Глава 4

— Я уезжаю, подготовьте все необходимое.

О своих планах Гийом сообщил походя за завтраком, между тостами и чашкой кофе. Сегодня он столовался вместе с Шарлоттой, правда, за всю трапезу едва ли перебросился с ней десятком слов. Погруженный в себя, господин Бош постоянно посматривал на часы, из чего девушка сделала вывод, что он опаздывает на поезд.

— Надолго, месье?

Экономка деловито промокнула губы салфеткой и приготовилась запоминать.

— Возможно. Точный срок мне неизвестен.

Нервозность Гийома усилилась, теперь он не только следил за стрелками часов, но и машинально поглаживал запястье. Шарлотта решила, это одно из проявлений тревоги — кто-то расчесывает кожу, кто-то ее просто трогает. Единственное, она не могла понять, отчего обычная поездка вызывает у хозяина столь сильные эмоции. Или ответ кроется в его «возможно»? Господин Бош служит в полиции, не отправляется ли он на розыски особо опасного преступника? Обычно начальники сидят в кабинетах, но, если общественный резонанс слишком велик, а положение злодея — высоко, всякое возможно. Или Гийом и вовсе опасался за собственную жизнь и попросту бежал из города. Словом, приказ хозяина породил в голове девушки тысячу догадок и сомнений, однако она не задала ни одного вопроса, сделала вид, будто все в порядке вещей.

— Значит, я должна ориентироваться на пару недель, — кивнула девушка и потянулась к колокольчику. — Насколько понимаю, приготовления надлежит начать немедленно.

— Совершенно верно, — кивнул Гийом. — Поручите все Ларри, он знаком с моими… — он сделал короткую паузу и продолжил с мрачным оттенком: — Причудами.

«Вы могли бы обратиться к нему сразу», — Шарлотта не озвучила мысль, которая напрашивалась сама собой. В подчинении экономки горничные, Ларри стоял особняком. И тут вдруг хозяин передает приказы через Шарлотту. Зачем? Чтобы наладить служебную иерархию? Он не мог не знать, отношения между этими двумя оставались отчужденными, прохладными.

— Хорошо, я немедленно займусь этим.

Девушка встала, но Гийом удержал ее.

— Вы еще успеете покончить с тостами — поезд только в одиннадцать.

Шарлотту немного напугала улыбка, которой господин Бош приправил последние слова. Складывалось впечатление, будто мышцы сковал паралич. Однако Гийом нормально двигался, говорил, и девушка списала все на обычную гримасу. Однако сколько же странностей у хозяина!

Вопреки ожиданиям, Ларри внимательно выслушал поручение и обещал подготовить вещи за полчаса.

— Господин опять едет за город, — пояснил он, Шарлотту даже удивила его непривычная словоохотливость, — в загородный дом. Месье бывает там примерно раз в месяц, остается на пару дней и возвращается.

— И вы сопровождаете его? — воспользовавшись ситуацией, девушка постаралась выяснить как можно больше.

— Нет, только до вокзала. Дальше господин едет один. Обратно тоже возвращается без сопровождающих. Да там немного вещей, походный саквояж.

Экономка задумчиво почесала кончик носа. Поведение Гийома не вписывалось в установленные нормы.

— Но если вдруг что-то случится, вы знаете, как его найти?

Вряд ли в доме установлен кристаллический телеграф, да и станция наверняка так мала, что нет никакой связи с Розбергом.

— Я был там однажды, — неохотно ответил Ларри, давая понять, дальнейшее обсуждение ему неприятно, — при необходимости дом найду.

Шарлотта побоялась приставать с дальнейшими вопросами, хотя количество их возросло в геометрической прогрессии. «Чем меньше знаешь, тем лучше спишь», — назидательно отдернула себя девушка и занялась насущными делами. В конце концов, каждый человек имеет право на одиночество.

Ларри не солгал, пухлый коричневый саквояж появился в прихожей ровно через полчаса. Еще через пару минут туда спустился Гийом. Он сменил мундир на гражданскую «тройку», дополнив ее непромокаемым плащом, перчатками и цилиндром.

