Глава 2

Первым, что ощутила Айлин, была кровать. Слишком мягкая в сравнении с одеялом, брошенным на землю, и куда жестче, чем диванчик на террасе в Запределье, где она очнулась в прошлый раз.

Почти сразу она почувствовала горьковатый свежий запах лекарственных трав и целительских зелий и окончательно поняла, что находится в лазарете Академии. Но ведь она только на минутку позволила себе потерять сознание!

— Откройте глаза, юная леди, я прекрасно вижу, что вы очнулись, — услышала она ворчливый, искренне обеспокоенный голос магистра Бреннана и послушалась.

Глаза тут же заболели от яркого дневного света, и Айлин заморгала, пытаясь рассмотреть лицо пожилого целителя, но почти сразу ей на лоб легла рука.

— Сейчас все пройдет, — пообещал Бреннан. – Как вы себя чувствуете? Способны говорить?

— Способна, милорд, — выдохнула Айлин неуверенно, больше проверяя – правда ли это, но Бреннана ее ответ вполне удовлетворил.

Сухая твердая ладонь погладила ее по лбу, и следующий вопрос целителя прозвучал уже куда более тепло:

— В таком случае, ради Милосердной Сестры, скажите, что за ритуал вы провели над собой и вашими спутниками?

— Ритуал? – растерянно переспросила она и удивилась, что тут непонятного.

Разработанный лордом Бастельеро, конечно! Тот, которым закрывала портал! Неужели магистр Бреннан об этом не знает? Но почти тут же вспомнила, как испугалась, что Ал умрет, и от отчаяния схватилась за заклинание, подаренное доном Раэном… Ужасно сложное заклинание, с которым так и не разобралась до конца и которым ни за что не воспользовалась бы без подготовки, будь у них выбор. Но выбора-то и не было! А что, если что-то пошло не так, и Аластор…

— М-милорд магистр! Аластор! Он жив?

— Оба ваших спутника живы, — успокоил ее Бреннан. – А чем раньше мы разберемся в вашем заклинании, тем скорее они выздоровеют. Итак, ритуал, который вы провели…

— Я не знаю, — пролепетала Айлин, чувствуя себя невозможно глупой. – Мне его подарили… Один арлезийский дон, очень достойный человек, правда! Он сказал, что это их семейное заклинание, и оно очень древнее… Создано еще… до прихода Благих… Сумка! – воскликнула она, вдруг поняв, чем может помочь. – Я отдала ее моему второму спутнику, синьору Фарелли! Артефактная сумка у него на поясе! В ней тетрадь, я все записала туда, всю схему! Только я могла в ней ошибиться, не успела разобраться до конца…

— Я-то думал, ваша лихая компания меня уже ничем не сможет удивить, — сокрушенно вздохнул магистр Бреннан. – Что, казалось бы, может быть хуже умертвия дракона или, хм… нефритовой флейты… Айлин, дитя мое, вы ведь разумная девочка, как же вы могли применить неизвестное заклинание, даже не разобравшись в нем толком?

На короткое мгновение Айлин почувствовала острый стыд за свою неосторожность, но тут же отогнала это изумительно несвоевременное чувство.

— Аластор умирал, — тихо ответила она. – И я ничем, совсем ничем не могла ему помочь, понимаете? Только этим! И у меня получилось… Вы же сами сказали, что они живы! Оба! А если бы я не попыталась, и они умерли…

Она задохнулась, на мгновение представив это, и ей вдруг показалось, что глаза Бреннана странно блеснули, словно подернувшись влагой. Но, конечно, это просто показалось…

— Что ж, милое дитя, — произнес целитель сочувственно. – Пожалуй, я действительно зря упрекнул вас. Приношу извинения. Хорошо, что вы сохранили схему заклятия, это очень нам поможет. Пока скажите кратко, что оно должно было сделать?

— Фамилиара, — прошептала Айлин, не в силах поверить, что магистр Зеленой гильдии так просто извинился перед ней, адепткой шестого курса и к тому же действительно виноватой. – Оно должно было создать связь между Аластором и нами. Так, чтобы я и Лу… то есть синьор Фарелли… чтобы мы смогли поделиться жизненной силой с Аластором. Если бы они двое были магами, то и резервом тоже, но они ведь профаны…

С каждым ее словом озабоченное лицо Бреннана все прояснялось.

