- И вот, ко всему прочему, сегодня я узнаю, что Мишу уволили две недели назад!
Мой рассказ занял слишком много времени, на дворе уже давно стемнело, а на настенных часах стрелки перевалили за десять часов вечера. Информации накопилось масса, Ируся порой перебивала, уточняла некоторые детали, но не спешила что-то говорить и советовать. В итоге мы открыли вторую бутылку вина и приговорили уже половину. Ну, ладно, я ее приговорила - очень хотелось расслабиться и забыться хоть на денек. Я почти не закусывала и уже чувствовала легкое опьянение.
Ира пригубила немного крепкого напитка. Она все время пристально смотрела на меня своими невероятно красивыми зелеными глазами и порой печально вздыхала. Светлые волосы подруга распустила, они каскадом падали на плечи и восхитительно блестели после недавнего ламинирования.
- Короче, понятия не имею, что теперь делать, - подытожила я. – Хоть бери да втихаря продавай дом.
- Во-первых, ты его без согласия Миши не продашь, а во-вторых, зачем его продавать? В крайнем случае, можешь сдать через агентство. Продать всегда успеете.
Надо же, а ведь она права! И почему мне такая мысль раньше в голову не приходила? Жаль только, что это займет какое-то время, а на завтра уже выходил срок принятия решения. Нужно торопиться…
- Ну и Миша, я в шоке. Всякое могла о нем подумать, но чтобы влезть в космические долги и еще считать, что все сойдет с рук… Не знаю даже, как назвать такого человека. Идиотом? И, кстати, ты его маман позвонила уже?
- Черт, точно! Я же и телефон его у той медсестры забыла забрать… Ладно, это все уже завтра.
Римма Петровна, как пить дать, обвинит меня, что это я втянула ее чадо в неприятности, и вот к чему все привело. Невзлюбила меня грымза с первого дня, она с десяти лет растила Мишу одна и все никак не могла привыкнуть, что он уже давно вырос. Опекала его, будто тот до сих пор десятилетний мальчик. Я как-то и не подумала о ней, когда мчалась в больницу. Все мои мысли были исключительно о муже и то том, как он себя чувствует. А телефон его все же нужно было забрать. Вдруг в нем сохранилась хоть какая-то часть ответов на мои вопросы.
- Ты, в общем-то, мое мнение насчет браков и мужчин знаешь, - подруга прервала размышления. - Я развелась давным-давно и ни капельки не жалею. Могла бы и тебе посоветовать, но, зная, как ты сохнешь по своему ненаглядному муженьку, даже заикаться не буду.
- Ох, Ира… - мой бокал уже опустел, пришлось подлить еще. – Развод - не выход. Да и не могу я бросить Мишу сейчас на произвол судьбы, не правильно это. Некрасиво.
- Угу, - она скривилась на мои утверждения. – Он, как я посмотрю, вообще о твоих чувствах не думал, когда взваливал проблемы! Ой, ладно-ладно. Не взваливал, они сами случайно посыпались, как снег в мае.
Я даже перечить ей не могла, каждое слово – правда. Горькая, но все же. Чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы, глотнула «успокоительного» и попыталась не думать о том, что уже произошло, этого не изменить.
- Блин, Ир. Вот что делать с напыщенным индюком? Завтра третий день, а я в полной заднице!
Подруга вместо ответа зачем-то взяла со стеклянного столика планшет, включила.
- Как ты, говоришь, его зовут, Игнат Литвинов?
- Ну, да… - я растерялась.
Затуманенный алкоголем мозг не хотел ни о чем думать, мне стало вдруг так хорошо и спокойно, словно и не было никаких проблем! Вино сделало свое дело.
- Да… Крупная шишка, - подруга присвистнула и продолжила клацать по экрану наращенными ноготочками. – Красивый, скотина. Как Дьявол.
Не поспоришь, что есть, то есть. Только мне от этого не легче, и от мысли одной противно стало, что придется изменить мужу. Пусть даже в якобы благородной цели. Разве она оправдывает средство?
- Тогда вообще ничего не понимаю, - Ирка отбросила гаджет на диван, - Я думала он толстый, прыщавый уродец, которому бабы не дают даже за деньги, а тут такой Аполлон. Подруга, подумай хорошенько, прежде чем соглашаться. У таких мажорчиков нет совести, обманет как пить дать.
Я тоже не понимала, зачем Литвинову спать со мной. Наверняка, у такого мужчины нет отбоя от девушек. Неужели все только из-за обиды?
