Мне казалось, что если Дайрен хранит у себя чье-то изображение, это наверняка означает что-то очень важное.
Что у первого рыцаря мрака все же есть чувства?..
– Моя мать, – спокойно ответил мужчина и прошел внутрь комнаты, невозмутимо стягивая с пальцев перчатки.
Сердце пропустило удар.
– Значит… – пробубнила я, снова глядя на женщину, – картина сделана до того, как она стала фуриянкой?
Дайрен медленно пересек комнату и подошел ко мне, остановившись в полуметре.
В помещении сразу же стало градусов на десять жарче.
На мужском лице не отразилось ни одной эмоции.
– Нет. Она никогда не была фуриянкой, – невозмутимо проговорил он. – Моя мать была простым человеком, как и отец.
– Но… – у меня дыхание перехватило.
Голубые, как летнее небо, глаза оставались бесстрастными.
– Ведь рыцарями мрака становятся только дети рыцарей…
<АрилейнаНа этот раз я прибывала во дворец совсем иначе. Не тряслась у главного входа, не следовала слепо за фуриянками, которые, в отличие от меня, давно прекрасно знали дорогу. Теперь передо мной с почтением открывали все двери, а в церемониальный зал я попала через вход для царских особ. Конечно, ведь сегодня я шла под руку с Дайреном, первым рыцарем мрака. Правой рукой самой повелительницы.– Нервничаешь? – мурлыкаюшим шепотом спросил он, незаметно поглаживая мои пальцы, вздрагивающие у него на руке.– Нет. В прошлый раз было значительно страшнее, – ответила вполне честно.Волнение присутствовало, но оно и рядом не стояло с пронизывающим страхом быть вычисленной, обнаруженной.– Сегодня на мне твое клеймо, – я чуть отклонила голову, убрав волосы с плеча, и коснулась розы в основании шеи. – Это как оранжевая спинка колорадского жука. Теперь меня ни одна птица не клюнет. Отравится.Дайрен тут же пр
– Ари. Меня зовут Ари.Незачем ей знать мое полное имя. Фурии живут очень долго. Эта особа вполне могла помнить времена, когда так называли фей.– Красивое, – проговорила она, коснувшись моей щеки костяшками пальцев.Я перевела взгляд на Дайрена, чтоб хоть как-то отвлечься. Может, он уже закончил с царицей и вот-вот придет обратно ко мне?..…на помощь.Оказывается, без него я чувствовала себя ужасно уязвимо. Стоило мужчине отойти на десяток метров, и на меня будто навалился шквальный ветер, пригибающий к полу. А ведь всего пару минут назад ничто не могло прорваться через каменные стены, которыми был для меня первый рыцарь мрака.Но Дайрен не торопился. Элеандора что-то шептала ему на ухо, а он сдержанно улыбался. Ее руки лежали у него на груди, а сам он обнимал царицу за тонкую талию.У меня между легких свила гнездо ядовитая змея. И стоило взглянуть на весело приподнятые уголки мужских губ, как эта змея начин
Дайрен– Это вряд ли возможно, эфер Нериэнта, – глухо произнес Дайрен, сдерживая рычание в голосе. С фуриями нужно быть почтительным. Даже такому, как он.Это бесило.Арилейна повернула голову и наконец увидела его. В ее глазах мелькал страх, смешанный с отвращением и… разочарованием?Плевать. Дайрену было плевать.А, может быть, он лишь хотел так думать. В груди клокотало раздражение. Кровь кипела от едва сдерживаемых эмоций.– О! А вот и вы, шер Эльгерши, – протянула с ухмылочкой фурия. – Признаться, мы вас не ждали.«Не сомневаюсь», – мелькнула в голове режущая мысль. Мужчина вновь перевел взгляд на фею, но увидел лишь ее светлую макушку, потому что девушка опустила голову.Руки сами собой сжались в кулаки.– Ну, не буду вас отвлекать, – протянула Нериэнта и встала с дивана. – Скоро начало праздника.Дайрен сдержанно поклонился, приняв отв
АрилейнаМеня трясло. Дайрен мягко, но уверенно толкнул меня на матрас, и я упала на спину, ошеломленно хлопая глазами.Он же не сделает этого, правда?.. Это ведь блеф? Он же ненавидит фей!Сердце грозило выломать грудную клетку. Я до боли сжала челюсти, не зная, как вырваться из этой ловушки.А мужчина медленно опустился на матрас рядом, не сводя с меня ярко-голубых глаз, которые словно горели в полумраке. Согнул одну ногу в колене и по-хозяйски положил на нее руку.– Расстегни мою рубашку, – бархатным, почти мурлыкаюшим голосом приказал он.И я начала всерьез опасаться, что это не шутка. Щеки и так уже горели, дыхание застряло в горле.– Я не буду…Темная улыбка тронула губы.– Давай, цветочек, поверь, тебе не понравится, если я начну делать это сам.– Мне не понравится в любом случае, – фыркнула я, протянув руки к его груди и со злостью расстегнув первую пугов
