Олеся вычисляла. Домой она позвонить не может - телефон отключен, потому что меняют номер. Зато сотовый остался в ее сумке, а сумка, наверное, уже давно перекочевала от Тани к Игорю. Значит, надо звонить на сотовый. Но она не помнит код Шлимовска.
Несколько часов Олеся бесцельно бродила по ярким, солнечным улицам.
Рабочий день вот-вот должен был закончиться, вечерняя духота донимала сотрудников научно-технической библиотеки, когда там появилась Олеся. Она заглянула в зал абонемента, где толпилась небольшая очередь, и прошла дальше по коридору. Двери некоторых кабинетов были распахнуты, в один из них Олеся нерешительно вошла.
Женщина в очках с толстыми линзами вопросительно подняла голову от штудируемого фолианта. Вдоль стен высились стеллажи с книгами, стол был уставлен коробками с бумажными карточками.
- Можно я от вас позвоню? - робко спросила Олеся, стесняясь своего вида, такого неуместного в солидном учреждении.
Женщина ненадолго заду
Из открытого окна тянуло утренней прохладой, солнечный луч золотил рисунок на обоях. Ника лежала в кровати, злостно затягивалась сигаретой, щурилась на солнце и не спешила вставать. Курить в постели, утром, да и вообще курить - было дикостью, гадкой привычкой, извлекаемой ею на свет в минуты сильного недовольства собой и всем миром. Обычно Ника не притрагивалась к сигаретам, но сейчас раздавила в пустой пудренице второй окурок.Девяносто пять процентов телезрителей не узнали бы в этот ранний час свою любимицу. Да и сама Ника с какого-то момента (наверное, лет с тридцати пяти) начала с трудом узнавать себя по утрам в зеркале. Ресницы и губы отсутствовали, темные круги под глазами взывали к милости тонального крема.Но сейчас плохое настроение Ники не было вызвано ее обычными утренними вздохами по поводу быстро увядающей красоты. Воспоминания о вчерашней передаче заставляли ее нервно мять в пальцах сигарету и психовать…Предполагалось, что на «круглом
Шлимовская барахолка, огромная и беспорядочная, никогда не попадала в траекторию Олесиных перемещений по городу. Одежду, обувь и косметику она приобретала исключительно в фирменных магазинах, предложение купить что-нибудь из изысканного польско-турецкого ассортимента вызвало бы у нее только удивление. Но если бы она иногда заезжала на барахолку, то вспомнила бы сейчас о табличках, выставленных у некоторых продавцов, с краткой надписью: «Куплю». Куплю доллары или золото. Несомненно, валомеевские торговцы могли обрадовать ее такими же табличками.Вместо этого Олеся настойчиво двигалась в сторону магазина «Сапфир», полагая обнаружить там заветное окошко скупки ювелирных изделий и золотого лома. Разумеется, окошко отсутствовало, никто не жаждал купить по сходной цене чудесное Олесино кольцо.-Ой, красивая, молодая, а такая грустная,- запели вокруг нее цветастые цыганки с длинными свалявшимися косичками, когда расстроенная Олеся вышла на
Фотография юной жены в обнимку с чудесным малышом всегда стояла на тумбочке у рабочего стола Игоря Шведова, рядом с телефонами и аппаратом внутренней связи. Снимок напоминал идиллическую рекламную картинку - и молодая мать, и сын были прелестны.Сейчас в глазах Шведова сияло пронзительное горе, а небритая физиономия свидетельствовала об исчерпанности всех нравственных ресурсов. Пальцы побелели, сжимая рамку фотографии. Игорь откровенно страдал, словно Прометей на скале, и его безбрежное горе было видно всем.-Никаких новостей?- сочувственно спросила секретарша Элла Михайловна. Ее шеф - любимчик судьбы, удачливый бизнесмен, первоклассный строитель - был сейчас растрепанным, жалким мальчишкой, в одно мгновение потерявшим все, что он любил.-Никаких,- тихо ответил Игорь, не сводя глаз с Олесиного лица.Элла Михайловна вздохнула. И хотелось узнать подробности, и страшно было возить наждачной бумагой вопросов по открытой ране любимого н
