Стася
Застонав от сильной пульсации в голове, я перевернулась и думала еще поспать. Вроде сегодня был понедельник... или вторник, не важно. На учебу идти категорически не хотелось. Голова гудела от похмелья, во рту, будто поселился скунс, причем успевший там нагадить ни один раз. Да и общее, мое состояние никак нельзя назвать хотя бы удовлетворительным. Поэтому, расслабившись, со спокойной душой решила доспать положенные мне восемь часов. Уж я точно помню наш ночной поход. Правда, некоторые детали напрочь выбились из головы. Зато я могу припомнить, что домой мы завалились около шести утра.
Я уже фактически уснула, но меня не покидало странное ощущение, что на меня кто-то смотрит. Казалось, что кожа на спине горит — такой был не хороший взгляд. Не стоило даже задумываться, кто же сейчас мог прожигать во мне дыру. Вновь повернувшись, с трудом разлепила один глаз, прищурилась от яркого солнечного света, который пробивался сквозь окно. И что же это за блондинистый изверг решил надо мной поиздеваться с утра пораньше?! Брат сидел в кресле и мило скалился...
Я так и смотрела на него прищуренным глазом. Пыталась изобразить все то, что сейчас думала о таком родном и любимом человеке! И пока размышляла, послать ли его на Китайскую гору «Кхуям» или куда-нибудь поближе, он уже успел задать вопрос:
— Ну что, алкашня, головушка бо-бо? — его издевательский вопрос был совершенно некстати.
К тому же, показалось, что в моей голове поселился дятел, и сейчас он упорно делал себе дупло.
— Вот только не надо мне читать лекцию, — застонав от своего громкого голоса, после которого вышеупомянутый дятел вновь задолбил по моей многострадальной голове, печально взглянула на стол, где стоял пустой графин. — Максик, — мило похлопав глазками, взглянула в кристально чистые глаза брата, надеясь, что он поймет с полуслова.
— Вот всегда знал, что ты из меня веревки вьешь! — воскликнул он.
Поднялся с кресла и, подойдя к столу, взял графин.
— А я всегда знала, что ты любишь свою непутевую сестренку, — мило улыбнувшись, проворковала я, когда он шел к дверям.
— Манипулятор, — покачав головой, заявил Макс, закрывая за собой двери.
Я взглянула на подругу, которая мирно посапывала рядом со мной на кровати и даже ни о чем не догадывалась. С хищным оскалом я сорвала с нее одеяло и принялась ждать реакции. Подруга лежала лишь в нижнем белье, и я ждала, когда потеря тепла начнет ее беспокоить. И когда только Майя умудрилась раздеться? Я вот так в одежде и уснула.
Она что-то проворчала и перевернулась на спину, выставив напоказ грудь. Ну нет, так дело не пойдет! Коль уж меня разбудили в такую рань, то пускай подруга тоже мучается.
— Подъем! — заорала я во все горло, отчего Майя резко подскочила и начала оглядываться по сторонам, пытаясь выяснить, что произошло.
— Горим? — на автомате выдала она, на что я отрицательно покачала головой. — Потоп? — вновь спросила Майка, я продолжала качать головой. — Землетрясение?
— Нет!
— Тогда какого черта? — хрипло спросила она, хватаясь за голову. — Блин... как же гудит, зараза, — она поморщилась и повалилась на кровать. — Наверно, я не «туда проснулась», — заворчала она и закрыла глаза.
— Ну, Майя... — расстроено проговорила я.
И тут открылась дверь, являя моему взору полный графин с водой и два стакана. Максима, который, конечно, это все нес, я не замечала. Все внимание было сосредоточенно на воде. Такой вкусной... сладкой... живительной...
Макс подошел вплотную к кровати, протягивая мне в руки стакан. Я с радостью взяла его и ждала, когда он его наполнит. Брат, не замечая ничего вокруг, стал наливать воду. А вот подруга, видимо, услышав этот прекрасный звук, вновь резко подскочила и уставилась на стакан с водой.
