Я проворочалась полночи, вспоминая то, как босс прижимал меня к столу, как смотрел со стремянки, но не в глаза, а в декольте, отчего так и подмывало спихнуть его с «пьедестала». Я настолько возмутилась наглому взгляду, что не удержалась. Не столкнула, разумеется, но на миг руки отпустила. Знай я, что босс всей своей немаленькой массой навалится на меня, держала бы дрожащую лестницу до победного!
Это был ужасный день! Один из тех кошмарных, которые валятся на меня, будто из рога изобилия. Может, сдаться и сходить с Люськой к той бабульке, про которую подруга все уши прожужжала? Нет же! Не бывает проклятий, сглазов и прочей лабуды! Есть в жизни темные и светлые полосы. У всех они есть! Вот только моя черная что-то затянулась. События одного только этого дня вызывали румянец на щеках и не давали спать. Когда наконец я уснула, мне снилось крепкое обнаженное мужское тело, по которому струилась вода…
Проснувшись, я вскочила и, дико озираясь, пыталась понять, где нахожусь и что происходит. Через секунду вспомнила, почему сплю в детской, а не в своей запененной комнате, вздохнула с облегчением и, оглядевшись, поняла, что маленькой проказницы в спальне уже нет. Впрочем, это не значит, что можно расслабиться. Я была готова к пакостям с самого утра. Осторожно посмотрела на пол, прежде чем встать с дивана, убрала одеяло и подушку в шкаф. Глядя под ноги, подхватила шорты с майкой и зашла за перегородку. Ни жидкого мыла на полу, ни измазанного кремом для обуви полотенца не обнаружила.
Насторожилась еще больше: не заболела ли Марго? Не похоже на нее. Беспокойство нарастало быстро. Стремительно переодевшись, я выскочила из детской и понеслась на поиски подопечной. Маргарита обнаружилась на кухне. Девочка спокойно сидела за накрытым столом и с удовольствием уплетала горячие пирожки. Я облегченно выдохнула и, улыбнувшись, поздоровалась:
— Доброе утро!
Анна Васильевна, колдующая над плитой, обернулась и, неожиданно вздрогнув, выронила сковородку. В стороны полетели брызги масла, задорно поскакали по кафелю пирожки.
— Бог ты мой! — Под грохот посуды женщина прижала руки к груди. Странно посмотрела на меня. — Напугала!
Покачала головой и покосилась на Маргариту с немым укором, но девочка как ни в чем не бывало уплетала пирожки. На меня не смотрела, но я видела, как искрятся весельем глазенки девочки. Вот чертенок! Что она сотворила? Сердце дрогнуло, я схватилась за волосы и облегченно выдохнула: прическа неизменна, уже хорошо.
— Доброе утро, — вошел на кухню Лаврентьев, и я поспешно опустила голову, скрываясь волосами: раз с прической все в порядке, значит, что-то не так с лицом.
— Доброе, — ворчливо отозвалась Анна Васильевна, не отрываясь от уборки.
— Папа! — радостно бросилась к отцу Марго.
— Я завтракать не буду, — обнимая дочь, проговорил Лаврентьев.
— Кто бы сомневался, — не меняя тона, пробурчала Анна. Поднялась и, вывалив в мойку сковороду и испорченные пирожки, посмотрела на босса. — Выглядите хуже Любы! Вон какие тени под глазами. Всю ночь работали? Не бережете себя.
— А что с Любовью Алексеевной? — заинтересовался мужчина и, принимая из рук дочери пирожок, повернулся ко мне.
Я сжалась, не желая поднимать голову и показываться боссу. Вот точно ничего хорошего мне подопечная не сделала. И в тот же миг одернула себя: а почему я должна прятаться? В чем моя вина, чтобы скрываться? Да, я няня, и, возможно, мне пока не особо удается моя работа, но он-то отец! И не должен спускать дочери с рук выходки, хоть и привык это делать. Для начала — пусть увидит, что творит его ненаглядная Маргарита.
Я выпрямилась, цапнула со стола угощение, спокойно откусила и, жуя, повернулась к Лаврентьеву. Тот, глянув на меня, подавился и, закашлявшись, посмотрел на дочь. Маргарита, откровенно улыбаясь, переводила взгляд с отца на меня, явно наслаждаясь и своим художеством, и реакцией мужчины. Лев Сергеевич, с трудом откашлявшись, положил недоеденный пирожок на тарелку и прохрипел:
— Замечательный макияж, Любовь Алексеевна! Индейцы бы позавидовали вашему «луку».
— Оставим индейцев в их вигвамах, — спокойно произнесла я и шагнула к Лаврентьеву. — Меня больше интересует, как вы сейчас поступите.
