Работать помощницей Державина – легко и немного скучновато. Нет, я, разумеется, не жалуюсь. Ни в коем случае. За такие деньги пару раз принести ему кофе из автомата и открыть окно, чтобы проветрить небольшой кабинет… Да о такой работе многие даже мечтать не могут. Тут мне несказанно повезло, согласна. Вот только почему-то раньше казалось, что работа журналиста интересная и забавная.
Ну правда. Откуда они берут такие интересные сюжеты для новостей и телепередач? Не сочиняют же их на пустом месте. Хотя, глядя на то, как Державин уже второй день изнывает от скуки, можно было предположить, что выдумывают. Вот так вот валяясь на большом кожаном диване с сигаретой в руке.
Во второй половине дня безделье Романа разбавил его друг, он же бессменный оператор Державина – Тимур. Разбавил своим бездельем.
– Ой, ты смотри! Не сбежала ещё! – довольно заухмылялся Тим, кивнув на меня.
– Отвали от моей Ляльки, &ndash
–Ну что ты, Цветок? Посмотри на меня! Посмотри, сказал!– пришлось прикрикнуть на неё, ибо выносить эту истерику битый час – нет сил. От детских трупов не отошёл ещё.К этому дерьму невозможно привыкнуть. Каждый раз, как первый. До красных точек перед глазами и тошноты, что внутренности наизнанку выворачивает. Руки до сих пор трясутся от кровавого зрелища.Так то у меня, прожженного до кости. А тут девчонка такую жесть увидела. Она до сих пор носит пижаму с пандами и не умеет водку пить, а тут трупы… Не киношные манекены, настоящие. Для неподготовленного человека это вообще жуть. С ума люди сходят.–Не хочу больше… Не хочу… Домой хочу!– заикаясь, что-то лепетала, молотила меня в грудь своими маленькими кулачками.– Отпусти! Пожалуйста, пусти!–Ну всё, всё. Отвезу. Сейчас отвезу тебя домой. Иди сюда,– прижал маленькую к себе, хрупкую такую, ранимую,
Он так смотрит на меня, словно съесть хочет. И это пугает до дрожи. После того, что произошло ночью, я вообще опасаюсь к нему подходить. Хотя спать в его руках, если честно, очень даже… Уютно. Словно в родительских объятиях. Тепло и приятно.Знаю, это неправильно и некрасиво. Мы с ним из разных поколений и… Не знаю, в общем, что «и», но я себя чувствую с ним странно. Вот с чего, спрашивается, ночью так возбудилась, что чуть ему не отдалась? А когда он под майку мне полез, разве не должна была оттолкнуть его? Сказать, чтобы не приставал и даже не думал о сексе со мной?Но я наслаждалась и позволяла ему заходить дальше. И сама сделала шаг в пропасть… А потом струсила. Вспомнила о своих принципах дурацких… Да кому они вообще нужны, принципы эти? В каком веке мы живём? Смешно даже… Девственница в двадцать лет. Одного единственного, неповторимого ждёт. Да в мире уже давно другие ценности!Удачно сделать селфи со всех сто
Тимур закурил сигарету, расселся в кресле с ехидной ухмылочкой, закинув ногу на ногу.–Ну ты и придурок, Ромыч. Вот я давно подозревал, что ты без башни, но чтобы настолько… Ты же завтра уже взвоешь. И побежишь к ней на поклон. И опять половичком у её ног заляжешь. Как мудак слабохарактерный. Так не проще уже один раз признаться ей и самому себе, что вляпался по уши? Просто прими это. И жизнь сразу станет проще.–Иди нахрен, Тим. Я серьёзно. Не раздражай меня.–Ага. Серьёзный какой. Вот зачем было её увольнять, чтобы сейчас сидеть, искать ей же работу? Где логика?–Я обещал ей работу. И я выполню своё обещание. Всё, Тимур, отвали.Я не собирался больше за ней волочиться. Это уже и вправду херня какая-то нездоровая получается. В конце концов, я взрослый мужик. Не пацанёнок какой-нибудь влюблённый, чтобы клинья бегать подбивать. Между нами целая жизнь и вряд ли когда-нибудь я стану кем-то вроде т
