Дарий
На заклинание, с помощью которого можно было бы попытаться погасить пламя, требовалось много энергии, но её не было. Дарий взял себе на заметку узнать, какую магию применил Карл Розенберг. Интуиция подсказывала, что с этим методом ему ещё придётся столкнуться.
Если он останется жив сегодня.
Огонь с угрожающим треском поднимался выше, охватывая всю большую территорию. Будь этот пожар обычным, он бы не смог распространиться так быстро, пожирая не только дерево, но и другие материалы. Однако это было воздействие злой магии, направленной на разрушение и гибель всего живого.
Перекатившись в сторону, Княжевич начал подниматься на ноги, что удалось только со второй попытки. Огонь бушевал уже в непосредственной близости от него, и падавшая сверху балка едва не придавила его обратно к полу. Пиджак загорелся и, торопливо стаскивая его, Дарий почувствовал острые вспышки боли от ожогов. Он не помнил, где его пальто — должно быть, оно осталось в м
ВероникаЯ торопливо собиралась в университет, где намечался окончательный выбор будущей специализации. Откладывать дальше было нельзя. Наступил один из самых важных и непростых моментов, который делал нас гораздо ближе к старшекурсникам и будущим специалистам в разных областях магии. Мы с Шейлой готовились к этому довольно тщательно, даже придумали речи на случай, если придётся их сказать. Я побаивалась, что от волнения забуду или сами слова, или и вовсе английский язык.— Шейла уже здесь! — сообщил Тео, заглядывая в приоткрытую дверь моей комнаты.— Скажи ей, что я сейчас, — отозвалась я, заметив его одобрительный взгляд, направленный на моё новое платье из бирюзового шёлка.— По-моему, мы не опаздываем, — заметил он. Тео хотел сегодня отвезти нас в университет и присутствовать на торжественном мероприятии, посвящённом тому, что все студенты нашего курса определились со своими целями. Я не в
Вероника— Вам это даром не пройдёт, — проговорил декан Университета Магии. По голосу ощущалось, что он злится. — Шантаж тут не поможет, запомните это.— Как вы наивны, — ответил его собеседник, в тихом голосе которого послышалась усмешка. — У нас немало способов для того, чтобы заставить замолчать тех, кто готов сказать что-то лишнее. Можно подумать, вы об этом не знаете.— Но Магический Надзор…— Оставьте в покое МН! У нас повсюду есть свои люди. В Инквизиции, кстати, тоже.— Я вам не верю, — растерянно пробормотал декан.— Дело ваше. Вы могли бы и сами в этом убедиться, если бы не были столь принципиальны. Но, увы…— Я всё расскажу!— Кому? — рассмеялся неизвестный человек. — Вы ведь не знаете, кому можно доверять, а кому нельзя. Вы загнаны в угол. А теперь слушайте меня&h
ВероникаЯ вбежала в комнату общежития, тщательно заперла за собой дверь, подёргала её несколько раз и, поборов соблазн придвинуть к ней тяжёлый стол, проверила ещё и окна. Мне было страшно оставаться одной, но почему-то я даже порадовалась тому факту, что сейчас каникулы, и моих соседок по комнате нет в общежитии. Потому что они, несомненно, заметили бы моё странное состояние и начали бы расспрашивать о его причине. А рассказывать о том, что произошло со мной в этот вечер, не следовало даже подругам. Особенно подругам. Себя я уже подставила под опасность, став нечаянной свидетельницей убийства декана, и делить это с ними мне совершенно не хотелось.Если кому и рассказывать, то только одному человеку — Дарию Княжевичу. Он служил в Магическом Надзоре, организации вроде полиции по вопросам, касающимся магии, и мог бы разобраться в случившемся. К тому же, однажды, когда я ещё училась в школе, он дал мне свою визитную карточку и сказал, что в случае чего мож
ВероникаЯ сидела за круглым кухонным столом напротив Княжевича и жевала омлет, в который он умудрился положить, кажется, практически все продукты, что нашёл в холодильнике. Но в состав блюда и изучение этого рецепта мне углубляться не хотелось, потому что и без того было очень вкусно. Я доедала уже вторую порцию и боролась с искушением подобрать остатки кусочком слегка зачерствевшего хлеба. О том, как я в это время выглядела со стороны, думать совершенно не хотелось.Впрочем, как я заметила, Дарий тоже мог похвастаться отличным аппетитом. Он ел быстро, со вкусом и как-то так, что сразу становилось завидно. Не зря же детей, у которых плохой аппетит, заставляют есть в компании других, чтобы, глядя на них, эти капризные детки тоже захотели чего-нибудь пожевать.Когда я доела и всё же отодвинула от себя пустую тарелку, Княжевич поднялся с места.— Наверное, мне пора, — проговорила я, вставая с табуретки вслед за ним. — Спасиб
