2. Что скрывают книги

<right><i> То, что мы называем памятью, — это дар репродуцировать бессознательные содержания, и это — главная функция.

Карл Густав Юнг. Тавистокские лекции</i></right>

Память человека — поистине уникальное явление. Она может сохранять такие вещи, о которых мы не помышляем в обычной жизни, пока не случится нечто, что заставит нас их вспомнить. Стася была уверена, что забыла все, но каким-то образом фраза, оброненная парнем, помогла воскресить в памяти книгу, которую она читала.

— Что ты сказал? — переспросила она.

— Мама никогда не предупреждала не заговаривать с незнакомцами на улице?

— «Никогда не разговаривайте с неизвестными» — это первая глава «Мастера и Маргариты», — проговорила Стася.

— Литературой увлекаешься? — усмехнулся молодой человек, все еще нагло обнимая Стасю.

— Пусти, — процедила она и со всей силы ударила его по ноге. — Только попробуй еще распустить руки…

— Я просто хотел познакомиться поближе, — криво улыбнулся он. — Ты мне понравилась.

— Да ладно? Так сразу? — Стася скрестила руки под грудью и внимательно посмотрела на своего собеседника. Она не сомневалась, что он издевается, хотя было приятно внимание с его стороны.

— Почему сразу? Я давно тебя заметил.

— А тебе мама не говорила, что подсматривать в окна за девушками неприлично?

— Только не говори, что сама не хотела, чтобы на тебя глазели. Кстати, по этому поводу я и хотел поговорить, — неожиданно парень перешел на серьезный тон. — Прекрати кокетничать с моими рабочими. Нам проект сдавать надо, а ты их отвлекаешь.

— Мне вообще к окну не подходить?

— Будет достаточно, если перестанешь специально привлекать внимание. Ты девушка очень привлекательная, а мои ребята здоровые мужчины…

— Все понятно, — перебила его Стася. Ей не нравилось, что ее отчитывают, как ребенка, хотя доля истины в словах этого строителя была. — Знаешь, мне пора. И можешь не беспокоиться, я не собираюсь совращать твоих рабочих.

Она уже собиралась уйти, как парень ухватил ее за руку. Стасе совсем не понравилось, что он снова позволяет себе распускать руки, и она с силой отдернула руку.

— Постой, — виновато сказал парень. — Я не хотел обидеть.

— Мне плевать на то, что ты хотел! — прошипела Стася.

— Давай провожу до дома? Поговорим нормально, — предложил он.

— Не стоит. Я, как ты видишь, на пробежке, — Стася быстро юркнула мимо парня и побежала в сторону дома, надеясь, что новый знакомый все же оставит ее в покое.

— Скажи хотя бы, как тебя зовут? — крикнул он ей вслед, но Стася только демонстративно махнула рукой.

На самом деле парень ей понравился. При всей его наглости, бестактности и излишней самоуверенности что-то в нем привлекало Стасю. Только вот эта непонятная симпатия ее совершенно не устраивала. Она дала слово маме, что изменится, а тут первый встречный поджарый незнакомец заставил ее обомлеть.

— Черт возьми, — вслух выругалась она. — Черт возьми, Булгаков… Он написал «Мастера и Маргариту». Я даже помню название первой главы…

Стася была рядом с домом, когда вдруг поняла, что читала эту книгу. Ей не терпелось поделиться с мамой и Максом тем, что удалось вспомнить, и она побежала быстрее. Может быть, она идет на поправку? Сначала книга, потом остальное. Она была так обрадована, что, войдя в дом, сразу рванула к лестнице и даже не заметила отчима, поджидавшего ее на диване в гостиной.

— Ты слишком долго бегала, — хмуро сказал он, и Стася замерла у лестницы.

— Увеличила маршрут, — в тон ему ответила она. — Где мама?

— У нее мигрень, не трогай ее.

Стася кивнула и хотела не спеша подняться, но все же задержалась. В конце концов, Макс врач и логичнее было бы поговорить с ним о том, что она вспомнила. Отчим словно прочитал ее мысли и выжидающе свел к переносице брови.

— Ты что-то хотела? — спросил он.

— Да, я кое-что вспомнила…

— Вот как? — Макс заволновался и даже подвинулся на диване, приглашая Стасю сесть рядом. — Что именно ты вспомнила? При каких обстоятельствах? Как?

Стася решила умолчать о случайном знакомстве со строителем. Она знала, что Макс этого не одобрит, поэтому немного слукавила:

— Не знаю… Во время пробежки думала о всякой ерунде, и тут в голове возникла фраза «никогда не заговаривайте с незнакомцами», и я точно знала, что это название первой главы «Мастера и Маргариты» Булгакова.

— Больше ничего? Только то, что знаешь Булгакова? — поинтересовался Макс.

— Да, как ни странно, — горько усмехнулась Стася.