— Как поступлю? — взгляд босса стал колючим, в тоне появилась ирония. — Мне научить вас умываться по утрам?
— С этим сама справлюсь, — бесстрастно парировала я. — А вам для начала стоит попробовать донести до ребенка, что разрисовывать лица гостей без их согласия неправильно.
— Я плачу вам за воспитание ребенка, — помрачнел хозяин дома.
— Не за воспитание, — я сделала еще шаг и, сжав кулаки, смело посмотрела на него снизу вверх, — а за организацию досуга и помощь в познании окружающего мира. А воспитывают детей только их родители, причем исключительно собственным примером. И ни за какие деньги вам не удастся купить это. Рано или поздно вам придется обратить внимание на девочку и стать ей отцом.
— А я ей кто, — прорычал Лаврентьев, — мама?!
— Тот, кто покупает живые игрушки, чтобы не заниматься ребенком самому, — не отступала я, хотя от выражения, которое появилось на лице мужчины, хотелось убежать и запереться в подвале. — Маргарита изо всех сил пытается обратить на себя внимание отца, но он лишь выбрасывает сломанную куклу и нанимает новую. До каких пор это будет продолжаться?
— А это не вам решать, — холодно проговорил Лаврентьев. — Вы здесь всего на месяц. И, если не хотите вылететь раньше, занимайтесь своим делом и не лезьте туда, куда не положено.
— Ого, — улыбнулась я. — Не лезть куда не положено? Решили поиграть в Синюю Бороду?
Ясно, что Лаврентьев не собирается вмешиваться, поэтому я решила, что, если хочу выжить в этом доме и не подвести ректора, с этого момента изменю все сама!
Воспитание дочери стоит начать с перевоспитания ее отца.— Кстати, я оценила вашу шутку про индейцев и лук, — лукаво проговорила я и, взяв с полочки забытые Маргаритой фломастеры, снова посмотрела на босса. — Но вы упустили из виду, что там, где есть лук, есть и стрелы!И одним движением освободила фломастер от колпачка да несколько раз мазнула Лаврентьева по тщательно выбритому подбородку, оставив на коже синие полосы. Лицо босса удивленно вытянулось, а я хмыкнула:— Ну как, приятно ощутить себя на моем месте? Я индеец, а у вас — синяя борода!— Упс, — услышала я веселый голосок Маргариты. — Фломастеры-то несмываемые.В кухне на минуту установилась такая тишина, что стал слышен скрип зубов мужчины. Мне даже показалось, что он похож на тиканье бомбы замедленного действия.— Несмываемые? — с обманчивым спокойствием уточнил босс и наградил меня таким взглядом, что захотелось провалить
— Что это у тебя? — кивнул Пашка, указывая взглядом на лицо Лаврентьева. — Дочка постаралась?— Не поверишь, — усмехнулся Лев и потер подбородок.Видимо, няня не до конца оттерла следы фломастера. Или он убежал раньше, чем она закончила. Но оставаться на месте он не смог. Да и кто бы удержался? Смотрит на его лицо, глаза голубые, бездонные. Ротик розовый приоткрыт от усердия, и так близко, что стоит чуть податься вперед, и касаться его губ будет не ее легкое дыхание, а нежная кожа. Разукрашенная несмываемыми фломастерами Маргариты.Мужчина с силой захлопнул папку и сурово посмотрел на зама.
