Иван
Всё утро я был глупо и иррационально счастлив. Не понятно, почему такое солнце весеннее сегодня, почему умиляют коты в кустах и почему хочется с разбегу в море – плевать, что оно всего десять градусов! Но мир стал вдруг радостней, и ничего не бесило. Я назвал это про себя «эффектом Ррриты».
Наверное, всё оттого, что секс с ней был потрясающим, – так и написал об этом в сообщении.
А ещё не написал, но подумал, что и разговаривать мне с ней понравилась. Красивая женщина с чувством юмора, любовью к сексу и умом – это круче, чем all inclusive в клубе для избранных. В голове крутились ночные сцены и задорная мелодия.
– Зачем ты занялась блогерством? –
ИванБандерлоги из сочинского департамента смотрели на меня, как загнанные в угол тараканы, а я орал:– Какого хрена вы устроили, я спрашиваю вас?! Что, специалисты-ладшафтники, дизайнеры природы хреновы?! У всех глаза были в заднице? Из штанов чёртову бабочку не разглядеть?! Ну, я слушаю!Крепкая тётка в красном с крашеными под платину волосами робко поднялась со стула.– Иван Аркадьевич, простите, я скажу. Когда мы заметили пару гусениц, мы сразу же приняли меры, обработали химикатами.– И что потом? Сдохли сволочи?! – навис я над ней.– Ну да...– А кто тогда Самшитовую рощу сожрал?! – гаркнул я,
ИванЯ вдруг почувствовал собственную слабость и щемящее предчувствие пустоты. Словно мальчишка, которому сказали, что любимый мульт осталось смотреть всего минуту, а потом телевизор выключат, и экран будет просто чёрным. Я кашлянул и поднёс трубку у уху.– Алло.– Привет, великий и ужасный! Всех передушил? Или отрываю от процесса? – весело спросила Рита.От её тона внутри что-то всколыхнулось. Моё собственное предгрозовое «Я» преломилось, как однотонный луч в призме при эффекте дисперсии, окрасилось радугой эмоций. Я обрадовался! И это странно.– Пока перерыв, а то и бандерлогами можно подавиться, – ответил я, выясняя, что способен шутить.–
РитаЯ неслась по лестнице вниз, сбивая пролёты. О лифте не могло быть и речи – вдруг Иван выйдет и скажет что-то ещё! Я же просто не переживу! Было бы проще, честнее, если бы он меня ударил, если бы наорал, обвинил во всех этих статьях проклятых, но не заявил о мести с такой холодной, садисткой насмешкой!Секс из мести хуже чем секс на спор! Я ненавижу его!Я выскочила из гостиницы и побежала. Куда? Не важно! Лишь бы не стоять, лишь бы не думать и перекрыть боль одышкой от бега.Я остановилась, увязнув каблуками в гальке перед морем, чёртовым морем цвета его глаз! Послеобеденное солнце скрылось за тучами и стало темно, будто в сумерки.«Надо было ударить! Надо было всё же ударить! Смазать эту наглую ухмылку, чтобы запомнил!» – как обычно, в поздний след метался мозг.
ИванСтранное чувство – знать, что у тебя на счету миллиард и чувствовать, будто ничего нет. Я сидел, хватая ртом воздух, а в голову лезла не Рита, а та... другая. Первая. Её звали Юля. Мне было семнадцать, и я летел в универ на всех парах, потому что там обитала она – богиня! Девушка с прозрачными на просвет ушками, алебастровой кожей с розовым, как цветок, румянцем, с длинной каштановой косой и тонким, удивительно правильным, почти как у Риты, носом.Нет, Юля не была революционеркой, наоборот, она была рафинированной петербургской студенткой из семьи не слишком известного художника. Интеллигенция в чёрт знает каком колене. Умная, тонкая и не такая, как я. Я, ещё первокурсник, таскался за ней по промозглым улицам Петербурга, слушая её запойно.Казалось, она знала всё о барельефах, настенных панно, кариатидах, старинных дворика
РитаЯ увидела табличку WC в холле Рэдиссона и свернула туда: мне нужно было привести себя в порядок. Даже шаг на гильотину стоит делать, выглядя на все сто.Я стёрла следы туши под глазами и превратила рот из «улыбки Джокера» в чёткое алое пятно. Расчесала влажные волосы. Хорошо, что они у меня не вьются, нет эффекта взрыва. Готика и в мокром виде готика.Красное короткое платье, чёрные замшевые сапоги, промокшие насквозь. И глаза красные, опухшие, зато с аккуратными стрелками. Я выпрямилась. Всё, теперь хоть расстрел.