- Здесь личное, как я поняла. Миша говорил, что обижал Игната в детстве с друзьями, возможно, он затаил обиду. Думаешь, это достаточно уважительная причина теперь рушить чужую жизнь?
- Буллинг – это страшно. Ты вспомни, как наши одноклассники травили некоторых ботанов в классе, до нервных срывов. Да и мы с тобой, бывало, поступали, как две говорливые стервы. Чего стоит твоя выходка на выпускном.
- Блин, не напоминай…
Это, пожалуй, единственный случай, за который мне было стыдно и искренне жаль. Если бы только можно было вернуться в прошлое, я бы так ни за что не поступила! Вот бы отыскать человека и извиниться перед ним. Вроде, их семья потом переехала на пмж в другую страну, наверное, отыскать теперь будет достаточно сложно.
- Знаешь, что я тут подумала… - Ира вскочила с дивана, чем резко оборвала мои мысли, умчалась в комнату.
Вернулась спустя пару минут и поставила на столик маленькую стеклянную бутылочку с каким-то лекарством.
- Ведь не обязательно с ним спать. Пара капель в алкоголь, и твой гаврик проспит богатырским сном до утра. А ты потом скажешь, что у вас все было. Гениально же!
- Что это вообще? – я засомневалась.
- Сильное снотворное.
План, конечно, заманчивый, но до жути страшный. Так много нюансов сразу всплыло: как подлить, что потом делать, а вдруг Литвинов проснется раньше, или, вдруг у него есть непереносимость препарата! А утром что говорить, как объяснить, что он спал всю ночь?
- Да, ну… Как-то… Я не знаю.
И хочется, и колется. А ведь так реально можно было убить двух зайцев одним выстрелом. Вот только как решиться?
- Смотри, я уже все продумала, - Ира оказалась решительно настроена помочь мне. – Придешь вся такая разодетая, в коротком черном платье с глубоким вырезом, в красных туфельках. Флакончик заранее спрячешь в лифчик, чтобы доставать было проще. Скажешь, что хотела бы сначала немного романтики: шампанское, клубника, все дела. Главное, чтобы было побольше алкоголя. Можешь покапризничать, думаю, Литвинов все выполнит, ведь секс, как ни крути, ему зачем-то нужен. Лучше изначально капай в свой бокал, вдруг он сразу решит, что ты хочешь его опоить и заберет твой? Если же нет, просто незаметно заменишь. Поверь, его вырубит спустя пять минут. Разденешь его и себя, алкоголь выльешь, чтобы были пустые бутылки – это твое алиби. А утром он увидит пустую тару, и все сам поймет. И ведь поди докажи – было у вас что-то или нет. А обязательство надо выполнять.
Я слушала и понимала, что еще не настолько пьяна, чтобы согласиться на подобную авантюру. План не сработает. Ну, не смогу я изображать из себя роковую женщину, капризничать, а уж подлить незаметно в бокал снотворное - и подавно. Да и как я могла знать, поверит Литвинов утром или нет? Вдруг он настолько коварен, что заставит еще раз отработать долг? Тогда все усилия напрасны.
Ира не настаивала на своем плане, но специально оставила на столе флакончик, который так и манил меня взять его с собой. Мы с ней разошлись по комнатам, возвращаться в пустой дом не было никакого желания, а Принц мог спокойно подождать до утра без еды.
Я легла в кровать и тяжело вздохнула от бессилия. Выговориться-то получилось, но принять какое-либо решение так и не смогла. Продать часть вещей – хорошо, а сколько тех денег выручу? Ну, максимум, пару тройку тысяч баксов, это даже не капля в море.
- Господи, ну дай ты мне хоть какой-то знак, - прошептала, глядя в потолок.
Так страшно закрывать глаза, засыпать, зная, что завтра наступит новый день и придется что-то решать. Я ненавидела принимать решения, которые противоречат моральным принципам. У меня ведь даже выбора особого не было. Если Литвинов выполнит угрозу и перепродаст наш долг другим людям… Страшно подумать, на какие проценты они нас поставят и как срочно затребуют вернуть деньги.
Прежде, чем уснуть, мысленно подвела калькуляцию цен тех вещей, что отложила на продажу. Некоторые были все еще с бирками, даже не ношенные, возможно, их удастся продать дороже. Но сколько пройдет время, пока найдется покупатель? Я твердо решила просить Литвинова об небольшой отсрочке, могла даже наступить на собственную гордость и временно забыть об избиении Миши. Мне нужно было попасть к Игнату раньше девяти, ведь если бы он заартачился, тогда появился бы смысл идти к следователю и писать заявление!