— Ну вот, дом в вашем полном распоряжении. — Преисполненный воодушевлением от предстоящей поездки, господин Бош обернулся к вышедшей провожать его Шарлотте. — Можете по своему усмотрению выбросить хлам и навести чистоту.

— Даже в ваших комнатах, месье? — осторожно уточнила девушка.

Она слишком хорошо помнила прошлую попытку войти в кабинет и сомневалась, будто хозяин изменит правила. Однако Шарлотта ошиблась. Гийом потянулся к брюкам и достал из кармана связку ключей.

— Я нашел вас стоящей доверия. — Холодный металл перекочевал в руки экономки. — Но переставлять что-либо запрещаю. В кабинете вытрите пыль, не более. Вы ведь усвоили урок, мадемуазель?

Он выразительно посмотрел на нее, против воли заставив потупиться. Оба понимали, о чем шла речь.

— Не беспокойтесь, месье, я неукоснительно следую всем вашим указаниям.

Гийом удовлетворенно кивнул. Подали экипаж, и он, не прощаясь, скрылся за дверью.

Связка ключей обжигала, хотелось немедленно избавиться от нее. Шарлотта никак не могла понять, в чем дело. Она пристально осмотрела каждый ключ, ощупала каждую зазубрину. Металл как металл, ничего необычного. Выходит, просто нервы. Немудрено — слишком велика цена ошибки, экономке доверили доступ к запретному. Гийом утверждал, будто доверяет, но она все та же, почему в первые дни Шарлотте запрещалось переступать порог кабинета, а теперь господин Бош вдруг смилостивился. Единственное логичное объяснение — ее тайна. Отныне она в руках хозяина, Гийом может быть уверен, девушка не попытаться выискивать его собственные.

В доме на улице Шиповника закипела работа. Воспринимая слова господина Боша как руководство к действию, Шарлотта устроила генеральную уборку. То, что не успели осмотреть за прошедшие недели, вычистили и перебрали, с мебели сняли чехлы и либо заменили новыми, белоснежными, либо выставили на всеобщее обозрение. Работали с утра до вечера, торопясь успеть к приезду хозяина. Экономка принимала в уборке самое деятельное участие и с молчаливого дозволения Ларри занялась кабинетом и приемной — таковая в доме тоже имелась. Впервые очутившись в ней, Шарлотта едва не задохнулась от пыли. Но деятельная девушка решительно взялась за возвращение комнате прежнего вида. Начальник городской полиции — это фигура, у него все должно сиять, пусть посетители не томятся в прихожей, а проходят сюда, в приемную. Ведь ей когда-то пользовались, девушка нашла подшивку старых газет, но потом вдруг перестали.

— Ну вот, так-то лучше!

Стоя на верхней ступени стремянки, Шарлотта удовлетворенно рассматривала морской пейзаж. Теперь, когда она привела в порядок холст и раму, краски заиграли, проступили мелкие детали. Внизу тоже чистота — стулья перетянуты, сукно на столе заменено, часы снова ходят. Девушка неожиданно поняла, что ей нравилось возвращать к жизни старый дом. Прежде Шарлотта воспринимала уборку как неизбежную рутину, теперь же она превратилась чуть ли не в акт творения.

— Что-то вы скажете, месье, когда увидите свое преображенное жилище?

Девушка аккуратно спустилась вниз и положила метелку для пыли на нижнюю ступеньку. Мысленно пробежавшись по списку дел, экономка направилась к двери. Осталось проследить за работой горничных и со спокойной душой отправляться в библиотеку. Шарлотта успела ее полюбить — оазис мечты и спокойствия посреди большого города. Гийом и его предки собрали неплохую коллекцию, девушке нравилось шуршать страницами атласов, любоваться эстампами. На сегодня она отложила сборник занимательных афоризмов. Острый на язык автор умело вскрывал общественные нарывы, но столь изящно, что хотелось не хмуриться, а улыбаться.

— Мадемуазель, можно вас на минуточку?

Шарлотта обернулась и увидела Ларри. Улыбка медленно стекла с ее лица: слишком суровый вид имел слуга. Сложив руки на груди, намеренно или нет загородив проход, он исподлобья смотрел на девушку.

— Что-нибудь случилось? — встревожилась она. — Несчастье с месье?