Выслушав сбивчивый рассказ, приказал оставаться на месте и глянул на Павла. Тот тут же прикрылся одной из папок.— Ты в курсе, что в наше время не принято убивать гонца, принесшего плохую весть? — ехидно спросил зам, но тут же улыбка сползла с его лица. Павел сухо уточнил: — Что случилось?— Эта… — Лаврентьев едва сдержался, чтобы не нарушить собственное правило не выражаться на работе. Грозно прорычал: — Моя новая няня умудрилась потерять Маргариту!— Я с тобой, — тут же вскочил Павел.— Зачем? — остановился у двери Лев.— Хотя бы для того, чтобы спасти тебя от тюрьмы, а несчастную няню от безвременной кончины, — усмехнулся друг.Пашка утянул Лаврентьева к своей машине, уговаривая, что так будет быстрее.— Быстрее, да, — мрачно подтвердил босс, — на тот свет. Мне, знаешь ли, нет резона с этим спешить. У меня дочь!— Которая п
О, это был настоящий ад! Маленькая проказница вымотала меня так, что через три часа, проведенные в забеге по бутикам огромного торгового центра, одно название которого намекало на пятизначные числа, я едва волочила ноги. В глазах рябило от красок, руки оттягивали пакеты с покупками. Зачем маленькой девочке столько нарядов и игрушек? Уверена, что в ее шкафу и так десяток платьев, которые она никогда не надевала, да и не наденет, потому что уже выросла из них.Но мне сунули карточку в зубы и дали задание развлечь ребенка. Видимо, девочка привыкла развлекаться именно так, скупая все подряд. Не это ли называется шопоголизмом? А что он означает? То, что Маргарита пытается заполнить пустоту в сердце. Купить счастье. Я встала как вкопанная и, бросив пакеты на пол, заявила:— Ну все, довольно!Девочка, которая уже собиралась завернуть в очередной бутик с сумасшедшими суммами на ценниках, застыла. Медленно обернулась и, недобро поглядывая на меня, криво ухмыльнулас
Через час на первом этаже торгового центра яблоку было негде упасть. Разноцветные шарики, клоуны и огромный торт, который мы с «гостями» соорудили из накупленных пирожных и фруктов. К празднику с удовольствием присоединились и дети, и взрослые, и Анну Васильевну удалось вызвонить из дома. Не хватало только одного человека. Но я знала, что праздник для Марго не состоится даже в такой обстановке, если не прибудет самый главный гость.А Лаврентьев, как назло, трубку не брал. Я уже готова была ехать к мужчине в офис и захватывать Льва в плен, как Анна Васильевна нашла в стареньком сотовом номер, который босс давал ей для экстренных случаев. Ответил веселый мужской голос. Я к этому моменту была так зла, что досталось и невезучему сослуживцу Лаврентьева, зато представившийся Павлом мужчина передал трубку боссу по первому требованию.Но тот не стал и слушать, заговорил о пустяках, и тогда я разозлилась окончательно.— А если пропала ваша дочь, это тож
Лаврентьев рассекал толпу, словно ледокол. Что это за шутки?! Если няня решила поиграть с ним, то она жестоко пожалеет. Не спасут ни добрые отношения с его старинным другом, ни оправдания. Он раздавит эту девчонку! Сделает так, что она не то что не сможет работу найти, так и позаботится об отчислении ее из университета. Гена говорил, что ей осталось диплом защитить. Ну уж нет! Нужно остановить эту безумную сейчас, пока никому не навредила.Но сначала убедиться, что с Маргаритой все в порядке. Противный внутренний голос твердил, что няня тут может быть и ни при чем, что дочка сама виновата, но Лев был слишком зол и раздосадован, чтобы прислушиваться к доводам разума. Когда увидел Маргариту, то даже застыл на мгновение от облегчения. С ней все в порядке! Дочка играла с другими детьми и смеялась так задорно, как никогда. Лев
Оставив Маргариту дома на попечение Анны Васильевны, Лаврентьев переоделся и вернулся в офис, где уже поджидал Павел. Проигнорировав тяжелый взгляд друга, он спросил о результатах. Адвокат подтвердил, что идею технически воплотить несложно, и предложил несколько вариантов оформления. Погрузившись в обсуждение, мужчины не заметили, как пролетело время.За окном стемнело, и Лев вспомнил про обещанный «сюрприз». Обещать-то пообещал, а вот как это воплотить в жизнь, и понятия не имел. Да и времени уже не осталось. Павел, пробормотав что-то о планах на вечер, ретировался, и Лаврентьеву пришлось решать проблему самому. Первым делом он проверил список специализирующихся на праздниках фирм, созвонился с парой, и уже через полчаса определился с выбором. К его приезду домой все должно быть готово.Лев улыбнулся: быть отцом совсем несложно. Но стоит проверить, почему не сработало в календаре напоминание про день рождения дочери. Минуту он оторопело смотрел на смартфон
