Вечер, проведённый практически в обнимку со свекровью, и ночь, проведённая в обнимку с ноутбуком, дали прекрасный результат: утром я едва оторвала голову от подушки. Но тут же уронила её обратно, пронзённая, словно раскалённой спицей, сумасшедшей болью.
Болеть не входило в мои планы. Вечером должен был прилететь Никита, я планировала встретить мужа нарядной и счастливой, в надраенной до блеска квартире и с вкусным домашним (а не из супермаркета) ужином на столе. Хорошо ещё было бы отмыть и выставить в прихожей парочку милых карапузов, чтоб порадовать папулю. Но, увы, этим богатством пока не располагаем.
Надеюсь, что в будущем…
В общем, обязательно.
Превозмогая боль, я доползла до коробки с лекарствами и проглотила таблетку анальгина. Потом, напомнив себе, что в цивилизованных странах этот препарат запрещён, сунула в рот вторую таблетку. А не сразу три, как собиралась сначала…
Едва анальгин подействовал, принялась за
Смертельный номер – водить мужа в гости к подруге-красавице. Но жизнь сейчас такова, что даже выйти утром из дома и попытаться перейти дорогу на ближайшем перекрёстке уже само по себе является рискованной авантюрой. Однако ежедневно мы в неё ввязываемся…А муж, кстати, вовсе не жаждал встречаться с красавицей. Упирался, артачился, словно я тащила его к стоматологу, принципиально не признающему анестетики.– Нам обязательно идти в гости к Еве?– Я ей вчера обещала. Она ждёт. Наверное, хочет познакомить нас со своим новым парнем.– И кто там?– Снова это, – я растопырила пальцы веером, изображая Евиного друга. – Крутой дядечка на огромном джипе.– М-м… А я бы с удовольствием остался дома. С тобой. Зачем нам Ева и её очередной крутой мэн?– Надо. Меня мы пристроили удачно, теперь надо позаботиться о бедной красавице. Ей тоже пора замуж.– Мне кажется, она та
Сначала я увидела тонкую прозрачную трубку, убегающую вверх. Над головой висел на штативе пузатый пакет с бесцветной жидкостью. Прочитать надпись на этикетке не удалось – буквы двоились. На сгибе локтя что-то покалывало. Повернув голову, я почувствовала щекой грубую бязь подушки, от неё пахло так, словно её поджарили в печке. Внутри черепа тяжело возился и вздыхал дикобраз, шкрябал лапами, норовил проткнуть иголками мой мозг…Попытка освободить руку ни к чему не привела – кисть была привязана к кровати.Это произвол!Немедленно отвяжите меня!– Юля… – донеслось с другой стороны.Я обернулась, и меня захлестнула волна безудержной радости: у окна сидел Никита. Вид у него был довольно мрачный…– Привет, – улыбнулась я.– Привет, – хмуро ответил Никита.Обычно он более благосклонен. Я привыкла купаться в лучах его влюблённых взглядов, а сейчас&he
На следующий день, ближе к вечеру, Вадим, как и обещал, отправил нас домой. Никита всё это время был рядом в палате. Но лучше бы он оставил меня в покое. Мы почти не разговаривали и старались не смотреть друг на друга.Впервые я очутилась в больнице, да ещё и под капельницей. Недомогания, болезни – это никогда не было моей стихией. Я всегда предпочитала избегать врачей, и здоровье, к счастью, это позволяло. И вот надо же… На сгибе локтя разлился фиолетово-лиловый синяк, число отметин от иглы превышало количество назначенных капельниц, потому что медсестра почему-то никак не могла найти вену.Пока я оставалась в горизонтальном положении, то физически чувствовала себя более-менее нормально. Но стоило подняться с кровати, и я превращалась в инвалида – хромала, бледнела, вздрагивала от боли… Но мне было всё равно. Подумаешь…Никита молчал. И на это мне тоже было наплевать. Какая разница…Я потеряла ребёнка.Погов
