Когда дверь за молодыми закрылась, мы еще некоторое время сидели в оцепенении.
Потом Эдвард медленно опустил руку, открыл тайник… Коньяка там не было — вчера мы двумя семействами прикончили заначку, а обновить он не поторопился.
Дино Ар-Бравлинг зачарованно проследил за пустой ладонью моего мужа, потом так же медленно протянул руку, и достал из воздуха свою заначку коньяка. От вчерашней она отличалась разве что уровнем жидкости — у Эдди бутылка была начатой, а эта еще запечатана.
Часть 1. Высечь искрыКейтСам по себе Феррерс мне не нравился.А вот секс с ним — нравился еще как. Во время секса надменный, самовлюбленный и изрядно отмороженный, прости господи, аристократишка здорово менялся. Становился собранным, внимательным, аккуратным и тактильным — качества, которых от него сроду не видывали окружающие в повседневной жизни. Даже забирая мою девственность, он был сосредоточен и внимателен и, кажется, готов был остановиться, встретив отказ — но я настолько обалдела от рез
Видимо, именно для того, чтобы не разнесли, к каждому учащемуся высокого происхождения, приставлен личный тьютор. Все остальные учащиеся имеют право на индивидуального наставника, если родители желают и имеют возможность оплатить его услуги, но для аристократов это обязательно. И когда про Андервуд говорят «школа-пансион закрытого типа», имеется в виду, что это действительно — школа закрытого типа. Домой — только на каникулы. Даже для тех, кто живет неподалеку. Даже для тех, кто имеет возможность приобрести артефакт-портключ. Каникулы — два раза в год. Зимой две недели и летом два с половиной месяца. Посещения — в исключительных случаях. Строгие преподаватели, высокие требования и нешуточные нагруз
На доске объявлений был вывешен список оценок за практическую работу, совместную для нас и для гостей. Шестому курсу ее тоже давали, но я, из-за двухнедельного отсутствия, ее пропустила — а Феррерс писал.И теперь его имя не возглавляло список, как часто бывало, а болталось где-то в конце первого десятка. — Что, Феррерс, наконец-то ты понял, что раньше тебе высшие оценки ставили из уважения к твоим достойным предкам? Они же ничем не виноваты, что ты такой убогонький… — сладко пропела я, пользуясь тем, что он и не заметил в сутолоке, кто именно стоит возле его локтя.
В школу я возвращалась сытая и расслабленная, чувствуя во всем теле довольство и томную негу.Ну, что тут скажешь? Хорош, паскудник! Мои приятельницы любили перемыть косточки своим парням, часто и со вкусом полушепотом обсуждая подробности личной жизни, и нередко жаловались друг другу на невнимательных приятелей. На то, что парни — бесчувственные бревна, и им лишь бы свое удовольствие получить, а партнерше не думают. На «сунул, вынул и бежать» тоже жаловались.
Вот только я твердо решила, что буду продолжать образование как зверомаг — и в Шектарском заповеднике виверн и иных горных гадов для меня готово местечко, а после двух лет работы без нареканий они дают направление в университет Трувард. А защитные чары — это военка, аристократы, гособязательства…Обязательства перед государством имели все маги, связавшие судьбу с определенными сферами магии, все маги, имеющие потенциал выше уровня-премиум и все маги-аристократы без исключений.Эти от рождения обладали потенциалом от «премиум» и выше, по этому поводу задирали нос, жутко
Я без пояснений поняла, что он имеет в виду, и завела руки под рубашку за спину, высвобождая крючки застежки. Привычное и оттого почти не замечаемое давление на ребра ослабло, и в горле пересохло, когда я увидела взгляд, который впился в мою грудь, и руки сами поднялись прикрыться. Яростный взгляд Феррерса, легкое колебание магии — застежки бретелек отскочили сами собой, и подчиняясь требовательному «Снимай!» я сама потянула с себя белье, бросая его на горку одежды, оставляя себя без защиты перед голодным, жадным, раскаленным взглядом, в котором ревели все черти преисподней, все демоны мира. И дыхание перехватило, и пульс сбился, а потом зачастил, как сумасшедший. И огонь, который жил в этом взгляде, принялся пожирать уже и меня, и не было никакой возможности остановить эту лаву, что текла по жилам вместо крови. И невозможно было ни прекратить это, ни
Рывок — и зеленый сгусток прямо надо мной, прыжок — и сила ушла в снаряд, «случайно» перекрыв все допустимые правилами нормы, и над шаром затрещали бледные молнии предупреждающих разрядов. Шаг — и я, отпустив опасно заряженный снаряд «внезапно» «замечаю» спешащего к нему щельгарца. Дальше все слилось в одно размазанное движение. Я броском врезался в урода, «спасая» от неприятного столкновения с энергетическим выплеском и с удовлетворением чувствуя, как хрустнули под моим плечом ребра. Повалил его на землю, удачно придавив неловко выв
Кейт подо мной толкнулась, выпрямляясь, поднимаясь на колени. Прижалась ко мне всем телом, такая податливая, так доверчиво открытая. Положила ладошки на мои руки, лежащие на ее груди. Погладила мои пальцы. Потерлась ладонями о кисти, стиснула запястья…Я почувствовал, что мой член, который я так и не вынул из нее, снова стал каменно твердым. И она стиснула его мышцами, и принялась слабо двигаться, словно легко танцуя под нежную, неслышимую музыку, оглаживая себя моими руками. Гладя, лаская мои пальцы и кисти. Стиснула одной рукой собственную грудь, прогнулась навстречу этому движению, одновременно сверху, на груди, и снизу, в себе. Я плавно качнул бедрами, и она тут же вписала это движение в свой ритм, делая круговые движения в
КейтКогда дверь за молодыми закрылась, мы еще некоторое время сидели в оцепенении.Потом Эдвард медленно опустил руку, открыл тайник… Коньяка там не было — вчера мы двумя семействами прикончили заначку, а обновить он не поторопился.Дино Ар-Бравлинг зачарованно проследил за пустой ладонью моего мужа, потом так же медленно протянул руку, и достал из воздуха свою заначку коньяка. От вчерашней она отличалась разве что уровнем жидкости — у Эдди бутылка была начатой, а эта еще запечатана.
