6

Глава 6

На тарелке лежали большой кусок прожаренного мяса и салат из зелени.

– Ешь!

Очередной приказ заставил Соню стиснуть зубы.

– Спасибо, у меня нет аппетита.

Денис, вальяжно устроившись на стуле напротив, пожал плечами и принялся за еду. Дал понять, что, в отличие от неё, отсутствием аппетита не страдает. Соня следила за его действиями и не сомневалась – он также следит за ней. Его беззаботность была обманчивой. Стоит сделать лишнее движение, как он оскалится и усадит на место.

Десять минут назад Денис привел Соню на кухню и приказал сидеть и ждать, пока он приготовит завтрак. При других обстоятельствах она порадовалась бы заботе и вниманию мужчины. Раньше её подобным не баловали. Было непривычно наблюдать, как большой полуобнаженный оборотень суетится на кухне.

Денис, желая подчеркнуть вторую личину и, как подозревала Соня, раззадорить её, по дороге сюда скинул футболку. Соня ничего на это не сказала и отвела взгляд. Так безопаснее. Не стала спорить и тогда, когда он сказал, что они идут завтракать. Что угодно, лишь бы уйти от разговора о вчерашней ночи. Соня не представляла, как отреагирует, если он станет наседать, лаская и склоняя к сексу. А ведь проснувшись утром, она, не задумываясь, подставила бы тело под поцелуи Дениса. Всё изменилось в считаные секунды.

Шагая впереди Дениса – тот предпочел держаться позади, чтобы она не смела делать глупостей – она вспомнила, что ночью он ни разу не поцеловал её в губы. Брезговал? Знал, что его прикосновения фальшивы? Что Соня лишь инструмент для осуществления мести? Господи, во что она встряла?! Она пыталась взять себя в руки, успокоиться, проанализировать ситуацию, но ничего не получалось. Слишком многое произошло за последние сутки!

– Как хочешь, – равнодушным, на первый взгляд, тоном откликнулся Денис и отправил в рот большой кусок мяса. – Знаешь, насильно кормить не буду. Захочешь – поешь. Не маленькая. Могу лишь посоветовать – не глупи. Через два дня полнолуние. Тебе понадобится много энергии. А где ты ее возьмешь, если будешь голодать?

Соня хотела огрызнуться и сказать, что через два дня её тут не будет, но вовремя прикусила язык. Сейчас стоит держаться тише воды ниже травы и затаиться. Тогда, возможно, волк утратит бдительность, и удастся выбраться из дома. Сбежать!

– Денис, скажи, а как ты устроил, чтобы твои... волки встретили меня на проезжей части? Или они гнали меня всю дорогу? – она решила не комментировать его слова по поводу полнолуния.

Пока день, есть возможность не поддаваться влиянию луны! А ночью... До ночи ещё дожить надо.

– Иногда, отправляясь в путешествие, проще и безопаснее добираться на общественном транспорте, чем на машине. Когда ты останавливалась на заправке и отлучалась в туалет, мои ребята поколдовали у тебя под капотом. Мы знали, что «матиз» встанет через десяток километров, – без малейшего намека на угрызения совести признался Денис и залпом выпил большой стакан морковного сока. – Ешь!

Соня покачала головой.

– Как же глупо и нелепо! – не удержалась она и, сомкнув руки в замок, положила их на край стола. – Не понимаю… Всё равно ничего не понимаю. Зачем я тебе?

Её волчица тоже замерла в ожидании ответа. Глупое звериное сердце жаждало услышать, что они пара. Что разговоры о мести – абсурдный розыгрыш. Что Денис ошибся. Что его волк тянется к ней с неимоверной силой. Что он готов защищать её при любых обстоятельствах.

Едва Соня приподняла голову и встретилась взглядом с холодными карими глазами, ощутила навязывание чужой воли. Денис, сильный самец, давил на неё, требовал повиновения. Противостояние началось! Соня не знала, надолго ли её хватит.

– Ты некоторое время побудешь моей... гостьей, – сказал Денис и откинулся на спинку стула.

– Хочешь сказать – пленницей? – не удержалась она от сарказма.

Пока их разделял стол, Соня немного осмелела.

– Воспринимай, как тебе угодно. Для меня ты гостья.

– Если я гостья, то могу уйти в любой момент?

– Не-е-ет, – губы Дениса растянулись в чувственной улыбке.

Взгляд задержался на вздыбленных холмиках груди. Предательское тепло затопило тело при воспоминаниях, как он вчера сжимал их большими ладонями и посасывал соски.