Необходимость участвовать в выборах, суетиться, рекламировать сверх меры себя и свои заслуги, - все это вызывало у мэра Суворина раздражение. Он добросовестно работал, не воровал, не брал взяток (деньгами уж точно), а если и пользовался преимуществами своего положения, то лишь самую малость, только затем, чтобы подстраховать финансами будущее любимой дочки и внука. Не зарывался, конечно, знал меру.Зачем были нужны июньские выборы, если, по мнению Суворина, он безупречно соответствовал занимаемому посту? Засыпал с мыслями о благополучии шлимовцев, делал все, чтобы в их домах не кончалась горячая вода, чтобы не закрывались детские сады и функционировали бесплатные столовые. «Разве найдешь мэра лучше?» - искренне думал Валерий Александрович. Однако устав города отменить было нельзя, и каждые четыре года полагалось проводить выборы.Но оцепенение, ужас и страх, охватившие Суворина после исчезновения Олеси и Валерки, не шли ни в какое сравнение с чувством легко
Родной Шлимовск и милая сердцу квартира на Солнечной улице оставались недосягаемы. В десять часов, перемыв шваброй в совокупности гектар площади, обессиленная Олеся выползла из кафе на вечернюю улицу чуждого ей Валомея и с тоской огляделась.Идти было некуда, а город стремительно пустел. Многоэтажки всасывали в себя добропорядочных граждан, приглашая их к телевизором, на мягкие диваны, за кухонные столы. Темнота спускалась на тротуары, и начиналась ночная жизнь, которая таила бездну специфических опасностей для несчастной, полураздетой, потерявшейся девчонки.Должен ведь быть какой-то выход, упрямо твердила себе Олеся, шарахаясь в сторону от подозрительных личностей и стараясь держаться наиболее оживленных улиц. Какой-то выход есть всегда. Безвыходное положение бывает только в гробу. «Но мне нельзя умирать!- мысленно воскликнула Олеся.- У меня ребенок. Я так ему нужна!»О том, что жизнь - категория временная, недолговечная и подверженная
-Девушка, вы куда?Молодой милиционер за стеклянной дверью мэрии смотрел выжидательно. Маша собралась было опустить руку в сумку и достать свою «корочку»: несомненно, удостоверение московской журналистки, да еще и сотрудницы скандально известной газеты «М-Репортер», произвело бы впечатление. Но Маше хотелось веселья и мистификаций.-К Валерию Александровичу,- ответила она. Маша подвинулась поближе к милиционеру, чтобы он почувствовал цветочный аромат ее духов и подробнее разглядел содержимое глубокого выреза.- У нас встреча,- добавила она с многозначительным придыханием.-Вы по личному вопросу?- Голос милиционера уже не звучал так официально.-Да.-Но прием по личным вопросам по вторникам и четвергам, с трех до шести. А сегодня среда, между прочим.-Между прочим, мне назначено персонально. Мой вопрос животрепещущ.-Неужели?- Парень улыбнулс
Такси дышало бензиновым жаром и увлеченно било копытом - так на таксиста подействовало Машино желание достичь ресторана в рекордно короткие сроки. Пять кварталов до «Чемпиона» автомобиль рычал, словно гоночный «макларен» на монакской трассе. Машу бросало из стороны в сторону, а шоферу было даже некогда взглянуть на пассажирку.-С вас двадцать рублей,- сказал таксист, и Маша достала деньги из маленькой сумочки цвета весенней травы. Сумма была незначительна, вот сотню она с Фелька содрать не постеснялась бы.Леонид Артурович уже распахивал перед ней дверцу и заглядывал в салон.-Сколько я должен?- спросил он у водителя.-Девушка расплатилась,- ответил таксист.Ресторан «Чемпион», видно, пользовался популярностью. Почти все столики были заняты.-Нам сюда,- указал Фельк, поворачивая Машу в сторону интимной альковной ниши в глубине зала. Стульев здесь не было, каж
Уговаривая свою начальницу Нику Сереброву отпустить его на пару дней развлечься на кипрском курорте, видеооператор Сергей Будник взывал к ее милосердию и, улыбаясь, жаловался, что страдает от остеохондроза. На самом деле, остеохондроз был так же мало знаком бравому оператору, как вкус авокадо детдомовцу. Просто очень хотелось расслабиться вдали от жаркого летнего Шлимовска.На Кипре, правда, тоже было жарковато, но тут царила праздность, и рубашка не липла к телу после трехчасовой съемки с тяжелой видеокамерой на плече.Подруга Сергея, Шушу, за чей счет они и рванули на Кипр по экспресс-путевке, была очень привлекательна. Она лежала в шезлонге, смотрела сквозь темные стекла очков на воду бассейна и время от времени тихо вздыхала от удовольствия - Сергей тыкал пальцем в ее голень, изображая массаж.-Всего два дня - и бездна кайфа, правда, Шушу?Когда-то давно, посмотрев кинофильм с Брижит Бардо в главной роли и увидев в своей подруге прямое сходство