– Джимми! Боец Джимми! Джимми, очнись! – смутно знакомый голос потащил Эмму на поверхность из мутного марева забытья.
Открыв глаза, девушка сфокусировала взгляд на размытом пятне перед собой, которое быстро обретало черты майора Харриса. Он продолжал звать ее, и каждое сказанное низким мужским тембром слово отдавалось мучительным эхом в черепе девушки. Когда зрение полностью прояснилось, Эмма заозиралась, стремительно воспроизводя в памяти последние события. Господи, пусть это ей только привиделось, пусть окажется, что мозг не выдержал эмоциональной перегрузки и чудит, выдавая фантастичные картины! Такое случалось пару раз, когда ее сильно перегружали на тренировках. Тогда она тоже видела странные места и события, которых с ней никогда не случалось. Но нет, в спальне царил разгром, как она и запомнила, голова и тело болели абсолютно реально, да и стоящий перед ней офицер не был галлюцинацией. Д
– Итак, похоже, нам предстоит узнать, что же пошло не так в раю, – в привычной легкомысленной манере начал Кир, едва появился на пустынном темном полигоне вместе с близнецами. На фоне его ослепительной белозубой улыбки обычно хохмящие и беззаботные братья выглядели особенно хмурыми и озабоченными.Услышав слова Кира, Эмма тут же напряглась сильнее прежнего и уставилась исподлобья на вновь прибывших, словно готовясь выставить перед собой новые щиты.– Кирос! – резко одернула вечного насмешника Пич.– Молчу, – блондин моментально посерьезнел и примирительно поднял руки, переходя на деловой тон. – Что мы тут имеем?– Ты им рассказал? – игнорируя его вопрос, Пич кивнула на братьев.– Он нам рассказал, – желчно отозвался Сидда вместо Кира. – Приятно было узнать, как долго вы колебались, решая, достойны ли мы доверия.– Парни… это было очень серьезно, – Пич
Тихое короткое жужжание телефона в руке Пич мгновенно сдернуло нарочитую расслабленность со всех. Брант и девушки, до этого изображавшие праздно шатающихся по пустынным серым коридорам базы, сорвались на бег, в считанные секунды оказываясь у бронированных черных дверей оружейки. Пич без запинки быстро ввела код и наклонилась к сканеру, позволяя прибору сверить рисунок ее сетчатки с базой данных. Секунды, пока сложная техника «думала», показались бойцам вечностью.– Давай… открывайся, Сезам, – еле слышно пробормотала сквозь зубы Пич, и, словно повинуясь сказочному заклинанию, замки звонко защелкали, открывая им путь в хранилище смертоносных сокровищ.Ввалившись внутрь, все трое быстро рассредоточились в нужных направлениях в соответствии с первоначальным четким планом.– Джимми, б
Сеймас упорно заставлял двигаться свое умоляющее о неподвижности тело вдоль глухих каменных стен. И плевать, что это было просто хождение по кругу, главное, что шаг за шагом он возвращал себе контроль над измордованными болью плотью и сознанием. Прекратить идти сейчас было сродни поражению. Признать которое – все равно, что смириться, а Сеймас больше не желал ни с чем смиряться. Поэтому он все шагал и шагал, накручивая круги в этом каменном колодце, и с маниакальной настойчивостью пробовал оковы, сдерживающие руки за спиной, на прочность. Сейчас не имело значение, насколько тяжело давался каждый шаг, как, впрочем, и степень остаточной боли, что вполне могла бы заставить рехнуться обычного человека. Это было уже ничто по сравнению с первоначальным адом и ощущалось почти как полноценное облегчение. И хотя силы возвращались невыносимо медленно, но и это было движение, вызывающее практически ликование. Полная противоположность прежним часам статично