— Так вот оно что! Поэтому мы и не могли привести юношей в чувство! Один отравлен ядом демонов, второй – целым набором опасных зелий, и они делятся друг с другом этой отравой! Точнее, ее влиянием на сознание. А вы… хм, да… Ну что ж, хвала Милосердной Сестре, вы пришли в себя, и теперь нам будет намного легче! Значит, следует очищать их кровь как единое целое, независимо от исходного диагноза... прекрасно, просто прекрасно. Вы очень нам помогли, дитя мое. А теперь я вас оставлю, мне нужно заняться вашими спутниками…

— Подождите, милорд магистр! – выпалила Айлин, только сейчас почувствовав странную пустоту внутри, какой не испытывала никогда раньше, и впервые заметив тонкие – тоньше шнура! – золотые цепочки на своих запястьях. – Причем здесь я? Вы сказали, что я тоже чем-то делилась? И почему я…

Она зажмурилась, потянулась к силовым линиям, пронизывающим всю Академию, но вместо привычного отклика почувствовала ту же пустоту, что поселилась у нее внутри.

— Моя магия, — прошептала она. – Милорд магистр, я ничего не чувствую! Совсем ничего! Я…

Она осеклась, не решаясь дать имя ужасу, охватившему все ее существо, и Зеленый магистр сочувственно вздохнул.

— Вы вплели себя в ритуал, дитя мое. Таким образом, формально вы – такой же фамилиар вашего спутника, как и синьор итлиец. А ваша магия…

Его речь прервал негромкий стук, и Бреннан, поднявшись со стула у кровати Айлин, подошел к двери.

— А, Дункан, — услышала Айлин спустя бесконечно долгое мгновение. – Здравствуйте, мой мальчик. Как любезно с вашей стороны согласиться меня подменить. Айлин, дитя мое, простите, но мне действительно пора. Не пугайтесь, магистр Роверстан объяснит вам все, что касается вашей магии и здоровья. Он очень нам помог!

Дункан!

Сердце Айлин горячо и сильно забилось, и она невольно подумала, что если бы не пустота внутри, и не линии силы, до которых никак не получалось дотянуться, она была бы непредставимо счастлива его увидеть.

Дверь снова негромко стукнула, и Айлин, сама не зная почему, зажмурилась. Услышала быстрые шаги, тихий скрип стула – и ее руки коснулась ласковая горячая ладонь.

— Я рад видеть вас живой и здоровой, — мягко проговорил Дункан. – Не пугайтесь, вы не потеряли магию.

Айлин едва не задохнулась, такое немыслимое безбрежное облегчение затопило ее всю. Глаза открылись сами собой. Она увидела магистра, сидящего рядом и склонившегося к ней. Черные глаза блестели участием и нежностью, и Айлин показалось, что прежний облик Роверстана, увиденный ею на холме, был сном, шуткой помутившегося сознания.

Вот ведь он, снова ухоженный и сияющий безупречной аккуратностью. Белоснежная мантия отглажена, бородка и собранные в хвост волосы в полном порядке, и даже золотая серьга празднично поблескивает в солнечных лучах. Только под глазами все-таки залегли усталые тени, и у Айлин защемило сердце. Нет, это был не сон и не галлюцинация. Он был там! Он промчался через весь Дорвенант, чтобы спасти ее, и спас, каким-то образом вытащив из Запределья…

— Дункан, — шепнула она, успев подумать, что вот если бы кто-то услышал, что она зовет магистра просто по имени! Однако сейчас ей было совершенно все равно, только пусть он продолжает сидеть рядом и смотреть так ласково. И скажет еще что-нибудь замечательное! Вот только… — Но я ничего не чувствую!

— Тот второй ритуал исчерпал все ваши силы, — подсказал разумник. – Вы ведь это помните? Вы надорвались, пройдя через столько ритуалов за очень короткий срок, и сейчас ваши магические каналы повреждены, поэтому до их восстановления вам придется носить артефакторные браслеты.

Он ласково провел кончиками пальцев по ее руке от локтя вниз и коснулся запястья с цепочкой.

— Артефакторные браслеты? – беспомощно повторила Айлин. – Те, что отрезают от внешних источников и запирают искру? Это… неужели это обязательно?!

— К сожалению, да, — вздохнул Роверстан. – В противном случае вы рискуете перегореть на самом простом аркане. Как только магистр Бреннан заключит, что ваши каналы восстановились, браслеты снимут. Вас утешит, если я скажу, что носить их вам придется не слишком долго?