***
Я поморщилась от резкого и навязчивого звонка телефона. Не открывая глаз, пошарила рядом с собой рукой и нашла мобильный. Который сейчас час? Я жутко не выспалась и не хотела еще просыпаться.
- Алло, - сонно прохрипела в трубку.
Голова стала гудеть из-за выпитого ранее алкоголя, я мгновенно простонала прямо в трубку и вдруг услышала голос, который мог поднять даже мертвого из могилы:
- Подумать только! – прокричала Римма Петровна. – Она еще умудрилась лечь спать!
Сон мгновенно, как рукой сняло. Я машинально открыла глаза и посмотрела, кто звонит. Вдруг глюки? Действительно, моя «любимая» свекровь. Заодно обратила внимание, сколько времени – почти пять утра. Гарпия довольно редко общалась со мной, поэтому я сразу ощутила, как от паники стынет кровь в жилах.
- Римма Петровна, я просто…
- Ты просто чуть не проспала смерть собственного мужа! – она не сбавляла тон разговора, орала, как резанная.
На последних словах меня бросило в жар. Я тяжело сглотнула, реальность стала потихоньку доходить до вялого сознания. Наконец, сонная дымка растворилась, я крепко сжала телефон в дрожащей руке, чувствуя, как от паники теряю твердую почву. О, Боже…
- М-м-ми-и-иша… - я заикалась из-за страха, ком в горле мешал нормально говорить. – Он… он…
- Вот только не надо разыгрывать предо мной комедию, - кажется, свекровь сейчас скривилась. – Ты даже не удосужилась сообщить мне, что мой дорогой сыночек, моя кровиночка…
Римма Петровна заплакала, автоматически вызывая во мне чувство вины. Да, мне жаль, что не позвонила ей, но у меня было столько потрясений, что попросту забыла обо всем на свете! Думаю, узнай она первая, также не сообщила бы мне. Мы квиты.
- Просто скажите, что сейчас с Мишей! – потребовала. – Ему стало хуже после того, как я ушла? Что?! – теперь уже я кричала.
Можно было сколько угодно обвинять друг друга, но мужу от наших перепалок не стало бы лучше. Я прислушалась, не разбудила ли случайно Иру, но в квартире стояла гробовая тишина.
- Как ты вообще посмела уйти? – вместо ответа она нападала на меня. – Твой муж лежит сейчас беспомощный и…
- Какой от меня там толк? – перебила я свекровь. – В реанимацию меня не пустили, так что мне, сидеть около стекла и гипнотизировать Мишу взглядом? Думаете, он от этого быстрее пойдет на поправку?
Может, я была не права, что ушла, оставив мужа на квалифицированных врачей? Но, действительно, чем я могла помочь, кроме слез и непрекращающейся паники?
- Это все ты виновата! Хотелось тебе красивой жизни, прямо требовала ее от моего сына, наседала. Я всегда говорила Мишеньке, что у тебя нет сердца, случись что, так не побрезгуешь и переступить через него. И вот, пожалуйста, при первой же проблеме ты сбежала, поджав хвост!
С каждым новым предложением свекровь пробивала молотком мою уверенность стальными доводами, я уже и не знала, может, и в самом деле поступила как последняя дрянь, что ушла? Может быть, следовало сидеть под реанимацией до «победного»? Свекровь пошатнула мою уверенность и посеяла внутри зерно сомнений.
- Пожалуйста, скажите уже, что случилось? Не просто же так вы мне позвонили рано утром, - фактически стала умолять ее.
- У Мишеньки остановилось сердце, но к счастью, врачи сумели стабилизировать его состояние. Добрая медсестра, у которой ты забыла его телефон, набрала меня, и вот я здесь. Но где же, позвольте узнать, любящая жена? Что-то не вижу тебя.
Я почувствовала, как у самой едва не остановилось сердце, меня колотило от страха и паники. Из глаз брызнули слезы, а слова Риммы Петровны звенели в ушах, устраивая при этом настоящий хаос в мыслях. Неужели это тот самый знак, о котором я молила перед тем, как уснуть? Знаешь, Господи, очень жестокий знак!
Теперь я уже не сомневалась, как поступить дальше. Нельзя допустить, чтобы с Мишей происходили ужасные вещи. На автомате встала с кровати и оделась, забрала сумочку…
- Ну, чего замолчала? Совесть проснулась? - свекровь все еще висела на проводе, а я до сих пор не знала, что ей сказать. Во мне вдруг вскипела ярость, полностью направленная на Литвинова. Скотина, добился своего, самым гнусным способом! Разве он мужчина после этого?
