А.С. Малкин
– Саша, я тебя умоляю! – Мама закашлялась, сделав паузу. – Отец всю жизнь мотался по командировкам, но хоть успел на мне жениться. А уж я не растерялась и родила ему троих детей, чтоб помнил: дома ждут! Но ты… Сколько можно носиться по миру?
– Я вернусь через пару недель и обязательно заеду к вам.
– Пара недель? Значит, месяц пройдет не меньше. Ладно Леня – он еще молодой, пусть погуляет. Но ты…
–
Ульяна МихайловнаКак-то давно я читала о сексе в туалете самолета. Помню, даже подумала, что это романтично. Вроде как любовное приключение в миниатюре. Так вот, Малкин практически воплотил мою мечту в жизнь… Затащил меня в какую-то каморку за пять минут до взлета и так качественно вынес мозг, что даже голова закружилась от чувств, ноги подкосились и захотелось курить. Подобие оргазма тоже случилось… когда шеф вышел вон, закрыв за собой двери, и дал наконец прийти в себя.Что бы он ни говорил, виноватой я себя не ощущала. Больше того, половина пламенной речи плавно пролетела мимо моих ушей. В то время как руки шефа пригвоздили меня к стене, а губы
Три с половиной часа в полете и еще около часа пролетели как один миг. В самолете я уснула, проснувшись от грозного рыка любимого шефа, аккомпанировала которому стюардесса, предупреждая на английском о скорой посадке.– Я тебе не подушка, Р-р-рыбкина!Вздрогнув, я пошевелилась, удобнее устраиваясь на его плече, не понимая, что не так? Лишь спустя пару мгновений сонно моргнула и, прищурившись, попыталась разглядеть странное место, в котором очутилась.– Мм-м? – Задрав голову, посмотрела снизу на серьезное лицо шефа, и тут остатки сна как рукой сняло. Хотя почему как? Рукой и
А.С. МалкинУтро заядлого холостяка начинается не с кофе.Я знаю точно, потому что давно и безнадежно махнул рукой на личные отношения.Только вот физиология была против. Особенно учитывая проживание в соседней комнате Рыбкиной. «Моли», как прозвали ее в офисе.Вырубив будильник, я сел и поморщился от неприятных ощущений между ног. Мало того, что всю ночь какая-то бурда с пометкой восемнадцать плюс снилась, так еще утром продолжение не заставило
Ульяна МихайловнаУгораздило же меня съесть завтрак начальника!Я мучительно краснела и не сильно понимала, как вообще дошла до жизни такой.Мама всегда говорила, что голодный мужчина – злой мужчина. И, судя по этой логике, Малкин постоянно был голодным. А еще он вышел из ванной в одном полотенце вокруг бедер.Опять без костюма.Еще и сел рядом, от
Малкин А.С.Она замерла передо мной, кутаясь в короткий халат, сминая в руках собственное платье и глядя куда-то в сторону. Дверь позади медленно закрылась с легким щелчком, и Ульяна вздрогнула, обернувшись. Острое чувство вины кольнуло где-то в области легких, и это оказалось, мягко говоря, непривычным.– Мы все немного перетрудились сегодня, – первым заговорил я, привлекая ее внимание. – И оттого нервы слегка на пределе. Пальцы быстрее стали перебирать бусины четок, а в голове пронеслась единственная мысль: «Блеешь, как мальчишка, Малкин!» Только вот с ней нельзя было иначе. Вспомнилось вдруг, как Ульяна кричала с десяток минут наз
Ульяна РыбкинаЯ смотрела на удаляющуюся широкую спину начальства и с трудом сдерживала порыв чем-то в нее запустить. Да, это совершенно иррационально, нелогично, но внутренняя злость кипела и требовала выхода.Нервно сжав кулаки, я с размаху плюхнулась на диван, стягивая на груди полы халата. Несколько секунд тупо смотрела на махровую ткань, а мой все еще заторможенный после недавних событий мозг старался собрать логическую цепочку, в конце которой его что-то не на шутку тревожило.Халат-вода-ванная-вентиляция… дневник!