Через час жесткой тряски по бездорожью стало светать. И это, само собой, не добавляло комфорта и беззаботности команде беглецов. Напряжение было все отчетливей с каждым новым лучом солнца, раскрашивающим окружающий ландшафт в нежно-розовые цвета, превращая на краткое время всегда пыльную и безжизненную пустыню в некое сказочное королевство. Но пассажиры машины оставались равнодушны к красоте рассвета. Их растущая настороженность уже практически ощущалась кожей.– Мы теперь как блохи на лысине, – хмуро пробормотал Кирос. – Жаль, что ты не знаешь, как далеко нам еще ехать, маленькая птичка.В голосе блондина не было и тени упрека, но Эмма все равно чисто машинально пробормотала: «Извините», хоть и понимала, что она не виновата, что ее дар не включает в себя еще и определение расстояний и времени пути до желаемого объекта.– Ну, по маякам они бы все равно нашли нас рано или поздно, – тоже негромко отозвался Сидда. – В
Сеймас колебался секунд тридцать, решая, что ответить этому созданию, чьи роль и намерения были ему неизвестны. Откровенничать непонятно с кем было опасно. Но и упускать возможность хотя бы затеять диалог и что-то выяснить он тоже не хотел.– Кто ты? – собственный голос показался грубым скрежетанием из-за пересохшего горла, хотя мужчина и не замечал жажды до сих пор.Послышался какой-то отдаленный шум, и силуэт исчез так быстро, что даже тренированное зрение Сейма не успело уловить этого движения. Мужчина едва не взревел в досаде, что момент был упущен.– Эй! – крикнул он. – Ты тут?Тут же раздалось невнятное шипение, в котором Сейм с трудом разобрал «Заткнис-с-с-с-сь!». Это давало шанс надеяться, что странная посетительница не у
Эмма решительно шагнула вперед, реагируя на вызов Беллами, но тут же Пич намертво вцепилась в кожаную портупею у нее на поясе, а близнецы уже почти заученным движением встали впереди с обеих сторон, практически полностью перекрывая ей видимость своими широкими плечами. Девушка оказалась буквально заключена в клетку из тел друзей, когда еще и Кирос с Эйденом встали к ним вплотную.– Куда собралась? – яростно зашипела Пич. – Отставить вестись на слова этой суки!– Отпустите! Я же не чокнутая. Только посмотрю. Что-то тут не так! – попросила Эмма, не в состоянии игнорировать растущий ком удушливой тревоги в центре груди.– Мне тоже ее рожа кажется не в тему довольной, Пич, – тихо поддержал Эмму Кирос. – Есть прекрасное предложение, которое железно работало раньше. Сначала
Незнакомка, которую Сейм нарек безымянной, оторвалась от стены, привалившись к коей она сидела все это время, и оперлась на кисти, скрытые в широких рукавах, становясь практически на четвереньки и выгибая дугой спину. Ее миниатюрное тело сильно напряглось, замирая в столь странной и неудобной позе. Она не двигалась и не произносила ни звука, но монстр Сейма дернулся, транслируя ему удивление и реагируя на странные вибрации, исходившие от словно окаменевшей крошечной женщины. Лейтенант интуитивно ощутил, что сейчас не время задавать вопросы и вообще как-то привлекать к себе внимание. В отдалении раздался высокий скрежещущий звук, и снова наступила звенящая тишина. Причем Сейм заметил, что с того момента, как все три светила стали балансировать в своем странном танце на небосклоне, во дворе внизу не появился ни один «носорог». Пронзительный звук снова резанул слух, и теперь он был намного ближе и больше напоминал громогласный визг. И кроме этого появились ритмично повторяю
Эмма сидела на каменистой почве в тени скалы и бездумно скользила взглядом по противоположной стороне ущелья. С одной стороны, в нескольких метрах от нее расположились дремлющие вполглаза близнецы, а с другой – Пич и Эйден. Они так же, уважая ее просьбу, соблюдали небольшую дистанцию. При этом Пич бросала в ее сторону взгляды, в которых Эмма отчетливо читала тревогу и непонимание. И это усиливало и так огромное чувство вины и безысходности, что совершенно пропитали ее плоть и разум, мешая думать и наваливаясь непонятной скованностью и усталостью. Девушка была уверена, что решение о разрыве связи – единственно верное. Она должна была освободить своего Нормана. Как бы ни пошли дела дальше, у него должен быть выбор и шанс жить, не важно – с ней или без нее. Это справедливо, это абсолютно честно, и она действительно именно этого хотела. Чтобы любимый жил. То, что в ее судьбе нет выбора в любом аспекте жизни, вовсе не значит, что она должна из страха перед одиночеством