Но Дайрен был осторожен. Он не давал мне делать резких движений, не позволял усилиться ощущениям настолько, чтобы могло стать больно. Ведь он был внутри меня, но совсем чуть-чуть. Не достаточно для того, чтобы я перестала считаться «нетронутой» мужчинами.В один момент я вдруг почувствовала, что снова подошла к самому краю, за которым – пропасть сумасшествия. Рыцарь мрака подвел меня к этой черте с легкостью человека, который прекрасно знает женское тело. Все мои желания и тайные фантазии, о которых не ведала даже я сама, он словно считывал на моем лице.А потому было одновременно невероятно логично и все же совершенно удивительно, что тугое напряжение, сковывающее каждую мышцу, разорвалось волной ослепительного, сжигающего все удовольствия. Голова отклонилась назад, пыльцы впились в мужскую спину, губы приоткрылись, выпуская дыхание вперемешку с рваным стоном.Это было настолько же невероятно прекрасно, насколько и неправильно. Но я даже не пы
АрилейнаКак только пульс хоть немного пришел в норму, я направилась в свою комнату. Разделась, легла в постель и еще долго не могла уснуть, наблюдая, как медленно встает солнце за окном.Мне было, о чем подумать. Да, я определенно забылась. Перестала видеть стены собственной клетки. Это так просто, когда кажется, что никто тебя не контролирует. Не держит. Вот она свобода, протяни руку и дотронешься. Открой дверь и выйди.Но я не была свободна. И Дайрен не был мне ни арендодателем, ни другом, ни, прости, Флора, любовником.Только в голове при воспоминании о нем вспыхивали совсем не обыденные картинки. А нечто такое, отчего мне не переставало становиться стыдно.Что со мной сделалось? В какой момент во мне сломалось нечто, позволявшее давать правильные оценки событиям? Дайрен – враг. Рыцарь мрака, который разгадал меня и держит взаперти по одной, ведомой только ему причине.Он сам сказал, что это все – лишь игра. Что буде
– Нет, я была бы под защитой света. Мне не понадобилось бы много времени. Только коснуться брата и…– Все Сумеречное крыло – это огромный артефакт на поиск магии, – прошипел рыцарь мрака, отчитывая, как мастер провинившуюся ученицу. – Легион Чернокрылых – ничто по сравнению с дворцом Элеандоры. Там тебя почувствовал бы любой камень! И через секунду сама царица стояла бы рядом, пробуя на вкус твою тонкую шейку!Последние слова превратились в сплошной поток рычания. Дайрен тяжело дышал.И прежде, чем я успела спросить что-то вроде: какая тебе разница, как он прижался ко мне губами, сминая в поцелуе, что был тысячекратно горячее его ярости.Ноги резко ослабели. Я пыталась вяло сопротивляться, но это не так-то просто, когда одно прикосновение вызывает в груди бешеное торнадо.А еще мне просто-напросто очень хотелось этого. Хотелось чувствовать его губы, силу, с которой он обнимает, прижимает к себе, проникает
Набрала воздух в легкие и закрыла глаза, почти видя, как он в ярости сделал это несколько минут назад, когда за мной захлопнулась дверь.Выдохнула. Осторожно потянула за веревочку корсета за спиной.В ушах колоколом стучала кровь.Дайрен говорил, что во время занятия любовью печать Уин-Даше ослабевает, позволяя рыцарям мрака чувствовать. Не это ли способ, чтоб приподнять каменный занавес внутри него чуть повыше?От волнения сдавило грудь так, что дыхание стало сиплым и отрывистым. Как во время лихорадки. Пальцы дрожали, когда я расшнуровала платье и скинула его к ногам, оставшись в одном тонком белье. Маечка на груди прилегала к телу, как вторая кожа. Совсем не защищая, заставляя чувствовать себя голой.Но я старалась не обращать внимания. Только щеки нестерпимо горели.Подняла руку и стянула ленту с косы. Расплела волосы, распустив по плечам, и сделала шаг вперед. А когда подняла голову, замерла, словно наткнувшись на стену. О