ДарийСнова этот сон, от которого никуда не сбежать. Он повторился, практически в точности отражая события того, что происходило на самом деле. Громкие вопли мальчишек и девчонок, гневные окрики растерянных воспитателей, чтобы все замолчали, слёзы на лицах родителей, горячие солнечные лучи, от которых хотелось зажмуриться, звуки шагов. Его бесконечное ожидание. Долгий бег вверх по лестнице до чердака, где можно было спрятаться.Но всё же его нашли. Обнаружили в этом ненадёжном укрытии, из которого он, не удержавшись, посматривал в пыльное чердачное окно во двор, где уже почти никого не осталось. Взяв за костлявое плечо, его заставили встать и спуститься с чердака, а затем уйти из того места навсегда.Дарию, воспитаннику последнего детского приюта Инквизиции, в тот далёкий, но памятный день исполнилось десять лет. Ему некуда оказалось возвращаться, когда силами Магического Надзора этот приют, находившийся в старом доме на окраине города, закрыли. В насто
ВероникаСтарый дребезжащий трамвай подошёл к остановке в тот самый момент, когда там оказалась я. Выбрав относительно удобное место, я предъявила кондуктору студенческую карточку и отвернулась к окну. Пожалела только о том, что у меня нет с собой книги, в которую можно было уткнуться носом, чтобы полностью отвлечься от окружающей обстановки и хотя бы на время спрятаться от собственных мыслей, которые крутились в голове, наталкиваясь друг на друга и не находя совершенно никакого выхода.Я думала о вчерашнем вечере, после которого и университет, и моя комната в общежитии больше не казались мирными и безопасными местами. Думала о немолодом декане, у которого наверняка остались родственники, тяжело переживающие его неожиданную смерть (хотя, может ли смерть быть ожидаемой?). Думала о специалисте Магического Надзора Дарии Княжевиче и нашем с ним разговоре этим солнечным летним утром.Может быть, не следовало на него обижаться. В конце концов, Дарий Андреевич
ВероникаПочти целую минуту я рассматривала небольшой белый конверт, лежащий на коврике у входной двери, чувствуя, как мне не хочется его поднимать. Но всё же победило любопытство. Быстро наклонившись, я взяла конверт, захлопнула дверь и вернулась в свою комнату.Конверт был заклеен. Открыв его, я извлекла листок бумаги и почувствовала, как дрожат руки. От страха, от волнения? Мне вдруг показалось, что за мной сейчас наблюдают. Я подошла к окну и задёрнула шторы, хотя понимала, что это действие едва ли поможет прогнать неприятное ощущение, будто кто-то внимательно рассматривает меня и ожидает моей дальнейшей реакции.Листок был вырван из блокнота. На нём оказалось всего несколько слов, написанных быстрым небрежным почерком. Совершенно незнакомым. Я прочитала. Затем ещё раз.«Если ты думаешь, что вчера в университете никто ничего не заметил, ты ошибаешься. Будь осторожна, когда остаёшься одна» — было написано на листе. Всего два
ДарийЧерез некоторое время огни вечернего города остались позади. Дарий слегка приоткрыл окно в машине, куда тотчас проникли свежий прохладный ветер и запах недавно закончившегося дождя. Сейчас, когда в городе целыми днями стояла одуряющая летняя жара, этот неожиданный ливень оказался приятным подарком.Всё остальное подарком не было.В первую очередь — его предыдущая командировка, закончившаяся совсем не с тем результатом, которого от него ожидало начальство. Во вторую — случившееся в Университете Магии убийство, которое, как уже успел выяснить Княжевич, в самом деле посчитали естественной смертью. Даже жена (теперь уже вдова) декана подтвердила, что в последнее время у него были нелады со здоровьем, пошаливало сердце. А ещё он много волновался, и врач даже рекомендовал ему лёгкое успокоительное. По какой причине он волновался, она не знала. Но Вероника не врала — девушка в самом деле слышала то, что слышала, и видела то, что видела.