— О да, Дункан, — горячо заверила Айлин. Недолго – это сущие пустяки! И вообще, надо же быть такой глупой! Она готовилась умереть, а теперь страдает только из-за того, что ей придется жить без магии, к тому же совсем немного! — А… сколько?

— Год-полтора, вряд ли больше, — откликнулся разумник, и у Айлин упало сердце.

Год?! Целый год?! И это недолго?! Да ведь с двенадцати лет она не жила без магии и дня! И что же ей теперь делать, если она не сможет ни колдовать, ни учиться?!

— И я хотел бы предложить вам заняться в это время предметами, которыми вы прежде несколько пренебрегали, — закончил Дункан мягко. – Теоретическими предметами. Что же касается практики, то магистр Эддерли вчера сказал, что за один только ритуал с Разломом готов подписать вам диплом.

Айлин невольно потупилась. Если бы магистр Эддерли знал еще и остальное… Когда она бросала в лицо кадавру, что сдаст выпускные экзамены его упокоением, ею двигали злость и отчаяние. Она вообще не рассчитывала дожить до момента, когда за все, сделанное в этом походе, придется ответить. И… далеко не каждый ее поступок заслуживает награды. Ой-ой-ой…

— Простите, Дункан… — сказала она еле слышно, боясь поднять на него взгляд. – Я очень виновата перед вами. И перед магистром Эддерли, и… Я не могла поступить иначе, но я понимаю, что очень, очень виновата!

— Вам действительно не следовало решать все это самой, моя милая девочка, — услышала она ответ, которого ждала почти с ужасом. – Хотя бы как ваш нареченный жених я имею право принимать участие в вашей жизни. И в ваших решениях – тоже. Вы это понимаете?

Айлин молча кивнула, чувствуя, что в горле стоит ком. Почему он не упрекает ее? Не злится, не ругает… От этого спокойствия еще сложнее принять такое великодушие. И… он сказал «жених»? Значит… он не собирается расторгнуть помолвку?! После всего, что она натворила! Бросила его, уехала с чужими мужчинами, погубив свою репутацию… Он мог решить, что она не доверяет ему! Больше того, он обязан был решить именно так! И как теперь объяснить, что тогда она не доверяла никому, испугавшись за Аластора и полностью отчаявшись?

— Мне… очень жаль… — выдавила она, изнывая от стыда и заливаясь краской. – Я доставила вам столько неприятностей…

— Ради Странника! – Дункан немного повысил голос, и Айлин сжалась в комок, но все-таки не забрала у него руку. – Я чуть с ума не сошел от страха за вас! Глупая вы девочка! Неприятностей? А если бы вы погибли?! Вы хоть понимаете, что мои неприятности даже близко не могут сравниться с этим?! Ну почему вы просто не пришли ко мне за помощью? Или хотя бы к магистру Эддерли, если уж мне не доверяете?

— Доверяю! – вскрикнула Айлин, испугавшись, что ее предположение все-таки сбывается. – Я доверяю вам, клянусь! Просто… так получилось. Нужно было все решать очень быстро, и я… Я испугалась, вы правы. Не за себя, конечно. За Аластора… Только не подумайте ничего такого! – торопливо добавила она, сообразив, как это можно расценить, и вскинув на магистра умоляющий взгляд. – Мы просто друзья! Давно, с самого детства… Он мне как брат… И даже ближе родного брата, понимаете? Как Саймон и Дарра… Ох, я понимаю, что говорю глупости, но…

Дункан все-таки выпустил ее руку, и Айлин прижала ладони к пылающим щекам. Неужели он ей не поверит? Неужели решит, что она… Все то, что в таких случаях говорила леди Гвенивер, непрошено всплыло в памяти. Девушка обязана не просто блюсти свою репутацию, у ее избранника не должно быть даже мысли, что она способна на неверность! А Дункан знает о ней такое… такое… Как ему теперь поверить в ее чистоту?!