— Как раз тут странного ничего нет, — отрезал Стасин отчим. — Ты забыла себя, родных, свое прошлое, но ведь сохранила навыки. Ты умеешь разговаривать, ходить, есть столовыми приборами, кататься на велосипеде. Я не буду загружать тебя научными терминами, скажу только, что у нас есть воспоминания, которые хранятся на подсознательном уровне. Твое подсознание сохранило воспоминания о книгах, которые ты читала. Это неудивительно.

— Почему тогда я не могу вспомнить себя, тебя, маму? Почему помню книги?

— Это разная память, Стася. Но уверен, что и свою жизнь ты обязательно вспомнишь. Только если вдруг вспомнишь что-нибудь еще, я должен быть первым, кому ты это расскажешь. Договорились? — по-дружески попросил Макс, и Стасю это насторожило.

— Хорошо, — все же ответила она. — Я пойду к себе, пожалуй.

— Подожди. Зайди ко мне в кабинет, я сделаю тебе укол. Витамины. Тебе это полезно.

После укола Стася почувствовала усталость. У нее не было сил, даже чтобы выпить на ночь чашку чая. Приняв душ и переодевшись в пижаму, она забралась под одеяло и уснула. Этой ночью ей ничего не снилось.

На следующий день Стася проснулась только к обеду. Она не сомневалась, что причиной тому укол, который сделал Макс, поэтому ей не терпелось узнать у отчима, какую дрянь он вколол. Но спустившись на первый этаж, Стася не застала родителей. Только Катюша суетилась на кухне с борщом.

— Привет, а ты не знаешь, где мама и Макс?

— Они уехали по каким-то делам, — ответила Катюша, снимая пробу. — Голодная? Садись, накормлю…

— Спасибо.

— Тебя вчера что-то расстроило? Я слышала, как Максим говорил твоей маме, что вколол тебе успокоительное.

— Я так и думала… А мне сказал, что витамины, — процедила Стася.

— Ой, ты меня только не выдавай, что я проговорилась, а то уволят и глазом не моргнут, — испугалась Катюша.

— Не переживай, не выдам. Ты тут единственная, с кем я могу говорить нормально. Хм… Я здесь как в тюрьме, — горько усмехнулась Стася. — Хотя, конечно, сама виновата.

— Почему ты так говоришь?

— Ты же прекрасно знаешь о моем прошлом. Я заслужила такого отношения, только смириться не получается.

— Ты же ничего не помнишь, — возразила Катя.

— Зато мама помнит.

— Твоя мама может всего и не знать. У тебя могли быть причины сбежать из дома, о которых ей не говорила. Возможно, ты и делала что-то нехорошее, но не можешь винить себя в этом, потому что не знаешь причин.

— Ты так говоришь только потому, что я тебе нравлюсь. Ведь так? — напрямик спросила Стася.

— Нравишься, а еще я наблюдаю за тобой все эти дни и не могу поверить, что ты была такой, как говорят твои родители, — решительно сказала Катя.

— Просто я ничего не помню… — отмахнулась Стася.

— А давай проверим?

— Проверим что?

— Пила ты или нет, действительно ли распутствовала, принимала ли что-то помимо алкоголя.

— И как ты предлагаешь это сделать?

— Ты пойдешь сегодня вечером со мной в бар. В соседнем районе есть неплохое и вполне приличное место. Если ты действительно любила напиваться, то старые привычки о себе напомнят.

— Радикальное решение, — рассмеялась Стася. — Но только есть одна проблема — родители не отпустят.

— А мы им не скажем, — улыбнулась Катюша и взяла Стасю за руку. — Идем.

Они вышли в сад, и Катя подвела Стасю к окну ее комнаты. На первом этаже под спальней находился кабинет Макса, но его окно выходило в другую сторону, к стене была прикручена решетка для роз. Цветы еще не успели разрастись, поэтому решетка почти полностью оставалась пустой. Катюша проверила, насколько крепко она прикручена к стене, и даже попробовала на ней повиснуть.

— Выдержит, — довольно сообщила она.

— С ума сошла? Хочешь, чтобы я по ней спустилась? — Стася подошла к решетке и сама попробовала ее на прочность.

— Не так уж тут высоко, — пожала плечами Катюша.

— Ладно, попробую. Во сколько?

— Давай в половине двенадцатого? Я буду тебя ждать за воротами.

— Договорились.

Стасе безумно хотелось осуществить этот побег, чтобы не просто вырваться из-под опеки родителей, но и пообщаться с кем-то, кроме них. Теперь оставалось дождаться вечера.

— Эй, красавица! — вдруг услышала она и обернулась. На балке соседнего дома, совершенно не боясь высоты, стоял вчерашний знакомый и широко улыбался Стасе. — Привет!

— И тебе не хворать! — недовольно кинула Стася.

— Что делаешь вечером?

— С тобой — ничего! — она повернулась к Катюше и взяла ее под руку. — Идем скорее отсюда.

Катя была единственной, кому Стася могла открыться, и она призналась девушке, которую уже считала подругой, что накануне столкнулась с этим самым наглым строителем. А Катя сразу подметила, что у ее молодой хозяйки подозрительно заблестели глаза, когда она рассказывала про нового знакомого.