Следующие дни тянулись так одинаково гадко, что, казалось, я живу в каком-то гребаном дне сурка. Неожиданно осознал, насколько безрадостна моя жизнь и какое я унылое говно. И всё она тому виной. Лялька… Как же влезла мне под кожу эта маленькая зараза. И не вытравить ведь ничем.Не выпил с утра кофе, чуть не врезался в овощную палатку, даже о дне рождения друга забыл. А когда Тимур зарвался в кабинет с коробкой, обвязанной синей лентой, стукнул себя по лбу.–Блин, я и забыл, что у Борьки день рождения.–Шутишь? Бля, Ром, приди уже в себя. Ты же совсем расклеился. В слюни просто.Я и без него знал, что это так. Чистейшая правда, как не прискорбно. Да только Лиля из головы всё не выходила, а бессонные ночи со стаканом в руке не способствуют здравомыслию и хорошему физическому состоянию. А по-другому не уснуть. Так хоть под утро вырубаюсь.С тех пор, как попробовал спать с Лялькой, не могу один глаз сомкнуть. То и дело по
–Ну здравствуй, гадёныш!– Борька стукнул меня по спине своей кувалдой и радостно заухмылялся.– Скучал по тебе. Ты чего шифруешься в последнее время?–Борь, я тебе не баба, чтоб меня тискать,– заворчал на друга, отталкивая его от себя.– На вот лучше… Подарок.Борька заухмылялся ещё шире, а я прошёлся взглядом по гостям. Все свои. По крайней мере, мужская половина. Только самого главного придурка среди них не было.–А что, Тим ещё не явился? Он же раньше меня выехал.Борька открыл черную коробку, достал оттуда часы.–Слушай, ну охренеть же! Давно такие хотел! Спасибо, брат! А, Тим? Тим звонил, сказал чуток задержится. Ладно, семеро одного не ждут. Пойдём, накатим.А спустя полчаса объявился Тимур. И не один, а с Лялькой. Моей Лялькой, блядь.Я аж зубами заскрипел, когда он открыл ей дверь и руку подал.–Вы только пог
Вёл её за руку, такую маленькую, хрупкую. Как ребёнок, честное слово. Вёл и следил за ней исподтишка, будто охреневший маньячина. А она и взглянуть на меня не решается, словно боится. Трусишка маленькая.–Так что, с Тимуром дружбу водишь?– отчего-то этот вопрос не давал мне покоя и то, как засранец держал её за руку, отпечаталось где-то на подкорке сознания болезненным клеймом.Мне нихрена не нравились эти мысли… Что Лялька может с Тимом закрутить или ещё чего похуже. Я тогда просто армагеддон устрою. В первую очередь себе.–А что, нельзя?– тут же ощетинилась, как бойкий котёнок, а я не смог сдержать улыбку.–Если просто дружить, то, конечно, можно. И если это будет какая-нибудь девочка. С Тимом нельзя.Лялька вдруг остановилась, вперилась в меня недовольным взглядом.–Это почему это нельзя?–Потому что не бывает, Лиля, дружбы между мужчиной и ж
Уже у подъезда были слышны крики, свист и пьяный хохот компашки уголовников, что, казалось, пропитали своей пивной вонью весь дом. Я неосознанно притормозила, а Державин зло рванул тяжёлую железную дверь и, взяв меня за локоть, потащил внутрь.–Эх, надо было таки ствол захватить,– подал голос Тимур, а у меня по спине мурашки побежали от ужаса.Сомневаюсь, что он имел в виду ствол дерева…–Да не смеши. Так положим,– зло ответил Рома и я поняла – точно не о дереве.В полутьме подъезда было страшно и душно. Такое ощущение, что выкачали весь кислород и остался лишь смрад сигарет и пары алкоголя. Это же сколько там эти придурки выпили?–Иди, Лиля,– услышала над ухом твёрдое Державинское и поняла, что, вцепившись в перила, стою так уже несколько секунд.– Не бойся, маленькая,– видимо, увидев в моих глазах вселенский ужас, смягчился.– Я
А утром снова случился переполох.–Нет, нет и ещё раз нет! Я ни за что не стану жить с тобой!Совершенно верно, он не шутил. Этот сумасшедший вдруг решил, что я срочно должна к нему переехать и обсуждать ничего не желал. Молча ходил по комнате, собирал мои вещи и бросал их в старую спортивную сумку, которую стащил со шкафа. Я уж и позабыла, что она у меня есть.–Так… Чемодан есть?– повернулся ко мне, нахмурился.– А ты чего до сих пор кофе не сделала? Почему в халате до сих пор?–Ты меня не слышишь? Я никуда не пойду!– топнула ногой для убедительности, на что Державин лишь усмехнулся.–Пойдёшь.–Ты идиот, да? Думаешь, если я позволила себя целовать, это значит…–Так всё. Достаточно. Ты сама подумай, как мы будем видеться, м? Я живу на другом конце города. А тут район криминальный. Вон сколько погани по улицам шастае