Вечером к ним снова пришел Петр Хворостов. Но на этот раз не с супругой, хоть Наташа и передала гостям наготовленных для них блюд, а с молодым мужчиной по имени Сева – еще одним спелеологом из местного клуба.
– Мы вошли в пещеру, Матвей, - перешел к делу Петр после того, как они сели за накрытый стол. Ольге досталось место рядом с Севой. Дымов с Алексом расположились напротив, а Петр, как хозяин, возглавил стол.
– Одна группа – через обвалившийся вчера входняк. Другая – через верх, вашим путем. Мы шли навстречу друг другу.
Ольга внимательно слушала рассказ Петра, но не вмешивалась в его диалог с Матвеем. Помалкивал и Сева, споро расправляясь с солянкой. Наташа готовила и правда волшебно и, видимо, посчитала, что у гостей и без того дел выше крыши, поэтому взяла заботу о них на себя. Ольга решила, что невинно спросит у Петра его домашний адрес и потом, когда вернется в Москву, вышлет ему и Ната
Несмотря на угрозу устроить раннюю побудку, Матвей дал всем выспаться после ночных приключений. Алекс так и не стал перетаскивать спальник в другую комнату. Только на этот раз от усталости они с Ольгой не обменялись ни фразой. Она уснула мгновенно, едва забралась в кровать, и так глубоко, что утром проспала. Не услышала даже, как Алекс проснулся и скатал свой спальник. Разбудил ее деликатным стуком в дверь уже Матвей. Ее не стали торопить, дали спокойно принять душ, привести себя в порядок и позавтракать. Пока Ольга готовила себе кофе и бутерброд, Матвей заканчивал сборы: убирал в рюкзак бутылки с водой, печенье, шоколад, яблоки, запасной блок батареек для фонарика и прочие нужные «мелочи». Дымов оставался самим собой – практичным и заботливым. Даже к недолгой поездке готовился, как к экспедиции. Алекс в это время пролистывал за столом привезенные из библиотеки брошюры, с Ольгой поздоровался кивком и вн
Штрих за штрихом мягко ложились на бумагу образы, но больно царапали изнутри разбушевавшиеся мысли. Пальцы чувствовали приятную тяжесть механического карандаша, но впервые это ощущение не успокаивало. В какой момент нужно было остановиться? Какой не сделать шаг? Знал ведь, знал. Но, ведомый не разумом, а подталкиваемый в спину змеем-искусителем, он шел за Ольгой к небу, чтобы потом заглянуть в страшные глаза смерти. Ее смерти. Штрих за штрихом, мягкое шуршание грифеля по бумаге и немой крик разбитого сердца. Чуть не случилось. Чуть. Страшное предупреждение, раз рядом оказался ангел-хранитель в лице рассерженного Матвея. Сегодня Ольга избежала смерти, а вот завтра… Закусив нижнюю губу, Алекс наносил штрихи на прикрепленный к планшету лист. И сквозь паутину линий
– Ночью я успел кое-что посмотреть, хоть и не все, - сказал Матвей, вставляя флешку в гнездо ноутбука. – Но скажу, что даже то, что увидел – бомба! Вымыв и убрав посуду после завтрака, они расселись за столом в большой комнате. Матвей занял место в центре, перед ноутбуком, Ольга с Алексом - по бокам. Никто из них не перешучивался, не нарушал тишину ожидания репликами. Матвей кожей ощущал витавшее в воздухе волнение. Он и сам волновался, потому что информация на флешке оказалась действительно интересная. А еще потому, что Ольга сидела к нему так близко. Она нетерпеливо ерзала на стуле. Алекс же замер неподвижно, как статуя, только закусил нижнюю губу и не спускал взгляда с экрана. Матвей мельком посмотрел на Алекса и снова перевел взгляд на монитор. За эти дни многое перевернулось с ног на голову и обратно. Может быть, та
