Женя
Я прислушивалась к тому, как он умывается, и всплески воды под его ладонями превращались в моей голове во вступительные трели из второй сцены первого акта «Щелкунчика». Нарастающие от pianissimo1 всё громче и громче курлыканья флейт, перекликающихся со скрипками, повторялись на режиме повтора, а снежная буря из мыслей угасала, уступая место логике. Я снова и снова продумывала его слова: «Тебя убьют и меня тоже», и по спине ползли мурашки уже не из-за мужчины, стоящего за открытой дверью, а из-за неизвестных людей, которым я помешала. Под музыку Чайковского они представлялись мне гротескными, наплывающими на мой мир тенями, способными поглотить меня, как маленькое пятно света на сцене, и растворить полностью – так, что не останется ни меня, ни с
Терминатор– Ты долго. Ёпта, тебя что, кошки драли? – осмотрел меня с прищуром Зубр, едва я показался на пороге гостиной.Подумалось, что «убежище» для Жени было практически аналогом этого дачного особняка, стоявшего на отшибе, разве что более обжитого и расположенного на противоположном крае города. Но стандарт соблюден: вокруг ни души, высокий забор, оборудованный подвал, вымершие соседи и чёрные скелеты акаций по дороге. Темень и вой ветра.– И носорог пнул, судя по башке? – с усмешкой добавил Дрон, правая рука шефа, коренастый, не слишком высокий, злой.Стильный пиджак смотрелся на нём, как расшитая попона на диком кабане. Жёсткая темная щетина вепря
ТерминаторМеня сложно просчитать, ибо по натуре я ходячий парадокс – люблю риск и осторожность. Да, они как бы на противоположных чашах весов, но в этом моя суть. Поэтому я распихал по карманам внутренний сумбур и ажиотаж. Заехал в частную клинику, где полированный хирург поставил мне нормальные скобы на голову, интеллигентно поиздевавшись. Навестил МакДональдс, наблюдая за возможным «хвостом». Как назло серых Калин расплодилось, будто кроликов весной и нельзя было исключать, что Миха, будучи опытным оперативником, уже пересел на другую тачку.Поэтому я, как записной параноик, проехал в «шанхай», расположенный на спуске к Дону. Покружил по извилистым переулкам, где новёхонькие высотки соседствовали с хибарами, помнящими Соньку Золотую Ручку, где в ржавчину кованых ворот въелись разговоры шпаны, а в каждом
ЖеняНи утром, ни в полдень, ни в час дня Терминатор явиться не соизволил. В моём и без того мутном состоянии забрезжило беспокойство. А если он попал в аварию, потерял координацию после удара по голове? Или его поймали «свои» или «чужие» – причём точно не понятно, кто в данном случае кто. Что мне делать, если Терминатор больше не вернётся? Должна ли я ему доверять? Паника гнездилась где-то рядом, но я не позволила ей меня захватить – вчера и так
Женя«А вдруг он влюбился в меня?» – подумала я и сама удивилась, вставляя флэшку в совершенно новый ноутбук с большим экраном.Хотя я и так была поражена происходящим. Несмотря на высказанную просьбу, я совсем не ожидала ни того, что Сергей её выполнит, ни установки зеркал, ни горсти лекарств для лечения больного горла. Казалось, попроси я снести стену, он возьмёт кувалду и сделает это без лишних слов. Разве так бывает? Почему он ведёт себя подобным образом? Да, спас, спасибо ему огромное! Но остальное? Ведь не обязан.Я смешалась и прикусила палец, как обычно, когда мне сложно до чего-то додуматься.Всё-таки его поведение было мне не ясно и потому настораживало. Среди балетных проще понять мотивы и стремления, а Терминат
ЖеняТерминатор осмотрелся и расстегнул куртку.– Ну как ты тут? Не скучала?– Мне никогда не бывает скучно, – ответила я.– Редкая особенность для девушки. Практически уникальная. – Он легко бросил курку на подоконник. – Надо сюда купить вешалку.Я кивнула:– Ага. Можно ещё шкафчик для обуви, средства по уходу, отпариватель, ну и что уж там мелочиться – стоит для комфорта устроить нормальный гардероб.Терминатор сразу сосредоточился и спросил:
ТерминаторПроститутки рулят. Полезная древнейшая профессия обеспечивала жаждущим удовлетворение второго самого важного после выживания инстинкта, а мне – алиби. Сколько бы я не отсутствовал, теперь я был понят и снят с подозрений. Естественно, никто не говорил мне об этом, но я знал. Если хотите, сработало шестое чувство.Им заправляет не нос, не глаза, не задница, как у некоторых, а пятнышко кожи на загривке – там, где рождаются мурашки. Не зря же за это место прикусывают самки волчат, перекрывая доступ к бунту и свободе выбора. Зоологи об этом не пишут, это моя собственная теория. Но чёрта с два меня кто-то переубедит в обратном, потому что именно загривком я чувствую реальное положение вещей. К примеру, засаду. Или подвох.Сейчас загривок сообщал приятны
