Меня кто-то тормошит. Я слышу голос. Спиной чувствую сырую твердую поверхность асфальта, а в висках пульсирующую боль.
— Твою мать, вставай! Очнись же, ну давай! — громко кричит мне на ухо мужской бас.
Черт, это Беркович.
Я резко открываю глаза и вижу перед собой потрепанного, разъярённого, перепачканного кровью и грязью Дамира.
— Что случилось? — задаю совершенно нелепый вопрос.
Ведь я отлично помню чтО именно случилось. И все же разум подкидывает мне этот вопрос. Видимо, пытается ухватиться за надежду, что все произошедшее на моих глазах было страшным сном.
Дамир молчит, не отвечает. Он берет меня под руки и помогает встать на ноги.
Я качаюсь и стараюсь поймать равновесие. Дышать очень тяжело, и во всем теле дикая усталость. В груди давка, в горле тугой ком. А ещё мне холодно.
— Скорая сейчас будет! — говорит Дамир скрипучим напряжённым голосом, и явь проявляет себя окончательно.
Это
Посиделки родителей прервались трагичным известием. Сына сбил автомобиль. Водитель «Хонды», проезжавший, по несчастью, на том участке дороги, успел вовремя заметить людей на трассе и сбавить скорость. Брат мог погибнуть, Богдан мог покинуть нас навсегда.— Как это могло случиться? Как это могло случиться? Как это могло случиться, Кира ответь…Мама уже не плачет, слёзные железы в ее организме просто перестали продуцировать жидкость.Утро. И мы до сих пор сидим в больнице (хотя врач уже неоднократно намекал нам покинуть здание). Мы уже знаем итог этой аварий. Брат остался жив, но от этого не легче, перспектива ошеломительно ужасающая…У Богдана перелом позвоночника и повреждение спинного мозга, а это значит — брат не сможет больше ходить. Такое заключение сделал доктор. В холодном светлом пустом коридоре вердикт врача прозвучал как смертный приговор!Сказать, что мы были в шоке, значит ничего не сказать. Весь мир
С утра начинается настоящий кошмар. Мать с отцом снова ругаются. Они, по всей видимости, на кухне. Родители очень бурно обсуждают наше будущее, и их совсем не беспокоит, что я могу все услышать.— Я сказал, я вас прокормлю, и Богдану на лекарства денег достанем! Главное — не психовать! — твердо заявляет папа.— Не психовать? Ты мне советуешь не психовать? — нервно спрашивает мама.— Да, если хочешь, мы можем нанять сиделку, а ты выйдешь на работу. Нужно что-то уже решать. Или ты увольняешься, или мы ищем человека.— Нет! Никаких чужих людей я в доме не потерплю. Я сама буду ухаживать за своим сыном. Я его выносила, вырастила, воспитала! — кричит мама.Я не знаю, с чего все началось, проснулась я совсем недавно. Но ясно одно — родители снова кричат друг на друга. Такое случалось крайне редко, и сейчас от их скандала мне становилось только хуже.В груди сильно болит сердце из-за брошенных в
Дамир— Дамир, здравствуй! Я пришла с заявлением! Кто-нибудь из взрослых есть? — дрогнувшим голосом спрашивает она.На пороге моего дома стоит мама Богдана и Киры — Екатерина. В слезах. Ухоженная, хорошо одетая, но такая отчаявшаяся. В ее глазах нет тепла и жизни, только боль и холод. Взгляд пропитан ненавистью.— Здравствуйте, — напряжённо отвечаю и приглашаю ее пройти в дом.Вообще-то, сейчас я собирался поехать к другу в больницу, но похоже придется отменить вечерний визит.Жаль, что к Богдану не пускают, он всё ещё в плохом состоянии. Сегодня я планировал уговорить врача и всё-таки пройти в палату. Но судьба и здесь меня обыграла, прислала нежданную гостью.Соболева старшая проходит в дом, бегло осматривается по сторонам, затем вытирает носовым платком глаза. Тяжело порывисто вздыхает, словно собирается с духом перед речью.Она не играет, она действительно чувствует себя паршиво. Это написано на ее из
Я все ещё на улице. Домой идти не хочется. Во-первых, на улице можно курить, а во-вторых, дома зареванная мама. Если столкнусь с ней, на меня вновь обрушится тирада о том, какой я говнюк и подонок, поломал жизнь другу.Душа моя рвется на части, в груди чувствуется реальная боль, и выхода я не вижу из этого тупика. Пока Богдан в палате, пока он в больнице, я ничем не смогу помочь… А тем более сейчас, когда мне запретили его навещать.За Богдана я переживаю даже больше, чем за себя. У меня хоть ноги есть, а значит не все потеряно. Богдана же сейчас ждёт ужасное отчаяние и разочарование. Я не могу даже в мыслях представить насколько ему тяжело и тошно. Как сложно дышать, зная, что ты беспомощный.Чтобы совсем не свихнуться, решаю набрать Ваньку и немного поговорить с ним. Надеюсь, он ещё не дрыхнет.Набрав нужный номер, жду его ответа.— Привет! Ну как ты? Почему не приехал сегодня к Богдану? — с ходу спрашивает Иван.—
