На следующий день я уже смогла встать на ногу, хотя ещё хромала. Тем не менее, решила, что, пожалуй, хватит отлёживаться, пора бы и делом заняться. День выдался солнечный, по-весеннему прекрасный и ничто не предвещало беды. Наспех позавтракала, выпила чашку вкуснейшего кофе, вспоминая своего вчерашнего щедрого гостя. А что, может он и правда хороший? Ну, не жадный так точно. И весёлый, несмотря на свою профессию. Возможно, я бы даже влюбилась в такого мужчину. Если бы мне были нужны отношения. В данном промежутке своей жизни я как-то не задумывалась о любви и прочих глупостях. Это для тех, у кого других проблем нет. А мне пока и так хорошо. Себя бы прокормить…
Надев легкое платье с коротким рукавом, покрутилась у зеркала и вздохнула. Не пойдёт. Ноги все в синяках, да ещё и бинт… Словно с войны вернулась. Шрамы и ссадины, несомненно, красят, но только мужчин. Пришлось забыть о солнышке и тёплом майском ветерке и напялить на себя джинсы с футболкой. Не очень красиво, зато удобно и практично.
Пожелав себе удачи перед зеркалом, улыбнулась и пошла на выход.
Соседка Михална как-то загадочно улыбнулась на моё приветствие и проводила задумчивым взглядом. Хорошая бабулька, хоть и странная немного. А иногда и много, но это ничуть не портит наши почти родственные отношения.
Доковыляв до автобусной остановки, дождалась маршрутку и отправилась в ЖЭК. В уборщицы идти как-то не очень хотелось, но выбора особо нет. Уже скоро нужно платить за жильё, а денег кот наплакал. У папы с мамой просить стыдно, а занимать не у кого. Даже если и получится занять, то возвращать долг в любом случае нечем, разве что снова одалживать. Замкнутый круг какой-то.
В маленьком кабинетике начальника ЖЭКа сидела тучная тётка, что всем своим видом давала понять – тут мне ловить нечего.
– Здравствуйте, – улыбнулась ей, но никакой реакции не получила.
Подобравшись, подошла ближе, присела на стул.
Тётка вопросительно приподняла бровь, сняла очки.
– Ну? – буркнула вроде негромко, но от этого всколыхнулся её пышный бюст.
– Я по поводу работы. В газете объявление было, что вам уборщица требуется. Я звонила, сказали к вам зайти…
Она удивлённо похлопала накрашенными ресницами, опустила взгляд на мои руки.
– Вот кому работа нужна, тот пусть и приходит. Я заочно не принимаю.
– Мне нужна, – улыбнулась ей снова, но опять наткнулась на стену непонимания.
– Деточка, ты играть в песочницу иди, а у нас тут серьёзная организация. Сегодня «работаю», а завтра «не хочу» – мне не надо.
Ага, серьёзная организация. Да зимой из подъезда не выйти, дверь снегом заваливает, а убирать никто до вечера не приходит. Видели мы таких серьёзных на словах. ВОт брали бы на работу ответственных людей, глядишь, и наладилось бы что-то в стране.
– Мне правда нужна работа и я не уйду на следующий день, – продолжала настаивать, но тётка лишь фыркнула.
– Да ты, милочка, через два часа сбежишь. Это тебе не ногти красить, тут вкалывать надо по двенадцать часов, – открыла упаковку «Доширака» и залила лапшу кипятком. – Всё, у меня обед, – многозначительно взглянула на дверь, но я не за тем сюда тащилась с больной ногой, чтобы так легко сдаваться.
– Возьмите меня на испытательный срок и увидите, насколько я ответственная!
Тут начальница уже не выдержала, засмеялась.
– Нет.
*****
В маршрутке толкучка, свободных мест нет, кто-то наступает на больную ногу, а кто-то толкает в бок локтем.
– Девушка, не хотите присесть? – какой-то нахальный идиот хлопает себя по коленям, приглашая присесть ему на руки.
