— На три счета, милорд и миледи, с самого начала!
Мастер Эварист, учивший еще их отца и специально вызванный из Дорвенны, чтобы отшлифовать танцевальное искусство молодых Вальдеронов, оправил кружевные манжеты с таким небрежным изяществом, что Аластор снова молча позавидовал. Вот у него жесты никогда не выходят плавными и словно бы нечаянными. Даже поклон слишком резкий и быстрый, а уж такие мелочи…
— Не отвлекайтесь, юный лорд! — строго напомнил мастер Эварист. — Раз-два-три…
Первый тур паэраны прошел… да что там, отлично прошел! Только музыки не хватало, да и Семеро с ней, с музыкой! Столица! Они скоро едут в столицу! Там музыки будет сколько угодно! Балы, парки, новые знакомства… И девушки, конечно же, девушки! В крови будто кипело холодными пузырьками игристое фраганское вино, радость переполняла, требовала выплеснуть ее немедленно! Аластор так развеселился, что вместо положенного в конце плавного полуоборо
Одеяло соскользнуло на пол, и Айлин тут же села на постели, зябко обхватив себя руками за плечи: снова Иоланда мазалась какими-то вонючими алхимическими кремами, потом приоткрыла окно, чтобы проветрить, и комнату мгновенно выстудило. Да уж, тепло ушло, а вот запах так и остался, наводя на мысли о вазе, в которой засохли цветы и застоялась вода. Гадость какая!А одеяло, оказывается, стянул Пушок. Разбудить он ее, что ли, пытался?Айлин бросила взгляд на окно, в которое заглядывало еще низкое, бледное зимнее солнце, и едва не застонала. Проспала! Проспала все на свете, и вот-вот начнется боевая некромантия у особого курса, а мэтр Бастельеро терпеть не может опозданий! У-у-у-у, правду говорят, что восьмой день зимы — невезучий! День Баргота, когда его демоны так и норовят подстроить какую-то пакость, порадовать хозяина.Вскочив, она в одной ночной рубашке и босиком заметалась по комнате, пытаясь одновременно найти гребень, ленту, одежду, в конце концов! Иолан
Отвертеться от бала Грегору, разумеется, не удалось. Он и сам понимал, что первый бал мирного времени — это не только его праздник, что бы там ни говорил Малкольм, посвятивший триумф своему главнокомандующему, но прежде всего праздник всего Дорвенанта. Десять лет войны! Десять лет невозвратимых потерь, постоянного страха за близких, ставшего уже привычным горького привкуса неудач… Да, и раньше Дорвенант воевал, но еще никогда война не была столь невыносимо долгой, словно затяжная болезнь, измучившая и тело, и душу королевства.И вот, наконец, мир заключен, можно распустить большую часть и так поредевшей за эти годы армии. Кто-то из офицеров уйдет в отставку, другие продолжат служить, но хотя бы смогут уходить в отпуска. Домой, к семьям, где уже подросли едва помнящие их дети… И страна хочет это праздновать! Люди истосковались по радости, они ждали мира и мечтали о нем, как мучительно холодной и голодной зимой ждали бы тепла, первых листьев и проснувшейся н
Поклон вышел безупречно. Даже учитель этикета не нашел бы, к чему придраться.— Поднимитесь, — прозвучал над самой головой глубокий властный голос, и Аластор затаил дыхание.Сейчас, вот сейчас он увидит самого короля! И королеву, которую все называют прекраснейшей из женщин Дорвенанта!Он промедлил еще секунду и медленно выпрямился, стараясь сделать это ни в коем случае не быстрее родителей.И едва подавил разочарованный… нет, конечно, не возглас. Всего лишь вздох.Король был совершенно не похож на короля! В детстве Аластор любил разглядывать золотые флорины, на аверсе которых красовался чеканный профиль: высокий лоб, решительный подбородок, твердый рот… Величественное лицо — и никто не назвал бы его иначе!Король представлялся ему высоким статным воином, таким же могучим, как все великие предки-Дорвенны…Мужчина же напротив, рослый, но грузный, с коротко обрезанными — всего на какие-то два
