А что такое конец?

С яркой улыбкой до ушей маленькая Ада Форстерс смотрела на тоненькие длинные пальцы своего лучшего друга. Свежий аромат ярких пионов и лилий приятно разносился по двору детского дома номер пять на Даунинг-стрит.

— Ну и... — именинница с восхищением произвела вдох, — что мы с ней сделаем? Зачем ты поймал эту милую бабочку? Чтобы убить?!

— Дурочка, — проворчал приятный мальчишеский лепет в ответ. — Чтобы ты получше рассмотрела ее! Я не могу себе позволить купить тебе что-то на твой день рождения, но через пару лет, когда буду себя обеспечивать, я смогу сделать тебе предложение и исполнить любую твою мечту. Эта бабочка будет подарком на этот день рождения.

— Я просто хочу, чтобы ты всегда был рядом со мной.

— Я буду! Нас со Стивом все равно не заберут из этого детского дома.

— О, и меня тоже! Тоже! Забирают лишь маленьких, а нам уже шесть, — светловолосая предельно осторожно и очень робко, будто она имеет способность воспламенять от одного прикосновения, взяла бабочку в руку.

Легонько вздрагивая небесными крыльями, она даже и не думала улетать. Словно дитя, она прижалась к теплой ручке такого же ребенка. Как и сам ребенок... — ребенок из детского дома, который не видит надежду на лучшее будущее. Будущее с любящей семьёй.

— Даже не боится тебя. Ада, ты повелительница бабочек!

— Тише ты! — кроха залилась осторожным смехом, нельзя испугать столь хрупкое существо.

— С днем рождения, Ада Форстерс, — словно в замедленной съемке именинница увидела темно-желтые, редкие глаза, искреннюю улыбку, оголяющую молочные зубки, и теплоту... душевную теплоту, в которой нуждается каждый божий день... Мальчишка легонько коснулся горячими пухлыми коралловыми губками ее пестрой щечки. Девочка в очередной раз убедилась, что этот человечек всегда будет рядом с ней. Всегда.

Этот мальчишка всегда был искренен с ней. Он ценил ее, а она, в свою очередь, не могла не быть благодарной своей опоре и поддержке в совершенно любой ситуации.

Уже несколько лет маленькая Ада Форстерс не пускала и слезинки, ведь она знала, что это может обернуться против нее, — мальчуган наругает ее. Но только с порывами искренней нежности, как настоящий брат, лучший друг или родитель. Она видела в нем солнце, свой собственный, личный спутник. Ада никогда не ошибалась в Кейне Уинтере и не пускала столь глупые и скверные мысли в свою голову.

Совместно, дружно, нераздельно, в один голос, в одну руку, в одну ногу, бок о бок и плечом к плечу, — именно так жили эти две яркие звездочки в густом и черном небе.

Не съешь обед, получишь по заслугам, а также по пятой точке! — строгое правило детского дома номер пять в Лондоне.

Ее пиджак, пропитанный дешевыми, отталкивающими любого духами, ее холодное сердце, ее чуждый каждому взгляд и сухие, как осенний лист, руки пугали каждого ребенка в злополучном замке. Лишь дети, лишенные родителей, были лучиками настоящего яркого и очень тёплого солнца в этом месте. Только они создавали могущественную крепость из дырявого детского дома, которого сторонились прохожие, а местные дети издевались, кривя пальцем.

— Мисс Дриф идет! — прошипела Форстерс, схватив чуть испачканную ложку со стола.

— Сделай вид, что ешь эту кашу. Когда отвернется, переложишь быстро ко мне! — девочка непроизвольно задрожала, ведь она встретилась взглядом с ней. — Не смотри на нее, Ада! — в плечо еле выдавил мальчуган.

Им пришлось очень рано вырасти из пеленок, им пришлось очень рано созреть для мудрых решений и справедливости. Они воспитаны в строгости, казалось, мягкость с любой стороны не растопит лед в их закаленных на холодной кушетке комнаты сердцах.

— На завтрак яблочный сок, — прошипели малышке на ухо, затем пихнули в бок, просунув в ладошку маленькую пачку ее любимого напитка.

— Бедняжка, из-за аллергии ты не можешь пить и есть яблочки. А они такие вкусные, — Ада подала голос, который был чуть выше обычного шепота. С днем рождения, дорогая Ада Форстерс.

— Форстерс! — леденящий альт разрядом самого мощного электрического тока воцарился над деревянным столом сидящих деток. А в девочку самым настоящим мечом — острым, пропитанным чрезвычайно смертельным ядом, который только существует. — Ска, — железная указкой она принялась впиваться в нежную кожу ребенка, — жи, — еще раз, — ка, — мисс Дриф хлестанула по лопатке, — мне, — Ада и не смела двигаться. — Можно ли обронить хоть слово за столом? — Форстерс молчала, губы сами не хотели размыкаться, они желали только дрожать в такт её маленьким охладевшим ручкам. Кто? Кто закрыл ее рот на замок и выбросил ключ? — Язык проглотила?! Форстерс, ты меня достала! — железка пришлась по хрупкой пояснице.

— Ада, — проскулила Надежда и ее Опора. Мальчик ничего не мог сделать, ведь он не так силен. Он так же хрупок, как и тридцать четыре пары глазок, которые наблюдали точно такую же картинку, — издевательство над подружкой. Данные инциденты для них уже никакой не новый фильм или глава в книге, ведь что-то подобное вспыхивает в сиротской атмосфере каждый день.

— Не видать тебе сегодня обеда, крошка! — сквозь зубы оскалилась воспитательница. —Встала! — строгий приказ, пронизанный чрезмерно убийственным тоном, заставил девочку найти силу в дрожащих ножках и встать со стульчика. — Иди на место для плохих девочек и подумай над своим поведением.

В последний раз бросив на лучшего друга взгляд, до мозга костей пронизанный страхом, она направилась в темную кладовку, где уборщица без доли пощады привяжет её руками к небольшому решету вдоль стены.

Зачем привязывать?! Темнота для Ады уже целое испытание!!! Не надо, не поступайте так с шестилетним ребенком, который так хочет видеть свет, сердечную теплоту и просто... просто надежду...

— Кейн и Стив, собирайтесь, вечером вас забирают новые родители, — последнее, что могла услышать пленница до того, как устрашающе огромная дверь захлопнула ее в кладовой.