1

Все персонажи являются вымышленными, а совпадения случайными, однако автор был бы рад, если бы главные герои действительно существовали.

                 … Обещание должно быть  выполнено.

  ПРОЛОГ

Ранним, рассветным утром, казалось бы таким спокойным и умиротворенным, под покровом тумана, огромная многотысячная армия начала свой путь. Сплоченные, сильные, одни из лучших. Они шли выполнять обещание, которое дал их предводитель. Завоевать МИР.

  ГЛАВА ПЕРВАЯ

Русь, юго-западные земли.

Она бежала – легко и быстро, будто паря над цветущим лугом, вдыхая полной грудью сладкий аромат растущих на нем цветов. Касаясь кончиками пальцев каждого бутона, ощущая небывалую легкость и счастье, устремляясь все дальше и дальше. Впереди девушка увидела силуэт ожидающего ее мужчины – высокого и статного, с золотистыми волосами на гордо поднятой голове.

Внезапно, небо потемнело, завыл и подул ветер, сминая своим порывом нежные цветы. Она, не понимая, остановилась. Мужской силуэт скрылся в густом тумане. Вдруг, появился табун лошадей – черной масти, красивых и стремительно скачущих. Девушка испуганно побежала  в другую сторону, но ноги не слушались ее.  Она прилагала все свои силы, чтобы сдвинуть их с места, но тщетно. Затем - все пропало, и девушка осталась одна в тумане. Все умолкло. Она слышала лишь стук своего сердца,  ее ладони стали ледяными от страха.

 Девушка ощутила, что не одна здесь. Она не ошиблась. Из глубины тумана на нее шел диковинный зверь, про которого она когда - то лишь слышала – пантера. Блестящий, черный и смертельно опасный хищник. Он подкрадывался, готовясь к прыжку.  Ужас подступил к горлу  девушки и она закричала. Кошмар закончился. Она проснулась.

- Мира, довольно кричать, ты перепугаешь весь дом! – услышала проснувшаяся осуждающий голос тетки у полуоткрытой двери комнаты.  – Хотя, впрочем, уже светает, и нужно собираться в церковь.

Мира сглотнула. Во рту все пересохло. Она с трудом села в кровати, пытаясь отогнать еще не покинувшие ее воспоминания от кошмара.

- Послушай, - тетка уверенной поступью зашла в комнату, прикрывая за собой дверь. Затем она зажгла свечи в полутьме и присела рядом с дрожащей девушкой. Сияние свечи озарило строго – холодное лицо взрослой женщины. Когда – то она была красива – у нее были зеленые глаза, чей взгляд чем – то напоминал змеиный, длинный прямой нос, темные, густые волосы, которые слегка посеребрили года.

- Послушай, - повторила еще раз Анна, родная тетка девушки со стороны умершей матери, - тебе снились снова кошмары, да?

- Да, - шепотом ответила Мира, глубоко вздохнув.

- Это нехорошо, это нехорошо! Наверное, грехи твоей матери остались на тебе. Тебе, Мира, нужно причаститься у батюшки. Тебе нужно очистить свою душу.

Мира свесила стройные, длинные ноги с кровати и вопросительно посмотрела на тетку своими выразительными, серого цвета, глазами. Она так была похожа на свою мать! Анне стало не по себе.

- И нечего так на меня смотреть, Мира! – женщина встала и подошла к ставням, резким движением открывая их.

- Ты же знаешь, как умерла твоя мать! – прошептала – прошипела Анна, сдерживая нахлынувшую злость.

Мира медленно подошла к тетке и спокойно ответила, скрывая внутреннюю дрожь:

- Ваша сестра и моя мама умерла, рожая долгожданного сына моему отцу.

- Да, это так. Но она умерла так за свои грехи, Мира, и даже похоронили ее за христианским кладбищем. Умерла она нечистой, и не будет она в Царствии Небесном.

От этих слов Мира ощутила горькие, жгучие слезы, подступившие  к глазам, готовые вот – вот вырваться наружу.

- И ты, Мира, как ее дочь, как ее продолжение, несешь эти грехи на себе! Обязательно нужно сходить к батюшке Иоанну, тем более тебе снятся такие сны, это знак! Тьма подкрадывается к тебе!

Анна не заметила, как повысила тон своего голоса чуть ли не до крика. Удовлетворенно заметив, что ее слова подействовали на поникшую племянницу, она направилась к выходу.