Ларри покачал головой и сделал шаг к ней.

— Случилось. Не изображайте, будто ничего не знаете, приберегите ангельские глаза для месье. Я с самого начала говорил, брать вас не следует, мы прекрасно обошлись бы без экономки, но хорошенькое личико сделало свое дело.

Кончики ушей Шарлотты вспыхнули, однако голос ее дрожал не от волнения, а от негодования.

— Что вы себе позволяете?!

Девушка сняла передник и, тщательно сложив, положила на стол. После она снова обернулась к Ларри, полная решимости положить конец гнусным домыслам и тотальному неподчинению.

— Я не отбирала вашу должность, не посягаю на любовь хозяина. И не вам решать, кто будет служить в этом доме.

— Боюсь, именно мне, — ухмыльнулся слуга и, порывшись в кармане, извлек из него кошелек. — Узнаете?

— Впервые вижу. — Подбородок Шарлотты горделиво задрался к потолку. — Хватит ломать комедию! Меня не волнует ваша ревность и нелюбовь к женщинам.

— О нет, — осклабился Ларри, — тут совсем другое дело. За него сажают в тюрьму.

Какую тюрьму? Девушка ничего не понимала.

— Поясните! — потребовала она.

— Этот кошелек нашли под вашим матрасом. Вы воровка, мадемуазель, украли деньги хозяина. Тут и инициалы его имеются, — мужчина ткнул пальцем в правый угол кошелька.

Шарлотта замотала головой.

— Этого не может быть, это какая-то ошибка!

Дурацкая выдумка, чтобы под надуманным предлогом выставить ее вон.

— Кошелек обнаружила Катарина. Она не стала его трогать и позвала меня. Как видите, не напрасно.

Катарина! Теперь все стало на свои места. Мерзкая горничная затаила обиду и при первом удобном случае подставила экономку.

— И только? — Однако Шарлотта не собиралась так просто сдаваться. — Любой мог подбросить кошелек, я не запираю дверь. Да и не кажется ли вам странным, что я столь опрометчиво прятала деньги? Горничная бы непременно их нашла.

— Да, войти в вашу комнату мог любой, мадемуазель, зато ключи от кабинета были только у вас, — нанес сокрушительный удар Ларри. — Только вы могли незаметно войти и забрать деньги.

Девушка сокрушенно молчала. Денег она не брала, даже не знала, где Гийом хранил их, но не находила достойного аргумента, чтобы возразить. Слуги убирались в кабинете в ее присутствии, связка всегда лежала в кармане. Но вор ведь украл кошелек, а после подложил Шарлотте. Оставалось понять, как он это сделал.

— По-моему, вы тоже имеете доступ к комнатам господина Боша.

— Мои ключи передали вам, — Ларри разрушил хрупкий бастион защиты. — Да и зачем мне красть кошелек, когда месье много лет выдает любую сумму по первому требованию. Я мог бы озолотиться за прошедшие годы. Нет, воровка именно вы, мадемуазель.

Шарлотта на пару минут лишилась дара речи от подобной наглости. Чтобы она — и украла? Как у Ларри язык только повернулся обвинить ее! Наконец совладав с эмоциями, девушка потребовала проведения расследования.

— Пусть докажут, что именно я положила кошелек туда, где его нашли. До тех пор я отказываюсь считать себя виновной.

Слуга нахмурился.

— Хотите, чтобы я заявил в полицию?

— Хочу, — без запинки с жаром подтвердила девушка.

Страх перед шевалье Гадаром отступил на второй план, Шарлотта жаждала справедливости. Она ни на минуту не сомневалась, деньги подложила Катарина. Мерзавка умело воспользовалась антипатией Ларри и отъездом хозяина. Она все просчитала, кроме одного: Шарлотта крепче, чем кажется. И если кто-то уйдет с позором, то именно служанка.

— Ведь я ее позову, мадемуазель, — уже без прежнего обличающего энтузиазма предупредил Ларри.

Идея привлечь блюстителей порядка ему явно не нравилась.

— Я не боюсь, наоборот, готова всячески сотрудничать с инспектором. Безвинным не страшны допросы.