– Разве только в твоих влажных снах, – повторяю любимую фразу подружки Ленки, а улыбка парня тут же затухает.
Нет, я вообще не хамка, но с волками жить – по волчьи выть. А вы не знали? В общественном транспорте своя жизнь и здесь нельзя щёлкать клювом (ещё одно коронное выражение Лены), а то затопчут. Ну или облапят, как это случилось сейчас.
Чья-то рука поползла по моей талии, спустилась ниже.
– Что вы себе позволяете?! – рявкнула, обернувшись, но позади только какая-то бабулька стояла. – Извините…
Пока доехала до своей остановки была похожа на того птенца, которого подобрала на улице в детстве. Он, судя по всему, вылупился самым слабеньким и сородичи его заклевали в буквальном смысле этого слова. Я его тогда выхаживала недели две, пока подрос, поправился и однажды просто упорхнул в окно.
Видок мой оценили и прохожие, что бросали удивлённые, иногда даже насмешливые взгляды. Джинсы испачканы, на балетки вообще смотреть противно. А вы сами прокатитесь на маршрутке в час пик, я на вас посмотрю.
По пути зашла в магазин за водичкой, ибо от сражений за место в маршрутке пересохло в горле, а до дома ещё пилить и пилить. И уже на кассе поймала на себе странный взгляд кассирши. Она взяла в руку бутылку с водой и поджала губы.
– Пробивать?
Хм… Странный вопрос. А зачем я здесь стою?
– Конечно, – улыбнулась ей, предположив, что у девушки просто не задался день. Как у меня прям.
– Ваша сумка…
– А что с моей сумкой? – сняла сумочку с плеча и ахнула. Она была изрезана и почти полностью вывернута наизнанку. Из содержимого остался только блокнот и паспорт. Они были во внутреннем кармане и туда воры просто не добрались, иначе им пришлось бы и меня нашинковать. – Как же это?.. – всхлипнув отошла от кассы и провожаемая сочувствующими, но тем не менее равнодушными взглядами, потопала к выходу.
Я неудачница. Несчастная, жалкая неудачница. Почему всё это происходит со мной? За что? Кого же я так обидела? Может стоило и дальше тянуть на себе лямку в виде Вади? Это всё со мной происходит, потому что я его, неприспособленного к жизни, бросила? Глупости. Просто я неумёха. За что не возьмусь, всё прахом…
– Вы посмотрите, какая встреча? Ты куда с больной ногой ходила? – у подъезда кто-то схватил меня за руку, инстинктивно дёрнулась. – Эй, Цветок, ты чего такая? Плачешь что ли? Млять! Кто обидел?! Этот твой Вадик?! – я, оказывается, плакала?
Перевела потерянный взгляд на Романа, шмыгнула носом.
– Вот, – протянула ему выпотрошенную сумку и разревелась пуще прежнего. Знаю, не красиво и как-то по-детски, но ведь обидно же.
– Фух, Цветок! Напугала меня! – нахмурился, выхватил сумку, осмотрел её со всех сторон. – Документы тоже украли?
– Нннееет, – реву уже во весь голос. – Кошелёк там был… И телефон! – икаю и снова всхлипываю.
– Херня это всё, Цветочек, – ненормальный улыбается (конечно, не его же обчистили!) и берёт в свои большие ладони моё лицо. – Ну-ка, отставить слёзы! Вот документы восстанавливать геморройно, да. А кошелёк и телефон – чепуха.
– Чепуха?! Это были мои последние деньги! И как теперь без мобильника? Мы ж в двадцать первом веке живём! А вдруг мне по поводу работы позвонят? А эта стерва из ЖЭКа меня выгнала! Говорит, мала я ещё, чтобы на такую серьёзную должность! Уборщица – это серьёзная должность, представляете?! – поток жалких, слёзных речей несомненно продлился бы, если бы мой рот не заткнули поцелуем.