Она сидела рядом с ним и беспечно болтала. Улыбалась, брала пальчиками маленьких креветок, обмакивала их в соленый ореховый соус и клала в рот. Обхватывала полными губами и жевала.А потом перехватывала его взгляд и краснела, не опуская глаз. Дайрен знал: ей нравилось его внимание, нравилось его безумное, накаленное до предела обожание. Когда он смотрел на нее вот так, не отрываясь, выхватывая каждое движение, мысленно лаская каждый ее жест.И он делал это. Смотрел на нее и никак не мог надышаться. Знал, что теперь все хорошо, что его фея снова с ним, и так будет всегда. Но где-то глубоко внутри остался жить безответный, загнанный глубоко-глубоко страх, что все повторится вновь, и ему придется пережить самое страшное. Смерть того, без кого сам воздух превращается в раскалённый свинец. И дышать больше не хочется.Но она жива. Правда жива. И Дайрен уже решил, что ни в коем случае не позволит ей умереть раньше себя. Лет через сто или тысячу. Или все десять тысяч. Н
ДайренТакой боли он не испытывал никогда в жизни. Внутри все оборвалось и истекало кровью.– Нет, Арилейна!!! – совсем рядом с Дайреном крикнул мальчишка. Ее брат. – НЕТ!Арилейны больше не было. Вместо нее перед мужчинами стояла грустная, плачущая каменная статуя.Блестящая гладкая поверхность молчаливо впитывала последние закатные лучи. Они проникали внутрь полупрозрачной скульптуры и преломлялись там, создавая впечатление, будто неподвижное изваяние светится изнутри.Черные волосы глупой феечки снова посветлели, слившись цветом с остальной фигурой. Теперь ничто не напоминало о дерзком перевоплощении Ари в фурию.А ведь он даже не успел ее спросить…На самом деле ему было все равно. Фурия, фея, человек. Да даже если бы она вдруг оказалась пришельцем из другого мира, он бы не отказался от нее. Она как воздух была нужна ему любой.И теперь ее не стало.Первый рыцарь схватился за основан
АрилейнаСады Медуз встретили нас мрачной тишиной. Закат окрашивал каменные изваяния в оттенок кровавого золота. Но высокие кусты арании уже погрузили почти весь периметр во тьму. Лишь на широких белоснежных дорожках можно было увидеть свет последнего солнца.Однако на этот раз мы очутились посреди широкой площадки, в центре которой возвышалось огромное старое дерево. Оно раскинуло свои толстые корявые ветви в разные стороны, будто пытаясь дотянуться кривыми пальцами до всех присутствующих.Мертвое дерево Рэн. Лишенное листьев, зелени и жизни. Серая кора на толстом многовековом стволе.Оно так разительно выбивалось из общей картины садов, что казалось, будто кто-то насильно впихнул его сюда. Среди цветущей арании.С другой стороны, Рэн – священное дерево фей. И его мертвые останки, окруженные фигурами из лунного камня – самая лучшая демонстрация торжества фурий.Это место было похоже на аллею, где могло поместиться довол
Ночь пролетела незаметно, но восхода солнца так и не настало. В маленьком окошке над самым потолком не золотился утренний свет. Ничто не освещало унылую камеру.Но мне и не нужен был свет. Я села на стог грязной соломы в углу помещения и глубоко вздохнула. Прошлась взглядом вокруг, ища какой-нибудь подходящий для моей задумки предмет. Ничего нужного не нашлось, но я становилась на одном участке собственной цепи, где звенья оказались отлиты не слишком ровно.Восход солнца я всегда чувствовала безо всяких часов. Привычка вставать рано играла свою роль. Поэтому мне не нужно было видеть свет в окне, чтобы знать: утро наступило.Как только это произошло, я постаралась взять себя в руки. Глубоко вздохнула и закрыла глаза.Сегодня мне предстояло попрощаться с большей частью того, что было дорого, надеясь, что удастся сохранить оставшиеся крохи. Через несколько минут, если все пройдет хорошо, я забуду старые привычки, забуду все, что мне нравится. Предам память с