— О, мой спаситель! — выставляя руки вперед, она поклонилась Максу, и потянулась за стаканом.
Я лишь вздохнула, так как ее цепкие ручонки тянулись к МОЕМУ стакану. Но для подруги мне ничего не жалко. Я перевела взгляд на брата и тихонько хихикнула. Он жадно рассматривал грудь Майи, разве что слюни не пускал. Такой горящий взгляд мог, конечно, рассказать о многом, но ведь это мой братец-бабник. У него все сводится к одному — постели.
Майя, даже не стесняясь своего вида (я даже на миг предположила, что она забылась) жадно пила воду. Я все время переводила взгляд с подруги на брата. В то время как Майя пила, Макс не сводил с нее горящего взгляда. И когда капелька воды потекла мимо рта, проделывая не долгий путь от подбородка до груди, Макс сглотнул и подался вперед.
— Спасибо, — Майя протянула стакан Максу и улыбнулась.
Он проморгал несколько раз, видимо, соображая, что вообще она сказала, и забрал стакан.
— А почему... — начала Майя, но когда поняла, что сидит в нижнем белье, пискнула, следом натягивая одеяло по самый подбородок.
— Да, есть, конечно, огрехи, — поставив стакан на тумбочку, Макс сложил руки на груди и ехидно улыбнулся. — Но в целом очень даже ничего... — продолжая ехидничать, он прищурил глаза. — Но, повторюсь, ты не в моем вкусе, и не нужно делать такие хитрые трюки! — уже более тверже добавил и свалил из комнаты, когда я схватила тапок и, швырнув в него, попала в закрытую дверь.
— Козел, — прошипела, всматриваясь в перекошенное от злости лицо подруги.
— Да ладно тебе, — тяжело вздохнув, она посмотрела на меня.
— Но он ведь оскорбил тебя, а ты... — я не смогла договорить.
— Поверь, он не стоит и капли моих слез или переживаний, — положив свою ладонь поверх моей, она улыбнулась, словно и не слышала обидных слов.
— Поражаюсь твой выдержке, — сказала я, а сама поневоле вспомнила о Грише.
Предательское сердце замирало каждый раз, когда я вспоминала о нем. Частичка меня рвалась к нему, хотела простить и жить, как раньше. Другая же частичка ненавидела его всеми фибрами души и не желала больше никогда видеть предателя. И я разрывалась между двух огней, не зная, как жить дальше.
— Май? — я подняла на подругу полные непролитых слез глаза.
— Ну что опять? — печально спросила она, когда поняла, о чем я думаю.
— Как мне дальше жить? Я ведь с ума сойду-у-у, — все-таки расплакавшись, спросила ее, но скорее риторически.
Я не ждала ответ на этот вопрос. Сама себе его задавала миллион раз. И хоть бы один раз мозг выдал нормальный ответ.
— Обычно жить: учиться, устроиться в новую мастерскую, радоваться жизни, а главное, почаще улыбаться, чтобы этот придурок видел, как тебе хорошо без него! — уверенно заявила Майя, пододвигаясь ко мне и, протянув руку к моей голове, удобно устроила ее у себя на плече, обнимая меня и крепко сжимая в объятиях.
Так, в тишине, нарушаемой лишь моими всхлипами, мы просидели еще около десяти минут.
— Что-то кушать хочется, — печально заключила подруга, когда ее желудок издал характерный жалостный урчащий звук.
— Тогда пойдем! — встрепенувшись, я подорвалась с кровати и решила переодеться.
Подруга вторила моему поступку. Она откопала в шкафу свои вещи, которые оставляла всегда на крайний случай. Пока я одевалась, пыталась вспомнить, какие пакости мы с Майкой вытворили вчера.
— Май, — я взглянула в зеркало, в котором отражался силуэт подруги.
— М? — промычала она, натягивая свитер.
— А что мы вчера вообще натворили? — спросила я, надеясь на то, что подруга уж точно помнит.
— Ну... — она вдруг замерла и задумалась. — Кажется, мы ходили в магазин и... — Майка вновь замолчала и нахмурилась. — Блин, дальше как отрубило, ничего не помню.