Самым настоящим поцелуем! С языком и горячим дыханием. Влажный, волнующий, страстный поцелуй. А губы его мягкие, приятные, но требовательные и сминают мои жёстко, подавляюще. Так, словно я собственность этого мужчины и никак иначе.
На мгновение замерла от неожиданности (хотя мгновение это длилось около минуты и что самое страшное, я отвечала на его поцелуй), а потом, когда сигнал об опасности всё-таки дошёл в мозг, отшатнулась и залепила ему пощёчину. Чисто на автомате, хотя чего там… Заслужил.
– Я же тебя предупреждал, – он тяжело дышал, по щеке расползался красный отпечаток моей ладони, но улыбался и, кажется, был очень даже доволен. – Ещё раз «выкнешь», поцелую.
Сумасшедший. Больной!
Но как целует… Меня в жизни так никто не целовал. Куда там Вадику с его слюнявыми лобызаниями.
– Знаете что! Не подходите ко мне больше! – схватилась за ручку двери, но он своей огромной пятернёй снова её закрыл.
– Не могу, Цветок. Ты с ума меня свела, – дышит в затылок, еле ощутимо касается губами. – Не прогоняй. Видишь, как пёс бездомный за тобой волочусь… Всякое самоуважение потерял.
От такого откровения по спине пробежали мурашки и стало жарко. Не то, чтобы я перестала на него злиться, но что-то странное он вызвал своим признанием. Это, конечно, не признание в любви, но всё же приятно. И будоражит. И сердце так стучит… Никто и никогда таких слов мне не говорил. А всегда было интересно, что чувствуют героини мелодрам, когда за ними так ухаживают. Непередаваемое ощущение…
– Я… Мне домой надо, – ошалело дёргаю ручку, ещё немного и оторву. А он не отпускает.
– «Выкни» мне ещё разок, – шепчет тихо, обжигая ухо своим дыханием, а я уверена – это голос самого Змея-искусителя. Теперь понимаю, почему Ева не смогла устоять.
– Давайте лучше чаю попьём…
–Не надо, пожалуйста… – упёрлась ладонями в мою грудь, отворачиваясь и брыкаясь.–Ты сама «выкаешь», а потом ерепенишься,– слегка прикусил её за нижнюю губу, чуть оттянул.–Хватит!– зло рыкнула, а я отступился.И правда, завёлся что-то. А в штанах стояк. Замечательно. Кто там не хотел её?–Если ты продолжишь в этом же духе, я просто больше не пущу тебя в дом!– в полутьме коридора лишь глаза её огромные блестят.–Ну ладно-ладно. Извини. Больно губки у тебя сладкие, не удержался,– руку к её лицу протянул, отшатнулась.Напугал всё-таки. Твою же мать.Всегда был рассудительным, спокойным и до тошноты дисциплинированным. Но почему я рядом с ней теряю разум? Как будто совершенно другим человеком становлюсь. Психом каким-то.Как заплаканную её у подъезда увидел, так планка и запала. Смотрит так ещё жалоб
–Михална, у меня к вам партийное задание,– прошептал заговорщицки и протянул шоколадку, на что бабуля заоглядывалась по сторонам, словно ей взятку предлагают, хитро прищурилась.–Выкладывай.–Мне бы Цветка моего под наблюдение. Чтобы всякие Вадики тут не шастали. Ну и чтобы я знал, куда и когда она ходит. А то нехорошо как-то, я из двери, а ухажеры в дверь.Михална задумалась на пару секунд, а потом кивнула.–Мне самой этот сопляк придурковатый не нравится. Всё таскается за девочкой. Несколько месяцев назад она даже полицию вызывала, угрожал, представляешь? Совсем непутёвый парень.Ну надо же… Вадик у нас, оказывается, преследователь. Ну это ненадолго. Я его быстро приструню. Я не полиция, нянчиться не стану.–И что, часто таскается?–Ну так… С периодичностью в месяц. А ты-то серьёзно влюбился или просто поматросить и бросить? Так ты учти