АрилейнаСияние вынесло меня в сады Медуз. Собственно, точно туда, куда я и планировала. Прямо к молочно-голубой грустной фигуре моей матери. Я подошла поближе, коснувшись рукой статуи.Теплая. Такая теплая, что почти горячая. Гладкий камень разогрелся на слепящем солнце, сохраняя температуру. Так легко было представить, что вот-вот скульптура оживет, и я снова увижу жизнь в темно-серебристых глазах.Конечно, эта женщина не помнит меня. Не знает. По виду она ненамного старше, чем я сейчас. Может, на пару лет. Только в застывшем взгляде тоски гораздо больше.Я задумалась.Что она чувствовала, когда попала в плен? Каково ей было знать, что совсем скоро она погибнет, а двое ее детей останутся совсем одни где-то в глухом лесу? Четырехлетняя девочка и мальчик, которому всего два. Наверняка она думала, что мы вот-вот последуем за ней, умрем, только совсем иной смертью. От голода, холода или любой другой опасности.Мне не хотелось представ
ДайренДайрен был в ужасе. Не знал, что делать. Не понимал, как такое могло произойти.Как только Арилейна исчезла, его мир будто начал трескаться на сотни и тысячи острых осколков. И каждый из них врезался в тело, резал кожу, глаза, застревал в легких. Хотелось кашлять до крови, выплевывая из себя эту боль. Это бессилие.Впервые рыцарь мрака не знал, что делать. Мысли отчаянно прыгали между висками, путаясь, обрываясь, не давая принять решение.Нужно было успокоиться. Взять себя в руки. Только тогда у него будет шанс найти ее.Дайрен медленно закрыл глаза и вздохнул. Перед глазами вспыхнуло лицо девушки. Его феи.Длинные стеклянно-белые волосы, казавшиеся золотыми при свете солнца, а от блеска свечей приобретающие оттенок розового жемчуга. Прекрасные, мягкие, как шелк, когда пропускаешь их сквозь пальцы. Наматываешь на кулак и тянешь на себя.Он ненавидел ее волосы. Серебряную паутину стекла. Ненавидел ямочки на щеках, когда
– Плохой ответ, – проговорил он, проводя рукой по моим волосам, зарываясь в пряди на затылке и по-хозяйски сжимая. – Но для меня сойдет. И раз уж ты рабыня, то и действуй как рабыня.И в следующий момент привлек меня к себе. Впился губами, проник языком глубоко в мой рот, словно демонстрируя собственную власть. А ту руку, что все еще держал за запястье, опустил вниз, заставив накрыть собственный член через полотенце.Я резко выдохнула и покраснела, чувствуя даже сквозь тонкую ткань полотенца его желание. Твердое, как гранитная скала. Ослепительно горячее.Голова закружилась.Он сомкнул мои пальцы на себе, заставив двигать рукой вверх-вниз. И глухо застонал, не разрывая поцелуй.От этого звука, дерзкого, дикого, пошлого, у меня помутилось перед глазами, свело судорогой низ живота.Он притянул меня к себе ближе, отбросив одеяло и заставив лечь сверху.– Но у тебя же рана… Тебе больно, –
АрилейнаНо в следующую секунду все резко изменилось, потому что в конце тропинки появился он.Словно услышал меня. Словно всегда был рядом.Первый рыцарь мрака.Мой рыцарь.– Боюсь, у вас ничего не получится, – раздался мрачный голос.Широкая грудная клетка поднималась и опускалась, словно только что Дайрен двигался очень быстро. Может быть, бежал?Сердце отчаянно забилось, стоило подумать о том, что он следовал за мной. Бросился на поиски, как только осознал, что его глупая фея ушла.Магия на моем теле снова начала таять, но теперь уже по моей воле. Из головы не выходила дурацкая мысль: все предыдущие неудачи случились только для того, чтобы я могла дождаться его. Моего Дайрена.– Шер Эльгерши, – вперед опять вышел главный из троицы рыцарей. На этот раз он был уверен в себе. Словно поимка феи делала его на пару рангов выше. – Мы поймали фею и ведем ее к царице.Он
– И зови его шер Эльгерши! – рявкнула она, тут же успокаиваясь. – Не твое дело, сколько времени я проведу с ним. Просто выполняй то, что я говорю, если хочешь узнать что-то важное.Я медленно кивнула.– Как тебя зовут? – спросила с полным безразличием.Фуриянка расплылась в ухмылке.– Меня зовут Артания. Запомни это имя, милочка. Скоро оно прогремит на весь город, ведь я поймала действительно последнюю фейку!– Что с Кэльфианом? – перебила ее я.В груди все сильнее клокотала ненависть.– Понятия не имею, – пожала она плечами. – Я тебя обманула.И алые губы растянулись в кровожадной ухмылке. Девушка весело покачивала длинной ножкой в мягкой туфельке с ремешками и совершенно не представляла, какую бездну гнева пробуждает во мне. В миролюбивой фее. В существе, которое привыкло скрываться и испытывать страх.Но сейчас все стало иначе. В этой част