Портал вывел меня в императорский кабинет. Стою. Вслушиваясь в тишину. Однозначно, сражение ведётся не здесь. Надо отыскать Леонеля. Чем я смогу ему помочь? Что могу противопоставить этим тварям, если они встретятся на моём пути? Как спасти любимого от участи стать таким же, как они?
Мысли дальше несутся вскачь в моей многострадальной голове, а я тем временем, прихватив из кабинета каминную кочергу, крадусь по коридору к лестнице. Откуда-то снизу доносятся звуки борьбы. Время — мой враг. Срываюсь с места. Бегу, едва ли не перескакивая через ступеньку, задерживаясь лишь на лестничных площадках, чтобы прислушаться. Как-то не греет душу перспектива внезапного нападения со спины из-за моей неосторожности. На этажах вроде бы тихо. Значит, прорыв произошел именно снизу. Попался бы мне в руки тот урод, что додумался открыть здесь двери. Порвала бы в тряпки, несмотря на всю мою врождённую доброту.
Итак, мне нужен сам Леонель, и… Магия. Источник. Прядь Катиных волос — если на
Да, я помню об исцеляющем действии оборота. И ещё… Ещё о том, что во второй ипостаси при наличии магии можно меток понаставить. А они являются залогом того, что артефакт признает брак… Опять же, при наличии магии. Тут-то её полно, а артефакт где-то там. Замуж за одного конкретно взятого императора очень хочется. И брачный артефакт признал бы наш союз без всяких меток, останься я человеком, но я в поле действия источника сменила расу. Вот так вот, к добру или к худу! Бррр… Вот и о чём я думаю? Мне бы руку вернуть, а то уже предплечье немеет, видимо из-за нарушения кровообращения. Легко было читать о том, как Катерина в своё время билась в попытках сменить ипостась. Ей для этого не хватало магии. Во мне она уже пробудилась. Ну и как? Как превратиться в умильного пушного зверька? — Просто пожелай, — обессилено бормочет Леонель, и сам тем временем перекидывается в… Как я только не заверещала от восторга, увидев плавающего рядом зверя? По шкале оценки «умильности»
— Ну и что? — в ответ на очередные претензии Мардж, фыркала Катерина наблюдая за творящимся на Раментайле. — Что? Ты ещё спрашиваешь? — ворчала, основательно уставшая от бесконечных споров и пикировок, древняя богиня, хотя сама же зачастую их и начинала, будучи не в силах смириться с происходящим в некогда созданном ею мире. — Время они впустую тратят, вот что! Куда их несёт?! Зачем им этот источник? А клок твоих волос и вовсе им не поможет. Лучше бы поскорее переспала с этим смертным! Пока он вообще жив! Хоть бы к источнику пришла, может удастся к ней ещё раз пробиться. А она… Она… Эх… — горестно вздохнула старуха. — Она делает что может, — попыталась вступиться за дальнюю родственницу Катерина. — Ты ждёшь от неё исключительно верных поступков, забывая, что никому кроме тебя… Ну и нас… Не суть! Там, на Раментайле никому не ведомо, где и при каких обстоятельствах вы можете встретиться. Точно так же как и о способе возвращения богов и магии. — Да толку-то? — о
Внезапно картина окружающего пространства изменилась. Иными стали запахи и звуки. Славиэль заозирался по сторонам и возликовал: императорский дворец! Свобода! Магия и боги вернулись на Раментайль! Но что же произошло? Ответа не было, а в следующий миг рядом вспыхнул портал и из него вышел живой и невредимый Витаэль! Причём, явно тут же собирающийся уйти! Через дверь — не порталом. Мужчина на мгновение опешил. Как так? Ведь Катерина чётко сказала, что Витаэль мёртв. Что за наваждение? — Витаэль! — отбросив растерянность, выкрикнул невольный наблюдатель, делая жест активации парализующего заклинания. Ничего не произошло. Значит, магии всё же нет. Славиэль опустил руку, пытаясь нащупать перевязь меча. Ни перевязи, ни меча не было. Да и целитель, стоя спиной к нежданному свидетелю происходящего, не проявил никакой реакции, словно был глух и ничего не слышал. «Неужели он зачарован?» — мелькнула мысль в голове Славиэля, и мужчина улыбнулся, наконец-