— Вот блин! — излишне эмоционально воскликнула.
— Может ничего такого мы и не сделали, — она пожала плечами.
— Да ну? — ехидно спросила, кое-что припоминая.
— Что? — Майя, кажется, заподозрила неладное.
— А как ты целовалась с моим братом, тоже не помнишь?
Майя побледнела и ахнула.
— Я? — она испуганно уставилась на меня и прикрыла рот рукой.
— Ты, ты! — я закивала, мило улыбаясь и наблюдая за ее реакцией.
— Да нет! — она начала расхаживать по комнате, размышляя о чем-то. — Или да... — испуганно пробормотала Майя, округлив глаза. — Боже… — застонала и протянула руки к потолку.
Я хихикнула и, подойдя к ней, положила руку на плечо.
— Не волнуйся, ты это начала, сама же и закончила. Он даже, наверно, ничего и не успел понять, — я прикусила губу, чтобы ненароком не рассмеяться с поведения подруги.
Она заметно нервничала, руки подрагивали, дыхание участилось, и могу поспорить, что пульс сейчас зашкаливал.
— Ну надо же быть такой патологической дурой! — зло бросила она, зарываясь пальцами в темные волосы. — И как мне теперь смотреть ему в глаза? — печально спросила Майя, а у самой был взгляд побитой собаки.
Я лишь вздохнула, не понимая, что на это ответить. Зная брата, он решит и этим подколоть Майечку. Вот не понимаю я, почему он относится к ней подобным образом? Словно пытается своим поведением что-то доказать. Но только кому? Себе или остальным? Нет, в этой ситуации точно была загвоздка. Но мне не хотелось сейчас об этом думать. Сначала нужно разобраться в своих бедах, и только после этого можно и о других подумать.
— Ну он же не будет открыто нападать перед твоими родителями? — словно цепляясь за соломинку, спросила она, смотря умоляющим взглядом, наверно ожидая подтверждения.
— При родителях, может, и не будет, но я не уверенна, что они сейчас дома, — как бы извиняясь, сказала я и взглянула на часы.
Ого! Да, когда я говорила, что нас разбудили рано утром, глубоко заблуждалась. Сейчас уже шел второй час, не хило мы проспали. Да при всем желании я бы не попала на учебу. Ну и ладно, потом все обязательно нагоню.
— О нет... — застонала Майя, когда поняла, что план провалился с треском.
— Ну, может, я смогу отбить его нападки. А, может, он и вовсе ничего не вспомнит, — лукавила, но лишь чтобы приободрить подругу.
— Твои слова, да Богу в уши!
Мы, не торопясь, пошли на кухню. Я шла сзади, а подруга впереди, делая неуверенные шаги, словно моя квартира — это минное поле. И пока подруга мучилась угрызениями совести, моя собственная совесть просто вопила, что Гриша скоро наведается. Вот не верила я в то, что мы просто решили сходить в магазин. Ночью. И, выпив шампанского, вернулись домой.
Когда я первой вошла на кухню, то остановила взгляд на хищном оскале брата, который как ни в чем не бывало хлебал чаек. Несмотря на то, что я его очень сильно люблю, сейчас по нему явно плакала скалка. Так и хотелось хорошенько треснуть ею, стирая эту, казалось бы, милую улыбочку.
— Не прошло и полгода, — он вперил в меня тяжелый взгляд, пытаясь отыскать им за спиной Майю.
Я уперла руки в бока, посылая ему презрительный взгляд, обещающий скорую смерть, если он хоть пикнет что-то в адрес подруги.
— Да вы проходите, не стесняйтесь, — жестом руки Макс указал, что мы можем войти.
Фыркнув на такое заявление, двинулась вперед, теперь открывая ему вид на Майку. Я не стала смотреть на выражение лица подруги, итак прекрасно знала, что ей очень стыдно и некомфортно. Наверно, будь здесь сейчас полная кухня крокодилов, это ее пугало бы намного меньше.