Что самое главное в жизни? Уверен на все сто, вы скажете «Бабки».Я тоже так раньше считал. Когда ты молодой и богатый тебе море по колено. А если у тебя ещё смазливая рожа и кубики на животе, то считай билет в рай тебе обеспечен.У меня все это было и сейчас есть. С детства мне покупали дорогие игрушки и гаджеты. Папа хорошо зарабатывал и обеспечивал нас всем, что душа пожелает. Я катался как сыр в масле. В восемнадцать лет мне купили тачку.Сейчас я живу в красивом доме, обустроенном по последнему слову техники. У меня есть возможность летать за границу и тусить как и положено молодому богатому мажору.Девчонок, мечтающих со мной встречаться целая орда, хоть маринуй.«Можно кайфовать» — с твердой уверенностью заявите вы.Но нет, для меня бабки почти ничего не значат, и я не могу кайфовать.Когда твоя жизнь пропитана обманом, скандалами и слезами, как-то не роскоши и не до тусовок.Да, этот год, п
Мои ноги вязкие, как желе. Я не могу ими пошевелить. Хочу побеждать, но не получается. Грудь сковало железными прутьями, мне не вздохнуть, не крикнуть…Снова это дурное видение.Трасса. Ночь. Огни фар, разрезающие светом темный туман. Два силуэта. Один из них, мне очень дорог, с другим я бы не виделся тысячу лет и зим. Мой лучший друг и его сестра.Богдан с Кирой ругаются, кричат друг на друга. Богдан уговаривает ее пойти в дом, а капризная девчонка сопротивляется, не хочет. Сильная обида на меня не даёт ей перешагнуть через гордость.Он хватает ее за тонкие плечи, рывок. Снова крики.Секунда, две, три… Автомобиль мчится на них.Я хочу крикнуть, предостеречь, ведь я уже знаю, чтО произойдет дальше… Но снова не успеваю. В который раз не успеваю спасти друга.Соболев безмолвно, как лёгкое перо, отлетает на дорогу, Кира кричит на всю улицу и падает на землю…Я просыпаюсь в ледяном ознобе. Резко распахив
Кира...Кислотный дождь на улице, окно мое блестит. Так сильно бьётся сердце, когда в ответ твое молчит... (стихи из личного блокнота Киры)Сегодня мы встретились с Таней в одной кафешке в центре города. Таня вытащила меня, а я согласилась. Потому как в последнее время вижу только бледно-зеленые стены больницы и белые халаты. Брата я навещаю каждый божий день.— Ты как? Пришла в себя? – глядя на меня, с грустью спрашивает Таня.При этом она уминает уже второе пирожное по счету. А я не могу понять, как сочувствие может сочетаться со сладким? Мне кусок в горло не лезет. Наверное, поэтому я сильно похудела…— Никак, ужасно… Жалко смотреть на Богдана… Слышала бы ты, что он говорит…— А чего, например?— Ничего хорошего. Говорит, что лучше бы сдох, чем так… Мама в панике, подсела на успокоительное, — устало вздыхаю.— Жесть! Господи, как его жалко. Такой кл
Первый учебный день начинается не так волнительно, как мне казалось в начале лета. Тогда, в первые дни жаркого сезона я ещё радовалась жизни, дышала свободно, скучала по девчонкам, отдыхая с семьёй на море и видела, как родной брат смеётся. Тогда все было по-другому.Сейчас моя жизнь в корне изменилась и кардинальные перетряски гораздо серьезнее, чем переживания об учебе в новом учебном заведении. Это просто отошло далеко на задний план.Мы сидим с Таней в университетской столовой и отмечаем начало учебного года. Народу здесь много. Ребята шумят и живо обсуждают кто как провел летние каникулы. Вокруг слышны бодрые голоса и смех.Ненароком отмечаю про себя, что в стенах университета обстановка комфортнее, чем дома и мне здесь спокойнее.— Ну что? Тебя можно поздравить! Первый учебный день почти позади! И пока ничего плохого не произошло. Тьфу, тьфу, тьфу, — весело произносит Таня и стучит по столу три раз, чтобы не сглазить.— Да,