–Я не говорил, что с твоей одеждой что-то не так. Просто думаю, что твой шкаф не ломится от таких костюмов. Ты же не будешь ходить в одном и том же всё время? А джинсы, сама говоришь, не подходят,– да чушь несу, в курсе. Пусть хоть в джинсах, хоть в труселях в синий горох. Но ей нравится так выглядеть, чувствовать себя взрослой. А мне вот захотелось побаловать свою Ляльку. А в том, что она моя, сомнений уже не было. Это как песня или кино. Что-то нравится, что-то не очень. Но ты всегда знаешь, от чего ни за что не откажешься.Не знаю, надолго ли эта шиза и пройдёт ли вообще, но на данный момент мне хотелось быть с Лилей всё время. Опекать её и лелеять, насколько получится и, конечно же, приручить строптивую. Просто привязать её к себе и неважно каким способом. Наверное, так и появляются маньяки… Сначала находят себе жертву, затем упорно добиваются её внимания, а потом окончательно сходят с ума. На моём веку было три таких случая и только в одном
Работать помощницей Державина – легко и немного скучновато. Нет, я, разумеется, не жалуюсь. Ни в коем случае. За такие деньги пару раз принести ему кофе из автомата и открыть окно, чтобы проветрить небольшой кабинет… Да о такой работе многие даже мечтать не могут. Тут мне несказанно повезло, согласна. Вот только почему-то раньше казалось, что работа журналиста интересная и забавная.Ну правда. Откуда они берут такие интересные сюжеты для новостей и телепередач? Не сочиняют же их на пустом месте. Хотя, глядя на то, как Державин уже второй день изнывает от скуки, можно было предположить, что выдумывают. Вот так вот валяясь на большом кожаном диване с сигаретой в руке.Во второй половине дня безделье Романа разбавил его друг, он же бессменный оператор Державина – Тимур. Разбавил своим бездельем.–Ой, ты смотри! Не сбежала ещё!– довольно заухмылялся Тим, кивнув на меня.–Отвали от моей Ляльки,&ndash
–Ну что ты, Цветок? Посмотри на меня! Посмотри, сказал!– пришлось прикрикнуть на неё, ибо выносить эту истерику битый час – нет сил. От детских трупов не отошёл ещё.К этому дерьму невозможно привыкнуть. Каждый раз, как первый. До красных точек перед глазами и тошноты, что внутренности наизнанку выворачивает. Руки до сих пор трясутся от кровавого зрелища.Так то у меня, прожженного до кости. А тут девчонка такую жесть увидела. Она до сих пор носит пижаму с пандами и не умеет водку пить, а тут трупы… Не киношные манекены, настоящие. Для неподготовленного человека это вообще жуть. С ума люди сходят.–Не хочу больше… Не хочу… Домой хочу!– заикаясь, что-то лепетала, молотила меня в грудь своими маленькими кулачками.– Отпусти! Пожалуйста, пусти!–Ну всё, всё. Отвезу. Сейчас отвезу тебя домой. Иди сюда,– прижал маленькую к себе, хрупкую такую, ранимую,
Он так смотрит на меня, словно съесть хочет. И это пугает до дрожи. После того, что произошло ночью, я вообще опасаюсь к нему подходить. Хотя спать в его руках, если честно, очень даже… Уютно. Словно в родительских объятиях. Тепло и приятно.Знаю, это неправильно и некрасиво. Мы с ним из разных поколений и… Не знаю, в общем, что «и», но я себя чувствую с ним странно. Вот с чего, спрашивается, ночью так возбудилась, что чуть ему не отдалась? А когда он под майку мне полез, разве не должна была оттолкнуть его? Сказать, чтобы не приставал и даже не думал о сексе со мной?Но я наслаждалась и позволяла ему заходить дальше. И сама сделала шаг в пропасть… А потом струсила. Вспомнила о своих принципах дурацких… Да кому они вообще нужны, принципы эти? В каком веке мы живём? Смешно даже… Девственница в двадцать лет. Одного единственного, неповторимого ждёт. Да в мире уже давно другие ценности!Удачно сделать селфи со всех сто
