Алена Николаева
Мы приехали поздно вечером в небольшой приморский городок, где нас уже ждали три арендованные машины. Меня с детьми, которых пришлось разбудить, поместили в центральную машину, впереди и позади нас ехало сопровождение, но я уже была точно уверена – буря меня миновала. Здесь, в этом тихом месте, меня точно никто искать не будет.
Машины медленно двигались по городу, который и не думал засыпать, хоть и была осень, однако здесь до сих пор было тепло, и я радовалась тому, что не успела купить большое количество теплой одежды, все равно пришлось бы идти в магазин и покупать что-то подходящее.
Малыши успели уснуть, пока мы ехали к добротному одноэтажному дому с высоким забором по периметру. Несмотря на позднее время, нас ждали, потому что когда въехали на территорию, то заметила, что во всех окнах горит свет.
Первым из машины вышел Митя, он же и подошел к женщине, которая встречала нас на крыльце своего дома, кутаясь в шаль
Борис МорозовРазговор с той, что меня родила, выбил всю почву из-под ног, и мое настроение, которое утром было более-менее нормальным, испортилось окончательно. Я много хмурился, думал, опять хмурился и усмехался человеческой наглости и глупости. Ладно, нужно всего-навсего выбросить из головы ее слова, вот только что-то не выходило, горечь какая-то собралась в горле, руки сами собой сжимались в кулаки, и ржать хотелось истерически.На часах не было и восьми, а я пил уже второй стакан коньяка и смотрел в глухую стену напротив себя. Меня никто не трогал, все делали вид, что не замечают моего состояния, потому что скажи сейчас хоть кто слово – я буду орать, буду крушить, я даже сам не знаю, на что способен в эти минуты. Челюсть сводило от того, что приходится крепко сжимать зубы, не показывая гримасу отвращения, которая так и пыталась вылезти наружу.Поставив полупустой стакан на стол, я поднялся на ноги.– Дайте мне полчаса, &n
Борис МорозовДо ночи мы находились в офисе, потому что пришлось разгребать то, что оставила после себя проверка. Ненавижу, когда они приходят неожиданно и просто тычут пальцем в небо, до конца не зная, что посмотреть, куда засунуть свой нос и чтобы такого вычитать.Ушли из офиса, когда, кажется, на улицах даже ни единой машины не осталось. Вымотанные за этот день, мы не сразу сообразили, почему на парковке, кроме моей машины и машины охранников, находился еще один черный внедорожник, но когда из него вышла массивная фигура Дениса, то я понял – ночь продолжается. Кто там мечтал об отдыхе? Так вот, закатайте, сударь, губу!– Ну, здравствуй, Мороз, – муж Алены остановился напротив меня и показался все таким же, каким и был в далеком детстве, когда мы с ним лазали по деревьям и стреляли из рогаток по фонарным столбам. Тогда это было беззаботное детство, а после наши пути разошлись, все же в школе учились в разных классах, да
Борис МорозовПеред тем, как покинуть клинику, я все же добился того, чтобы меня пропустили к Денису. Конечно, я ему никто и звать меня никак, но финансовая благотворительная помощь для данного заведения открыла мне двери даже в палату, где лежал тяжелобольной.Надев купленный в аптеке костюм и халат, я долго топтался у двери, то прикладывая ладонь к ручке, то отдергивая ее. Все же, набравшись смелости, я осторожно открыл дверь и вошел в безликое белое помещение, именуемое палатой. Наверное, я никогда не любил и не полюблю больницы только потому, что здесь все вот так уныло, стерильно и до отвратительного пусто. Я знаю, что есть правила, что антисанитария не приветствуется, но когда ты лежишь в тяжелом состоянии, когда рассчитывать можешь только на себя и свои силы, общая обстановка такого медучреждения сильно подавляет, если честно.Денис выглядел отвратительно, но держался молодцом. Он всегда цеплялся за жизнь всеми руками и ногами, успевал за
Борис МорозовМесто, в котором решил отсидеться Елисей, пока в городе была шумиха, и шло расследование, начатое с подачи Галины и Глеба, было тихим, спокойным и довольно пустым. Когда-то это были дачи, но со временем участки земли стали выкупаться, а на месте сараев возводиться неплохие домики, пригодные для проживания как летом, так и зимой. Вижу, что не многие жители перебрались сюда на постоянной основе, но они все же были и, кажется, нисколько не жалели, что променяли шумные городские улицы на чистый воздух и тихое пение птиц в весеннее и летнее время года.Наша машина остановилась за несколько домов до нужного нам, который был небольшим, но аккуратно сложенным и не прятался за огромным забором, как я привык видеть. Перед нами открывался как на ладони двор, который был виден через сетчатую ограду. Во дворе было довольно аккуратно: осенние листья убраны, дорожка, по которой били капли дождя, уходила к дому, а вторая ее ветвь куда-то в сторону и петл