Шарлотта держалась с поистине королевским достоинством. Она смирилась с перспективой провести ночь в камере — назавтра ее точно отпустят. Положим, участок не самое лучшее место для порядочной девушки, но Шарлотта не первая и не последняя, кто попадал туда по ошибке. Осудить ее не осудят, даже извиняться. Главное, не оказаться в одной камере с убийцами, а соседство бродяжек, воровок и девиц легкого поведения экономка как-нибудь переживет. Они и вовсе могут оказаться милыми людьми — не все ступали на кривую дорожку преступления по доброй воле.

— И еще я требую поставить в известность господина Боша.

— Исключено! — отрезал Ларри. — Хозяин категорически запретил его беспокоить.

— Однако вам придется, — напирала Шарлотта. — Только он волен меня уволить, не вы. При всем уважении, Ларри.

Слуга скрипнул зубами и проглотил ее слова. Увы, правда была на стороне экономки, именно ее оставили главной.

— Ладно, — буркнул он, — поедем! Но учтите, хозяин не станет слушать детский лепет, его вы не одурачите.

Девушка пожала плечами.

— Даже не собиралась. Я спущусь через пару минут, если боитесь, что сбегу, заприте дверь.

Вернувшись к себе, Шарлотта тщательно завязала ленты новой шляпки, словно собиралась на обычную прогулку и ничуточки не волновалась. С той же тщательностью она натянула перчатки и взяла накидку. Уложив в ридикюль пудреницу и носовой платочек, девушка подвела губы и чуть тронула румянцем щеки. Разнообразные женские мелочи появились в ее арсенале недавно, после набега на бульвар. Шарлотта сэкономила на еде и, поколебавшись, потратила сдачу на парфюмерную лавку, добавив часть собственных сбережений. Считать ли это воровством? Девушка убедила себя в обратном. Она вернет все с жалования, до последнего пенни. Должность экономки богатого дома требовала определенного внешнего вида, а Шарлотту порой принимали за обычную служанку.

Ларри поджидал девушку в прихожей. Окинув ее неприязненным взглядом, он едко прокомментировал преображение:

— Зря стараетесь, господин дамочек видит насквозь.

Шарлотта рассмеялась, настолько комичным показалось высказывание собеседника, и заметила:

— Для обольщения нужно обладать другой внешностью.

Ларри предпочел замять тему и взял девушку под руку:

— Чтобы не сбежали.

Обернувшись, Шарлотта заметила Катарину. Она выглядывала из-за угла и казалась чрезвычайно довольной. Еще бы, пока все шло по намеченному плану. Девушка не смогла промолчать и громко, чтобы служанка точно расслышала, произнесла:

— Не надейтесь, Катарина, сюда я по-прежнему вернусь экономкой.

Голова Катарины скрылась из поля зрения. Служанка предпочла притвориться глухой, а Ларри мрачно пробормотал, не обращаясь ни к кому конкретному:

— С самого начала нужно было гнать, напрасно господин приказал впустить!

Шарлотта прикусила язык, чтобы не вступить в бесполезную перепалку. Ее задача — доказать свою невиновность Гийому, а не заручиться поддержкой Ларри. Ревность свойственна не только супругам и любовникам, бороться с ней невозможно. Оставалось надеяться, слуга со временем поймет смехотворность своих опасений, Шарлотта никогда не займет его место.

По приказу Ларри Анри поймал извозчика, и до вокзала они добрались быстро, даже с комфортом. Девушка вспомнила свое знакомство с Розбергом, жесткие сиденья конки, колючий ветер в лицо. Сейчас она устроилась на мягком сиденье и могла не прятать лицо от холодных порывов и капель дождя. Он зарядил с утра противной серой моросью, которая, судя по плотно затянутому тучами небу, не собиралась заканчиваться. Какое удовольствие находил господин Бош в загородном отдыхе поздней осенью? Разве только он любитель долгих вечеров у камина.

Расплатившись с извозчиком, все так же не выпуская из цепких рук Шарлотту, Ларри направился к кассам и взял билет до Мадален. До поезда оставалось время, и они провели его в вокзальном буфете: девушка выпила кофе, а ее спутник — глинтвейну.