ТерминаторЕй нужна была запись репетиций? Не вопрос. Я разобрался, как подключить камеры слежения, выходящие в аппаратную, пока моя балерина разминалась. Объяснил ей принцип работы, чувствуя себя слегка, как Бобик в гостях у Барбоса. Знали бы в центре, чем я тут занимаюсь, засмеяли бы. С другой стороны, какая им разница?! Стоит оборудование, прокисает, а человеку надо.Тем временем маленький человек в обтягивающем трико и пуантах, разрозовевшийся и жутко серьёзный, заявился и поманил меня в тренажёрный зал. Мне было любопытно и немного смешно. Я усмехнулся и пошёл за ней, включив систему на рекординг.– Вот смотри, – засуетилась вокруг меня Женя, потыкала в экран ноутбука, где резвились на сцене с декорациями её коллеги в белых пачках. Она промычала легоньк
ЖеняЯ ошпарила ладонь о его щёку и отдёрнула, испугавшись. Взгляд Сергея налился сумерками, опасными, мрачными, как дно оврага в тумане Сонной лощины. Моё дыхание замерло в центре груди с воспоминанием о том, что я полностью в его власти. Похищенная, спрятанная, как трофей в подвале и в обруче его рук – практически пленница. Моё тело сковало льдом, лишь ладонь продолжала гореть. Как и щека Терминатора.Что теперь сделает он?!Сергей опустил руки и отстранился.– Финита ля комедия, – хрипло констатировал он, похожий на грозовую тучу, закрывшую собой свет. И намеренно грубо, по-жигански добавил: – Кина не будет.И это испугало меня ещё сильнее.
ЖеняЯ прошла мимо знаменитого маркета на Ковент-Гарден, украшенного корзинами, фонтанирующими буйством ампельных цветов – красочных мазков на фоне галереи разных оттенков шоколадного. Белое, воздушное и одновременно основательное здание высилось над площадью, как много сотен лет назад, и не возникало сомнений – это театр! Сколько раз я проходила этой дорогой и по-прежнему замирало сердце, а в голове мелькали сравнения с Большим и Михайловским. Прекрасному никогда не перестаешь удивляться! В красоте вокруг, в её деталях, рукотворных или природных, грандиозных и мельчайших, поражающих взгляд и еле зримых таится волшебство радости. И вкус к жизни!Британская Королевская опера была создана, чтобы вызывать восхищение. А чувство причастия к тому, творится в её стенах неизменно будило во мне священный трепет. Его подхватывал ветер
ТерминаторМне повезло: пуля задела по касательной. Правда, снова пришлось попасть в лапы того же хирурга, потому что «свежесклеенное» ребро на такие перегрузки рассчитано не было даже с титановым остеосинтезом. Дрону повезло меньше, но и он жить будет. Моя пуля попала ему в селезёнку, зашили. Как мне рассказали, я потерял сознание в ту секунду, когда прибыл наряд. Благо, что в моём кармане завалялось удостоверение сотрудника ФСБ. Будто бы и врач на скорой был тот же. Может, врут, но я вообще-то везучий. Хорошо, что не задело почку, потому что Петюне я её действительно задолжал: он оперативно сообщил бате о том, что тут происходит, и генерал Горячев инициировал собственное расследование и сам прилетел в Ростов, к тому же не один, а со следственной группой. Возможно поэтому припаять мне ничего не успели...Дрон в отличие от З
ТерминаторБабушки рано встают. Бабушки выходят за молоком, которое по старинке от эксклюзивной коровы привозит седой мужик на старой Ладе. Это бывает не в каждом дворе и не каждый день, но сегодня мне повезло. Во дворе девятиэтажного дома у пруда стояла очередь с трёхлитровыми банками перед открытым багажником. Там на подносе были расставлены пластиковые стаканы со сметаной, вздыхал под марлей домашний творог, а из канистры текло рекой по банкам молоко, пахнущее сеном.Я восхитился вслух запахом, признался в любви к молоку и тут же узнал, отчего вырос такой большой. Три минуты небритых улыбок и вопросов невзначай. Слово за слово, и я узнал, что во втором подъезде на седьмом этаже у лифта живёт некая Валентина Павловна, и она сдаёт комнату настоящей балерине. Что Валентина Павловна ленится и спит долго, потому и в очереди за молоком её
ТерминаторКом в горле. Боль, смешанная с пустотой. В стеклянных глазах давно ничего не было, но я должен был убедиться. Коснулся шеи. Липкий холод вместо живого тепла и биения пульса.– Прости, Максимыч, – одними губами проговорил я.Дышать стало трудно. Прежде чем сожаления и угрызения совести разыграли свою громкую партию, мой мозг выдал сигнал тревоги. Я обернулся. Никого.Первый урок Зорина: надо осмотреть место преступления раньше других. Думай и действуй. Расслабляться нельзя. Осознанно поступив на воинскую службу, ты должен быть воином до конца. И везде.Я сглотнул, перебарывая эмоции, и констатировал: Зорин умер не сейчас. Болью резануло душу. Я сказал себе: позже, мне ну
ТерминаторЯ ехал по ночному проспекту и снова думал до скрипа в мозгу. Признание Дорохова было у меня записано в только что купленном телефоне. Что мы имеем?Генерал Линской потребовал, чтобы Дорохов дал срочное интервью с опровержением похищения Кролика Роджера, наговором на Женю и блогера. Генерал практически выдал текст, контакт, кому звонить на телевидении, в обмен на хлопоты о должности для Дорохова в Большом театре или Михайловском и обещании забыть какую-то «провинность».Обычная сделка, которая показывает, что генералу было важно замять скандал с похищением политика любыми средствами. А Зорин говорил о распоряжении «слить» Кролика Роджера сверху. Генерал Линской, его прямой непосредственный начальник. Куда уж выше...