В гости прибыла Лана Александровна, озарённая светом благородной идеи не дать снохе зачахнуть. Она принесла с собой термос. Не знаю, сообщил ли ей Никита о нашей трагедии или тоже скормил мамочке байку об отравлении японскими роллами. Я, во всяком случае, не собиралась делиться с ней своими переживаниями. Если в эти дни мне с трудом удавалось выносить Никиту, всегда такого близкого и родного, то что уж говорить о Ланочке, каждый контакт с которой обычно стоил мне пары миллионов убитых нервных клеток?Я мечтала остаться одна. А Ланочка мечтала окружить меня заботой. Да так, чтобы сын заметил.– Мама, а Юле обязательно пить этот бульон? – с сомнением спросил Никита. Я с видом великомученицы зависла над пиалкой с золотистой жидкостью, заботливо украшенной листиком петрушки. Размышляла: а не смахнуть ли посудину со стола, послав всех подальше?Пусть оставят меня в покое!– Что ты, Никита! – засуетилась Ланочка. – Бульон
– Так. Стоп! – приказала Женя. – Спокойно!Я спрятала лицо в ладонях и зарыдала, упав на стол. Официантка взглянула на меня с опаской и удивлением. Она осторожно поставила сбоку чайник и чашки и быстро исчезла.– Юля, хватит реветь, или я тебя убью! – пообещала подруга.– Неужели ты не понимаешь, каково мне сейчас! – провыла я из глубины пещеры, сооружённой из мокрых ладоней.Женя придвинула к себе чайник и налила чай в белоснежную чашку.– Ты посмотри на ситуацию с другой стороны.– Другой стороны не существует! У меня был бы ребёнок. Через семь месяцев он мог бы родиться. А я его потеряла. И это я во всём виновата.– В чём это ты виновата? – насторожилась Женя.– Вела себя неправильно, не заботилась о себе. По ночам не спала, а работала, да ещё и кофе пила. И несколько бокалов вина за два месяца – тоже на моей совести. Нет, ещё две рюмки настойки, д
Несмотря на моё траурное настроение, мы довольно мило – хотя и мимолётно – пообщались с Олегом. За наш столик он присел «буквально на пять минут». Сказал, что неплохо было бы мне определиться и дать твёрдый – и обязательно положительный! – ответ на предложение, сделанное им в начале сентября. Моя физиономия тут же утратила остатки привлекательности, я скуксилась, как от зубной боли, вызвав в памяти образ Альберта Васильева. Безусловно, положительного ответа Олег не дождётся.Увидев мою реакцию, москвич тут же пошёл на попятный и быстро переключился на Евгению. У них сразу завязалась непринуждённая беседа. Подруга и Олегу пожаловалась на налоговую инспекцию, описала ситуацию, Олег посочувствовал… Великосветский раут завершился целованием ручек в обрамлении фейерверка комплиментов. Ладно, Женю похвалили за красоту и элегантность, это ясно. Но даже и для моей хмурой рожи Олег нашёл возвышенный эпитет, назвав мой вид изысканно-одухотворё
Наступил октябрь, за окном царила золотая осень, восхитительно-яркая, солнечная. А я блуждала в подземелье, в кромешной мгле, не в силах найти выход из лабиринта. Натыкалась на ледяные, скользкие от плесени стены, задыхалась от смрада, путалась в липкой паутине…Если б Никита не обошёлся со мной так жестоко! Если бы он, как и Женя, сказал: не плачь, получилось сейчас, получится снова… Но он уехал, оставив меня на растерзание тоске.Забросив с утра парочку материалов в редакцию «Уральской звезды», я поехала в конно-спортивный клуб. Он находился на окраине города, в лесу. После недолгого инструктажа мне выделили лошадь. Я гладила её по блестящей чёрной шее, а потом, забравшись наверх, ощущала, как ходят её бока под моими ногами… Мы с лошадкой блуждали целый час, бродили неторопливо по песчаным дорожкам под соснами, упиваясь чистым воздухом и запахом хвои. Я ни о чём не думала, просто дышала, рассматривала деревья и птиц, прислушивалась к
Осмыслить ситуацию не удалось – зазвонил телефон.– Юля, добрый день, – поприветствовала меня одна старая знакомая, Тамара, сотрудница рекламно-издательского холдинга. Этой компании принадлежал журнал «Стильная Леди». – Слушай, а ты не подъедешь к нам где-то через часок? Тут кое-кто жаждет с тобой побеседовать.– Подъеду, – заторможено произнесла я, размышляя о своём. – Что? А? Куда? Зачем?– Моё начальство хочет тебя видеть, – пояснила Тамара. – Дядечки в высшей степени интересные и симпатичные.Сейчас меня мало интересовало сборище обворожительных самцов, я думала совсем о другом. О свекрови.Ланочка!Она самая.Кто бы мог подумать!– Юлечка, приезжай к нам. В бизнес-центр «Звезда». Ты не пожалеешь.– У вас какое-то мероприятие, пресс-конференция? – тут же сделала я стойку. – Намечается