Пригородный вагон второго класса отличался от спального, в котором Шарлотта прибыла в Розберг. Впрочем, тогда она не выбирала и взяла первый попавшийся билет на ближайший поезд. Деревянные лавки одна за другой, одинокий столик в центре вагона, на который разносчики выкладывали свой товар. Их тут было множество, один сменял другого, наперебой предлагая газеты, сандвичи и даже зонты. Через полчаса подобной поездки начинала болеть голова, и Шарлотта вздохнула с облегчением, когда они сошли в Мадален. Она оказалась небольшой живописной деревушкой, раскинувшейся под стенами бывшей королевской резиденции. От замка остались одни руины, зато Мадален обзавелась своей церковью и занимательной торговой улочкой, где продавали местные вкусности. По словам Ларри, отсюда до дома Гийома полтора часа пешком или вдвое меньше на пролетке. Девушка предложила прогуляться: ей требовалось подумать, тщательно выстроить линию поведения.

— Тут брусчатки нет, — предупредил Ларри и покосился на ее ботинки, — быстро замараетесь.

Шарлотта окинула взором открывавшийся со станции вид на поля и неохотно признала правоту слуги. Облепленный землей и глиной подол не прибавит очков в глазах господина Боша.

Стоянка извозчиков располагалась тут же, у спуска с платформы. Выходит, не только Гийом облюбовал здешние места для загородного отдыха. Сейчас на бирже дежурил всего один видавший виды фаэтон. С другой стороны, и его могло не оказаться.

Тряская дорога, казалось, состоявшая из одних ям и кочек, наставила немало синяков. Шарлотта не раз мысленно прокляла рессоры экипажа, которые не могли смягчить ни единой неровности, и жалела, что послушала Ларри. Пусть дорога местами раскисла, но на обочине нашлась бы относительно сухая тропка. По пути девушка заметила пару вилл, окруженных тенистыми садами — те самые летние дома богачей. Они скучились возле озера, но фаэтон не свернул туда, а покатил дальше, к холмам и серо-фиолетовой кромке леса. Совсем нелюдимые места выбрал господин Бош! Наконец, когда Шарлотта начала сомневаться, не заблудились ли они, показался дом, издали напоминавший замок: остроконечные башенки по углам, лишенные всяческих украшений стены из песчаника, черепичная крыша. Если бы не скромные размеры и большие окна, девушка бы действительно приняла его за твердыню прошлого. Дом органично вписался в окружающий ландшафт — земля перед ним осталась нетронутой, только под окнами первого этажа парадного фасада разбили цветник. Он тоже показался Шарлотте странным: обычно высаживают розы, а тут непритязательные цветы. Только ровные ряды грядок и отсутствие сорняков наводили на мысль, что он не творение природы.

 Вопреки ожиданиям, фаэтон не остановился у крыльца, а затормозил у подъезда к дому. Ларри с явной неохотой расплатился и пару раз нервно поправив ворот куртки, соскочил на землю и помог выбраться Шарлотте. Чем ближе они подходили к заветным ступеням, тем чаще сглатывал слуга. Его не просто что-то беспокоило — он боялся, хотя всячески пытался это скрыть. Тревожность Ларри передалась девушке, теперь она тоже иначе всматривалась в темные окна. Ни единого огонька, ни единого звука… Да дома ли Гийом?

— Стучите сами!

Ларри неожиданно отпрянул назад и подтолкнул Шарлотту к крыльцу. Определенно, со слугой творилось что-то неладное. Неужели господин Бош так страшен в гневе? Девушка дернула плечиком и поднялась по ступеням. Глупости все, а любой выговор можно пережить.

Дверь и дверной молоток оказались занятными, Шарлотта потратила пару минут на их изучение. Резьба, медные вставки — настоящее произведение искусства. Девушка спиной ощущала дыхание Ларри. Он тоже стоял на крыльце, но пока не вмешивался, не торопил. Сполна удовлетворив любопытство, Шарлотта постучала и вздрогнула: многократно усиленный звук эхом разнесся по дому. Сначала ничего не происходило, и девушка намеревалась повторно доложить о себе, уже взялась за молоток, когда дверь резко распахнув, явив всклокоченного Гийома. Босой, в одних подштанниках, он походил на безумного.