Я присела за стул рядом с братом, позволив подруге сесть напротив. Хотя уже и не знала, что было лучше. А по выражению лица Майи поняла, что ей хотелось залезть на самую высокую тумбочку и там пить чай, который, кстати, мой дражайший братец нам сделал.
— И за что же нам такая честь? — начиная разговор, поинтересовалась я, когда подруга присела и поерзала на стуле, словно тот был раскален.
— Холоп всегда к вашим услугам, о моя госпожа! — Макс встал и галантно поклонившись мне, тихонько рассмеялся.
— Шут гороховый, — прошептала Майя, но, увы, мы это услышали.
Ох, зря она это вообще сказала. Лучше бы молчала... Макс бросил на нее недобрый взгляд, но где-то там, отдаленно, виднелся довольный огонек.
— Ах, ну конечно, куда мне до вас, о, искусительница невинных мужских сердец, — паясничал он, затем вновь опустился на стул.
— Да уж куда мне до вас, сударь, не пропускающий ни одной юбки в радиусе нескольких километров! — морщась, как от зубной боли, ляпнула Майя, смотря ему в глаза.
Она бросила Максу вызов, и, судя по тому, как ехидно уголки его губ поползли вверх, он его принял.
— Ну уж одну я точно пропустил, — вернул ей слова. — И даже не надейся, что это изменится, — добавил и отхлебнул чая.
— А даже если и захочешь изменить, то знай, эта юбка тоже имеет гордость, — Майя говорила ровно, казалось, слова ее никак не задевают.
— Да? — притворно удивился брат. — Что-то вчера эта наглая юбка предала свои принципы. Или мне показалось? — откровенно издеваясь, выпалил брат, не сдавая своих позиций.
Я молча наблюдала за их перепалкой, готовая в любой момент кинуться грудью в бой. За подругу я всегда горой стояла. Так же, как и она за меня. Но, пока мне было любопытно, во что выльется этот веселенький разговор.
— О, ты о том ночном поцелуе? — спросила Майя, не переставая улыбаться.
— О нем, родимом, — кивнул брат.
— Видишь ли в чем проблема... — подруга замолчала на несколько секунд, а Макс напрягся, внимательно слушая, что она ответит. — Изначально я решила, что это был прекрасный принц, и я бросилась ему на шею с поцелуями, — сказала она, затем снова отхлебнула чай. После чего повисла неловкая пауза.
— И? — не выдержал брат, ожидая продолжения.
— А оказалось, что это был его конь, который прибежал первый, — печально закончила подруга и демонстративно вздохнула. — Обидно-то как...
— Да ты... — зашипел брат, резко подорвавшись, отчего стул отлетел в сторону.
Его лицо покраснело от ярости, и он тяжело дышал. Злой взгляд был устремлен на Майю, а она лишь ждала ответных действий. Я уже откровенно переживала за подругу. Давно не видела брата таким рассерженным. Это плохой знак. Лучше держаться от Макса подальше. И пока я соображала, что можно предпринять в этой ситуации, раздался звонок в дверь.
Я была готова расцеловать любого, кто спас наше положение. Макс, забыв о мести, тихо проклиная всех особей женского пола, пошел открывать дверь. Когда он скрылся, я посмотрела на подругу.
— Блин, Майя! — нервно начала я. — Ты думай, прежде чем болтать, — зашипела, когда подруга мне лишь улыбнулась.
— Стась, расслабься, ну что бы он мне сделал? — спросила она, словно была уверена в своих словах. — Думаешь, он бы поднял руку на девушку?
— Ну, не знаю, — я оказалась совершенно сбита с толку.
Ну да, Макс бы никогда не ударил женщину. Это его табу. Но вот то, что он разозлился, я знала точно. И лишь один раз видела его таким, и больше не хотела. Все равно я считала, что моей недалекой подруге крупно повезло.
Майя пересела на место, где до этого сидел Макс, и пододвинулась ко мне ближе.
— Так будет надежней, — произнесла она, переставляя кружку брата на другой конец стола.