— Айлин… — Магистр Дункан смотрел на нее с таким странным выражением лица, что теперь ей стало по-настоящему страшно. Сейчас он скажет… — Я очень надеюсь, что в следующий раз, когда у вас что-то случится, вы признаете за мной право помогать вам. И вашей семье, и вашим друзьям, кто бы они ни были. Если они часть вашей жизни, то и моей, следовательно, тоже. И я предпочел бы узнавать о проблемах, когда они еще… не приняли такого размера. Вы отважная девочка… Очень отважная и очень верная. Но прояви вы немного больше рассудительности… Ох, проклятье, да не смотрите вы так! – снова повысил он голос, но теперь Айлин совершенно перестала бояться, только глаза почему-то наполнились слезами. – На ваше счастье, телесные наказания адептов запрещены. Иначе я бы не удержался от соблазна и выпорол вас. Розгами! Верите, всю дорогу от столицы до Разлома мечтал об этом!

— Верю… — всхлипнула Айлин и моргнула, хотя губы сами собой тянулись в счастливой улыбке. – Но вы же не собираетесь… ну…

— Не собираюсь, — вздохнул Дункан и посмотрел на нее мягче. – Поверьте, когда я делал вам предложение, то в полной мере понимал, кому именно его делаю. Во всяком случае, мне так казалось. – Он улыбнулся уголками губ, но Айлин все равно заметила и мгновенно воспрянула духом. – Вы продолжаете удивлять меня каждый день… Но хватит об этом. Вам еще предстоит не одна беседа о ваших действиях и их последствиях, но не сейчас, а когда вы хоть немного окрепнете. Кстати, вот.

Он взял со столика и протянул Айлин белую фарфоровую чашку, над которой поднимался парок. По комнате разнесся запах, напоминающий шамьет, но при этом все-таки иной и очень знакомый. Шоколад? Но почему напиток?!

— Это жидкий шоколад, — пояснил Дункан, видя ее недоумение. – В Дорвенанте его не готовят, разве что в нескольких домах. Надеюсь, он вскоре войдет в общее употребление, но пока что его хорошо варят только в Арлезе. И еще кое-что…

Айлин, как завороженная, взяла приятно горячую чашку – артефактная, конечно, раз сохранила тепло, откуда бы магистр ее ни принес. Вдохнула упоительный запах… А магистр провел рукой над пустым вроде бы столом, и на нем проявилась вазочка высотой с ее ладонь, в которой стояла единственная изящная веточка с глянцево-зелеными листьями. Ее густо осыпали белоснежные цветы с простым венчиком, но очаровательной пушистой сердцевиной. Цветы тоже источали запах, нежный, сладкий, очень тонкий.

— Какая прелесть… — выдохнула Айлин. – Это мне? Благодарю, милорд!

Отпускать чашку не хотелось, поэтому она перехватила ее одной рукой, а второй потянулась к столику. Дункан с улыбкой подал ей веточку. Айлин немедленно сунула в нее нос и прищурилась от удовольствия.

— Что это за цветы? Никогда не видела таких!

Она вдруг смутилась, что ведет себя так по-детски и, напоследок полной грудью вдохнув запах, вернула магистру веточку, которую он снова поставил в воду.

— Это кофе, моя дорогая. – В уголках его губ снова появилась улыбка, на этот раз уже не скрытая раздражением. – Очень близкий родственник шамьета, который вы так любите. Собственно говоря, шамьет – это потомок некоторых сортов кофе, но облагороженных и улучшенных. Немного меньше горечи, мягче и дольше воздействие, нет некоторых вредных веществ в составе. Но кофе тоже можно пить, если правильно приготовить! В Арлезе он растет диким, как здесь… боярышник, например. И считается напитком бедняков, которые не могут позволить себе шамьет. Но в садах его иногда выращивают ради цветов. Их запах считается полезным – и вполне заслуженно. Я подумал, что вам может быть приятно узнать, чем сейчас пахнут сады Арлезы.

— Кофе… — повторила Айлин. – Это прекрасно! Благодарю вас! И так сочетается с шоколадом!

Запах действительно смешивался очень приятно. Айлин сделала глоток густого напитка, горячего как раз в меру, приятно пряного и тоже в меру сладкого. Изумительного! Пожалуй, не хуже шамьета, который варил Лучано! Отпила еще немного и смущенно улыбнулась Дункану, который с улыбкой за ней наблюдал.

— Очень вкусно!

— А еще хорошо восстанавливает силы. – Магистр лукаво блеснул глазами. – Поэтому никто не удивится, что я приношу его своей… пациентке. – Его мягкий голос будто погладил Айлин, и по ее спине пробежали приятные мурашки.