— Какого Дьявола?! — рявкнул он и заморгал, сообразив, кто к нему пожаловал.

Шарлотта замерла, где стояла. Следовало бы посторониться, извиниться за внезапное вторжение, а она, поправ нормы приличия, таращилась на мужчину. И если бы увиденное являлось тайной — Мишель успел посвятить в куда большие подробности, но девушка все равно смотрела. Оно было… другое. Нет, тело человеческое, только необычно мускулистое, крепкое, как гитарный гриф. А ведь господин Бош не производил впечатление силача, умело прятал под рубашкой рельефные мышцы. Сейчас они бугрились, соблазнительно перекатывались при каждом движении. Любой атлет в цирке удавился бы от зависти при виде Гийома Боша. И его ноги, Шарлотта не предполагала, что можно восхищаться мужскими икрами. Остальное, плотно обтянутое тканью, тоже наводило на определенные мысли, но девушка не согласилась бы их озвучить даже под угрозой смертной казни. Охнув, она запоздало сообразила, чем занята, и отвела глаза. Хозяин мог истолковать все превратно, если он уже этого не сделал. Бросив взгляд украдкой, девушка к странному облегчению убедилась, Гийом не почувствовал ее интереса, он был слишком зол.

— Ларри! — Голос господина Боша походил на звериный рык.

Шарлотта стояла ближе, но мужчина будто не замечал ее, сосредоточившись на слуге. Тот окончательно растерял смелость и все чаще посматривал на дорогу, словно раздумывал, не сбежать ли, не оставить ли экономку одну в пасти льва. Рык повторился, и Ларри неохотно поплелся к Гийому, встал вровень с Шарлоттой.

— Что она здесь делает? — Господин Бош ткнул в девушку пальцем.

Таки помнил о ее существовании. А раз так, мог бы извиниться и сходить за халатом. Мужчину в подобном виде дозволено находиться в спальне с женой и служанкой, но никак не на крыльце со служанкой. Однако Гийома не смущала практически абсолютная нагота, он держался так, словно стоял в костюме-тройке.

— Это не моя вина, месье, — тут же нашел виноватого слуга. — Она настояла, чтобы я привез ее, хотя я десятки раз объяснил: нельзя.

Шарлотта не собиралась молчать и подала голос:

— Он собирался уволить меня, месье.

— Уволить?

Девушка вздрогнула, когда цепкий взгляд зеленых глаз скользнул по лицу. Было в них что-то странное, неуловимое и опасное. Шарлотта облизала губы, но ничего общего с чувственностью ее действия не имели: во рту резко пересохло. Биение сердца убыстрилось, мышцы напряглись до дрожи — тело реагировало на Гийома как на источник опасности.

— Именно. Без вашего ведома и разрешения по гнусному навету. Любой здравомыслящий человек распознал бы ложь.

Поколебавшись, господин Бош посторонился и махнул рукой:

— Заходите!

— А я, месье?

Странности спутника пугали девушку все больше. Перед ними обычный дом, Ларри слуга владельца, зачем получать особое разрешение?

— Оба, — мрачно процедил Гийом и, не дожидаясь гостей, скрылся внутри.

Ларри замялся у порога, поэтому Шарлотта вошла первой.

Определенно, скупость вошла в привычку, иначе почему в прихожей нет ни единой лампы? Приходилось довольствоваться светом от открытой двери. Шарлотта поняла бы, если бы в комнате имелось окно, но нет же. Следующая комната, судя по всему, приемная обошлась без странностей, если не считать таковыми мешки, сваленные у низенького, на восточный манер дивана. Грязные, грубые, они портили паркет.

— Кабинет справа от лестницы, — послышался откуда-то сверху голос Гийома. — Вторая дверь.

Осталось только отыскать лестницу.

Ларри за спиной девушки шумно сопел и поминутно вздыхал. Он следовал за ней как конвойный, но нервничал больше подопечной.