Алена Я не расставалась с телефоном ни на минуту, спала с ним в обнимку, гулять ходила тоже с ним, держа всегда наготове, даже прибавила громкость на самый максимум, но Борис не звонил, а внутри меня творились страшные вещи. Казалось, что еще немного, и я начну звонить и писать ему сама, начну донимать каждую секунду, пока он не ответит и не объяснит, что происходит, что случилось? Ведь я чувствовала! Чувствовала и не могла совсем ничего сделать, хоть как-то помочь!Я бы сорвалась и уехала обратно к Борису, но дети, которые не отходили от меня ни на шаг, которые тоже скучали по маме и дому, хоть им здесь хорошо было, останавливали меня от необдуманных поступков. Я понимала: если сбегу и уеду, то весь план и вся работа Бориса будет проделана зря, а предавать его не хотелось. Мне было очень важно выглядеть в его глазах сильной, выносливой, умной женщиной! Не знаю, откуда это взялось, но рядом с ним только такая и должна быть – женщина с большой бу
Борис МорозовКогда череда неприятностей заканчивается, ты прям чувствуешь, что воздух вокруг становится чище, настроение у окружающий улучшается, да и тебя тянет на то, чтобы просто вытянуть ноги, сидя в кабинете. А все почему? Бежать никуда не нужно, сотрудники, получившие выходные дни – счастливы больше меня и уже активно планируют отдых с семьей и любимыми людьми. Только я, Сева, да Владислав Ильич разгребали последствия крохотного пожара, который устроил… Ну-ка? Кто догадается, тому конфетка! Нет, то, что весь план – это дело рук Елисея – понятно, а вот поджог устроил его отец!Господи боже, как я хохотал, стоило моему помощнику рассказать, кого именно они скрутили и пару раз приложили лицом об стену. У меня не было слов, зато было дикое желание покинуть это здание и выкупить или арендовать другое. А что? Отличная идея! Здесь же на посту охраны сидят какие-то несуразные личности, которые в числе первых покинули здание, заб
Алена НиколаеваСледить за новостями в интернете и по новостным каналам – дело неблагодарное, потому что в одном источники говорилось так, в другом иначе, однако я все равно читала статьи и смотрела выпуски, чтобы хоть что-то узнать о муже.Можете считать меня черствой, неблагодарной – мне все равно. Я не злорадствовала положению, в котором оказался Денис, я просто понимала, что теперь-то ему точно нет никакого дела до меня! Да, вот это меня действительно радовало, а все остальное – тут уже он сам виноват. Я понимаю, чтобы подняться на тот уровень, куда он дошел своими широкими шагами, нужно было прибегнуть ко многому, но шантаж на камеру и запугивание… Это мерзкий и гадкий способ получить все и сразу. Мне жаль тех людей, которые по странным стечениям обстоятельств были вынуждены познакомиться с моим мужем, мне жалко их родных, которых похищали, пугали и отпускали. Иногда кому-то доставалось от людей Дениса, это я тоже успела у
Борис МорозовВ город мы вернулись спустя неделю. Пожалуй, это было самое лучшее время за весь этот период. Я так давно искренне не смеялся, что с непривычки болели щеки и сводило скулы. Однако вот этот период затишья был просто необходим. Я вновь смог почувствовать себя человеком, снова смог окунуться в домашнюю идиллию, где было приятно проводить время, где были близкие люди. Аленка очень быстро влилась в нашу дружную компанию, мы успевали за день сделать столько, что, казалось, минут в часах стало намного больше. Каждодневные прогулки всегда заканчивались экскурсиями, а вечерами мы вдвоем гуляли по набережной. И нам не нужно было никаких слов – со своим человеком приятно помечтать и подумать в тишине. Уж не знаю, какие в эти моменты мысли были в голове у Алены, но я строил грандиозные планы на будущее. Да, не стоит откладывать на завтра то, что можно сделать сегодня – вот мой девиз, который еще ни разу меня не подводил.Бабушка за эти дн