Соня нервно провела рукой по волосам, стараясь сосредоточиться на разговоре. Необходимо как можно больше узнать о планах Потёмкина!

– Денис, твой отец всю жизнь преследовал мою маму. Сколько себя помню. Из-за него мы переезжали из одного города в другой. Мама постоянно от него убегала. Павел сделал нашу жизнь... сложной, – в последний момент удержалась и заменила слово «невыносимой». Мало ли, как отреагирует Денис? Как-никак, речь о его отце. – И если говорить о мести, то... это мы страдали от его преследований! Причём тут ты?

– Надо полагать, ты не знаешь историю своей семьи, – взгляд мужчины стал тяжелым.

– Нет. Мама не любила говорить о жизни в стае.

– Ещё бы! – его лицо стало жестким, черты обострились, губы сжались. – И ты, конечно, не знаешь, что твоя мать попросту сбежала из стаи?

– Она уехала! – воскликнула Соня, чувствуя, что сейчас узнает нечто, способное разрушить и без того шаткий мир в душе.

– Неужели? – язвительно заметил мужчина и подался вперед. – Это она так тебе сказала?! На самом деле, Мила сбежала из стаи, подставив сородичей! Очень хорошо подставив!

Соня напряглась.

– Понимаю, что... ты мне не скажешь ничего хорошего, и моя мать в твоих глазах выглядит... – Соня запнулась, внутренне собралась и продолжила: – Расскажи, просвети меня, раз мы начали этот разговор, и ты затеял мерзкую игру под название месть!

Из горла Дениса вырвался грозный рык.

– Соня! Осторожнее со словами! Предупреждаю в последний раз. Ещё что-то в подобном тоне, и мне придется тебя наказать.

Соня не знала: плакать или смеяться. Но больше склонялась ко второму. И смех этот станет преддверием настоящей истерики.

– Наказать?! – переспросила она. – Да по какому праву?!

– По праву сильнейшего! Хочешь сказать, что твоя маленькая волчица не чувствует силы моего зверя?

Соня порывалась сказать, что нет, что её волчица никак не реагирует на волка Дениса… Но по глазам мужчины поняла, что он легко распознает ложь. Поэтому промолчала.

Но наказать... Да куда же она попала?! Вернее, к кому?!

– Ты начал говорить о моей маме, – негромко произнесла, возвращаясь к прерванному разговору. – Я слушаю.

Денис пристально изучал реакцию Сони. У неё возникло чувство, что он разочарован быстрой капитуляцией. Неужели... на самом деле хотел наказать за неуважительный тон?

– Говорю сразу, многие события видел своими глазами! Это чтобы не вздумала упрекать в предвзятости и выгораживании отца. Когда мой отец встретил Милу, ты была грудным ребенком. Тебе было с месяц, точнее не скажу, мне было десять лет. Павел приехал в вашу стаю, чтобы обсудить дальнейшие взаимоотношения и деловые вопросы. До того злополучного дня наши стаи почти не пересекались. Вы, Волки Дальнего Холма, жили обособлено, сторонились связей с другими стаями и, как результат, ослабели. До сих пор не понимаю, зачем отцу понадобилось с вами связываться. Пожалел древний род? Возможно. А, возможно, это то самое, что люди привыкли называть судьбой. В общем, Павел Потёмкин, альфа стаи Лунных Волков, прибыл к вам.

Соня ничего не сказала. Впервые за долгие годы у неё появилась возможность хоть что-то узнать про свой род.

– Отец увидел Милу в первый же день, и его… проняло. Понял, что она его пара. На тот момент они оба были вдовцами. И я, хоть убей, понять не могу, почему Мила воспротивилась их связи! – фыркнул Денис.

Соня вскинула голову и негромко спросила, уже понимая, что выдает себя с головой:

– Вдовцами?

Денис напрягся.

– Только не говори, что тебе ничего не известно о своем отце! – выпалил он.

Соня, краснея, покачала головой.

– Ничего. Знаю, что он погиб. Вот и всё.

– Интересно получается! Я всегда знал, что Мила... своеобразная женщина, но чтобы скрывать от ребенка абсолютно всё... Это даже для неё слишком!

Чувствуя стыд и обиду за прошлое, за мать, за детство, проведенное в бегах и страхе перед большим жутким зверем (прямо, как в сказке), Соня, преодолев внутреннее сопротивление, попросила:

– Если ты начал рассказывать о моей семье, расскажи и об отце!