В гостиной стоял удушливый цветочный запах. Шарлотта не сразу обнаружила его источник — ворох засушенных лепестков на пестром ковре. Они напоминали осенний листопад, такие же яркие, всевозможных форм и оттенков. Решив, что не случится беды, если она чуть задержится, Шарлотта подошла к ковру и нагнулась. Хм, маттиола. Довольно странный выбор, обычно засушивали розовые лепестки. И картины на стенах своеобразные, все сплошь на охотничью тематику. На каждом полотне волки. Они скалились, терзали добычу и гордо вылили на луну.

— Мадемуазель?

Шарлотта вздрогнула и обернулась.

В дверях стоял Гийом. Хозяин дома оделся, накинув поверх домашнего костюма халат с тяжелыми кистями. Он придавал ему сходство с литературным персонажем, этаким чародеем. Или чернокнижником. Мысль пришла внезапно, откуда только взялась? Наверное, виной всему лепестки. Господин Бош не парфюмер, да и маттиола не то растение, из которого делают ароматную эссенцию. Оставались другие цели: аптечное дело и колдовство. С последним нещадно боролись, искоренив в городах, но в глубинке, по рассказам очевидцев, еще находились ведьмы и прочие служители потусторонних сил. А тут еще зеркало, в которое нельзя смотреть, поневоле заподозришь неладное. «Нужно руководствоваться фактами, — одернула себя девушка. — Ты витаешь в мире фантазий, а в реальности у месье всего лишь необычное хобби».

— Уже иду. Простите, засмотрелась.

Все еще сидя на корточках, она указала на цветы.

— Красивые, — робко улыбнулась Шарлотта, не зная, как отреагирует господин Бош.

— Разве? — Он скептически поднял брови. — Это не лилии, даже не гортензии.

— Они приятно пахнут.

Придерживая юбку, чтобы не показать лишнего, девушка поднялась и, смущенная, подошла к хозяину. Прежде с ней не случалось столько конфузов на короткий период времени.

— Вы почувствовали? — Гийом явно не верил.

— Да.

Шарлотта не понимала, что в этом особенного. Любой учует запах, если не страдает от насморка.

— Ларри, — господин Бош подозвал слугу, — скажи, есть ли в комнате посторонние запахи?

Спутник Шарлотта замер, забавно наморщив нос.

— Не знаю, месье, — наконец ответил он. — Немного душно, пожалуй.

— Вот видите, — торжествующий Гийом глянул на девушку.

Она развела руками.

— Однако я сразу почувствовала, иначе бы не нашла их.

Шарлотта поежилась. Складывалось впечатление, будто господин Бош задался целью снять с нее кожу и проверить комплектность внутренних органов — он ощупал ее взглядом с ног до головы. Результат, очевидно, не удовлетворил, иначе почему лицо его помрачнело.

— Вернемся к вашему визиту, — сухо проговорил Гийом, снова отгородившись невидимой стеной. — Я приезжаю сюда ради уединения и не желаю тратить драгоценные минуты отдыха на ерунду. Если повод смехотворный, я рассчитаю вас здесь же.

Шарлотта кивнула. Она понимала. Напрасно Ларри довольно скалился за плечом хозяина, ему не выйти победителем.

Загородный кабинет господина Боша отличался от городского: много книг и мягкой мебели. В одном из таких покойных кресел устроился Гийом, предложив экономке занять место на диване возле окна. Еще одно отличие — тяжелые шторы подобраны ламбрекенами. Выходит, Гийом только работал в темноте, а отдыхал при свете.

Ларри выставили за дверь — господин Бош предпочел поговорить с Шарлоттой без свидетелей.

— У вас, — он бросил взгляд на тикавшие на стене часы, — десять минут. Более чем достаточно.

Девушка уложилась бы за пять. Сложив руки на коленях, она четко и без эмоций пересказала утренние события. Гийом внимательно слушал, не перебивая. На лице застыла маска — сложно понять, на чьей он стороне.

— Вы закончили? — Шарлотта кивнула. — Тогда выйдите, пожалуйста, и позовите Ларри. Я хочу выслушать его версию и только тогда приму решение.

Последующие минуты показались девушке часами. Она бесцельно шаталась возле двери, гадая, чью сторону примет правосудие. Но вот дверь отворилась, и Гийом пригласил ее войти.

