Рик запустил двигатель и выехал на дорогу, помахав Бобби рукой. Я с интересом осматривалась. Кожаный салон, натертая до блеска панель управления говорили о том, что за автомобилем ухаживают довольно тщательно. В машине играла какая-то музыка.
– Нравится? – вдруг спросил меня парень, кивнув на мои пальцы, отстукивающие ритм по коленке.
– Веселая, – пожала я плечами, рассеяно глядя в окно.
– Это наша песня.
Я обернулась и с интересом посмотрела на своего спутника.
– В каком смысле?
– В таком, что это песня моей группы.
Ничего себе! Он еще и поёт! Ну-ну!
– Ты поёшь? – все-таки спросила я.
– Немного, – он улыбнулся, глядя на меня, а у меня перехватило дыхание.
Да что же это такое! Он на меня действует совершенно неправильно!
– И что за группа? Ты сюда на гастроли приехал?
Вот есть у меня такая дурная черта – как только начинаю
Сумерки стелились по окраине города, вводя в свои права вечернюю прохладу. Я прислушивалась к звукам своих шагов и старалась двигаться быстрее. От дома дяди Стенли было не так уж и далеко до остановки автобуса. Очень надеясь, что не опоздала на последний, перешла почти на бег.В голове крутилась мелодия, которую услышала в машине Рика. Сразу вспомнился пронзительный взгляд серых глаз и широкая белозубая улыбка на загорелом лице. Тут же оступилась и упала.– Черт! – зашипела от боли, хватаясь за лодыжку. Наверное, растяжение. Вот только этого мне и не хватало!Осторожно поднялась на ноги. Идти смогу, правда, хромая. Сделала несколько шагов и резко остановилась.Вдох. Выдох.Закрыла глаза. Так восприятие работало лучше. Тело напряглось.На дорожке я была не одна.Быстро огляделась. Солнце еще не село, но тени уже начали сгущаться, делая дорогу через парк немного зловещей. Конечно! Я ведь знала, какие твари иногда прячутся ср
Вода оказалась гораздо прохладнее, чем я думала. На миг сердце замерло от ощущения холодной невесомости, а потом ухнуло куда-то вниз и наотрез отказывалось возвращаться назад. Я коснулась ногами дна и оттолкнулась от него, несколько взмахов руками и я вынырнула на поверхность, стараясь не создавать много шума. Глоток воздуха и снова ушла под воду, стремясь отплыть от этого берега как можно дальше.Направилась к небольшому острову, видневшемуся неподалеку. Собиралась там передохнуть, а потом плыть на другой берег. Зато теперь волки точно меня не найдут по запаху! Главное теперь не умереть от воспаления легких.На пологий берег островка я выползла, стуча зубами от холода. Предутренний ветер заполз под мокрую майку. Я обхватила себя руками в слабой попытке согреться. Не помогло. Села под один из валунов, чтобы спрятаться от ветра, поджала под себя ноги и обхватила их руками. Мокрые джинсы облепили ноги, заставив дрожать еще сильнее.При одной только мысли лезть в х
Когда подплыла к камышам, что густо росли у берега, была готова их расцеловать. На песчаный пляж практически выползла и рухнула, раскинув руки, тяжело дыша. Перевернулась на спину, подставляя уставшее тело солнечным лучам, чтобы быстрее высохнуть. В этот момент надо мной возникла сероглазая физиономия с самодовольной ухмылкой.– Привет!Схватила горсть песка и швырнула ему в лицо, одновременно пытаясь вскочить на ноги. Но не тут-то было! Одной рукой он защитил глаза от песка, а второй успел перехватить меня, крепко прижимая к себе.– Пусти! – прорычала я, яростно сопротивляясь.– Не отпущу, – спокойно глядя мне в глаза, ответил Рик.Он прижимал меня к своему телу слишком плотно, не давая возможности пошевелиться ни руками, ни ногами. Оставалось только прожигать его взглядом, надеясь испепелить наглеца.Некстати вспомнилось, что сейчас на мне из одежды только кружевное белье. Мигом жар опалил щеки. Я слишком остр
По дороге смотрела в окно, игнорируя взгляды своего спутника.– Что ты делала в том сарае? – не выдержал он.– Сидела.– Хм, и часто ты так сидишь ночами в чужих сараях среди леса?Какой дотошный!– Нет! – я повернулась и мило ему улыбнулась, – Только тогда, когда меня похищают и связывают!С наслаждением наблюдала, как его глаза расширились, а потом в них снова заклубились серые тучи с проблесками молний.– Твои глаза... – начала я, но Рик тут же отвернулся от меня и посмотрел на дорогу.– Красивые? – хмыкнул он, но по ямочке, появившейся на щеке, я поняла, что он еле сдерживает смех.– А от скромности ты не умрешь!– Это точно!Я продолжала сверлить его задумчивым взглядом, размышляя, кто он все-таки такой. Сам тусуется в компании оборотней, но в то же время ведет себя очень странно. И при всем при этом называет меня волчицей. Ч