– М-да, волчица. Не ожидал, не ожидал... – Денис не упустил возможности поглумиться, отчего она сжала руки в кулаки. – Не фырчи и не поджимай губки! Привлекаешь к ним внимание. А если я переключусь и решу, что рассказ может подождать, то займусь твоими губками вплотную.

Соня снова вспомнила, что он её ни разу не поцеловал. По-настоящему! Язвительный ответ рвался с языка, но она одернула себя.

– Мой отец погиб? – задала наводящий вопрос.

– Да. Его загрыз медведь. Насколько я знаю, он поругался с Милой, которая только-только забеременела тобой. Отправился в ближайший бар, там напился и решил всем показать, какой он крутой мужик. Отправился на территорию медведей. Ему не повезло, Соня. Нарвался на такого же одичалого парня.

– Медведи тоже оборотни?

– Конечно! Оборотни не только волки, но и лисы, рыси, медведи, тигры, ягуары. Нас много.

– И медведь убил моего отца? – переспросила Соня, прислушиваясь к ощущениям.

Поняла, что в душе даже ничего не дрогнуло. Она привыкла жить с мыслью, что у неё никогда не было отца. Человека, способного защитить её и маму.

– К сожалению, да. Волки Дальнего Холма не мстили за него. Мила даже не потребовала этого. Это, кстати, наводит на размышления, что между твоими родителями было не всё гладко. Они не были настоящей парой.

– Это только домыслы, – не удержалась она.

– А я и не говорю, что моё предположение верно, – усмехнулся Денис, не спеша поднялся и направился к кофеварке.

Соня от нетерпения заерзала. Почему он медлит? Почему разом не расскажет историю её семьи? Наслаждается тем, что ему известны факты прошлого, а Соне нет? Она приказала себе набраться терпения и ждать. Денис продолжит. Ему же надо поведать, за что собирается мстить.

Волчицу месть волновала меньше всего. Сейчас, когда зверь Дениса не давил, не заставлял подчиняться, она снова приподняла мордочку. Заискивающе посмотрела на мужчину, пытаясь пробраться к его волку и показать, что не против продолжения вчерашних забав. Волчица нашла своего зверя, остальное её не волновало. Природа брала своё.

– А как отреагировала мама на появление Павла в стае? – задала следующий вопрос Соня, игнорируя зов волчицы, чьи глаза с вожделением блуждали по широкой спине Дениса. Задержались на упругих ягодицах и накачанных бедрах. М-м...

Соня моргнула, загоняя волчицу подальше.

– Как ты думаешь? Потекла сразу, как су... как самка, – грубо ответил Денис и загремел чашками, грозясь измельчить их пальцами.

К лицу Сони прилила кровь. Бесцеремонные слова мужчины подтвердили опасения, что между мамой и Павлом были отношения, подкрепленные страстью. Не просто так он преследовал её долгие годы!

– Ты груб, – заметила она.

– Привыкай, милая.

Кофе, наконец, был готов, и перед Соней возникла чашка с дымящимся напитком.

– Я не просила.

– А я сделал, – глаза Дениса блеснули. Они точно говорили, что в случае отказа у него лопнет терпение. Напряжение то ослабевало, то нарастало, напоминая американские горки.

Соня сжала губы, нарочито медленно протянула руку к чашке и сделала небольшой глоток.

– Спасибо.

– На здоровье, – мужчина усмехнулся и занял место за столом. – Продолжать?

– Естественно.

– Мила и Павел трахались при каждой встрече, где только могли, – продолжил рассказ Денис, не сводя глаз с Сони, наблюдая за её реакцией. Услышав грубое слово, она поморщилась. – Это мне рассказывали другие волки, когда я узнавал, как же всё начиналось. Что ж... Моему отцу многие завидовали. Ему досталась первая красавица стаи, да ещё с бешеным темпераментом. Но Мила удивила всех. Договор между Волками Дальнего Холма и Лунными Волками был заключен, Павел скрепил союз кровью. И прежде чем уехать из стаи, предложил Миле стать его подругой, разделить кров и еду, – Денис выдержал эффектную паузу. – Но Мила ответила отказом. Процитировать дословно её слова?

Соня сжалась. Ей ли не знать, какой резкой могла быть мама!

– Да, – выдохнула она.