Прежде чем уйти, я написала Ире записку и вдруг заметила на столике флакончик. Схватила его и сунула в сумочку.
- Ты не сдержал свое слово, значит, не жди того же от меня, - произнесла с уверенностью и твердой решимостью.
Будь что будет. Мне уже все равно…
- Что ты там бормочешь? – черт, совсем забыла, что до сих пор не сбросила звонок и хожу с телефоном в руке.
- Я приеду… Позже.
Сбросила вызов, пока свекровь не взорвалась новыми обвинениями. Я была настроена воевать до последней капли крови и как раз в таком настроении нужно ехать к Литвинову, прямо сейчас, пока огонь мести не потух. Сначала я планировала разобраться с Игнатом, а уже потом - думать, что делать дальше.Пока ехала, все думала, не повернуть ли назад, пока не поздно? Решение далось мне нелегко, отчасти сработал сильный испуг за мужа. Если откажу, кто знает, какой будет следующий шаг Литвинова. Свекровь еще подлила масла в огонь, намекая, будто мне совсем плевать на Мишу. Но ведь это неправда! Я же боролась за него, вовсю искала пути решения нашей проблемы, в конце концов. Так хотелось ей заткнуть рот и рассказать про космический долг, но пожалела и без того перепуганную за сына женщину. Может, будь у меня ребенок, я бы так же общалась со своей невесткой? Обвиняла ее во всех смертных грехах и желала сыну лучшей девушки?Мысли о детях еще больше ударили по психике, слезы уже ручьем
Литвинов ощущал, как по венам быстро льется яд и ничего не мог с собой поделать. Его обуяла смертельная ярость, плещущаяся внутри, как взрывоопасная жидкость. В таком состоянии мужчина мог наломать немало дров. Пришлось немного ослабить хватку, заметив в глазах Вики слезы. Игнат не убрал руку - девчонка должна усвоить раз и навсегда свой урок: из этого дома без наказания еще никто не выходил. И она не исключение.Он понимал, что вряд ли Токарева решила его отравить, но… Тяжелые воспоминания так не вовремя нахлынули, выворачивая его душу наизнанку. Нет, Литвинов больше никому и никогда не позволит собой манипулировать, а уж тем более подливать непонятную жидкость в алкоголь.Вика вцепилась ногтями в его руку и стала судорожно хватать ртом воздух. Осознав, что уже зашел слишком далеко, отпихнул девицу, та случайно оступилась, упала на пол.Зеленые омуты Вики заполонил страх и дикий ужас, Игнат однажды уже видел похожие эмоции, но в других глазах. Совсем в д
В доме было тепло, но меня знобило, даже не хотелось снимать курточку и сапоги. Пришлось.- Сама покажешь содержимое сумочки или мне насильно ее проверить?- А… Что? – я глянула с непониманием на темноволосого мужчину, может, мне послышалось?Вот только в его невероятно угрюмых серых глазах стояла твердая решимость – обыскать, во что бы то ни стало.- Ты подорвала свое доверие в прошлый раз, так что не смотри на меня, как на тирана.- А смысл ее проверять, если у вас тут везде камеры натыканы?! – я до последнего не хотела показывать, что у меня там деньги.Пусть и упакованы они в бумагу, но этот бугай наверняка захочет ее развернуть - вдруг там нож или еще что-то?- Зачем доводить до крайностей? Если нечего скрывать, показывай, - он стоял на своем.И, кажется, стал подозрительнее ко мне: сощурился и поджал губы, я заметила, как сильно вздулись вены на его шее, тяжело сглотнула. Попятилась, но он быстро
- Будь ты проклят, Литвинов, ненавижу тебя! – истерически прокричала Вика и, громко хлопнув дверью, ушла.Игнат быстро связался с водителем и велел тому в любом случае довести девушку до дома, даже если та откажется.Литвинов подошел к кровати, ему отвратительно было смотреть на простынь и вдыхать аромат парфюма Вики, который так сильно будоражил его воображение.Он был на взводе, поэтому одним движением содрал с кровати постельное белье, случайно зацепив сверток на тумбочке, тот упал на пол. А деньги, получается, Вика так и не забрала. Да сколько она могла там собрать за два дня, тысячу или две? Ему стало очень интересно, поэтому полностью разорвал упаковку и пересчитал.- Пятьдесят штук, - Игнат присвистнул.Вика, Вика… Литвинов вздохнул, признавая свое поражение. Он два года тщательно продумывал каждую деталь, думал, что все ходы проработал, но облажался этой ночью. Нет, ну, по сути, месть удалась на славу, каждый получил по заслуга