Галина вернулась в свою старую квартиру, где прожила долгие годы, наполненные счастьем, радостным смехом, болью и скорбью, в очень странных чувствах. Она приехала прощаться, но в тоже время с сожалением. Когда-то давно, когда только пришла работать в управление еще молодой и совсем неопытной девчонкой, она познакомилась с мужчиной, который довольно быстро взял над ней шефство, прикрывал перед начальством, обучал и все подсказывал. После института казалось, что можно горы свернуть, что практика, которой было очень много – можно было гордиться, а на деле все оказалось совсем не так радужно. Сложности, которых, так или иначе, не избежать в работе, горой навалились на девушку. И если бы не наставник, который не только учил бороться и преодолевать препятствия, но еще и помогал справиться с волнением, Галина не была бы тем человеком, которым является сейчас.Первая влюбленность, которая настигла почти сразу, довольно быстро переросла в настоящую любовь. Галя смотрела на Евген
Борис МорозовВ город мы вернулись спустя неделю. Пожалуй, это было самое лучшее время за весь этот период. Я так давно искренне не смеялся, что с непривычки болели щеки и сводило скулы. Однако вот этот период затишья был просто необходим. Я вновь смог почувствовать себя человеком, снова смог окунуться в домашнюю идиллию, где было приятно проводить время, где были близкие люди. Аленка очень быстро влилась в нашу дружную компанию, мы успевали за день сделать столько, что, казалось, минут в часах стало намного больше. Каждодневные прогулки всегда заканчивались экскурсиями, а вечерами мы вдвоем гуляли по набережной. И нам не нужно было никаких слов – со своим человеком приятно помечтать и подумать в тишине. Уж не знаю, какие в эти моменты мысли были в голове у Алены, но я строил грандиозные планы на будущее. Да, не стоит откладывать на завтра то, что можно сделать сегодня – вот мой девиз, который еще ни разу меня не подводил.Бабушка за эти дн
Алена НиколаеваСледить за новостями в интернете и по новостным каналам – дело неблагодарное, потому что в одном источники говорилось так, в другом иначе, однако я все равно читала статьи и смотрела выпуски, чтобы хоть что-то узнать о муже.Можете считать меня черствой, неблагодарной – мне все равно. Я не злорадствовала положению, в котором оказался Денис, я просто понимала, что теперь-то ему точно нет никакого дела до меня! Да, вот это меня действительно радовало, а все остальное – тут уже он сам виноват. Я понимаю, чтобы подняться на тот уровень, куда он дошел своими широкими шагами, нужно было прибегнуть ко многому, но шантаж на камеру и запугивание… Это мерзкий и гадкий способ получить все и сразу. Мне жаль тех людей, которые по странным стечениям обстоятельств были вынуждены познакомиться с моим мужем, мне жалко их родных, которых похищали, пугали и отпускали. Иногда кому-то доставалось от людей Дениса, это я тоже успела у
Борис МорозовКогда череда неприятностей заканчивается, ты прям чувствуешь, что воздух вокруг становится чище, настроение у окружающий улучшается, да и тебя тянет на то, чтобы просто вытянуть ноги, сидя в кабинете. А все почему? Бежать никуда не нужно, сотрудники, получившие выходные дни – счастливы больше меня и уже активно планируют отдых с семьей и любимыми людьми. Только я, Сева, да Владислав Ильич разгребали последствия крохотного пожара, который устроил… Ну-ка? Кто догадается, тому конфетка! Нет, то, что весь план – это дело рук Елисея – понятно, а вот поджог устроил его отец!Господи боже, как я хохотал, стоило моему помощнику рассказать, кого именно они скрутили и пару раз приложили лицом об стену. У меня не было слов, зато было дикое желание покинуть это здание и выкупить или арендовать другое. А что? Отличная идея! Здесь же на посту охраны сидят какие-то несуразные личности, которые в числе первых покинули здание, заб