– «Павел, ты бешеный волк. Ты потрясающе трахаешься. Мне было с тобой улётно. Но на этом всё». А знаешь, почему я дословно могу воспроизвести её слова? – прорычал Денис, самоконтроль покидал его. Глаза сузились, полыхая огнем. – Потому что слышал бесчисленное количество раз. Отец повторял их всегда, когда напивался. А напивался он всякий раз, как возвращался из проклятых забегов за ней!

Денис не выдержал и ударил раскрытой ладонью по столу. Соня вздрогнула и отпрянула. Одно дело, когда мужчина говорит о мести, рассказывает о семейной трагедии. Другое – когда вымещает ярость на мебели или окружающих.

– А моя мать признала его парой? – почти шепотом поинтересовалась она.

Денис нахмурился.

– Понятия не имею! Павел считал её парой, и этого достаточно!

Ах, вон оно что! То есть Павла вообще не интересовали чувства моей мамы! Ему было достаточно её тела и своих звериных желаний. Так получается?

– А он спрашивал, чего хочет она? – Соня всё же отважилась задать этот вопрос.

Реакция Дениса была ожидаемой. Он цинично рассмеялся.

– Моя маленькая волчица!.. Павел был альфой одной из самых могущественных стай, его боялись и уважали все!

– И мама должна была прыгать от радости на задних лапках от того, что он обратил на неё внимание и позвал с собой? – язвительно выпалила Соня.

Смех мужчины оборвался, он глухо зарычал. По телу Сони побежали мурашки, она принялась жадно хватать ртом воздух. Она не мама, не обладает её смелостью и волей – не стоит об этом забывать.

– Должна была, – властно отозвался Денис.

– Это... это... глупо! Неправильно! – воскликнула Соня, на мгновение позабыв, что нужно следить за словами. Эмоции взяли вверх, и она с жаром продолжила: – Нелепо! Мама была своенравным человеком, на неё ни в коем случае нельзя было давить! И если Павел... Если Павел принуждал или угрожал... Тогда понятно, почему она отказывала ему!

Денис покачал головой.

– Нет, непонятно. Ты наивно полагаешь, что можно отказать альфе? – волчица замерла, чувствуя, что ситуация изменилась, и от зверя мужчины исходит угроза. – Нет! Слово альфы – закон! Ему подчиняются без обсуждений! Мы – стая, и таковы наши законы!

Соня притихла и порадовалась, что он приготовил ей кофе. Горьковатый напиток помогал успокоиться, взять тайм-аут, чтобы ненароком не сказать лишнего. Она сделала несколько глотков подряд, снова сожалея, что единственный мужчина, приготовивший для неё завтрак, оказался не тем, за кого себя выдавал.

Хотя... Разве он что-то обещал или строил из себя рыцаря на белом коне? Нет. В нем изначально проскальзывали властность и сила, заставляющие Соню осторожничать. А в том, что ночью у неё произошло помутнение рассудка, – теперь она именно так воспринимала их сексуальные безумства – сама виновата. Она первая пришла к нему! Он-то сдержал слово, говоря, что не тронет!

– Хорошо, не буду с тобой спорить, – сдала позиции Соня. Не хотелось испытать на себе ярость большого разгневанного волка. – Что было дальше? Ты упомянул, что Павел познакомился с мамой, когда я была грудным младенцем... Я точно знаю, что мама уехала из стаи, когда мне было два года. За то время, что мы провели с сородичами, Павел приезжал к ним и требовал, чтобы она ушла к нему?

Лицо мужчины ожесточилось, он с яростью выпалил:

– Приезжал! Приезжал постоянно, тем самым унижая себя! Он добивался Милы, но та решила доказать, что она сильная волчица и сможет противостоять альфе! Видите ли, её не спросили, когда пожелали! А не она ли сама с радостью раздвинула ноги, когда увидела Павла? Об их сексе едва ли не легенды слагали! И это с учетом того, что оборотни не отличаются скромностью!

– Денис, ты говоришь о моей матери, – напомнила Соня, услышав грубые слова.

– И что? Я знаю, о ком говорю! Больше двадцати лет мне изо дня в день только о ней и говорили! Думаешь, приятно видеть, как мучается близкий человек? – Денис не сбавлял оборотов, в его голосе появились угрожающие нотки. – Отец с ума сходил по своей паре! Когда же она решила уйти и скрыться от него, едва не истребил вашу стаю. Ты думаешь, разумное решение – подставлять всех из прихоти? И ладно бы Мила ничего не чувствовала к отцу!.. – мужчина уже рычал. – Они должны были быть вместе!