— Я возвращаюсь в город вместе с вами, — сообщил он чуть ли не с порога. — Случай вопиющий, я не могу оставить его на откуп Ларри. Но учтите, мадемуазель, — на девушку будто пахнуло арктическим холодом, — отныне скрыть правду не удастся. Слова больше ничего не значат.

— Полагаюсь на ваш опыт в сыскном деле, месье.

Если господин Бош собрался провести настоящее расследование, Шарлотте бояться нечего.

Ларри быстро, насколько такое вообще возможно, раздобыл извозчика, и молчаливая троица направилась к станции. Так получилось, что слуга устроился на козлах рядом с возницей, а Шарлотте досталось место рядом с Гийомом. Сейчас вместо плаща он надел пальто — выходит, в загородном доме хранилась не только домашняя одежда. Цилиндр отсутствовал, то ли намеренно, то ли господин Бош забыл в спешке его надеть, и ветер ерошил темные волосы.

На въезде Мадален дорогу им ненадолго преградил разношерстный отряд с фонарями. Гийом велел кучеру задержаться и окликнул дородного мужчину, походившего на мясника:

— Что происходит?

— Девушка пропала, месье, ищем. — Собеседник признал в седоке благородного и почтительно стянул кепку, обнажив внушительную лысину. — Ушла вчера, до сих пор не вернулась. Думали, у любовника загуляла, ан нет…

Господин Бош нахмурился и чуть слышно пробормотал: «Неужели еще одна?» Никто, кроме Шарлотты, его не услышал.

Еще одна… На память пришли газетные статьи о страшных убийствах. Вздор, конечно, не стал бы маньяк ни с того, ни с сего приезжать в Мадален ради очередной жертвы.

— Известите полицию, — распорядился Гийом, обращаясь одновременно ко всем и ни к кому. — Следовало пойти туда сразу же. Удачи с поисками! Надеюсь, девушка жива.

— Спасибо, месье, мы все надеемся.

По знаку лысого люди расступились, и экипаж покатил дальше, к станции.

— Вы не вмешаетесь? — Шарлотта таки не удержалась от вопроса.

Господин Бош не ответил. Видимо, не посчитал нужным.

Поезда пришлось немного подождать, но к вечеру все благополучно переступили порог особняка на улице Шиповника. Отрывшая им дверь Катарина при виде хозяина переменилась в лице, но быстро взяла себя в руки. Шарлотта же лишний раз убедилась в правдивости своих предположений.

— Ларри, принеси кошелек. Тот самый.

Гийом небрежно скинул пальто на пол и прошел в комнаты.

— Собери слуг и выстрой… да хотя бы здесь.

Не прошло и пяти минут, как перепуганная прислуга замерла перед хозяином. Вопреки ожиданиям, он не смешил задавать вопросы, просто задумчиво вертел в руках кошелек, даже зачем-то поднес к лицу. Затем Гийом засунул улику в карман и прошелся туда-сюда перед замершими слугами.

— Ты. — Палец ткнулся в грудь Катарины. — Вон отсюда! Я позабочусь о том, чтобы тебя не взяли ни в один приличный дом.

— Но, месье, — дерзко возразила уличенная горничная, — кошелек нашли…

— Мне плевать, где его нашли, — повысив голос, оборвал ее Гийом, — мне важно, кто держал его в руках. И это ты. Или прикажешь вызвать полицейскую собаку? Она мигом учует запах твоих потных ладоней на кошельке и связке с ключами.

— Месье, у меня дочь! — Катарина попыталась надавить на жалость.

— То есть ты признаешься в содеянном? — Господин Бош остался глух к ее мольбам.

Горничная закусила губу, а потом выпалила:

— Да!

Во взгляде, обращенном на Шарлотту, было столько ненависти, что девушке стало страшно.

— Она выскочка, мадемуазель здесь не место. Это мне нужны деньги, месье, а не ей! — продолжала бесноваться Катарина. — Смазливая профурсетка, вздумавшая командовать.

— Ларри, выстави ее. Надоело слушать. И составь заявление в полицию, не желаю связываться.

Господин Бош повернулся спиной к разом поникшей служанке и спокойно, буднично заметил, обращаясь к Шарлотте:

— По-моему, самое время выпить кофе с ложечкой бренди. Организуйте. Чашки, разумеется, две.