Немного подумав, включила свой старенький компьютер. Пока мой раритет загружался, я достала блокнот и карандаш. Не отдавая себе отчета, стала выводить символы, которые увидела в потайной комнате на острове. Грифель карандаша, будто сам порхал по бумаге, оставляя после себя замысловатые руны. Я вскинула голову. Хм, а вот это я нарисовала, но совершенно не помню, чтобы видела ее.Компьютер загрузился и был в моем распоряжении. Быстро сфотографировала свои художества и загрузила их в папку на рабочем столе. С недавних пор я стала сохранять все сведения об оборотнях, что могла найти. Все началось с легенды о том, как появились первые волколаки.Согласно древнегреческой легенде царь Аркадии Ликаон имел множество сыновей от разных женщин. Царь вел довольно нечестивый образ жизни, как и его сыновья. Слухи об этом дошли и до Зевса. Громовержец захотел спуститься с Олимпа и сам убедиться в этом. Бог решил навестить царя в образе странника. Но Ликаон заподозрил в нищем путнике б
Легкий скрежет заставил меня вздрогнуть. Я обернулась. Надо же, я не заметила, как стемнело. Звук шел от окна. Возможно ветка соседнего дерева, раскачиваясь на ветру, царапала стекло моего окна. Я встала и медленно приблизилась к нему и распахнула створки. Выглянула во двор. Темное ясное небо ответило мне взглядом миллионов звезд, легкий ветерок ворвался в комнату, закружив листы бумаги с моими записями. Я принялась ловить непокорную бумагу, но один из листов выскользнул на улицу, через распахнутое окно и весело закружился в свете уличного фонаря.Накинув на плечи кофту, сбежала вниз по лестнице. Не хватало еще, чтобы кто-то прочитал мои записи об оборотнях и девственницах. Соседи итак шушукаются за спиной, считая меня немного не в себе.Я выбежала на улицу, огляделась. Листок белым флагом развивался на ветру. Он кружился и летел в сторону деревьев через дорогу. Чертыхнувшись, последовала за ним. Бумажка нырнула в проем среди ветвей и пропала. Я растерянно огляделась.
К мастерской Бобби подкатили в полном молчании. Механик вышел нас встречать из ангара, на ходу вытирая руки.– Добрый день, – вежливо поздоровалась я, выходя из машины и наблюдая, как мужчины приветствуют друг друга.Бобби улыбнулся мне и тоже протянул руку, которую я с радостью пожала.– Твоя машина готовая, – поведал мужчина, провожая нас в ангар, – выровнял и заварил бампер, покрасил его, заодно исправил жуткие царапины на капоте, и вот здесь на крыле была старая потертость. Ее я тоже зашпаклевал и закрасил. Еще проверил масло, поменял свечи. Теперь мотор мурчит, как сытый кот.Бобби улыбался в бороду, пока я изумленно осматривала свой «Гольфик». Машинка выглядела как новая.– Пришлось повозиться с двигателем, – сообщил механик, почему-то бросив многозначительный взгляд на Рика, что не укрылось от меня.– Что? – требовательно спросила я, испытующе переводя взгляд с одного н
Осторожно припарковалась на подъездной дорожке. Вышла из машины. Опять полюбовалась, как теперь выгляди мой старенький «Фольксваген» и вошла в дом.– Дядя Стенли! – закричала я, проходя в гостиную. Там отчетливо слышался звук включенного телевизора, – Что ты знаешь об Ордене Серебряной Луны?Слова застряли в горле. Я замерла на пороге. Дядя сидел в своем инвалидном кресле. Сегодня он был бледен как никогда. Руки связаны, во рту кляп, а за спиной маячила взбешенная Вивьен. Ее когти были красноречиво приставлены к горлу друга моего отца.– Джессика! – прошипела Вивьен и оскалилась.Я лихорадочно соображала, что же делать, а еще... еще смотрела на ее зубы. Зубы были белоснежные, ровные и совершенно человеческие. Не к добру!– Что ты здесь делаешь? – спросила я только для того, чтобы потянуть время. Конечно, я знала, что она здесь делает! Пришла убить дядю Стенли, а заодно и меня. Всегда хотел