Вечер опустился на Академию так быстро, что Айлин, возвращаясь из библиотеки, с изумлением посмотрела в окно галереи. Синие зимние сумерки на глазах сгущались, еще немного — и будет совсем темно. Дома она очень любила в такое время сидеть у окна и наблюдать, как все вокруг погружается в мягкий ласковый полумрак, как вещи теряют очертания, становятся таинственными, как в сказке, того и гляди старые часы нахмурятся строгим старческим лицом, а с картины, висящей на стене, улыбнутся юная леди и ее рыцарь…В Академии все казалось еще волшебнее, чем дома, ведь здесь, наверное, каждый камень пропитан чарами! Но сидеть у окна и любоваться сумерками не выйдет, в комнате вечерами собираются подружки Иоланды и так трещат, что даже канарейка смолкает от зависти. Сегодня же разговоров и вовсе будет не переслушать, ведь завтра адепты разъезжаются по домам на две долгих праздничных недели. Будут балы, гулянья, катания на санях за городом, и все заранее приглашают друг друга в г
— Да что же это такое! Сперва посыльные будят! Теперь эта полоумная орать взялась! Никакого покоя… Все папе расскажу, пусть меня в другую комнату переселят!Возмущенный вопль ударил по ушам, и Айлин рывком села на постели, пытаясь понять — где она? Кажется… кажется, в Академии… А темный безымянный ужас, от которого заходится сердце и так оглушительно гремит в висках кровь — это всего лишь сон. Кошмар.Подробности сна никак не вспоминались, только вот это самое ощущение ужаса, от которого она, наверное, закричала?— Из-звини, — пробормотала Айлин, не глядя на возмущенную соседку, но Иоланда только сердито фыркнула и чем-то загремела.Не удержавшись, Айлин бросила на нее быстрый взгляд: очень хотелось увидеть что-то знакомое и совершенно точно настоящее, пусть даже и не слишком приятное!Растрепанная, запыхавшаяся и раскрасневшаяся Иоланда сражалась с дорожным сундучком: пыталась запихнуть поверх пес
Мастерская старика-артефактора, украшенная к празднику, отчаянно напомнила Грегору благонравную матрону, невесть как попавшую в армейский бордель: перевитая лентами вывеска, в прошлые его посещения начищенная до блеска, как-то потускнела, будто стыдясь неуместного наряда, а связанные венками еловые лапы, призванные отгонять резвящихся до самого Солнцестояния Барготовых демонов, чуть не отогнали самого Бастельеро. Смешавшийся с хвойным ароматом резкий дух алхимических снадобий был так ярок и густ, что глаза резало!«И не боятся же клиентов растерять!» — мельком подумал Грегор и толкнул дверь, надеясь, что внутри дышать будет полегче. Ну не поставит же старик ель в мастерской!При его появлении артефактор, скучающий за прилавком, встрепенулся и разулыбался так, словно увидел любимого внука.— Уважаемый коллега, как я рад вас видеть! — провозгласил он, не дав Грегору и рта раскрыть. — Что привело вас ко мне? Надеюсь, с вашим&hell
— Леди Бейлас приехала навестить миледи и милорда! — торжественно провозгласил дворецкий, распахнув дверь малой гостиной, и Артур, сидящий подле матушки с толстым томом модных в этом сезоне «Малых трагедий», радостно встрепенулся, а Айлин вздрогнула от неожиданности, едва не посадив в ответе Саймону крупную кляксу вместо подписи.Тетушка Мэйв! Самая старшая из матушкиных сестер, мать пятерых дочерей, «редких красавиц, истинных дорвенанток безупречного воспитания!» — не уставала подчеркивать матушка, а тетя скромно кивала и смотрела то на матушку, то на Айлин с откровенной и очень обидной жалостью. Вот же немилость Семерых!..Ох, как можно думать так о родной тетушке! Все-таки матушка права, Айлин действительно скверная и невоспитанная…Бросив быстрый взгляд на шагнувшую в комнату тетушку, Айлин пораженно заморгала. Она не видела тетю Мэйв с начала лета, семья Бейлас почти до самой зимы жила в поместье, а увидев, п
— Айлин, ты взяла платок?Матушка оглядела ее и сидящего рядом Артура, в который раз проверяя, прилично ли они выглядят.— Да, миледи, — покорно отозвалась Айлин.Про платок ее спросили уже три раза. А до этого дважды про душистую воду и по разу про леденцы для освежения дыхания, зеркальце и запасные шпильки на случай беспорядка в прическе. И ведь матушка сама собирала поясную сумочку Айлин, как она может не помнить, что туда положила? А вот конфеты, сбереженные от завтрака, велела выкинуть и еще прочитала нотацию, что только невоспитанные дети прячут сладости, чтобы съесть их без разрешения.Айлин молчала, потупив взгляд и не смея признаться, что хотела угостить Саймона и Дарру. Матушка бы этого не поняла. Настоящие леди не кидают украдкой в поясную сумочку трюфельные шарики, завернутые в блестящую бумажку. Если настоящие леди хотят угостить хозяев дома, куда едут с визитом, они берут с собой коробку конфет, перевязанную пышным атласным