Юлька забрала документы из университета. Она так и не взяла трубку, но вскоре написала сообщение, что ей стыдно за свою выходку и что она действительно не спала с Дамиром. После нашей ссоры я ее не видела. Я не хочу с ней общаться и рада, что теперь нам не придется учиться в одной группе. Кто-то болтает, что она уехала в другой город, кто-то говорит, что просто перевелась в другой универ. Может быть, есть в этом правда? Но меня больше это не интересует. Ведь мы теперь не подруги. Не может быть у подруг одной любви. Если парень встаёт между двумя девчонками, считай, дружбе конец. Ник больше не донимал меня, хотя иногда замечала его косые взгляды в мою сторону. При встрече здоровались, и на этом наше общение заканчивалось. Сегодня поистине клёвый день! Сегодня мы летим в Анталию. Семестр успешно закрыт, и впереди есть время отдохнуть и набраться сил. Мы едем не лечить мою кожу, нет. Благодаря Дамиру состояние моей кожи стало улучшаться буквально н
Дамир Мы допекаем блины. Кира учит варить джем, и он выходит бесподобный. Ничего не пробовал вкуснее. Готовить легко, особенно когда рядом опытный и такой сексуальный кулинар. Правда, мы заканчиваем немного позже, чем планировалось, потому что постоянно отвлекаемся друг на друга. С каждой секундой я все больше влюбляюсь в нее — в каждое ее слово, в каждое движение, в каждый взмах черных ресниц. Когда мы все приготавливаем, решаюсь на то, на что не решался ни с одной девушкой ранее. Я хочу устроить романтический вечер у себя на лоджии. Там стоит маленький бамбуковый столик, но стул всего один. Я сооружаю местечко для нас двоих. Переношу на балкон ещё один стул. Кира, взволнованная и постоянно улыбающаяся, помогает накрыть на стол. Из холодильника она достает какие-то продукты и молниеносно готовит салат из свежих овощей и нарезку из копчёного мяса. Получается полноценный ужин. И мы оба довольны своей работой. Я достаю пушистый плед и бережно на
Дома у Дамира очень красиво, просторно и светло. Мне не удаётся рассмотреть даже главный зал, парень мягко уводит меня в свою комнату. — Ты не против, если я потом все тут покажу? Скоро ты станешь частым гостем у меня. — С радостью стану, — счастливо соглашаюсь с ним. — Ну вот, это моя комната, здесь я живу, точнее сплю. Дома я редко нахожусь. Только ночью. — Красиво у тебя, здорово. Я прохожу вглубь комнаты и осматриваюсь. Для парня, который живёт в богатой семье, обстановка довольно простая и лаконичная: кровать, письменный стол, большой шкаф и уголок, оснащенный спортивным инвентарем. — Как насчёт кофе и чего-нибудь вкусного? Правда, дома, наверное, шаром покати. Может пиццу заказать? — предлагает Дамир, обняв меня. — Пицца? Слишком просто. Как насчёт приготовить что-то самим? После катка такой заряд бодрости! Мука есть? — Мука? Не знаю, думаю есть. — Я могу испечь блинчики. И… Если есть бананы можно сделать
— Что будем делать? — спрашиваю несмело. Мы гуляем по улице. Дамир крепко держит меня за руку. — Хочешь, съездим к Богдану. Навестим. Но… — Ты до сих пор не ответила… Ты станешь моей девушкой? Дамир задал вопрос десять минут назад. А я все молчу. Не могу поверить в счастье. Что мы вот так с ним идём вместе. Что он меня любит! — Так ты станешь? — настойчивее сжимает руку. — Стану… Стану, потому что тоже люблю тебя. Люблю и доверяю. Не хватило бы слов на всех языках мира объяснить, как я этого желаю... Ты прав, человек не может быть свободным до конца, если у него нет свободы ошибаться, все мы люди… — слова слетают с губ, и словно гора с плеч. — И наши ошибки тому доказательства. — Иди сюда, иди ко мне. Спасибо, что веришь, спасибо, что даёшь шанс. Дамир притягивает меня, и обняв лицо руками, снова целует. Долго, чувственно, до дрожи, до четкого осознания. Теперь все встаёт по полочкам — я ему нужна! — Дамир, раз уж мы те
Мы стоим с Таней около столовой. Лекции закончились, но мы не спешим домой. Сегодня в университете ежегодный осенний КВН. И мы решили пойти на него. Просто чтобы отвлечься от всех проблем и поднять немного настроение. К слову, Дамира я сегодня снова не видела. Он до сих пор не звонил, и на душе паршиво от этого. Видимо, парень буквально воспринял мои слова. И решил дать мне не один день на размышления, а целую вечность. — Ну что, пошли в зал. Через двадцать минут начнется, надо успеть занять места, — говорю Тане. — Да, пошли. Интересно, кто победит на этот раз. — Я буду болеть за вашу команду. Хотя там никого не знаю. Дамир ведь не участвует. — Нет. Его звали, но он отказался. — Ясно, — задумчиво бормочу и про себя думаю, куда он черт возьми подевался? В большом зале уже половина мест занято, и мы только-только успеваем занять нормальные места, где видно сцену. Студенты шушукаются и смеются, и я волей-неволе