— Я сдам этот экзамен, и разорву наши узы. Вам же, дядюшка, следует подумать о том, сдадите ли его вы — ваше психологическое состояние откровенно оставляет желать лучшего, — слова падали хрупкими льдинками, острыми и тонкими.План кампании разворачивался в голове пространным полотном — подать жалобу в магический совет, подать жалобу в аттестационную комиссию, затребовать освидетельствования и подтверждения наставнического статуса, привлечь Комиссию по Наследию древних родов…Хотя возможно, с освидетельствованием я не права — это во мне говорит обида.
И я почему-то смеюсь сквозь слезы — кровь за кровь! Молодец, Ильза, красавица — умишка, правда, как у пичуги, но зато зубы отличные!И я сжимаюсь и замираю, и уговариваю себя расслабиться, но не могу — хотя не так уж мне и больно, но я не могу, просто не могу расслабить эти мышцы, о которых я еще недавно и не подозревала!И Ричи тоже не движется. Он ждет, терпеливо ждет. Пока я привыкну. И когда мне удается немного расслабить задеревеневшее тело, осторожно выходит из меня. Я жду нового толчка — я знаю, теоретически, как это должно быть, и твердо намерена довести дело до конца,
Сквозь подступающую дрему зафиксировав, куда именно мама поставила сигнальные чары, я наконец перестала упираться и провалилась в сон.Не забыв, правда, сплести заклинание побудки — то самое, которое способно и мертвого поднять, если ему предстоит важное событие вроде экзамена.Или еще важнее.А проснулась как от толчка — побудка не подвела.
Потому что министры приходят и уходят, а королевская кровь, кровь Драконов Шельгары, остается.Интересно, Ричи знал, что она — принцесса? В школе — вряд ли. А в гротах, когда предложил ей свой план спасения?Она сказала? За тонкую душевную организацию своего нежного и ранимого крохи я не очень переживала — нежно
А потом в один момент мы все вчетвером почувствовали это. И более прекрасного, более опустошительного, более великолепного чувства облегчения я не испытывала еще никогда в жизни. Сигнализация малого портального зала сообщила об экстренном прибытии члена семьи Феррерсов.Кто из нас что-то сбивчиво объяснил Ар-Бравлингам и прочим «представителям» я не знаю, но в поместье мы переместились все вместе. В малый зал так просто не скакнешь, его работа была плотно завязана на работу родового артефакта, и путь до него показался мне бесконечным.
Зарычав, я вывернулась из куртки, снова вернулась к прерванному занятию. К оставленным рукам и губам.И в какой-то момент я вдруг оказалась снизу, и вес тяжелого рослого парня показался мне благословенным, лучшим ощущением, которое я когда-либо переживала — а он опирался ну руки, наверное, боялся, что мне будет тяжело, и от этой нелепой мысли мне стало смешно. Я оплела руками его шею и плечи, целовала его вперемешку со смехом, а веселье, свобода и счастье смешивались во мне, и этого всего было слишком много, чтобы удержаться внутри, они выплескивались наружу и раскрашивали яркими красками мир…
РичардДела обстояли паршиво. Если сначала я поддерживал беседу, чтобы отвлечь Ильзу от ужаса ситуации, в которой мы оказались, то потом — чтобы как можно сильнее отсрочить момент понимания ею того, что это еще был не ужас. Вода прибывала. Я понял это, когда она ни с того ни с сего вдруг полилась мне в ботинки, но усилием воли удержал при себе и это открытие, и осознание того, что «нас найдут» теперь уже не является равнозначным спасению. Найти-то найдут… вопрос — живыми ли?
— Ну чего ты там жмешься? Иди сюда. Греться будем.Я недоуменно подняла на одноклассника голову.Он, вообще, нормальный? Я ему — про то, что я неуправляемая магическая бомба, а он мне — «Иди сюда, греться будем»!Может, он не понял, о чем я говорю?..— Ильза, — мягко и устало позвал Ричи. &