Аричибелу похоронили по всем правилам некромагов и упокоили на кладбище рядом с университетом, где она указала в своем завещании. Никаких писем подруга не оставила, но подарила всем троим возможность жить: Вельзевулу воспитывать сына, Корвину обзавестись семьей, а Скальду…
Чародей бросил на гроб горсть земли.— Почему мы не можем похоронить ее в склепе? — спросил вампир, глядя на адвоката госпожи Сноуленд.Тощий, как жердь, мужчина в черном поправил круглые очки и раскрыл последнюю волю усопшей:— Кхм, госпожа велела похоронить ее в самом простом гробу, почему именно не указала.— Ари не стала бы делать что-то просто так, — согласился Вельзевул и из его ладони на деревянную крышку просыпалась земля. То же сделал и Корвин.Скальд и Вельзевул лично выкопали и закопали верную подругу и соратницу, а вампир водрузил в изголовье надгробную плиту.Адвокат взял с лавки приготовленный букет из белых роз и возложил на мягкую землю.Потоптавшись и бросив друг на друга— Стража! Побег! Побег! — заорал дурным голосом узник.— Предатель, — процедила Оталия, и принц потянул ее за собой, активно работая хвостом. Принцессе даже не пришлось идти, она плыла за ним, пока они не спрятались за гардиной из водорослей. Мимо с шумом проплыли стражники.— Ох и втянул я тебя, — прошептал тритон. — Ладно, нам недалеко.И вновь она плыла следом, чувствуя себя деревянным бочонком, которого тащат по воде, а он беззаботно бултыхается на волнах.Принц приволок ее в слабо освещенную пещеру, посреди которой в полу зиял черный провал: темная вода мерцала в нем, отражая их лица, словно в зеркале.— Надеюсь, ты не хочешь скормить меня морской колдунье, или кто у вас здесь водится? — у Оталии по спине пробежали мурашки.— Нет же, — тритон похлопал ее по плечу. — Это твой безболезненный выход на землю, или ты хочешь плыть, кракен знает сколько, под водой, среди монстров и прочих домашних зверушек отца?Девушка покачала головой и вновь заглянула в «зеркал
Чародею снился лес, пахло свежесрубленным деревом, смолистой елью и дождем. Скальд стоял посреди затененной поляны, как вдруг услышал отдаленный напев. Женский голос выводил незамысловатую мелодию, навевающую на раздумья и покой. Скальд пошел на звуки песни, раздвигая ветви деревьев, коля пальцы об иглы, пока не вышел на освещенный солнечным светом кусочек с растущими ярко-алыми ягодками земляники. Среди пушистой зелени кустиков на коленях сидела девушка в простом изумрудном платье. Ее волосы цвета заката рассыпались по плечам, на кончике позвякивала ленточка с крошечными золотыми колокольчиками. Словно ее привязали, чтобы девушка не потерялась в лесу, и этот перезвон сопровождал каждое ее движение и напев.Рыжеволосая убрала мягкую прядь за ухо, ее тонкие пальчики были перепачканы ягодным соком, но девушку это не смутило. Скальд сделал к ней шаг, и ветка хрустнула под мыском его сапога. Собирательница вздрогнула и обернулась — их взгляды встретились и в ярких, изумрудных глазах
— Я все выполнил, госпожа, — он тяжело вздохнул и поклонился.— Славно! А теперь меня ждет супруг, я вполне оправилась после родов, чтобы зачать сына, — улыбнувшись белозубой улыбкой, она покинула кабинет, и картина поплыла, над чашей осталось сизое облачко чар.— Настоящая драма. У вас есть вопросы? — он обернулся к присутствующим. Оталия растеклась по стулу и глядела в одну точку, Скальд напротив сгорбился и закрыл глаза, его пальцы заметно подрагивали.— Можно снять печать? — вымолвила наконец-то Оталия.— Безусловно, если вы действительно хотите стать целителем, а не предпочтете домашний уют, тихую, спокойную жизнь без магии, — в словах Нерва звучала ирония. Директор не испытывал симпатии к людям, посмевшим отказаться от дара природы.— Хочу, что от меня нужно?— Ничего, — Нерв улыбнулся, обнажив клыки, и на запястьях Оталии застегнулись выскочившие из подлокотников браслеты.— А! — вскрикнула принцесса и дернулась. Нерв уже стоял напротив гипнотизируя. Раду
Оставив Оталию, Скальд вернулся в кабинет Нерва.Директор стоял у окна и даже не обернулся, когда чародей закрыл дверь.— Для чего ты привел дочь Альрика? — слишком спокойно спросил Виверн, пощелкивая ногтями, длинные волосы наэлектризовались, и с кончиков едва ли не срывались искры. В кабинете стало очень холодно, изо рта вырывался пар, и Скальду стало ясно — Нерв страшно зол. Стоило сделать шаг к некромагу, и его скрутило: Скальд упал на пол, корчась от невероятной боли, — магия крови была самой страшной, лишь костяные драконы ею владели. Нерв был единственным выжившим из своего племени на землях Некрополя. — Вздумал мешаться у меня под ногами, сопляк, — процедил тот, нависнув над Скальдом. Его волосы упали чародею на плечо, и в этом месте кожа стала покрываться тонкой корочкой льда кусок за куском, пока не добралась до лица, иглами остановившись в сантиметре от глаз Скальда.— Нет, — прошептал он.— Что же тогда? Думал, я не узнаю, кто похитил королевскую дочк