Малкин– Ну как? – прозвучал ее голос, и мне пришлось обернуться, а заодно отвлечься от звонка из Москвы. Регина докладывала текущую обстановку по контрактам с остальными «звездочками».Чуть телефон из рук не выронил. Что творит эта безумная женщина?Мгновенно захотелось ее запихнуть обратно в примерочную, а заодно прочистить голову дурехе, чтобы не выползала показываться в открытую в таком виде.Израиль, конечно, цивилизованная стра
УльянаВ голове играла милая незатейливая мелодия, и я пританцовывала, надевая новенький купальник и подпевая:– Ту-ру-ту-ту… ту-ту-ру… – Покрутилась перед зеркалом, встала на носочки, осмотрела себя снизу доверху, улыбнулась. – Тади-да-дам… да-ди-дам…Накинув сверху сарафан, собрала волосы в конский хвост, подмигнула отражению и выскользнула из ванной.– Я готова!–
ЭпилогВспышка фотокамеры – и я с непривычки жмурюсь, борясь с желанием отвести от журналистов взгляд.– Госпожа Малкина, поделитесь с нами, как вам пришла идея написать именно эту историю?– Однажды, – вздохнув, я начала рассказывать чистую правду, – мне повезло устроиться на работу помощником агента для звезды.– Да-да, – закивали акулы пера. – Роль Максима Старовойтова весьма примечательна в вашей книге. Хотя не все его покло
Глава 24Пятого ноября я восседал на палубе шикарной яхты и читал одно из онлайн-изданий Израиля, что поместило статью, в которой рассказывалось о нападении некоего молодого человека на пару туристов-американцев... Как всегда, только «проверенные факты».«Мужчина смело прикрыл свою спутницу грудью, куда и всадил нож незнакомец! Позже пострадавший был доставлен в больницу, где получил всю необходимую помощь».И смех и грех. Смелости в себе не помню. Знаю, что действовал спонтанно, успев подумать только о том, что Рыбкиной грозит беда. Вот так и уз
Малкин– Нас доставили в больницу «Йосефталь», – проговорил тихо и отрывисто, разминая онемевшую от укола руку. – Все нормально, врач сказал, что жизненно важные органы не задеты.– И все-таки давай я приеду, – не унимался Макс.– Зачем? Посмотреть, как меня отпустят в отель? – тряхнув пальцами, с раздражением сжал и разжал кулак. – Говорю же, ничего серьезного. Ульяна напрасно развела такую панику.–
УльянаОн упал прямо у моих ног.Колени сами подогнулись, и я больно ударилась ими об асфальт, приземляясь рядом. По лицу струились слезы, мешая рассмотреть, где именно находится рана. Попытка определить степень опасности на ощупь не увенчалась успехом: Малкин застонал, и у меня дернулось сердце. Замерло на миг – показалось, он перестал дышать, – и понеслось вскачь, стоило Александру Сергеевичу хрипло вздохнуть.Тряхнув головой, часто заморгала, стряхивая капли слез и стирая их с лица тыльной стороной руки.–
МалкинМежду мной и Улей чувствовалась неловкость. Странное ощущение, будто бы все правильно, и в то же время исчезло что-то важное и естественное. Ее непосредственность, что ли.Я чувствовал это в том, как она говорит, и в том, как отвечаю я. Ощущал себя сапером на минном поле. Это же девушка, существо неизведанное и временами опасное, а что если я что-нибудь ей скажу, а она поймет неправильно?Похоже, нечто схожее ощущала и она, но как вернуться на прежние рельсы легкого общения, я пока не понимал. Оставалось только радоваться ее улыбкам, легким шуточкам и с
УльянаДневник исчез.Эта мысль билась в моей голове недолго, а после сдохла, погребенная волной накрывшей меня паники.Увы, но здравый смысл и логика подсказали, что тот, кто оставил мне на шее засос и тот, кто унес дневник – один и тот же человек. И самое хреновое, это Малкин.«Шеф, все пропало!» – голосом из «Бриллиантовой руки» сообщил мне стресс. – «Гипс снимают», то бишь меня увольняют, наверное, п
Малкин А.С.Я был не в себе. Не только в тот вечер и ночь, о нет. Кажется, со мной что-то произошло еще на этапе собеседования. Мне нужен был ответственный, очень спокойный и исполнительный человек. Молодой мужчина. Когда же в кабинет вошла Рыбкина, я сразу понял, что возьму ее. Она шутила и сама смеялась над собой. Смотрела на нас с интересом, без подобострастия и глупого лепета. Она была такой живой и настоящей, что мне, погрязшем в работе, как болоте, показалась живительной силой.Тогда я еще не понимал, не отдавал себе отчета, что делаю. Осознание пришло позже, накрыло морской волной в Тель-Авиве и окрепло под звездами в пустыне Негев. Рыбкина никогда не была
Ульяна«Дорогой дневник, знаю, что самое правильное будет избавиться от тебя прямо сейчас.Сжечь, утопить или съесть все твои страницы.Но у меня просто рука не поднимается, и вдобавок теперь я действительно ломаю голову, как мне сочинить стих про “цветок и камень” и вклеить его на первую страницу…»Со вздохом я отложила тетрадку в сторону и потянулась к телефону обслуживания номеров. Где-то когда-то
МалкинВы когда-нибудь чувствовали себя идиотом?Да зачем я вообще спрашиваю. Все иногда себя так чувствуют.Но я себя сейчас ощущал идиотом в квадрате, потому что сам не знал, зачем соврал ей. Да и не врал я вовсе, скорее, ответил автоматом, задумавшись о чем-то своем, согласился.Если бы Ульяна не спросила, я бы и не вспомнил ни о какой тетрадке. Ну валялась какая-то у нее под кроватью. Я поднял и положил ее на тумбочку. У меня даже мысли не возникло откр