— Он тебе понравился, ведь так? — догадалась Катюша.

— Симпатичный, не поспоришь. Но от таких, как он, одни проблемы. Мне это не нужно.

— Ты же его совершенно не знаешь, как можешь так говорить?

— По нему видно.

— Ну да, ты как Элизабет Беннет, — усмехнулась Катюша.

— Не тянет он на мистера Дарси?

— Ты помнишь? — обомлела Катя и радостно взяла Стасю за руку.

— Не знаю… Как-то само вырвалось. Макс вчера говорил, что есть воспоминания, которые остаются в бессознательном: как есть приборами, кататься на велосипеде. Только почему я помню книги? Если закончила с трудом школу, то вряд ли увлекалась литературой…

— В комнате рядом со спальней родителей был кабинет твоего отца. Лиля держит его на замке, но я там как-то убиралась. Так вот, в нем целая библиотека, возможно, ты любила читать с детства.

— Почему мама закрывает папин кабинет?

— Она сказала, что для нее там слишком много воспоминаний.

— Мне нужно туда попасть. У тебя есть ключ?

— Нет, но знаю, где лежит. Он в ящике прикроватной тумбочки в спальне Лили и Макса. Только мне попадет, если она узнает, что я тебе проговорилась.

— Ты знаешь, когда родители вернутся?

— Нет.

— Ладно. Тогда окажи услугу — постой на стреме.

Стася была уверена, что за запертой дверью обычный чулан. Стоило ей войти, почувствовать запах старых книг, какого-то эфирного масла и кожаной мебели, Стася поняла, что бывала здесь раньше. Она не помнила обстановки, массивного стола, потертого кресла, но чувствовала, что это место ей знакомо.

Вдоль стен стояли заставленные книгами стеллажи. Стася с интересом стала разглядывать корешки, она читала имена авторов, названия произведений и понимала, что многие из них ей были знакомы. Дойдя до коллекционного издания «Илиады» Гомера, Стася нашептала про себя первые строфы. То же было с «Божественной комедией» Данте. Но как так, не имея образования, учить наизусть Данте? Что-то в рассказе родителей не сходилось. Теперь ее решимость проверить на деле свою тягу к алкоголю в разы усилилась.

Стася уже собиралась уходить, но тут обратила внимание на серебряную рамку на столе. Она взяла в руки фотографию и увидела свою молодую маму с малышкой, в которой узнала себя. Лиля с такой любовью смотрела на нее, что у Стаси защемило сердце. Сейчас мамин взгляд стал совсем иным. Неужели из-за всех совершенных ошибок она разлюбила собственную дочь?

— Стася! — позвала ее Катюша. — Твои родители паркуются!

Стася вернула на место рамку, еще раз бегло осмотрела кабинет и быстро вышла, закрыв за собой дверь. Она успела вернуть ключ на место и спуститься в гостиную к моменту, как Лиля и Макс вошли в дом.

Как оказалось, родители Стаси ездили в паспортный стол договариваться о новых документах. У Лили было только свидетельство о рождении дочери, а паспорт Стася потеряла в аварии, а может быть, и до. Макс и Лиля составили заявление на восстановление паспорта, заняли очередь к паспортистке, и теперь оставалось только доставить к ней саму Стасю.

Поездка в паспортный стол не отвлекла Стасю от мыслей о своем прошлом. Но ее мама была в таком прекрасном настроении, что она не решилась заговорить о своих подозрениях. Зато по дороге домой неожиданно объявился гость из прошлого. У Лили заиграл популярной мелодией мобильный, и когда она увидела, кто звонит, громко выругалась.

— Стася, это твой дед. Он уже звонил утром, когда ты спала. Поговори с ним, — Лиля сунула в руки дочери мобильный. — Будет спрашивать, где пропадала, скажешь, что жила в столице и училась.

— Мам… — попыталась возразить Стася.

— Отвечай же!

Стася растерялась, не понимая, почему ее мать так требует, чтобы она немедленно поговорила с дедом. Такой напор показался чересчур странным, но спорить с мамой не хотелось.

— Алло, — ответила Стася.

— Станислава! — грозно прорычал в трубке хриплый мужской голос. — Ты совсем обнаглела? Я уже давно пытаюсь разыскать тебя!

— Дедушка, я…

— Не перебивай! Твой недоделанный отчим пичкал меня сказками про твою учебу в столице. Но скажи, твои лекции и экзамены мешают позвонить деду? Я просил твоих так называемых родителей передать мое требование.

— Может быть, дело в этом? Ты требовал моего звонка! — разозлилась Стася. — С чего вдруг? Ты мне хозяин?

— Я приеду через месяц, внучка. Вижу, эти гады не занимались твоим воспитанием как надо, вот ты и дерзишь, вот ты и в девках ходишь, когда тридцать не за горами. Приеду и займусь тобой лично!

Он разъединился, даже не попрощавшись, а Стася удивленно посмотрела на телефон. Если ее родители такие звери, то дед показался чудовищем. Она не помнила, почему сбежала из дома, но теперь могла догадаться.