— Пусти, я должен поговорить! — услышала я голос Гриши и напряглась всем телом.
О нет! Только не он... Что ему здесь нужно? Теперь мысль о том, чтобы расцеловать спасителя, я отмела подальше. Обойдется, козел несчастный! Пускай теперь пасется на другом поле.
Пока я размышляла, на какое поле его послать, он уже ворвался на кухню и, смерив Майку презренным взглядом, перевел его на меня. Муж никогда не питал дружеской симпатии и Майе. Он мне неоднократно уже говорил о том, что она на меня дурно влияет. Но я не прекращала с ней общаться. Ведь ближе ее подруг у меня нет.
— Ты хоть понимаешь, что натворила? — рявкнул он, но его взгляд потеплел.
— И что я такого натворила? — я пожала плечами, игнорируя этот взгляд.
— Ну, ладно, эта кури... — он не успел договорить.
— Вежливее! — рыкнул на него Макс, а я послала брату улыбку, говоря тем самым спасибо.
— Короче, я понимаю, что твоя подруга больна на всю голову... — и снова он не договорил.
Макс быстро преодолел между ними расстояние и со всей дури двинул Грише кулаком в лицо. Майя ошарашенно смотрела на то, как Макс брезгливо стер кровь с костяшек пальцев. Я сжала руку подруги, поддерживая. Не знаю, что там подумала в этот момент Майя, но я знала точно, как бы брат не нападал на Майку, но в обиду ее не даст.
— Ты охренел? — взревел Гриша, брезгливо вытирая кровь с губы.
— Я предупредил, чтобы ты говорил вежливее, — ровно сказал Макс, словно так и нужно. — И переходи уже к сути дела, не видишь, мы заняты!
— Зачем вы испортили мою машину? — Гришка вперил злой взгляд в Майку, словно только она была способна на пакости.
— Май? — спросил брат, заглядывая ей в глаза.
— Что сразу Майя? — возмутилась подруга, опустив чашку на стол. — Ну и что же мы такого натворили?
— Я могу еще понять ту оскорбительную надпись, — он застонал, наверно, вспомнив о ней, — но зачем засыпать в бензобак сахар?! — выкрикнул следом, а я ахнула.
Подруга, вновь взяв чашку, отхлебнув чая, внезапно выплюнула его, услышав слова, отчего весь чай брызгами оказался на белоснежной рубашке Гриши. Он взревел, смотря на испорченную вещь, и готов был уже броситься на подругу. Но, Макс схватил его за руку, останавливая на месте.
— Это все? — тон брата был убийственно спокойным.
— Нет, эти находчивые барышни засунули мне морковку в выхлопную трубу! Да бог с ней, вытащил, но вот двигатель, как ты, Стасенька, сама понимаешь, требует детального ремонта! — он смотрел озлобленно, словно требовал с меня денег за ремонт.
— Значит, так, — начал брат, повернувшись к Грише, — девушек я накажу сам, а вот ремонт своей тачки оплатишь из тех денег, которые заработала за год моя сестра, б*******о впахивая на тебя, ясно? — заявил Макс, но, по всей видимости, ответа не ждал. — А теперь убирайся!
Мой любимый братик схватил Гришу за грудки и выволок из кухни. И, лишь расслышав звук захлопываемой двери, я смогла спокойно выдохнуть. Все, что мы натворили, словно картинки мультика пробежало перед глазами. По ошеломленному лицу подруги предположила, что к ней тоже вернулась память. А когда она скривилась, я улыбнулась.
— Вспомнила поцелуй? — я не переставала улыбаться.
— Лучше бы не вспоминала! — прошипела она.
Макс вернулся на кухню и принялся внимательно рассматривать нас, наверно, решая, как изощреннее наказать. Не знаю, как подруга, а я в уме уже чего только не придумала. От уборки его квартиры, до мойки машины, и это были еще самые безобидные методы наказания.
— Ну и что с вами делать? — сказал он, а я заметила, что Макс изо всех сил пытается не заржать.