Тимур закурил сигарету, расселся в кресле с ехидной ухмылочкой, закинув ногу на ногу.–Ну ты и придурок, Ромыч. Вот я давно подозревал, что ты без башни, но чтобы настолько… Ты же завтра уже взвоешь. И побежишь к ней на поклон. И опять половичком у её ног заляжешь. Как мудак слабохарактерный. Так не проще уже один раз признаться ей и самому себе, что вляпался по уши? Просто прими это. И жизнь сразу станет проще.–Иди нахрен, Тим. Я серьёзно. Не раздражай меня.–Ага. Серьёзный какой. Вот зачем было её увольнять, чтобы сейчас сидеть, искать ей же работу? Где логика?–Я обещал ей работу. И я выполню своё обещание. Всё, Тимур, отвали.Я не собирался больше за ней волочиться. Это уже и вправду херня какая-то нездоровая получается. В конце концов, я взрослый мужик. Не пацанёнок какой-нибудь влюблённый, чтобы клинья бегать подбивать. Между нами целая жизнь и вряд ли когда-нибудь я стану кем-то вроде т
Следующие дни тянулись так одинаково гадко, что, казалось, я живу в каком-то гребаном дне сурка. Неожиданно осознал, насколько безрадостна моя жизнь и какое я унылое говно. И всё она тому виной. Лялька… Как же влезла мне под кожу эта маленькая зараза. И не вытравить ведь ничем.Не выпил с утра кофе, чуть не врезался в овощную палатку, даже о дне рождения друга забыл. А когда Тимур зарвался в кабинет с коробкой, обвязанной синей лентой, стукнул себя по лбу.–Блин, я и забыл, что у Борьки день рождения.–Шутишь? Бля, Ром, приди уже в себя. Ты же совсем расклеился. В слюни просто.Я и без него знал, что это так. Чистейшая правда, как не прискорбно. Да только Лиля из головы всё не выходила, а бессонные ночи со стаканом в руке не способствуют здравомыслию и хорошему физическому состоянию. А по-другому не уснуть. Так хоть под утро вырубаюсь.С тех пор, как попробовал спать с Лялькой, не могу один глаз сомкнуть. То и дело по
ГЛАВА 41Сутки спустя, утро:От похмелья трещала башка, а какой-то самоубийца трезвонил в дверь, как ошалелый. Пошатываясь, шёл к нему, чтобы свернуть сволочи шею, но как же я охренел, когда увидел на пороге Лилькиного папашку. А тот долго раздумывать о причине своего прихода не стал, тут же вцепился в меня клещём.–Где она?! Где моя дочь, ты, ублюдок?!Сжав руками его запястья, отшвырнул старика назад и уже сам двинулся на него.–Вы о чём, папаша? Что за представление с утра пораньше?–Лилька где?! Почему не предупредила, что к тебе сбежит?! Или мы, быть может, уже ничего не значим для неё?! Позови её!– я бы подумал, что это какая-то очередная его многоходовочка, но у старого гада глаза лезли аж на лоб, а руки тряслись, словно в припадке. Что-то действительно не то.–У меня её нет,– и от догадки, что Лилька сейчас с другим, сжимается всё нутро. Скол