— Девонька, тебе еще долго? — спросил меня седой дедуля в форме охранника.Я посмотрела на его бейдж и под эмблемой торгового центра прочитала имя.— Степан Емельянович, я постараюсь убраться как можно быстрее, но… — Оглядела царивший беспорядок и, сдержав тяжелый вздох, улыбнулась: — Это не так просто и быстро, как я надеялась. В любом случае, уверяю, к открытию все будет идеально чисто!Дедуля покачал головой, посмотрел с сочувствием и предложил:— Давай помогу чем-нибудь.— Что вы, — открестилась я, — не хочу, чтобы у вас были проблемы. Вам же нужно следить за камерами. Что, если что-то случится, пока я вас тут отвлекаю? Управляющий и так был очень добр, что позволил мне прибраться самой.— Добр? — удручающе покачал головой Степан Емельянович. — Не думаю. Вызвал бы уборщиц, у нас их целый штат!— Виктор Дмитриевич и так был слишком добр, — уп
— М-а-а-а-м!Я подскочила и, едва понимая, где я, слетела с постели. Марго начала звать меня мамой сразу, как колечко ее отца оказалось на моем пальчике, но я даже не предполагала, какими последствиями выльется неуемная любовь девочки. Она не оставляла меня ни на минуту, будто наверстывая последние дни, которые ей пришлось провести со Светланой, следовала за мной, словно хвостик. А с учетом того, что за девочкой по пятам ходила Ванилька, у меня было два хвостика. Короче, ни места, ни времени для моего любимого босса не оставалось. Да и для меня, если честно, тоже.Вчера, едва уложив Марго спать, я юркнула в спальню Льва, но хозяина не обнаружила. Видимо, он снова задержался на работе. Что поделать — организованный Светой переполох все еще приходилось разгребать. Я попыталась дождаться Лаврентьева, но, видимо, уснула. И сейчас, подкинутая диким криком девочки, бросилась вон из его спальни…Чтобы столкнуться с Львом. В помятом костюме, со съехав
Внезапно Света опустилась передо мной на одно колено и, покачнув такой же остроконечной шляпой, что украшала ее голову, застыла рядом с Маргаритой.— Прошу, стань мамой моей дочери.Я нервно хихикнула и вжалась в стену. Ощущение сюрреализма усилилось. Что тут распыляют, раз такие глюки? Покосилась на «ведьму», но она обнималась с мужем и с улыбкой поглядывала на нас. Она же разбила шар, там наверняка что-то было. Того, что я вижу, просто нет. Быть не может! Так не бывает. Но доконал меня Лев.— Будь моей женой и мамой моей дочери, Люба, — глухо попросил он и тоже опустился на одно колено.Я уже готова была дико заорать и сигануть в окно, как в комнату влетела огромная псина — та, что недавно валялась на газоне, — и, закружившись по комнате, залилась лаем. Света завизжала так, что уши заложило, и забралась на руки к Гоше. Его жена недовольно цыкнула на псину:— Фу, Ванилька! Весь кайф сломала, зверюга!
Я вышла из университета и, щурясь, посмотрела на яркое солнышко. Зажмурилась и чихнула, а затем закричала изо всех сил:— Я свободе-е-е-ен!— Не хвастайся, — пробурчал рядом парень. Он уткнулся в планшет, что держал дрожащими руками, и добавил зло: — Птица в сиреневых трусах.— Это шорты! — весело сообщила я ему. Про то, что они Люськины, не стала говорить. Вряд ли парень с параллельного потока знает мою подругу. Особенно сейчас, перед самой защитой. Помахала: — Ни пуха, ни пера!— Ни топора, — рыкнул он и исчез за дверьми университета. Оттуда донеслось глухое: — Иди к черту!Но настроения это моего не испортило. Через полчаса этот юноша будет так же прыгать от радости, как я сейчас. А я, пожалуй, пойду.— Люба!Я обернулась к дороге и улыбнулась при виде машущей мне подруги. Люська стояла у автомобиля одновременно смущенного и гордого Толика. Отремонтированного автомоб
После работы, когда к завтрашнему сражению все было готово, Лаврентьев возвращался домой на своей машине. Он заехал в супермаркет, чтобы обновить арсенал Анны Васильевны, безропотно отмывающей дом после хулиганки, а после навестил знакомого.Когда вошел в питомник, его встретил недружный хор разнообразного лая. Лаврентьев улыбнулся идущему навстречу толстяку, протянул руку:— Привет. — Пожал широкую ладонь и тут же перешел к делу. — Гоша, что насчет моей просьбы?— Я поговорил с Магдой, — ответил хозяин питомника и белозубо улыбнулся: — Она не против и очень обрадовалась возможности поиграть с твоей дочерью в ее странные игры. Моя жена станет знаменитостью, и нам это на руку. Маргарита обещала нам рекламу за это сделать в своем инстаграм.— Отлично, — облегченно выдохнул Лаврентьев. — Надеюсь, она хорошо сыграет свою роль. А еще мне нужна собака…— Прости, Лева, — пробурчал он
