— Баю-баюшки-баю, — напевал кто-то жутко противным голосом, — не ложися на краю. Придет серенький волчок и укусит… ай, хвостатые предки души моей!
Меня качнуло и тут же сжало со всех сторон. Я шумно выдохнула — хватка ослабла.
— Могут ли быть у души предки? — задала я философский вопрос.
Глаза открывать не хотелось. Меня баюкал огромный космический змей и даже пытался петь колыбельную. Хоть выходило и отвратительно. Однако это можно было простить.
— Конечно, — невозмутимо ответил Чиу. — Народная змеиная мудрость гласит: если что-то есть в этом бренном мире, значит, обязательно есть и яйцо, из которого оно вылупилось. А раз есть яйцо — есть и тот, кто его снес.
— Ну, с яйцами — это ты, конечно, погорячился, — заметила я и все же посмотрела в желтые глаза «приемного» отца.
Он только вздохнул. Но мне показалось, будь у него плечи — пожал бы ими.
Я поудобнее устроилась на его кольцах, свернутых, словно большой ковер. Растянулась и
Стон прозвучал вновь. Но на этот раз я осознала, что там есть слова. Значение их скорее почувствовала, чем поняла. — Помоги… Змеедева, помоги… В голове появился странный шум, словно я провела много времени на солнце под прямыми лучами. Перед глазами заплясали оранжевые круги. Перепугавшись до жути, я, совсем не храбро и даже без попытки поиграть в героиню, забралась с ногами на кровать. Хоть на мне и осталось темное простенькое платье, в которое я обрядилась, никаких спиц для волос не было. То есть отбиваться можно только кулаками. — Змеедева-а-а-а… «Ладно, — подумала я, — в крайней случае, если Это примет какую-либо материальную форму — накину на него одеяло и буду лупить ногами». — Помоги-и-и… — Ага, щас, — брякнула я. Туман, кажется, обалдел от такого заявления и замер. Во всяком случае, сияние стало куда слабее. Некоторое время висела странная тишина. — Ты меня слышишь? — неожиданно раздался полный изумления
Вопрос так и повис в воздухе, потому что никто ответа на него не знал. Какое-то время мы молча пялились друг на дружку, но потом Ши-хан не выдержал, пробормотал под нос про наглых и несдержанных девиц и потащил нас куда-то по коридору. Шли минут пятнадцать. Любая попытка заговорить тут же прерывалась резко вскинутой в раздраженном жесте рукой. Взглядом Лелаб показала, что не стоит сейчас доставать мужчину. Я только тяжко вздохнула. Ну вот. Не дадут девочке поиграть. Ладно, пока не буду спорить. Ши-хан неожиданно снова свернул. По глазам ударила непроницаемая тьма. Я невольно вскрикнула. Лелаб сжала мою руку чуть повыше локтя. — Тш-ш-ш, — зашипело совсем рядом. Я вздрогнула. Сердце заколотилось. Мамочки, кто тут рядом? Однако тут же тьма развеялась, и я зажмурилась от хлынувшего со всех сторон света. — Приветствую тебя, дочь Чиу, — вкрадчиво прошелестел голос, который я тут же узнала. Открыв глаза, кое-как привыкнув к зеленовато
Я сглотнула. Да уж, очень дельный совет, чего там. Кажется, в первый раз за все то время, что я его знаю, стало по-настоящему страшно. Миг — и все прошло. Взгляд Тургуна вновь стал внимательным и вполне человеческим. — Для этого мы воспользуемся змеиной магией. — Не хочу тебя расстраивать, — мягко произнес опаловый наг, — но мы уже пробовали. Кое-что получается, но боги Ашша-дер-Шарсы спят в священных пещерах. Уже ни один век мы пытаемся вымолить их благосклонность, но ничего не происходит. Они ушли. Так же, как и божества Йинары. — Мы не пойдем прежним путем, — сказал Пламенный, и все посмотрели на него. Он как-то таинственно улыбался. Все в зале замерли, я в том числе. — И каков же новый? — поинтересовался Рарша. — Что нам нужно делать? — О, — невинно улыбнулся Тургун. — Для этого мы привели человека, который знает змеиную магию лучше детей Ашша-дер-Шарсы. Наги заволновались. Показалось, что исчезли благородные шаасы,
Повисла тишина. Первоначальное женское «Уи-и-и-и, хоть кто-то хочет взять меня замуж!» никто не отменял, но… Оно испарилось слишком быстро. Потому что мигом перед внутренним взором появился огромный котел с чем-то булькающим, рядом с ним я в леопардовом переднике и увесистой поварешкой и толпа голодных деток, дергающих за этот самый передник. От такой картины я невольно вздрогнула и осторожно высвободилась из объятий Тургуна. — Касаемо твоей жены — говорить не буду, но меня что-то такая доля не слишком прельщает. Он нахмурился, явно не ожидав такого ответа. Не, ну а что, мне надо было кинуться ему на шею? Пусть выбирает выражения. Варвар. — Неужто правда? — вкрадчиво произнес Тургун. Ответить я не успела, потому что в коридоре показался опаловый наг. Посмотрев на нас, он только неодобрительно покачал головой и как-то странно щелкнул пальцами. Тургун вмиг посерьезнел, подхватил меня под локоток и потянул за собой. — Эй-эй, поосторожнее!