ТерминаторВесь день я проспал под уколами, но на следующий Зорин озадачил меня отчётом, будто аудиозаписи ему было мало. Ненавижу бумажную возню! В работе под прикрытием имелись свои плюсы – этой ерундой не приходилось заниматься. Но коли я раскрылся, мне и потеть. На вопрос Зорину, задержан ли я, с кивком в сторону широкоплечих братцев у дверей, полковник сослался на мою безопасность, чем насмешил и заставил ещё больше напрячься. Когда всё настолько «затирают», хорошего не жди.Между процедурами и отчётами я выяснил у хирурга, что теперь на самом деле частично превратился в Терминатора, поскольку мои рёбра скреплены титаном – мол, передовая технология остеосинтеза, которая позволяет быстро восстанавливаться. Я пошутил, что предпочёл бы стать жидкокристаллическим киборгом, тот практичнее — из лужицы сразу
ЖеняНет, мы не поехали в аэропорт, а хотелось. В мутной, нездоровой реальности с запахом валерьянки и вина я что-то ела, может быть, даже торт. Папа говорил, Валентина Павловна тоже. Утешали? Возмущались? Я не слышала.В моей голове гремел оркестр – финальное адажио из «Щелкунчика». Скрипки, басы, виолончели, арфы, торжественные разрешения аккордов, как саундтрек к кадрам из памяти. Вот я падаю на конкурсе в Москве и подворачиваю ногу. А в следующем году там же получаю третье место. Мой первый день в театре, я выскочила не на своём месте в ряду в кордебалете, а потом таращилась, глядя, как Элка с Ирой уминают гамбургер прямо за кулисами в балетных пачках. Выпускной в Академии, когда Ане Трошиной стало плохо, над ней суетилась наша врач, а я думала
ЖеняМы не успели. В холле театра никого не было, съёмочная группа уже уехала. Теперь охранники смотрели на меня совсем не так, как вчера, и во взглядах гардеробщиц умиление сменилось ошарашенным недоумением.О да, а ещё я младенцев ем по ночам! – хотелось крикнуть им.Под папино «Дочурка, а может, не надо? Вот и уедем, давай уедем...» я прошагала, сжав кулаки, к служебному входу.Кабинет Дорохова. Дверь из дуба или сосны? Натуральное дерево. Ещё недели не прошло, как я стояла перед ней и дрожала, жалкая, неуверенная, мечтающая о светлом будущем. Прима? Ха-ха-ха!Теперь мечтать было не о чем, и терять тоже! Ва-банк, чёрт побери, не знаю зачем и крыть мне нечем, но не могу ин
ЖеняЯ повернулась к проёму. Что-то громыхнуло с громким хлопком, и за кулисами посыпались ящики, отлетая от металлических конструкций. Девушки, ожидающие своей очереди для выступления, бросились врассыпную с визгом. Тот, кого я краем глаза приняла за Серёжу, чертыхнулся и принялся собирать сбитые им элементы, подготовленные для сегодняшней оперетты. Это был внушительного роста немолодой рабочий сцены, – видела его множество раз, но не знаю, как зовут. Вечно угрюмый и вызывающий у меня желание обойти седьмой стороной мужчина с глуповатым лицом. Как я могла его перепутать с Серёжей?!Дорохов рявкнул в микрофон, требуя прекратить бардак. Рабочий выглянул и забубнил:– Щас я, щас, наладим всё. Промашка вышла, бывает. Чего так ругаться-то? Не специально же!