ИванЯ умею ждать, но сегодня это оказалось нестерпимо трудно. Наконец, такси остановилось, и я увидел её! Рррита! Моя... Я бросился к ней.Она выглядела измученной, но всё равно красивой. Что-то новое, таинственное появилось в её чертах, словно она знала то, что мне не дано. Но ведь я не отстану, я уже решил.Рита споткнулась, я поддержал её, и только тогда она меня заметила. Ошеломление, взгляд мне за спину и хриплое:– Да ты издеваешься!– Нет, – ответил я. – Даже не собирался. Я всё объясню.Она отшатнулась от меня и отряхнула руки.– Не утруждайся, я приехала встречаться не с тобой.Я понял
РитаМеня раздирало надвое, и казалось, что я попала в ловушку: Иван шёл позади, впереди толпились репортёры, справа – откуда ни возьмись, Сержик в почти приличном костюме и его коллега Антон в оранжевой куртке. Слева подскочил упитанный, жополицый чиновник, представившийся советником министерства природоохраны. Пиджак обтягивал круглую фигуру, лопаясь на пузе. Ах вот ты какой, Арсений Михалович Копытков! Розовощёкость, плешь, фальшивые поросячьи глазки – всё при нём. Обложили, черти.– Маргарита Валерьевна, нам стоит обсудить план выступления, – заявил, не здороваясь, чиновник.Я не успела брякнуть грубость в ответ, как из-за фургона с логотипом девятого канала вышел Влад Стеблух.– Привет, звезда! Я же говорил, что вместе поработаем! Я знал! – проо
ИванПресс-конференция прошла на ура. Я был сосредоточен, чёток, давал ответы по существу и всем этим существам в лоб. Пару слов вякнул чиновник, для галочки высказались экологи. И говорила Рита, немного уставшая, но бесподобно страстная. Ей бы рок петь, как Лите Форд или Сьюзи Кватро! Рита запнулась и не стала высказывать открытые обвинения мне и компании, и в моей душе грянул оркестр: духовые, барабаны, струнные – она меня простила! А как могло быть иначе?Я с облегчением выдохнул. Она взглянула на меня, я улыбнулся и продолжил, выручая её. И Рита не перебила.Какая умница! Я был доволен собой, я гордился ею. Даже больше – меня внутри распирало от осознания, что эта прекрасная пассионарка, горячая даже на расстоянии полуметра, делила со мной постель! И от того, что она — моя! Ведь если любит, по-другому быть не может! Д
Над морем плескалось в лучах солнце, тёплое, весеннее. В этом году январь не февраль, а сразу март – я так рада, что мы с Ваней приехали в Сочи. Мимозы почувствовали раннее безобразие и расцвели посреди зимы буйной, солнечной радостью, украсили город и предместья благоуханным счастьем. На каждой ветке с острыми листиками распустились тысячи крошечных пушистых комочков, похожих на цыплят.По дороге к Национальному парку бежали цыплята побольше: Уля и Маришка в одинаковых оранжевых курточках, и Валёк, то и дело повисающий на Ясике. В Сочи моего лучшего друга ждёт классная перспективная работа – стилиста и дизайнера. А уж если кто-то хоть что-то понимает в стилях и смешении цветов, то это точно мой Ясик!Позади нас, разговаривая неспешно и серьёзно, как всегда о делах, шли Сержик и Ваня. Как бы хорошо всё ни шло, но сказок не бывает, роща так быстро не восстанавливается, и в
РитаГлубоко за полночь мы заснули, обнявшись на узкой больничной кровати, а проснулись утром от разрывающихся звонками телефонов.– К хренам их всех! – сонно, но с весёлой чертовщинкой в глазах сказал Ваня, поцеловал меня в нос и отключил мобильники. – Нос у тебя потрясающий, я тебе говорил? – прошептал он.– Не говорил, – ответила я, чувствуя, как от волнения разбегаются по бёдрам иголочки.– Он потрясающий. И вся ты тоже, – восторженно глядя на меня, сказал мой любимый муж.Провёл рукой по волосам, груди, бёдрам и вновь коснулся щеки. Нежно-нежно.– Ваня, я люблю тебя, – прошептала я в ответ, не удерживаясь от рвущихся наружу п
Иван– Прости, Иван, завтра мне придётся тебя выписать, – сказал Саша Фёдоров, заглянув в палату, – гемодинамика отличная. Анализы нормализовались. В целом, я уже сегодня должен тебя домой отправить. Но пишу в историю болезни про необходимость дополнительного наблюдения.– Я твой должник, Саш! – сказал я, вставая с кровати, и пожал его крепкую руку.Рита сидела у раскрытого ноутбука рядом и крутила в тонких пальцах футляр от мини-флэшки.Едва врач вышел, она вывела из спящего режима экран и запустила запись во второй раз.На мониторе появилась улыбчивая морда Стеблуха. Явно сам себя снимал.– Это у него дома, – упавшим голосом сказала Рита.