— Так вот для чего ты похитил меня, чтобы отомстить за отца… — прошептала она, всматриваясь в черты его лица, но Скальд оставался по-прежнему бледен, с черными, непроницаемыми глазами.Перед ней сидел человек, чьего отца убили, ребенок, лишенный семьи, любви и заботы. Почему она не чувствует к нему жалости, сострадания? Одно понимание. Как такая же, которую предала мать, сестра, все… И он один вытащил ее из того, прежнего мира, где она должна была стать разменной монетой. Скальд закрыл глаза и опустил голову. После смерти отца он ни с кем не говорил по душам, не впускал в свое сердце, не хотел привязываться. Что же сейчас привело его к Оталии? Тонкие теплые пальцы погладили его по макушке, коснулись затылка. Оталия стояла перед ним обнимая, и он слышал, как бьется в груди ее сердце: ровно, спокойно, — и вся она дышала умиротворением. Чародей позволил себе расслабиться, на миг забыв, кто он и она, что их связывает и разделяет. Он просто сидел, вдыхал аромат мяты, исходящий
Оталия влилась в учебный процесс совершенно незаметно, словно всегда обучалась в Виверне. И если дома она просто училась по собственной инициативе, то на лекарском факультете необходимо было удвоить усилия, заучивая новые списки с целебными травами, разбираясь в ядах и их приготовлении, столько нюансов посыпалось на Оталию, что по вечерам начинала болеть голова, и хотелось разок другой приложиться лбом о стену, чтобы успокоить вихрь мыслей и полученной информации.Глава их кафедры пришлась принцессе по душе. Активная дама со всегда собранными в пучок золотыми волосами и длинными ногтями. Мадам Зеварцер активно вещала на лекциях, параллельно проводя уроки анатомии на позаимствованных у некромантов трупах. Свежих мертвецов она любила больше всего, должно быть, из-за не столь явного аромата разложения. Все же мадам — женщина, а не некромаг, которому только и подай, что человечинку погнилостнее, там и червей можно набрать для рыбалки.На одном из таких занятий Оталия познакомилась
Из задумчивости Оталию вывел кашель мадам Зеварцер:— Ота, кажется, ты слишком увлеклась зарисовкой прямой кишки, — профессор взяла ее блокнот и с интересом стала рассматривать. — У тебя талант к рисованию, не припомню, чтобы кому-нибудь удавалось в таких подробностях передать столько мелочей, но анальное отверстие и сфинктер ты все же приукрасила — у этого несчастного геморроидальное проклятье. Видишь, как кишечник переплели черные нити, — женщина покачала головой и отдала блокнот. — Ступай, тебя уже заждались.Ота обернулась к двери и увидела некромага.— Мадам, мне забрать тело?— Какое из? — с прищуром спросила профессор, бросив хитрый взгляд на Оталию.— Желательно, оба, но нехорошо носить живых девушек и трупы в одной охапке — не сено, — некромаг подошел к столу и упаковал трупик в мешок, плотно завязав узлы.— Ступай, льстец, — Зеварцер щелкнула пальцами и стала делать записи в журнале посещаемости. — Кстати, Ирэн, ты не мог бы проводить Оту на кладбище и пр
— Слава костяному дракону, она жива, — выдохнул сторож кладбища, посветив фонарем в распахнутый гроб. — Как это вы догадались господин профессор, искать ее здесь?На улице стоял поздний вечер, зажглись звезды, и сторож, приготовившийся у себя в сторожке тяпнуть рюмочку-другую коньяка, был растревожен новым профессором. Некромаг рыскал по кладбищу не хуже лича, а то и страшнее. За свою жизнь Марибор видел всего одно упокоение той нечисти, о которой некромаги говорили, как о самом ужасном из созданий тьмы, но сторож готов был поклясться: этой ночью самый пугающий — именно некромаг, ко всему прочему, очень даже живой, раз умудрился за несколько минут разрыть двухметровую могилу, и голыми руками вскрыть гроб. Марибор видел, как сверкнули во мраке его острые, похожие на костяные ногти, и как он практически сорвал крышку с гроба.«Да что это он там нашел? Изверг», — сторож перекрестился и поспешил к могиле.В свете фонаря он увидел покойницу с дивными рыжими волосами, достающими