начал заикаться. Да и самому Уго показалось, что он ослышался.- Ага, – радостно согласился дознаватель. – По примеру Франчески. Неизвестные сообщники прокрались в подземелье и помогли бежать служителям Черной! – с чувством продекламировал он. – Не правда ли звучит, как начало пошловатой пьески?- А Уго? – пискнул Орландо. – Он же расскажет!Вот ведь сволочь! Пытается убрать Уго чужими руками, чтобы Орден не прознал о предательстве.- Сеньор Риччи тоже сбежит.Холодея от нехорошего предчувствия, Уго наблюдал, как маг открывает камеру Орландо. Заходит внутрь с тем, чтобы пять минут спустя снова выйти.В одиночестве.Игнорируя град вопросов, северянин аккуратно запер д