Действительно, пока что им никак не следует раскрывать своих отношений! Хотя бы пока она лежит в лазарете. А вакации еще так нескоро! Никогдав жизни она не ждала их с таким нетерпением! Но ничего, даже эти невыносимо долгие недели когда-нибудь закончатся. Дункан будет ее навещать… А она расскажет ему все-все! Ну, почти все. Наверное, самое страшное и противное лучше не рассказывать, он и так о ней беспокоился.

Она пила шоколад, который оказался даже вкуснее своего твердого собрата, смущенно и благодарно улыбалась и думала, что теперь все будет хорошо. Без магии, конечно, ужасно скучно, но… это не такая уж высокая цена за то, что ей удалось сделать. Какое счастье, что Дункан их так вовремя нашел! Кстати…

— А как вы нас отыскали? – выпалила Айлин, наконец-то спохватившись.

Ничего не скажешь, вовремя! С другой стороны, подумать об этом раньше было совершенно некогда.

По лицу Роверстана скользнула тень. Он помолчал, потом, вздохнув, расстегнул ворот камзола и вытянул что-то… что-то блестящее. Медальон?

Помедлив еще немного, разумник снял его и, взяв Айлин за руку, вложил украшение ей в ладонь.

— Взгляните сами, моя девочка, — сказал он так мягко и ласково, что Айлин на миг устыдилась.

«Но ведь он разрешил посмотреть, — тут же возразила она самой себе. – Значит, это не будет невежливо!»

Овальный золотой медальон был небольшим, всего в две фаланги пальца, его верхнюю крышку покрывала вязь древних рун. Прищурившись, Айлин разобрала «Поиск» и «Путь». Провела по крышке ладонью и досадливо прикусила губу: медальон наверняка был амулетом! Раньше она точно почувствовала бы, зачарован он или нет, а сейчас… Ох, как сложно остаться без магии! Все равно, что ослепнуть или оглохнуть!

Она снова погладила крышечку и поддела ее край ногтем. Неуверенно взглянула на Дункана, и тот кивнул, глядя на нее со странным беспокойством.

Медальон, тихо щелкнув, открылся, и Айлин замерла – внутри медно блеснула аккуратно уложенная прядь волос.

— Когда я узнал, что вы покинули Дорвенну в сопровождении юного лорда Вальдерона, — тихо сказал Дункан, – я попросил мэтра Гельсингфорца изготовить поисковый амулет, настроенный на вас, и выехал из Дорвенны, как только он был готов. Я мог только надеяться, что не опоздаю, но…

Он болезненно поморщился, и Айлин растерянно потрогала пальцем туго заплетенную прядку. Подумать только, если бы она не подарила магистру локон, он так и не узнал бы, где их искать, не вытащил ее из Запределья, и Ал с Лу наверняка погибли бы! Во всяком случае, Ал – точно!

Она невольно вспомнила сон-предупреждение, явившийся ей в доме мастера Витольса. Как же она тогда рассердилась на Дарру! А вот сейчас ее переполняло радостное смущение и горячая благодарность, и не только за спасение, но и за то, что Дункан сразу все рассказал! Наверняка ведь мог бы отшутиться, перевести разговор или даже сказать про чары поиска, но не показывать медальон. Правда, он обещал никогда не лгать, но ведь все это не было бы ложью!

Она осторожно закрыла медальон, снова погладила узорчатую крышку и протянула его разумнику.

— Возьмите, — шепнула она. – Это же был подарок! И… спасибо, Дункан. За все!

Тонкое покрывало, которым она все это время была укутана, сползло с плеча, и Айлин его торопливо поправила. Магистр, конечно, ее жених, но показаться перед ним в одной тонкой рубашке? Это уж слишком! Но Дункан и сам старательно отвел глаза, хотя губы, снова дрогнувшие в улыбке, она все-таки заметила. Непослушное одеяло продолжало соскальзывать, и Айлин, сражаясь с ним, поставила пустую чашку на край стола.

— Знаете, — сказала она тихо, — когда я думала, что умру… Я вспоминала вас! И даже попросила своего спутника передать вам мои записи и кое-что на память. Браслет-накопитель, например… Правда, ваш нож я обещала ему. Вы ведь не обидитесь? Но теперь ни за что не отдам. Он спас мне жизнь…

— Нож или ваш спутник? – слегка изогнув бровь, поинтересовался магистр, и сердце Айлин сладко замерло.

Как же ей нравилась эта чуть уловимая тень насмешки в его голосе! Совсем не обидная, напротив!

