Глава 6. Глава 7

Мы растили ее в ускоренном режиме, попеременно дежуря возле капсулы. Клетки делились очень быстро, и отвлекаться было совсем нельзя. Малейший срыв в делении, а это вполне могло произойти, грозил полным срывом проекта. Мне не нужна была Юся с дефектами, как бы странно и жестоко это не звучало. Я хотел заполучить свою жену снова ровно такую же, как и ту, что потерял. Поэтому с самого начала готовился ко всем негативным развитиям, худшее из которых было умертвить образец и приступить к нему вновь, не испытывая разочарования, потому что зародыш или эмбрион, или бессознательная девочка – это еще не Юся. К счастью, убивать клон не пришлось. Семимильными шагами мы двигались вперед. Будущая новая Юся росла «не по дням, а по часам»…

Какое странное выражение… Кажется, я слышал его некогда из уст Юси, когда она в полной темноте, ловко орудуя маленьким фонариком, затащила меня в старинную библиотеку и, схватив первый попавшийся пыльный том, принялась читать стихи – забытый нами вид творчества далеких предков. Да, точно! Именно там… Пушкин… Автор Пушкин… Не может быть, чтобы тогда этот самый Пушкин писал о выращивании клонов. Хотя вполне возможно, что фантазия его послужила катализатором изобретения. Бочка – устаревшее название капсулы, океан – как производное жизнеобразующей жидкости… Разумные звенья есть, хотя отношения между людьми так и остались мне не понятны. Но в мыслях обосновалось твердое ощущение того, что Юся была значительно ближе к пониманию. Или ей просто нравилось все запретное и архаичное?..

Время для меня летело, словно скоростной лайнер. Мы с Кроном словно путешествовали и вот-вот готовились прибыть на очень неординарную планету. Сквозь непроходимый метеоритный дождь, совершенно не обращая внимания на возникающие дополнительные препятствия в виде перебоев с электричеством, так как в старых, примыкающих к ультра-новым помещениям, зданиях все еще применялась разветвленная сеть проводов, и переделывать ее никто не собирался, мы неумолимо приближались к заветной цели…

Жизненную рутину мне приходилось подделывать. В своей полупрозрачной комнате, с помощью изготовленной самолично и, конечно же, тайно, установке по воспроизведению моего образа, я создал месячный запас имитации моих передвижений. Это означало, что Совет видел, как я провожу вечернее и ночное время у себя в квартире, в то время, как на самом деле настоящий я трудился в лаборатории над созданием новой Юси. Днем я работал в Центре Подготовки Полетов, весьма успешно, надо сказать, но стараясь не привлекать к себе особого внимания. Я рассчитывал заняться карьерой сразу после того, как полностью верну себе жену. Тщательно собирал все разработки и предложения, без какого-либо сожаления откладывая в сторону вполне сформировавшиеся прорывные в плане технологий проекты. Если бы я дал им ход, презентовал, то сразу попал бы под пристальное внимание Службы Безопасности. И вполне невинные, но регулярные вызовы программистов и всевозможных ремонтников по устранению неполадок системы наблюдения в моей квартире, немедленно вызвали бы массу вопросов. Достаточно долгое время я не мог придумать и вложить в программу процесс моей холостяцкой разрядки. Приходилось делать это на скорую руку самому. Выход спермы и состав четко идентифицировался. Как наиболее безопасно для себя самого и главное точно визуализировать это, я не знал. И, по большому счету, не имел времени для углубленных разработок. Потому я возвращался в квартиру по-настоящему и, не включая программу воспроизведения меня самого, ложился на кровать и болезненно воскрешал в сознании воспоминания прежней Юси. Разрядка наступала достаточно быстро. С чувством выполненного долга перед Государством и Советом по вопросам Семьи, я переключал камеры на мой спящий образ, а сам незаметно уходил из квартиры. Да, благодаря гибкости и изворотливости моей мысли, невозможное становилось возможным. Я ежедневно совершал прыжок, выше моей головы, прорыв в науке, обмане и восприятии. И все это являлось лишь обычным шагом на пути к достижению главной цели – обретению Юси.

Глава 7

По истечению года меня вызвали в Департамент Полетов. Уверенно проследовав по длинному коридору, я ничуть не сомневался, что разговор пойдет только о моей работе. Пришлось сделать вид, что я совершенно не уверен в своих выводах относительно полета в другое измерение. Я не представил им полного открытия, но выиграл время. Мне дали два года на обкатку проекта. Этого было вполне достаточно, как я считал, для полного восстановления моей семейной жизни.

Опьяненный успехом и выполнив все необходимые процедуры для того, чтобы уложить визуализацию самого себя спать, под покровом ночи, я снова очутился в лаборатории. Плотно закрыв за собой дверь и, некоторое время вслушиваясь в звуки снаружи, облегченно вздохнул и щелкнул старым выключателем. Обернулся и, сделав несколько шагов по направлению к капсуле, чтобы мысленно поздороваться со своей девочкой, обомлел…

Если раньше она почти безжизненно висела в жидкости, изредка дергаясь от раздражающих факторов (бьющего в глаза света, например), словно растение, не реагируя ни на какие наши другие действия, не раздражающие ее рецепторы напрямую. Как сломанная кукла. Как заформалиненное мертвое тело. Зрелище не из приятных. Теперь она смотрела на меня! СМОТРЕЛА! НА МЕНЯ! Осознанно! Внимательно! И это могло означать только одно – появление ее СОЗНАНИЯ…

Разница между клонами и людьми заключается в формировании сознания. У обычных детей это происходит еще в утробе, почти незаметно и до сих пор не выявлено до конца, постепенно или в один момент. У клонов, как выяснилось, это случается как бы в один момент. Она просто проснулась другой. Настоящей. И я смотрел на нее, не в силах понять чудо природы, только что явившееся мне вместе с ее немного затуманенным взглядом.