Алена Я не расставалась с телефоном ни на минуту, спала с ним в обнимку, гулять ходила тоже с ним, держа всегда наготове, даже прибавила громкость на самый максимум, но Борис не звонил, а внутри меня творились страшные вещи. Казалось, что еще немного, и я начну звонить и писать ему сама, начну донимать каждую секунду, пока он не ответит и не объяснит, что происходит, что случилось? Ведь я чувствовала! Чувствовала и не могла совсем ничего сделать, хоть как-то помочь!Я бы сорвалась и уехала обратно к Борису, но дети, которые не отходили от меня ни на шаг, которые тоже скучали по маме и дому, хоть им здесь хорошо было, останавливали меня от необдуманных поступков. Я понимала: если сбегу и уеду, то весь план и вся работа Бориса будет проделана зря, а предавать его не хотелось. Мне было очень важно выглядеть в его глазах сильной, выносливой, умной женщиной! Не знаю, откуда это взялось, но рядом с ним только такая и должна быть – женщина с большой бу
Борис МорозовМесто, в котором решил отсидеться Елисей, пока в городе была шумиха, и шло расследование, начатое с подачи Галины и Глеба, было тихим, спокойным и довольно пустым. Когда-то это были дачи, но со временем участки земли стали выкупаться, а на месте сараев возводиться неплохие домики, пригодные для проживания как летом, так и зимой. Вижу, что не многие жители перебрались сюда на постоянной основе, но они все же были и, кажется, нисколько не жалели, что променяли шумные городские улицы на чистый воздух и тихое пение птиц в весеннее и летнее время года.Наша машина остановилась за несколько домов до нужного нам, который был небольшим, но аккуратно сложенным и не прятался за огромным забором, как я привык видеть. Перед нами открывался как на ладони двор, который был виден через сетчатую ограду. Во дворе было довольно аккуратно: осенние листья убраны, дорожка, по которой били капли дождя, уходила к дому, а вторая ее ветвь куда-то в сторону и петл
Борис МорозовПеред тем, как покинуть клинику, я все же добился того, чтобы меня пропустили к Денису. Конечно, я ему никто и звать меня никак, но финансовая благотворительная помощь для данного заведения открыла мне двери даже в палату, где лежал тяжелобольной.Надев купленный в аптеке костюм и халат, я долго топтался у двери, то прикладывая ладонь к ручке, то отдергивая ее. Все же, набравшись смелости, я осторожно открыл дверь и вошел в безликое белое помещение, именуемое палатой. Наверное, я никогда не любил и не полюблю больницы только потому, что здесь все вот так уныло, стерильно и до отвратительного пусто. Я знаю, что есть правила, что антисанитария не приветствуется, но когда ты лежишь в тяжелом состоянии, когда рассчитывать можешь только на себя и свои силы, общая обстановка такого медучреждения сильно подавляет, если честно.Денис выглядел отвратительно, но держался молодцом. Он всегда цеплялся за жизнь всеми руками и ногами, успевал за
Борис МорозовДо ночи мы находились в офисе, потому что пришлось разгребать то, что оставила после себя проверка. Ненавижу, когда они приходят неожиданно и просто тычут пальцем в небо, до конца не зная, что посмотреть, куда засунуть свой нос и чтобы такого вычитать.Ушли из офиса, когда, кажется, на улицах даже ни единой машины не осталось. Вымотанные за этот день, мы не сразу сообразили, почему на парковке, кроме моей машины и машины охранников, находился еще один черный внедорожник, но когда из него вышла массивная фигура Дениса, то я понял – ночь продолжается. Кто там мечтал об отдыхе? Так вот, закатайте, сударь, губу!– Ну, здравствуй, Мороз, – муж Алены остановился напротив меня и показался все таким же, каким и был в далеком детстве, когда мы с ним лазали по деревьям и стреляли из рогаток по фонарным столбам. Тогда это было беззаботное детство, а после наши пути разошлись, все же в школе учились в разных классах, да
Борис МорозовРазговор с той, что меня родила, выбил всю почву из-под ног, и мое настроение, которое утром было более-менее нормальным, испортилось окончательно. Я много хмурился, думал, опять хмурился и усмехался человеческой наглости и глупости. Ладно, нужно всего-навсего выбросить из головы ее слова, вот только что-то не выходило, горечь какая-то собралась в горле, руки сами собой сжимались в кулаки, и ржать хотелось истерически.На часах не было и восьми, а я пил уже второй стакан коньяка и смотрел в глухую стену напротив себя. Меня никто не трогал, все делали вид, что не замечают моего состояния, потому что скажи сейчас хоть кто слово – я буду орать, буду крушить, я даже сам не знаю, на что способен в эти минуты. Челюсть сводило от того, что приходится крепко сжимать зубы, не показывая гримасу отвращения, которая так и пыталась вылезти наружу.Поставив полупустой стакан на стол, я поднялся на ноги.– Дайте мне полчаса, &n