РитаЯ назначила встречу с Алёной Барякиной, Барракудой, в суши-баре на Садовом Кольце, рядом со Склифом. Ваня не хотел отпускать, но разве меня удержишь? Тем более, когда его снова уложили под капельницу. Я натянула кепку, капюшон и, превратившись в рэп-девочку, вышла из больницы.* * *– Вау, покажи! – мгновенно среагировала Барракуда на моё кольцо.Я протянула руку, и она буквально впилась взглядом и пальцами с остро-заточенным чёрным маникюром в мой обручальный перстень.Глядя на Барракуду, не сразу было понятно: что родилось первым – имя или эта внешность. Красные волосы, не достающие до плеч, густая чёлка, большой рот такого же цвета, высокие скулы и хищный разрез глаз, подведённых чёрными стрелками и голубыми теням
РитаЕсли б так всё легко было со вторым пунктом обвинения! Ваня сказал, что факт взятки доказан – продуманный директор Сочинского филиала перестраховался и записал его распоряжение на диктофон. И в момент передачи суммы тоже не растерялся. Окопался записями, как сапёр лопаткой.Тем не менее, всё закрутилось. Спасибо прекраснолысому врачу, Александру, он организовал Ивану требуется не меньше часа. Ваню повезли туда на каталке, и мне позволили его сопровождать.– Ты моя жена и соратник – пылко заявил Ваня. – Я хочу, чтобы ты была в курсе.Он действительно, хотел. Было странно, как быстро наши отношения развернулись из ненависти, подкрадывания на цыпочках друг к другу в доверие. Впрочем, я скоро поняла, что если Ваня кого-то допускает в «ближний круг», он де
ИванК утру я выспался, полежал, подышал спокойно, вспомнил даже медитацию, которой экзотики ради в Непале научился у монахов на скале, и пришёл в себя. Впрочем, так я и планировал: несколько капельниц с обязательной глюкозой, и ты бодр и весел. Правда, сейчас я был зол. Больше всего на себя. На свежую голову до меня дошло, что я вообще не имею права ни раскисать, ни сдаваться.Вспомнил Риту во вчерашнем платье, её полную соблазна грудь, идеальные ноги, лебединую шею и шёлковый водопад чёрных волос и почувствовал возбуждение. Самая красивая женщина на свете согласилась разделить со мной жизнь, а я валяюсь тут, как тухлый кальмар в томате! Я не согласен быть с ней всего пару месяцев — мне и жизни не хватит, чтобы полностью насладиться! И компанию я строил не для того, чтобы спустить в один миг. И меня ждёт проект моей мечты – «Кристалл Центр» из стекла
РитаК счастью, Стас слинял. Ключа на тумбочке не было, а это значит, он оставил отступной манёвр на коврик. Ушлый поц! Ну и ладно.Спала я плохо, постоянно просыпалась и записывала в телефон мысли. Их было много, устроенный нами вчера мозговой штурм продолжался в моей голове в режиме нон-стоп. Очень удачно оказалось, что ребята-пранкеры разбираются профессионально и в экономике, и в юридических вопросах, ведь на одной энергии пули можно вполне пролететь мимо.Все согласились, что я здорово «потроллила» Белинскую свадьбой – наша телезвезда была на эмоциях и разболтала много лишнего. Несмотря на то, что она метила на Ивана, Белинская всем нам показалась слишком мелкой рыбёшкой, чтобы организовать на него облаву. Стеблух теперь представал то ли шестёркой, то ли «киллером» по заказу, но однозначно не пиарщиком с
РитаУ пранкеров царила полутьма и запах лимона с кофе. Я представила Ясика, мы перекинулись парой слов и устремились к мониторам, как голодные голуби на выброшенный хлебный мякиш.– Звонить будем через Скайп, – пояснил Димон. – Вот тут видишь, у меня есть микшер, записывающая программка, очень клёвая. Я долго такую искал. – Чтобы фразы вставлять? – спросила я – Да. А вот и сами фразы из вашего разговора, которые мы нарезали.Он показал мне список активных ссылок.– Ого! Это же с какой скоростью придётся подбирать нужную?! – округлил глаза Ясик.– Ну, мы вроде
РитаГлавврач, который оказался Ваниным знакомым, позволил мне побыть с ним подольше, но потом всё-таки выпроводил.– Ивану нужно спать. – Он взглянул на мою грудь и добавил с улыбкой. – Одному. Даже несмотря на первую брачную ночь.– Вот блин, Саш! – Стукнул с притворным негодованием по постели Ванька. – А я думал, ты разрешишь по-братски!– Вот как только твои анализы подтвердят, что ты огурчик, так сразу и разрешу, – веселился, скрестив руки, лысый главврач.– Ну вот так всегда, – хмыкнул Ваня. – Настраиваешься на секс, а получаешь анализы.– Скажи спасибо, что в день свадьбы я не назначил тебе вскрытие