— Оба, — призналась она, доверчиво улыбнувшись в ответ. – Вашим ножом я упокоила… одну тварь, — спохватилась она в последний момент, что решила не рассказывать о самом страшном. – А синьор Фарелли не раз спасал нас с Аластором. Правда, мы его – тоже. Как и Аластор нас.

— Полагаю, это путешествие должно было связать вас не меньше, чем проведенный ритуал, — задумчиво отозвался Дункан, вглядываясь в ее лицо. – Я очень рад, что мой подарок вам помог. Между прочим, о ритуале. Я имею в виду второй. Можно узнать, где вы его взяли?

— У вашего друга, — удивленно посмотрела на него Айлин. – Я надеюсь… поняла его правильно, когда он сказал, что ваш друг. Дон Раэн, арлезиец!

— Раэн?

В голосе Дункана послышалось такое изумление, что Айлин на миг даже испугалась – вдруг она была обманута, и их случайный гость совсем не добрый знакомый магистра.

— Дон Раэн, да, — повторила она. – Он говорил, что едет к вам в гости. И что вы давно знаете друг друга…

— Весьма давно… — согласился магистр. – Я просто не предполагал, что… Впрочем, неважно. Это действительно человек, достойный доверия. Говорите, он ехал ко мне? Жаль, что мы разминулись. Меня ведь не было в столице.

— Очень жаль, — виновато подтвердила Айлин. – Мы случайно встретили его по дороге к Разлому. Он провел с нами вечер и был очень любезен. Подарил синьору Фарелли лютню, а мне показал этот аркан. Такой странный! Аркан, а не дон Раэн.

— Мой дорогой друг дон Раэн тоже отличается некоторыми странностями, — не согласился с ней Дункан. – Но я уверен, им двигали лучшие намерения. Непонятно только, что теперь делать с последствиями его намерений и ваших действий. Вы знаете, что использованный вами аркан связал вас и ваших спутников? Не исключено, что очень надолго. А возможно, что и навсегда.

— Я тогда не думала об этом, — призналась Айлин. – Вы же сами видели…

— Видел, — подтвердил Дункан. – И готов поклясться хоть Благими, хоть Странником, что ваше решение спасло жизнь юному… лорду Вальдерону.

Айлин прекрасно поняла заминку, когда он назвал Аластора по титулу, но прикусила язычок. Она и так очень много болтает! Наверняка Дункан знает, кто такой Ал, но если не зовет его принцем, значит, и ей тоже не стоит. А Дункан взял ее правую руку и мягко, но решительно освободил от одеяла.

— Поднимите рукав, — попросил он. – Повыше локтя. Или спустите рубашку с плеча…

Его голос снова скользнул по Айлин вкрадчивой мурлыкающей лаской, но она, не поддаваясь, закатала рукав тонкой полотняной сорочки. Спустить?! Ну уж нет! Конечно, бальные наряды открывают тело даже сильнее, но то бальные!

Широкий рукав поддался легко, и Айлин замерла, у нее даже дыхание прервалось на пару мгновений.

— Что это? – выдохнула она, вглядываясь в черную ажурную вязь, лентой обхватившую ее руку выше локтя, но ниже плеча.

Словно рисунок, но странный, глубоко окрасивший кожу и едва заметно выступающий над ней. Черная лоза с крошечными листьями и всего несколькими бутонами, зато усеянная длинными острыми шипами. Не роза, не терновник… Что-то совершенно незнакомое!

— Что это? – повторила она дрогнувшим голосом.

— След вашего аркана, — совершенно спокойно отозвался магистр. – Его физическое проявление. Точно такой же имеется на руке у вашего итлийского спутника, только на левой. А у лорда Вальдерона отмечены обе руки. Полагаю, это связано со структурой аркана.

— Д-да… — подтвердила Айлин, не сводя взгляда с жуткого и в то же время завораживающе красивого рисунка. – Аркан… он не совсем подходил, и я его изменила. Вместо связи хозяина и фамильяра построила треугольник с Аластором на вершине. Ну и еще кое-что поменяла.

— Поменяли, — тем же странным спокойным голосом повторил за ней Дункан. – В древнем аркане, созданном… очень давно созданном. Мой добрый друг дон Раэн – великий специалист по древностям и… неожиданностям. Очень надеюсь, что смогу должным образом поблагодарить его при встрече…

— И я тоже, — пискнула Айлин. – Я очень хотела бы увидеть его и поблагодарить. Если бы Аластор погиб… А это теперь так и останется?!