Голова вдруг закружилась, я невольно ойкнула. Перед глазами тут же все померкло. На миг стало страшно, показалось, будто отказали все чувства. Потом по коже пробежал жар. Сердце ухнуло куда-то вниз. От макушки до кончиков пальцев разлилась приятная истома. Чьи-то сильные руки уверенно сжимали и оглаживали мое тело. Глаза открылись против воли. На меня смотрел Рарша. Внимательные гранатовые глаза со слабо мерцающими золотистыми искорками. Внутренне захлестнула паника. Что это, как я тут оказалась? Попыталась вскрикнуть, однако губы только растянулись в улыбке. — Спешишь, — произнесли они, и я с ужасом осознала, что это не мой голос. Глянула вниз и опешила: руки слишком белые и пухлые, волосы, спускающиеся на грудь черным волнистым водопадом — тоже не мои. Да и груди крупнее моих, и животик покруглее. Валяющееся возле кровати одеяние из газового шелка заставило мысленно ужаснуться. Так вот… Руки Рарши огладили мои плечи, прошлись по спине. Нажий раздвое
Я попыталась заорать, но из горла вылетело только хриплое сипение, когда Асаф сжал пальцы на моей шее. В плечо вдавилось холодное лезвие, и тут же обожгла ослепительная боль. Я брыкнулась, однако голова закружилась, перед глазами все померкло, и сознание уплыло в неведомом направлении. …Все тело болело. Состояние было, словно я хорошенько приложилась головой обо что-то страшно твердое. И теперь она, голова, как вы понимаете, сильно протестовала. Поморщившись, я попыталась повернуться на бок и с ужасом осознала, что не могу пошевелить ни руками, ни ногами. Чуть приподняв голову, увидела, что лежу на огромном плоском камне, а руки и ноги прикованы цепями. Из одежды — ничего. И воздух неприятно холодил кожу. Сердце бешено заколотилось, паника заплескала, словно бурная река, вырвавшаяся из берегов. Так. Считать до десяти. Дышать глубже. При возможности — не орать. Я постаралась оценить ситуацию. Какой-то огромный зал. Если не ошибаюсь, то стены, пол и пот
Алкубра, изогнувшись чуть ли не вопросительным знаком с ненавистью смотрел на стоявшего перед ним Эрму. Шаман легко опирался на посох и едва заметно улыбался уголками губ. Только в темных глазах не было ничего человеческого. И чем больше шло времени, тем отчетливее я понимала, что из этих двоих бояться надо как раз Эрму, а не Алкубру. Шум битвы не умолкал. Я бросила короткий взгляд на дерущихся, однако не смогла отыскать Тургуна. Сердце пропустило удар, а ладони взмокли. Змеиные боги и не только, пошлите ему все, чтобы остаться невредимым. И хоть разум подсказывал, что это не так уж и правильно, и вообще Тургун гад, но любовь зла, а к этому козлу я уже почти привыкла. — Куда услал Асафа? — невинно поинтересовался тем временем Эрму. — Или выпил всю силу властелина Шарияра и отбросил за ненадобностью? — Тебе-то что-о-о? — злобно прошипел Алкубра. — Не люблю разбрасываться детишками, — признался Эрму. — Знаешь, непутевые, а мои. Жалко-жалко.
Я мысленно выругалась. Однако развить эту тему так и не смогла, потому что Элаза ухватила меня внезапно сильной рукой и потащила за собой. Я едва успевала перебирать ногами, чтобы поспеть за лунной демоницей. Не сразу даже смогла сообразить, что, оказывается, за помостом есть небольшое помещение, с которого прекрасно просматривается весь зал. Чуть повернув голову, поняла, что здесь приносили жертвы. Такой же алтарь, как внизу, только вместо колонн — статуя кобры с разинутой алой пастью. И прямо в этот раскрытый зев вставлен меч с красивой серебряной рукоятью. Да и лезвие меча светится каким-то холодным лунным светом. При взгляде на него по коже пробежал мороз. Элаза улыбнулась, только ничего доброго в этой улыбке не было. Поправила тонкое одеяние из белоснежной ткани — легкая коротенькая туника. Ткань сияла множеством блесток, заставляя отворачиваться. Красные губы выглядели сочным и спелым плодом. Такие — мечта любого мужчины. Однако не стоило забыва