Мы с Майкой вопросительно посмотрели на него, и он все-таки не выдержал — захохотал. Переглянувшись, мы с подругой вторили его поступку. Сейчас все выглядело настолько комично, что не засмеяться было грех.
— Я позже придумаю, что с вами делать, — не прекращая ржать, еле сказал Макс, а потом ушел.
А мы с Майей еще долго не могли успокоиться. Эта ночь выдалась продуктивной. Что ж, я отомстила, теперь впору начинать новую жизнь.
СтасяБывают такие моменты в жизни, после которых начинаешь задумываться над вопросом: «кому я что плохого сделала в этой жизни?» Вот так и я, сидела и гипнотизировала календарь. Хотелось, чтобы числа встали в ту позицию, которую надо мне. Не радовала та перспектива, которая открывалась предо мной. Хотя, оставалась еще малюсенькая надежда. Одевшись, я взяла деньги и вышла из квартиры. Не хотелось говорить о догадках родителям, учитывая, что они могут мне на это сказать. Более того, я боялась рассказать все брату. Надеюсь, обойдется, иначе... Иначе мне вновь нужно будет решать, что делать дальше. С того момента, как я собрала вещи и ушла от мужа, прошла неделя. Она была нелегкой, но я старалась держаться, и через дикую боль на сердце выдавливала каждый день из себя улыбку. Лишь когда оставалась одна в комнате, давала волю эмоциям. Не знаю, слышали ли мои ночные концерты родители и брат
СтасяЯ резко раскрыла глаза и попыталась сообразить, не померещилось ли мне. Приподнявшись на кровати, пыталась прислушиваться к голосам. На кухне родители что-то бурно обсуждали, и я точно слышала пару раз свое имя. Но вот голос, который заговорил следом, буквально ввел меня в ступор. Не может быть! Глюки? Да, наверно, я еще не проснулась, вот и мерещится блеяние козла. Но, когда сползла с кровати и уже подошла к двери, тихонько открывая ее, вновь услышала голос, от которого у меня сильнее забилось сердце, а мозг упорно не желал вновь его слышать. Голос Гриши был на удивление спокойный и, я бы сказала, радостным. Странно, чего это он? Пытаясь во всем разобраться, тихонько пошла на кухню. Увидев все то, что сейчас происходило, хотелось хорошенько треснуть себя по лбу. Гриша сидел с такой довольной улыбкой, что мне внезапно захотелось взять скалку и пересчитать ею зубы муженьку. А еще лучше в результате недосчитаться парочки. Х
СтасяЯ сидела у себя в комнате и пыталась пыхтеть над заданием. Институт за эти несколько дней я благополучно прогуляла и сейчас старалась хоть что-то наверстать. На удивление, Гриша после того самого дня, когда увидел положительный тест, больше не приходил. Конечно, это меня безумно радовало. С одной стороны. Но вот с другой... Я безумно скучала по нему. И хоть понимала, что глупо возвращать нашу семейную жизнь, но не могла ничего с собой поделать. Привыкла к нему. Сложно свыкнуться с тем, что я вновь живу дома. Уже не первый раз, просыпаясь утром, мне нужно было с минуту сообразить, почему я в доме у родителей, а не греюсь, прижатая к телу любимого мужа... И лишь через минуту горькие воспоминания накрывают меня с головой. До сих пор никак не могу понять, за что же муж так поступил со мной? Еще не один раз я пыталась анализировать свое поведение. Мне уже казалось, что сама во всем виновата. Может, ему не хватало ласки или вни
Стася Я уже бежала на встречу с подругой и все время в голове прокручивала сцену в доме. Ну не понимала, почему эта девица так унижается, если ее послали? Шла бы себе... Вот я никогда не стала бы опускаться до такого. Но тут перед глазами, как горькое доказательство того, что я вру сама себе, встала картинка измены мужа. Да, действительно, если бы не брат, то точно простила бы Гришу и продолжала с ним жить. Но ведь ситуация совсем другая. Он был мне мужем... А вот эта девица явно переоценила свои возможности. А уж, зная брата, я могу с точностью сказать, что у него еще не одна такая — бегающая за ним. И почему он такой кобелина? Даже смотря на него, понимала, что больше ни одному парню не смогу поверить. Ведь, по сути, всем моим сверстникам сейчас не нужна ни семья, ни