Лев вышел из душа и, услышав тянущие за нервы звуки, улыбнулся. Маргарита снова издевалась над инструментом. Помнится, Любе удалось ее переключить с музицирования, к чему у девочки нет ни малейшего таланта, на рисование. И другие занятия… Но то Люба!Лаврентьев вздохнул и, одевшись, вышел из комнаты няни, где уже неделю как жил. Спустившись, он кивнул домоправительнице:— Анна Васильевна, вызовите садовника. Пусть спилит сломанную яблоню под моим окном и уберет лестницу обратно в сарай.— А доктора не вызвать? — проворчала женщина. — Кажется, ваша гостья сильно ушиблась, когда упала с лестницы.Лев едва сдержал улыбку, вспомнив, как ночью в окне показалось лицо Светы, а потом исчезло: женщина рискнула полезть по деревянной лестнице на высоченных каблуках, за что и поплатилась. Всю неделю бывшая пыталась застать Льва наедине, соблазнить его, но Лаврентьев, прошедший курс боевого отшельника вереницей настойчивых нянь, был гото
Я искренне обрадовалась, что Марго не плачет в комнате, а находит веселье в этом мире, но и не могла не понимать, что подобные «акции непослушания» — крик о помощи, попытка привлечь к себе внимание. И если Маргарита третировала у себя дома нянь, чтобы на нее обратил внимание отец, то подобный жест — это крик для меня. И совесть принялась грызть меня с удвоенной силой.Не в силах сдержать порыв бросить все и, плюнув на гордость, бежать к девочке и ее отцу, я схватилась за телефон и позвонила ректору.— Добрый день, Геннадий Степанович. У меня все готово к защите! — Это было далеко не так, но если я себе не устрою личный Армагеддон, то сдамся. Я вернусь в дом Лаврентьевых, вырву у красотки-Светланы клок волос и прокляну ее так, что… Зажмурилась и выпалила: — Готова защитить хоть завтра!И выдохнула: ну вот, пути отступления нет. Я физически не успею подготовиться до завтра, просто сойду с ума, пытаясь сделать это, з
Я остановилась у светлого двухэтажного дома и снова сверилась с листочком. Нет, адрес верный, но вместо черного готического сооружения с пиками остроконечных крыш и свисающими паутинами серых занавесей я увидела практически пряничный домик с замечательным палисадником и добродушнейшей псиной, которая развалилась на зеленой лужайке с таким видом, будто в нее только что впихнули предыдущего весьма упитанного клиента.Я не удержалась и погладила громадного, но флегматичного пса и подошла к двери. Звонка не было, зато висел старомодный молоточек. Им я и постучала, затем еще… и еще… Но открывать мне не спешили. Оглянулась на собаку и заподозрила, что та сожрала не клиента, а как раз хозяйку, ибо странно, что та так ругалась по телефону, а сама не открывает.Я пожала плечами и, черкнув на бумажке с адресом записку для ведьмы, воткнула ее в щель между дверью и косяком. Погладила пса и пошла обратно к автобусной остановке: настроение было так себе. И дело не в то
На работе проблемы закружили Льва так, что он лишь иногда проверял дочь в кабинете. То, что произошло вчера, разворошило осиный улей: заволновались все, начиная от профсоюза, заканчивая акционерами. Все же большинство было на стороне Лаврентьева, и Лев вел список, отслеживая реакцию каждого на перемены и его действия.Когда он в очередной раз заглянул в кабинет, дочка все так же сидела на диванчике и что-то изучала в своем телефоне. На лице ее блуждала предвкушающая улыбка, а на столике лежало печенье и стояла чашка с чаем. Надо бы поблагодарить секретаря за заботу о девочке, но некогда. Скоро должен вернуться Павел, письмо от которого Лев получил рано утром. Зам предупредил, что задержится, и обещал объяснить все по возвращению. Не то чтобы хотелось услышать оправдание прогулу, а вот дать в челюсть очень хотелось.Мало того, что он выслушивал все причитания Светы, щедро изливаемые ею на Павла, так еще и верил лживым словам. Искренне считал, что Лев изменяет жене напра
Утро началось с дикого крика. Казалось, дом содрогнулся. Лаврентьев мгновенно слетел с постели и несколько секунд пытался понять, где он и что происходит. Сообразил, что из-за Светы остался ночевать в комнате няни, и тут же бросился к выходу. Да так и остался стоять перед распахнутой дверью, не зная, плакать ему или смеяться. Нет, зная. Плакать точно не хотелось.Внизу, у основания лестницы, прямо на полу сидела Света и верещала так, словно ей зуб без наркоза выдирают. Здоровый.В светлых волосах «жертвы» торчали спагетти, а по красивому и явно дорогому кружевному белью женщины стекали вязкие алые капли соуса. Из-за угла выглядывала донельзя довольная мордашка Маргариты. И Лаврентьев не выдержал — расхохотался так, что стекла зазвенели.Света заткнулась и, грозно глянув на Льва, поднялась… чтобы снова растянуться на полу в весьма неприглядной позе. Теперь к хохоту Лаврентьева присоединился и звонкий смех дочери.— Вы!.. &mda