Силы будто покинули меня, а через мгновение я почувствовал себя всемогущим. Схватив со стола камеру, принялся снимать ее первые в жизни разумные движения. Это было невероятно! Ее мозг постепенно брал под контроль движения, анализировал и накапливал полученную информацию.

Теперь она была похожа на Юсю. Мою Юсю…

Нестерпимо захотелось распахнуть стекло и заключить ее в свои объятия, пригладить мокрые волосы, жадно, но медленно пройтись по бархатистой коже спины, спуститься до красивых ягодиц и с силой сжать их, раскрывая, заставляя обхватить меня за торс ногами, ощутить, как наливаются возбуждением ее округлые груди, как срывается с ее губ отчаянно сдерживаемый стон…

Я прикоснулся ладонью к стеклу и замер. Она повторила мой жест. Ее ладонь легла на стекло с другой стороны, словно прикасаясь к моей. Я мог бы поклясться, что почувствовал ее руку на своей. Захотелось сжать ее, но прозрачный корпус капсулы не давал нам сблизиться так быстро, как того хотелось. И я даже не заметил, как рядом оказался Крон. Он что-то твердил мне, навязчиво, упрямо, но я отказывался слышать. Будто провалился в бездну ее сужающихся и расширяющихся зрачков, утонул в необыкновенной голубизне радужной оболочки, окончательно пропал от призывно приоткрытых, слегка пухлых губ. Это было похоже на любовь с первого взгляда, про которую я, как и про весь загадочный старый мир, узнал от своей жены. Теперь я действительно видел ее впервые, и каждая клеточка моего тела радовалась этому воскрешению моей пары.

В следующий момент, после затаенного, казалось, на целую вечность дыхания, я вдруг принялся жадно хватать воздух. Словно после клинической смерти, вдруг снова начинал жить. Благодаря ей, моей новой Юсечке.

Вся моя жизнь с того самого памятного момента изменилась. Врать за пределами лаборатории стало веселее, дышать легче, а в мыслях постоянно звучала запрещенная теперь, но считавшаяся классикой раньше, музыка, поднимающая в моей душе необыкновенный вихрь возбуждения. Теперь я твердо стоял на ногах и уверенно смотрел вперед. И будущее представлялось мне светлым и радостным. Ждал и не мог дождаться запланированного нами дня выхода Юси из капсулы. Ее рождения и обретения нами друг друга…

Момент ее рождения предвосхитил все мои ожидания. Таким счастливым я не чувствовал себя еще никогда в жизни. Мне казалось, что я присутствую при рождении собственного ребенка. Некие отцовские чувства проснулись во мне, когда я взял ее на руки и осторожно положил на кровать. Чувства, которые мне, к сожалению, не дано было испытать естественным образом. И пока зародыш превращался в ребенка, пока моя девочка быстро взрослела, я считал ее своей дочерью…

Но потом… Стоило ее вполне сформировавшемуся и достигнувшему половой зрелости телу оказаться в моих руках… Я понял, что во мне просыпается неимоверная страсть, познанная мною и впитанная каждой молекулой моего тела так, что забыть такое просто невозможно, похороненная вместе с ушедшей Юсей и воскресшая в тот момент вместе с ней же вновь обретенной.

Она лежала, совершенно обнаженная, перед нами. И этот факт неимоверно бесил. Ее мог видеть не только я, но и Крон! Я не мог не заметить, что он с не меньшим интересом разглядывал ее прелести. Сейчас я готово предполагать, что он руководствовался совершенно нормальным медицинским интересом. Но тогда я зло посмотрел на него, больше не желая делиться с ним заботой о ней.

Меня пожирала ревность. Давно забытая в нашем мире, и, скорее всего, на тот момент неведомая самому Крону. Ведь его жизнь протекала довольно-таки размеренно, в соответствии с общими канонами становления семьи. Эмили, его пара, ничем не отличалась от остальных сознательных представительниц нашего прекрасного пола. Любила его, как надо. Давала наверняка тоже, как надо. И, согласно Плану Воспроизведения, должна была уже в следующем году забеременеть первенцем. Если бы не мой разрушающий все план. Крон стал побаиваться собственной жены. Ведь, попробуй только он прийти домой не вовремя, и она могла сначала заподозрить неладное, а потом вполне сознательно, не чувствуя устаревших угрызений совести по поводу предательства, сдать его Службе Безопасности с радостью и чувством выполненного долга по спасению «заблудившегося» мужа. Только теперь я понимаю, какой же все это бред…

Стиснув зубы и выдержав бесконечно долгую для меня паузу, пока Крон осматривал тело новой Юси на предмет возможного изменения кожного покрова, я изо всех сил постарался сосредоточиться на клоне. Не сводя с меня взгляда, она предпринимала нелепые попытки повторить за мной мое имя и свое тоже. Это было забавно, но вместе с тем и грустно. Потому что я вдруг впервые осознал, что ОНА - НЕ ЮСЯ…