СтасяПробуждение было раннее. Как никогда я переживала, каким выдастся для меня первый рабочий день. Я волновалась, вдруг сделаю что-то не так и подведу тем самым Лешу? Или вдруг попадется капризный клиент, с которым не найду общего языка? Все это пугало не на шутку. Руки ужасно тряслись, что я не могла толком одеться. Сделав глубокий вдох, прикрыла на секунду глаза и представила море... Не знаю почему, но оно всегда успокаивало меня. Вот и сейчас, стоило лишь представить, как я сижу на берегу, а вода омывает ноги, заметно расслабилась. Тут же на лице расплылась довольная улыбка. Раскрыв глаза, оделась и поплелась на кухню, уловив по дороге умопомрачительные запахи кофе и блинчиков.— Доброе утро! — воскликнула я, потягиваясь и присаживаясь за стол. Мама повернулась и внимательно принялась рассматривать меня.— Доброе, солнышко. Как спалось? — заботливо поинтересовалась она, затем вновь по
МатвейС самого утра день у меня полетел к чертям. Мало того, что я проспал все на свете, так и не смог дозвониться до лучшего друга — Борзого. Тоха, именно так его и зовут, как всегда, видимо, замутил с очередной телкой. И вот сейчас еще срывалась встреча с клиентами. Машина не хотела заводиться. Черт! Долбанув кулаком по рулю, вылез из автомобиля и уже в который раз попытался дозвониться до Тохи. Гудки, гудки... и ничего. Б*дь! Я надеялся, что телка, которая сейчас с ним, стоит того, чтобы сорвать нам прибыльный контракт. Сразу в голову почему-то пришел образ полноватой, темноволосой девушки, которую он обозначил как «свою». Надо признаться, я был поражен поведению Борзого. На моей памяти это был второй раз, когда он хотел чего-то большего, чем секса. Откровенно, я не понимал в этом друга. Да и не поддерживал. Вот уже много лет я не верю в то слово, которое зовется любовью. И
Стася Как только Ромка помог мне закатить машину этого самодовольного гуся, мне захотелось как следует наказать Горыныча. Починить машину так, чтобы он из автосервиса не вылезал, паразит! Это же надо было так меня обозвать! Как он вообще посмел? Моему возмущению не было предела. Пока я не на шутку разошлась, ко мне сзади подкрались.— Стася, ты как хочешь, но к утру машина должна быть готова!От неожиданности я чуть подпрыгнула и схватилась за сердце.— Палыч... — мне было неловко его так назвать, но с другой стороны, он ведь сам так попросил. — Ну, ей Богу, зачем так подкрадываться? — я перевела дыхание и заметно расслабилась. — Помню. Я... постараюсь все сделать, — со вздохом пробормотала и покосилась на машину. Эх, чувствую, сегодня визит к врачу откладывается...— Не волнуйся, Матвей щедро платит за ремонт, так что твои сверхурочные буд
СтасяКогда я вышла из автосервиса, первым же делом позвонила Грише. Уж очень мне хотелось поскорее избавиться от любого контакта с ним. А выдуманный ребенок лишь все портит. Достав телефон, набрала выученный наизусть номер.— Алло, — безразлично ответил он, отчего на моем лице расплылась улыбка. Ведь была абсолютно уверена, что он караулил мой звонок.— Я освободилась, можем ехать! — а вот я действительно проговорила фразу безразлично.— Ты где?— Возле автосервиса «Дикая пантера».— А-а-а, вот оно, значит, как... — его задумчивый тон меня немного насторожил.— И как же?— Да ни как! — вскрикнул. — Скоро буду, — и сбросил вызов. Я отвела телефон и покосилась на него. Поведение Гриши казалось странным. Что такого я сказала, чтобы так разговаривать? Или это все