Какое-то время мы с лериреюшкой ещё поиграли в сказки. История получалась волшебной и, несмотря на малолетство моей пушистой ипостаси — романтичной. Леонель, видимо решив, что это я так флиртую, поддержал игру, просто-напросто плавая со мной наперегонки и ныряя, соревнуясь, кто глубже. Казалось бы, всё хорошо, никаких поползновений в мою сторону, однако вскоре моя пушистая тушка устала. Выбраться бы на берег, растянуться на камушках, но… Боязно. Неизвестно, как себя поведет чёрный самец? Вдруг посчитает это призывом? Когда сил совсем не осталось, я, перехватив управление телом, буквально выползла на мелководье. В идеале мне бы перекинуться обратно в вельхору, но так с малышкой расставаться не хочется. Неизвестно ведь, когда в следующий раз мне удастся обернуться в лерирею. Возможно только в полнолуние? Вопрос, переживу ли я его? Судьба решила всё за меня. В пещере внезапно поднялся локальный ураган, и на берегу нашим изумлённым взорам предстала древняя старуха. Я ни
К тому моменту, когда мы выбрались на поверхность, уже было утро. Нежить отступила. Гвардейцы под руководством своего главнокомандующего и Мэриона разгребали последствия нападения: сжигали трупы, убирали невесть откуда появившиеся завалы. Прислуга наводила порядок, уничтожая следы ночного сражения. Леонель, не отпуская моей руки, шёл к своему кабинету. Встретившиеся вельхоры, теряли дар речи, провожая нас удивлёнными взглядами. В императорской приемной толпились просители: женщины, мужчины, молодые и старые, угрюмые, заплаканные, злые, растерянные. Ну и встревоженные, да. А при виде монарха, живого и невредимого, все они попадали ниц. Это поражало. Ведь в памяти, после прочитанной некогда книги, засела уверенность — эта раса ни перед кем не склоняется. Но сначала мои люди преклонили колени после активации артефакта, и сейчас вот опять. Чудно. То ли в романе сведения искажены, то ли вокруг происходит нечто странное. Леонель распахнул дверь, и мы тут же
В столовой оказалось пусто. Нет, мебель-то, конечно же, осталась на месте, а вот вечно праздно слоняющихся прихлебателей или хотя бы прислуги нигде не было. И тишина вокруг какая-то нездоровая. Затишье перед бурей. Словно все вымерли. Тьфу-тьфу-тьфу… Попрятались, что ли? Так ведь рано же. За окнами всё ещё солнце светит. И в желудке урчит. Хорошего расположения духа это не добавляет. Да и думается с голодухи плохо. А тем для размышлений более чем достаточно. Прошла в подсобные помещения. Тихо. Безлюдно. Или правильнее сказать — безвельхорно? Вот и куда всех сдуло? Эвакуация? Но куда? А может, Леонель с советниками придумали, как победить нежить? И им понадобились все вельхоры, что были поблизости? Или… Или… Я невольно поёжилась. Кто-то ведь открыл двери нежити прошлой ночью. Возможно, во избежание повторения, всех просто-напросто где-то заперли? Не исключено. Что-то в этой мысли неприятно царапну
Первое обращение далось с трудом. То ли сказалось нервное состояние, то ли всё ещё урчащий желудок, то ли излишнее внимание окружающих. А может, причиной было осознание нереальности происходящего? Ведь я, как вельхора, сродни грудничку, какая уж тут смена ипостаси? Или дело в том, что магии во мне, по сути, нет, и черпать её из источника на расстоянии не удаётся? Но я сдюжила! — Привет! — радостно воскликнула лериреюшка. — Раз, — посчитала я. — Прости, — это было адресовано пушинке. Обернулась вельхорой и тут же вспыхнула как маков цвет. Да, я голая. А вокруг народ. И их много. Все смотрят на меня в недоумении. Видимо своим явлением и приказным тоном я привлекла излишне внимание. Но не могла же я оставить всё как есть? Стоять и спокойно смотреть как сотни, тысячи вельхоров обрекают себя на долгую жизнь с нелюбимыми? Да ещё и Леонель с этой фразой: «Мы не можем ждать…» Не может он! А отказаться от любви может? Или её и не было? В любом случае,
Стою. Смотрю ему в глаза и не могу оторваться. Тону в них. А ведь раньше, ещё там, на Земле, читая подобные описания в книгах, считала это образным выражением. Ан нет. Весь мир гаснет, растворяется в дымке, и остаются лишь эти голубые озёра. Миг, и предо мной уже знакомый по прошлому совместному купанию лерирей. Даже усталость забылась, хотя бодрости и не прибавилось. Но спинку я выпрямила, грудку выпятила, вся из себя приосанилась. Тянемся друг к другу носами… — Хррр… — раздаётся справа. — Уррр… — многоголосое ворчание слева. Поворачиваюсь в одну сторону. В другую. Лериреи. Штук шесть! Может даже больше. Серые, белые, чёрные. Обступают. Морды оскалены, шерсть на загривках дыбом, уши прижаты. Мама родная, что делать-то?! Я ж на лапах едва держусь. — И это приз? — не без ехидства интересуется моя лерирея. — Я надеялась, нам тот кобелёк перепадёт. Хм… Прежняя пушинка нравилась мне гораздо больше — не такая язва. Но этой зато об о