ГЛАВА 39Несколько дней спустя:–Знаешь, Ром, ты идиот. Столько бегал за девчонкой, чтобы накануне свадьбы выгнать её? Браво. Охуенное фиаско,– Тим затянулся сигаретным дымом, затушил окурок и поднял бокал.– Поздравляю, контуженная ты башка. Теперь на Луну выть будешь.–Я её не выгонял. Она сама решила уйти. Пусть уж лучше так, чем очередной побег из ЗАГСа.Я и правда так считал, но всё нутро этому противилось. Потому что сдался. Впервые в жизни спасовал. Отдал свою Ляльку её чокнутому папашке и теперь изводил себя, задыхался, словно с ней ушёл и весь кислород.–Но ты же любишь её, Ром. Любишь и маешься. Неделю уже одним бухлом завтракаешь. Дела все на меня свалил и упиваешься своим горем, как семиклассница. Где, кстати, твоя Джульетта? Вернулась в дом Капулетти?–То, чем я занимаюсь не твоё дело. А Джульетта да… К папаше вернулась. Мне назло. Забрал
ГЛАВА 37–Лиль, подожди! Подожди, прошу тебя!– Вадим нёсся за мной, пытался схватить за руку, а я лишь тихо плакала, глотая солёные слёзы.Нет, я не жалела о том, что выбрала Рому. Мне было больно от того, что родной отец отказался от меня, стоило пойти по своему пути, не спросив у него разрешения. Но я хотела всего-лишь немножко счастья для себя. Разве это плохо?Пусть я ошиблась и может выбор мой неверный, но так решила я, а не кто-то другой. Это мой выбор целиком и полностью и даже если когда-нибудь я пожалею об этом, буду знать, что хотя бы попыталась стать счастливой.–Да стой же ты!– таки догнал. Дёрнул за руку, принуждая остановиться, а я замахнулась, чтобы ударить его.Вадим перехватил мою ладонь, прижался к ней губами.–Прости меня. Прости. Я дурак. Идиот,– шептал покрывая руку поцелуями, а я, испытывая от этого лишь омерзение, силилась вырваться.&
ГЛАВА 35–Ром, ты успокойся, ладно? Не делай поспешных выводов. Хотя бы пока…–Пока что, Тим?! Что?! Она сбежала, блядь! Бросила меня в ЗАГСе и свалила со своим сопляком! Твою мать, Лилька… Что же ты наделала?– держал в руке её дурацкий букет и понимал, что всё. Вырвала мне сердце, маленькая змея. Выдрала его с корнями и бросила меня подыхать.Тимур глотнул из горла, передал мне бутылку.–Ты уверен, что она с ним уехала?–Уверен. Я видел, как он увозил её. В последний момент… Твою мать… – выдохнул, приложился к бутылке, но коньяк лишь обжег горло. Никакого облегчения.И ладно бы сбежала одна. Я бы ещё мог понять. Испугалась, перенервничала, молодая да зелёная, хрен с ним со всем. Но она уехала с этим щенком! Оставила меня со своим букетом и свалила.–Ты звонил ей?–Нет.–Ром&hell
ГЛАВА 33–Прекрати, Ром! Да что с тобой?!– вырвалась из его рук, отбежала в сторону.– Я приехала с тобой домой, этого разве мало? Мы можем просто поговорить? Без рук?–Поговорить?– он надвигался на меня с обезумевшими от ярости глазами и я сейчас не узнавала того Рому, за которого собралась замуж. Того заботливого, хорошего, доброго… Его здесь не было. Был только этот пугающий, абсолютно чужой человек. И он продолжал наступать.– Давай поговорим. Что делал там твой дружок, а? Почему ты была там, а не дома?–Ром… Они мои родители. Как бы ты к ним не относился, они не перестанут быть теми, кто дал мне жизнь. Либо ты смиришься с этим, либо…–Либо что?!– взревел, схватив меня за запястье и рванул на себя, так, что влипла в его грудь.– Что, Лиля?! Ты бросишь меня?! Уйдёшь к этому сопляку?!– 