Они уставали. Уставали настолько, что Ольга перестала следить, какой день на календаре, хоть до этого четко знала, сколько осталось до проклятого двадцать первого. Сколько еще у нее или Матвея шагов до финальной черты. Теперь же Ольга отсчитывала не дни, а, сверяясь с нарисованной Алексом картой деревни, отмечала, сколько домов они очистили и сколько еще предстоит отмыть.Они вставали на рассвете, плотно завтракали, запасаясь силами до обеда, брали все необходимое и ехали в деревню. Алекс прочитал им целую лекцию о способах снятия порчи или, как он выражался, «грязи». Слово «грязь» нравилось и Ольге: оно было куда понятнее и ближе, чем страшное и таинственное «порча». Отмыть дом от грязи – это звучало вполне себе буднично, пусть Ольга и не видела ни черной войлочной «паутины», опутывавшей мебель, ни покрывающих окна слоев «сажи», ни осевших на полах хлопьев «грязи».Перед тем как приступить к работе, они объехали несколько магазинов, купили пачки соли, свечи, веники, тряпки, ш
В то утро, на которое был назначен поход в пещеры, Ольга за ранним завтраком вслух зачитала новость: – …Жители Ключевых Вод внезапно вернулись в свои дома. Вернулись вместе с домашними животными. И принимают первые визиты родных… Она радостно улыбалась и даже встала с места, пока торжественно, будто на мероприятии, зачитывала с телефона новость. – А самое интересное, пишут, что жители очень удивлены поднявшейся шумихой. С их слов, они никуда не пропадали. Жили своей жизнью. А тут – телевидение и толпы журналистов. Ольга бросила многозначительный взгляд на Алекса. И, отложив телефон, закончила: – В общем, ты был прав, жители действительно не поняли, что куда-то исчезли. Какие мы все же молодцы! Аж от гордости распирает! – Ол
Несколько месяцев спустя Сверившись с вывеской и визиткой, Ольга толкнула тяжелую дубовую дверь. Звякнул колокольчик, извещая о ее приходе. И Ольга, ожидавшая увидеть другую обстановку, в нерешительности замерла у порога. Визитка, которую она спрятала в карман, была самой простой: черные буквы на белом матовом картоне и серебристая завитушка в уголке. Поэтому Ольга считала, что попадет в обычный магазин с безликим евроремонтом, пластиковой мебелью, холодным белым светом и серой стойкой, за которой одетые в униформу девушки пробивают покупки. Но за дубовой дверью с мелодичным колокольчиком оказался не сетевой магазин канцтоваров, а лавка по продаже волшебных палочек из фэнтезийных саг. Так Ольге подумалось в первый момент. На самом деле в магазине продавали, конечно, не волшебные палочки, а карандаши, кр
Звонок раздался в тот момент, когда она снимала с плиты турку. Телефон отвлек, и кофе выплеснулся-таки на плиту темно-коричневой лужицей. Ольга с досадой опустила турку на свободную конфорку, бросилась к мобильному и в последний момент замерла рядом со столом. К частым звонкам она привыкла, но сегодня было двадцать первое число. Проклятое двадцать первое! К тому же с таким настойчивым звоном врываются в безмятежную будничность только дурные вести.Ольга глубоко вздохнула и, понимая, что от новостей не скрыться, решительно взяла телефон. «Только бы не…» - подумала она, увидев на дисплее имя Дымова.– Кто?Голос прозвучал хрипло, как после сна. Секундная тишина, повисшая в трубке, растянулась до вечности. Ольга ждала, отрешенно глядя на свое отражение в зеркале. Бледное лицо без косметики и с залегшим
Скоро. Уже скоро. Федор понял это во время короткого видения. В такие моменты густую монотонную темноту, не разделенную на день и ночь, ненадолго и крадучись рассеивал слабый свет. Черный непроницаемый занавес слепоты сменялся темно-серым, на фоне которого становились заметными силуэты и предметы. Иногда это были целые статичные картины, а иногда – мгновенные вспышки сменяющихся образов. Федор знал, что «видит» в такие моменты не окружающую его реальность, а то, что находится далеко, порой за тысячи километров. Он ослеп много лет назад, но несчастье обернулось даром, которым он щедро делился с другими. Даже его имя переводилось как «дарованный Богом». К нему постоянно шли толпы страждущих узнать - ночью, днем, в будни и выходные, в холод или в жару. Приезжали из дальних краев, оставались ночевать во дворе, терпеливо дожидались своей очереди. Федор принимал всех, хоть видения его изматывали, иссушали, старили раньше времени. Но вправе ли он отказывать нуждающимся? Дар был дан не ему,