Мы примчались в рекордно короткие сроки, нарушая как минимум половину дорожных правил. Такой расклад меня перепугал до чертиков, но уже ничего не поделаешь: раз вписалась, придется идти до конца.Тип молчал всю дорогу и лишь изредка посматривал на меня в зеркало заднего вида. Кто же ты такой Литвинову? Брат, сват, кум? Охранник с расширенными полномочиями?Мы вошли в дом, мужчина сразу огорошил меня:- Иди в комнату, тебя уже там ждут.Я поднималась, как на расстрел. А неизвестность круто подстегивала воображение, оно рисовало всякие мерзости типа БДСМ или свингер-пати. Кто его знает, какие дикие мысли могли прийти в голову Литвинова! Блин, Вика, возьми себя в руки! А еще меня дико тревожили слова мужа. Я верила ему, но, в то же время, сильно сомневалась. За последние дни он так круто подорвал мое доверие, что стала сомневаться уже во всем. Даже в себе!Чтобы войти в комнату, мне понадобилась целая минута. Открыла дверь и застыла на пороге. Я ожида
Дни стали лететь с космической скоростью, и порой я даже не успевала переворачивать календарь, путаясь в числах и днях недели. Проснувшись рано утром, первым делом полезла в телефон, чтобы проверить свой график. Сегодня у меня, по идее, должен быть выходной день. Да, точно, так и есть.Спать совсем не хотелось, поэтому встала и медленно поплелась на кухню. Пока готовила себе завтрак, задумалась.Прошло три недели после аукциона. Литвинов еще ни разу не позвонил мне, не напомнил про долг и, что самое странное, ничего не сказал, сколько я отработала за тот вечер. Неужели все, и потому он больше не лез в мою жизнь и жизнь Миши?Мужа давно перевели в общую палату, он потихоньку поправлялся, и в целом все складывалось прекрасно. Даже слишком прекрасно. В СМИ, как и говорил Игнат, показали лишь интервью Регины Артёмовой и ее аукцион. Ни обо мне, ни о Литвинове не было ни строчки. Поразительно. Порой казалось, что все слишком хорошо, чтобы быть правдой!Первую н
В итоге полночи пролежала без сна, все думала, почему Миша так со мной поступил уже в который раз. Я вспомнила, что при покупке началась волокита с документами, а меня только-только назначили на должность администратора. Не могла же я постоянно брать отгулы, поэтому написала доверенность на мужа, на право подписи. Я же верила ему, как самой себе и подумать не могла, что он оформит покупку на мать. Я не всматривалась в договор, Миша меня отвлек бурным сексом и шампанским, в итоге не до того было. Опять же, я верила ему, ведь сама никогда и ничего не утаивала, поэтому думала, что и он со мной честен. Зачем эти игры, не понимаю…***Я мгновенно проснулась из-за резко подкатившей к горлу тошноты, подскочила на кровати и пулей помчалась в туалет. Вчера из-за внезапного прихода Риммы Петровны ничего и не поела, но желудок выворачивало так долго и интенсивно, будто в нем еще много еды. Меня бросало то в жар, то в холод, давно не ощущала себя так скверно,
- Вика, подожди! – крикнул муж, догоняя меня на улице.Я с замиранием сердца обернулась и подождала, пока Миша медленно доковыляет ко мне. Боже, поверить трудно, он выскочил за мной, превозмогая ужасную боль! Внутри вдруг зажглась надежда, что муж сейчас все исправит, извинится и попытается понять мой поступок. А вот как быть потом с беременностью....Мы оба молчали, Миша пристально смотрел мне в глаза, словно чего-то ждал. Я увидела, что он в спешке натянул лишь тапочки и куртку поверх спортивного костюма.- Милый, не стой на холоде, идем обратно в больницу, там извинишься, и уже потом все обсудим.Он поджал губы, а взгляд стал невероятно тяжелым. Муж достал из кармана курточки тот самый конверт с фотками и пренебрежительно уткнул его мне в грудь. Пришлось взять в руку.- Извиняться? За что? Я думал, ты попросишь прощение и… А, не важно, - он махнул рукой, руша все мои надежды. – Забери эту мерзость, не хочу постоянно смотреть,