Пораженная его словами, Соня притихла. Перед внутренним взором одна за другой проносились картинки. Как мама швыряла в чемодан одежду, металась по дому, стоило почувствовать запах Павла, как замирала в ожидании его появления, как потом зализывала раны, как… Когда она поняла, что Павел больше не придет, в её глазах появилась тоска. Соня, тогда уже подросток, однажды обратила внимание на странный мускусный запах, несвойственный матери, после очередного ухода Павла. Тогда она не знала, что такой след оставляет оргазм.

– Возможно, у неё была причина скрываться от твоего отца, – с сомнением сказала Соня и взглянула на Дениса. Надеялась, что он подтвердит её догадки.

Надежда не оправдалась.

– И какая же? Гордыня! – пророкотал Денис, на его скулах заходили желваки. – Да, не спорю, у Милы хватило силы воли, чтобы противостоять Павлу. До сих пор не понимаю, почему он не подчинил её или не перегрыз горло! Он мог пометить, насильно навязать свою волю и стать её непосредственным альфой! Но нет! У него была страсть!

Соня застыла, пораженная словами мужчины. Она никогда не задумывалась о волчьей стороне жизни сородичей.

– А разве... разве альфа может загрызть члена своей стаи?

– Да, – колючий взгляд впился в её лицо. – Имеет полное право вызвать на поединок и наказать. Степень наказания тоже определяет сильнейший. Это право победителя.

У Сони вырвался глухой стон. Денис, сын Павла, тоже альфы, стал, скорее всего, преемником отца. Альфой. И он считал её врагом. Боже...

Соня лихорадочно размышляла. Полнолуние наступит через два дня. Её волчица не выдержит, перекинется. Если она окажется в зоне досягаемости Дениса, он, по законам стаи, может подчинить её, заставить признать в нём своего альфу. И тогда...

– Безумие, – пробормотала она, – чистой воды безумие.

– Законы волчьей жизни.

На кухне повисло молчание. Каждый думал о своём.

– Денис, – произнесла Соня, когда пауза начала давить. Денис явно дал время, чтобы она осмыслила сказанное. – Я… многого не знала. Да чего скрывать, воспринимала твоего отца, как... врага. Но сейчас не об этом. Я поняла, почему Павел преследовал мать. Он считал её парой и желал, чтобы она была с ним. Но... – она пожала плечами. – Но причём тут мы? Причём тут я? Не понимаю.

– Не понимаешь? – Денис скривил губы.

– Не понимаю, – повторила Соня.

– Объясню, так уж и быть. Отец страстно желал потомства от Милы. Ты, конечно, не замечала, но он в вашей жизни появлялся в определенные дни. В те, когда у Милы начинался цикл, и она могла забеременеть. Я не понимал отца в этом стремлении. Зачем ему ребенок от женщины, которая не желала быть с ним рядом? Когда мне исполнилось восемнадцать, я иначе взглянул на это желание. Знаешь, я его понял. И поступил бы так же. Ребенок – частичка любимой женщины. Если нет возможности быть с ней, то можно увидеть в ребенке её продолжение...

У Сони вспотели ладони. Денис говорил вещи, которые она воспринимала с трудом. Для неё всё происходящее казалось иллюзией. Сейчас откроет глаза и очутится в гостиничном номере, где ночевала накануне. Лишь взгляд карих, почти черных глаз доказывал, что она в доме, затерявшемся в лесу.

– Но мама не забеременела от Павла, – в растерянности произнесла Соня.

– Знаю.

И снова взгляд. На этот раз пронзительный. Сосредоточенный. Проникающий в душу.

– О какой мести тогда может идти речь? – задала последний вопрос Соня и замерла от плохого предчувствия.

– Перед смертью отец взял с меня клятву. Он желал, чтобы его кровь и кровь Милы объединились. И я исполню его желание. Ты, дочь Милы, родишь мне ребенка, которого я воспитаю в традициях нашего рода. Ты останешься в моем доме, пока не забеременеешь и не родишь. Потом я тебя отпущу, – на какое-то мгновение в его взгляде промелькнуло что-то человечное. – Мне жаль, Соня. Тебе придется платить по счетам матери.

Дальше произошло то, что никак не вязалось с характером Сони. Позже, вспоминая этот поступок, она не смогла понять, чем руководствовалась. Чего хотела добиться? В её руках оказался столовый нож, и она метнула его в Дениса Потемкина.