Понедельник. Снова учеба. Мой мини-отпуск закончен. Иду к институту и про себя искренне надеюсь, увидеть Дамира. Таня встречает меня, как всегда, около входа, и мы лениво заходим в университет. Вчера, пока папа вез меня домой, мы переписывались с ней в Фейсбуке. И я все рассказала. Про Дамира и про наш разговор. — Ну как ты? Думаешь всё-таки он врёт? — Нет, не знаю. Вчера Юлька так и не подняла трубку, — вздыхаю. — И честно не знаю, что делать. Я ужасно себя чувствую от догадок. Мне нужно с ним поговорить. — Хм, ясно. Его сегодня не было на первой паре. Кир, я ему верю больше, чем Юле. Он, конечно, тот ещё жук, но... Он не мог так поступить. Не такой он человек. Юлька настоящая овца, что так все перевернула. Она завидует вам, завидует тебе. У нее не получилось построить счастья, так она решила и вам его испортить. Поговори с ним. Уверенна, он все поймет. И вы сможете снова наладить общение! — Ты права. Я поговорю с ним прямо сегодня, — з
Кира Яркий солнечный свет добирается до глаз и будит меня. Лежу все ещё с закрытыми глазами и вспоминаю вчерашний день. Сначала мы поехали в «Ланселот», потом в «Кристал», танцы до упаду, там я сильно напилась. А потом… потом приехал Дамир и увёз меня… Дамир! Черт! Резко распахиваю глаза и снова закрываю от резкой боли в голове. — Блин… — говорю вслух. — Уже проснулась. Выпей лекарство, станет легче. Ходил с утра в аптеку. Голос Дамира звучит совсем близко. Я нервничаю и сканирую свое тело на предмет одежды. Так, трусики и лифчик на мне, а вот платья нет. Вот гад! Он что меня трогал? — Кто меня раздевал? Ты? — возмущённо спрашиваю, прислонив прохладную руку ко лбу. — Я! — уверенно. Жар опаляет лицо, чувствую, что щеки горят как факел. На мне ведь просвечивающее белье. Ужас. — С закрытыми глазами, — добавляет Дамир, но от этого не
Заношу Киру в номер. Ногой захлопываю дверь. Ее рюкзак падает на пол. Из него вылетают ее личные вещи — ключи, кошелек, книга. Ничего. Потом соберу. Нужно уложить ее в постель. Скидываю кроссовки и прохожу в спальню. Аккуратно опускаю ее на мягкие подушки. Девушка бормочет что-то невнятное и хмурится. Что-то похожее на «Дамир — ненавижу тебя». Я только вздыхаю и смотрю на нее. Как быть с платьем? Черт, раздевать ее или нет? Оно строгое и полностью закрытое. Ей неудобно будет в нем. Конечно, снимать. Ещё и пуговички спереди. Только расстегнуть донизу и снять как халатик. Сажусь рядом с ней на кровать и медленно тянусь руками. Начинаю по одной расстёгивать пуговички. Она спит, не шевелится. Буду рад, если не откусит мне потом пальцы за бесстыдство и наглость. Одна, две, вот дохожу до груди. На этом месте пуговичка особо туго расстёгивается, у Киры грудь немаленькая. И все же расстёгивается, освобождая упругие полушария в прозрачном кружевом лифе. Черт. В комнат
Дамир Вывеска! Вывеска с названием «Кристал» на заднем фоне выдала Киру с головой. Спалилась, девочка. И что ещё за хмырь рядом с ней нарисовался. Надеюсь, он для нее ничего не значит? Только бы успеть ее там застать. В этом городе я впервые, но навигатор работает исправно и показывает, что ещё три минуты, и я буду на месте. Про то что она уехала, узнал случайно. Искал ее весь день, старался как сталкер выведать хоть у кого-то информацию. Но все молчали, как партизаны. Уверен, Таня знала, куда уехала Соболева. Но она упорно продолжала молчать. После нескольких часов сна снова поехал к ней и дерзко ворвался домой. На этот раз открыл ее папа и ответил более жестко. Но захлопнув дверь, забылся и громко начал обсуждать меня и свою дочь со своей женой. Называть меня плохим и так далее. В общем, ее отец неосознанно произнес главное, самое важное для меня. Через двери я каким-то волшебным образом услышал, что она уехала к бабушке. А дальше дело за малым. Приехать к