ГЛАВА 31Рома так и не вернулся домой, на звонки не отвечал и к утру я вконец извелась. Позвонила Аверину, но тот в последний раз слышал Державина ещё прошлым утром.–А что у вас опять стряслось? Жениться передумали, что ли?–Тим, прекрати, пожалуйста. Я правда волнуюсь. Мы немного повздорили, он ушёл… и не вернулся до сих пор. Ты же знаешь, на Рому это не похоже.–Ой, Лиль. Я тебя умоляю,– Тимур измученно вздохнул, судя по звукам, налил что-то в стакан.–Надеюсь, это вода. Потому что ты сейчас же сядешь за руль и приедешь к нам. Будем Рому искать.В трубке послышались шумные глотки, отрыжка и вздох облегчения.–Нет, мелочь. Это не вода. У меня, знаешь ли, тоже есть личная жизнь и она вот-вот начала налаживаться. А без допинга я не игрок. Стеснительный же.–Тим!–Так, всё! Ничего не хочу слышать. У меня в
ГЛАВА 29Три месяца спустя:–Я боюсь, Ром… А вдруг папе опять что-нибудь не понравится и…–Так, всё! Мы же решили, Лиль. Давай, хватит отсиживать попу, пойдём,– честно говоря, сам волновался, хоть и старался скрыть это.Мне вообще-то по-барабану, чего там старому хрычу опять не понравится, но вот Ляльке хочется возобновить общение с родителями и я не могу ей запретить. С недавних пор вообще только о ней и думаю, о её душевном равновесии да настроении, чтобы не вздумала заднюю включить и продинамить меня со свадьбой. Тогда точно тронусь.–Ну ладно. Пойдём,– вздохнула, нацепила ослепительную улыбку и, расправив складки ярко-синего платья, поднялась с дивана.– Готова.Встречу с Лилиными родителями решили провести в ресторане. Так сказать, на нейтральной территории. И мне почему-то казалось, что это правильно. Вот хоть убейте, не хотел я пускать э
ГЛАВА 27Выходить на дорогу было страшно, но оставаться в лесу ещё страшней. Мало ли, какие там звери водятся. И надо же мне было прыгнуть в машину к этому маньяку! От мысли, что меня могли изнасиловать накатывала тошнота и кружилась голова.Телефон, как назло сел и мне не осталось ничего другого, кроме как пойти по обочине в сторону города, надеясь, что кто-нибудь будет ехать мимо и подберёт. Правда, после случившегося уже не было уверенности, что я действительно этого хочу. Мало ли, ещё какой-нибудь маньяк попадётся…На землю опустилась предрассветная жуткая темень и всё время казалось, что деревья тянут ко мне свои корявые ветки, а из-за кустов кто-то наблюдает. Тихо напевала детскую песенку, чтобы не сойти с ума от страха, но всё равно то и дело вздрагивала от каждого шороха.Когда где-то вдали послышался гул мотора, встрепенулась, забежала за ближайшее дерево и замерла. Задумалась… До города явно не один, не два и даже не
Утром ушёл пораньше, пока Лиля сладко посапывала в постели. Не удержался, зашёл к ней, чмокнул в лоб. Вообще-то я сам виноват во всём. Всё через жопу делаю. Даже предложение. Можно же было как-то по-людски… Нет, блин. Меня понесло.И боюсь, заносить будет и дальше. Да так, что сам не замечу, как оттолкну Ляльку от себя. А мне этого нельзя. Я без неё не смогу уже. Надо бы притормозить, пока не наделал глупостей. Вечером ещё раз поговорю со строптивой невестой. На этот раз придётся забыть о своих желаниях и чуток уступить малышке. В конце концов, для неё это всё ново, так же, как и для меня. С той разницей, что я старше и должен быть разумнее, а получается всё с точностью до наоборот.Сегодня, наконец, нашёлся нормальный охранник из тех, которых сейчас кличут бодигардами. Робот в костюме. Но вызывает доверие. Всё строго, чинно. Я, правда, сначала засомневался, но Тим причмокнул губами, закатил глаза.–Ты что, как баба телишься? Ну хочешь, я и се