— Понятия не имею, — вздохнул магистр, а потом, продолжая держать Айлин за запястье, второй рукой провел по рисунку кончиками пальцев, повторяя изгиб черной лозы.

Медленно, очень медленно… Айлин судорожно вздохнула, едва не рванувшись, но в то же мгновение изнутри ее окатила жаркая сладкая волна. Приятно напрягся низ живота, а дыхание стало прерывистым, и ей показалось, что она взлетает на огромных качелях, а потом падает на них же – страшно и восхитительно разом.

— Вам не стоит беспокоиться об этом, дорогая моя. – Голос Дункана словно наполнил все ее тело, пока пальцы следовали прихотливым чернильным виткам. – Даже если рисунок останется навсегда. Он прекрасен. И делает вас еще более особенной…

«Он делает меня сумасшедшей, — подумала Айлин, замерев от нахлынувших чувств и ощущений. – Или не он, а этот голос. Прикосновения. Слова и то, что они означают. Помоги мне Всеблагая, если этот мужчина творит со мной такое одним только голосом и кончиками пальцев, то… Разве так бывает?! Может, и эти проклятые итлийские романы все-таки не всегда врут?!»

Она вспомнила, как подобие этого томного сладкого чувства испытала в палатке, когда Лучано провел пальцами по ее щеке. Да что они знают за секрет, эти мужчины?! Не все, конечно, а некоторые. Как им удается заставить ее тело отзываться, словно музыкальный инструмент, и молить о большем, словно она умирает от жажды?

Но дыхание и самого Дункана стало быстрее, а черные глаза блеснули особенно ярко. Айлин вспомнила Вишневую ночь, и взгляд магистра, когда он склонился к ней для поцелуя. Если в этом и была особая магия, то действовала она на обоих. Лицо Дункана было совсем близко…

Но когда Айлин уже приоткрыла губы, в коридоре послышался звук шагов, и она испуганно отпрянула, упав на подушку, а Дункан неуловимо быстро поменял позу.

Миг – и вошедший в палату молодой целитель в зеленой мантии и со стаканом в руках не увидел ничего неподобающего. Айлин только надеялась, что ему не придет в голову проверить ее пульс – сердце колотилось, как бешеное. И щеки пылают! Интересно, можно это списать на действие горячего шоколада?!

— Магистр Бреннан прислал вам лекарство и велел выпить немедленно, — сказал целитель совершенно обычным тоном. – И просил вас, милорд, зайти, как только освободитесь.

Дункан кивнул и встал. Айлин показалось, что он тоже с трудом надел маску обычной невозмутимости. Ее рука, снова спрятанная под одеяло, все еще чувствовала прикосновения, словно они продолжались…

— Я зайду еще, как только смогу, — сказал разумник ровным голосом. – Отдыхайте и ни о чем не беспокойтесь. Кстати, ваших родных известили о случившемся, но молодой лорд Ревенгар служит в гвардии, и его полк находится далеко от столицы. А леди Гвенивер гостит у одной из сестер и письмо магистра Эддерли пока не получила. Думаю, она навестит вас в ближайшем времени, но пока что мы с магистром Бреннаном против любых посещений. Вам нужен покой.

— Очень нужен! — подтвердила Айлин, сообразив, что запрет на посещения — это отличная причина отложить визит Артура и леди Ревенгар. И тут же попросила: – А можно мне увидеть тетушку Элоизу? То есть госпожу Арментрот! – добавила она для целителя, так и ожидающего с лекарством.

Лицо Дункана почему-то дрогнуло, словно он хотел что-то сказать, но сдержался. И все-таки через пару мгновений магистр отозвался:

— Разумеется. Она скоро вас навестит.

И, поклонившись, он вышел. Айлин послушно выпила кисловатое снадобье и снова легла на подушки, прикрыв глаза. Запах кофе и шоколада так и стоял в палате, а еще, если прислушаться, неуловимо пахло самим Дунканом. Тот самый аромат, что она когда-то почувствовала во время урока фехтования пять лет назад. Какой маленькой она была! Хвоя, душистый табак, ладан и сандал… Никто из ее знакомых больше не использовал такие мужские духи, сложные, но восхитительные. Кажется, она очень развратная особа, но… скорее бы прошли эти недели до свадьбы!