- Не опаздывай, - строго бросила женщина на прощание, громко закрывая дверь за собой.

Оставшись в одиночестве, Мира облегченно вздохнула и подошла к окну, с тревогой вглядываясь вдаль. Сердце щемило от обиды и невысказанных слов. Ее мать, Ольга.  Девушка не знала, в каких грехах обвиняла тетка свою сестру, но Мира знала свою маму как добрую, светлую и нежную. Ольга умерла, когда дочке было два года, и пусть они были вместе так мало, однако девушка  сумела впитать в себя и запомнить тепло материнской любви. Нежная улыбка появилась на полных губах Миры. Мама. Свет и нежность.

После смерти жены отец Миры, Виктор, всю свою любовь и надежды  отдал долгожданному наследнику – сыну Алексею. К дочке же его сердце, казалось, напрочь охладело.  Может потому что она была живым напоминанием его умершей Ольги. Возможно, были и другие причины. Сестра умершей, Анна, вскоре заменила Ольгу как в доме, заправляя хозяйством, слугами, так и в жизни вдовца.

 Одно только омрачало их союз – Бог не даровал Анне и Виктору дитя. По началу это печалило женщину, однако вскоре, свои нерастраченные материнские чувства она обратила на Алексея, практически игнорирую маленькую сероглазую девочку. Мира тяжело переносила смерть любимой матери и внезапную нелюбовь отца. Она пыталась найти хоть какое – то тепло у Анны, однако, несколько раз получив холодные взгляды и строгие выговоры от последней, оставила эту затею. Тогда малышке пришлось приспособиться и смириться, чтобы ее нежное сердечко выжило среди этих черствых взрослых.

 Свою отдушину, успокоение девочка нашла в природе – она могла гулять часами по лугам, собирая цветы и напевая себе под нос тихие песни, спетые для нее няней. Она верила, что растения, слышат ее голос. Так ей было легче. Так и росла Мира, дочь князя Виктора. Никто особо и не занимался ее образованием и воспитанием, кроме приставленной к ней няне с южных земель – старенькой Агафьи. Последняя как раз и стала для своей подопечной источником заботы, ласки и знаний. Это была удивительно мудрая, образованная женщина в преклонных годах. За долго до встречи с Мирой она потеряла свою семью в страшном пожаре и теперь вся ее любовь и нежность были отданы сероглазой девочке. Няня рассказывала ей перед сном различные сказки, пела чудесные колыбельные, а когда Мира подросла, основательно взялась за ее образование, втайне ото всех обучая ее всему, что знала сама, в том числе и языкам, среди которых был родной для Агафьи – тюркский. В те времена этими знаниями обладали немногие мужчины, и  уж совсем малое число женщин. Женскому полу вообще не пристало быть грамотным, это порицалось на Руси, это порицалось церковью. Священнослужители , и сама церковь, ставили под вопрос наличие души у женщины, ибо ее прамать, по их мнению, была причиной изгнания из Рая и, значит, проклята. А что может быть ужаснее, чем отсутствие души?  С этими  грустными, давящими мыслями Мира собиралась в церковь – она одела длинное, синее платье, покрыла голову платком такого же цвета, на котором были аккуратно вышиты ее рукой белые цветы.

- Господи, прости и помоги мне, - искренне прошептала Мира.

Служба закончилась. В церкви было столь душно, что у Миры стала кружиться голова. Она давно заметила, что в храме Господнем часто чувствовала себя неважно. Дело ли было в большом числе людей, постоянной духоте, или девушка просто волновалась, однако в ее голове стали все чаще появляться мысли, что, может и, правда, – тетка права и Мира проклята и несет грехи своей  матери? Девушка решила поговорить с батюшкой, ведь кто еще, как не служитель церкви, поможет ей?

 Медленно проходя сквозь толпу прихожан, Мира приблизилась к батюшке Иоанну.  Черная ряса туго обтянула его необъятный живот, раскрасневшиеся щеки лоснились, длинная борода доходила до груди. Заметив Миру, он улыбнулся. Девушке стало неприятно от его улыбки, но она быстро подавила в себе это чувство, стыдя себя. Смиренно опустив глаза вниз, она подошла к нему и тихо произнесла:

- Батюшка, мне нужно… - она не договорила. Иоанн перебил ее своим громким голосом:

- Мира, дочь моя! А у нас с твоей тетей был разговор, она так обеспокоена тобой, твоей душой…

- Разве церковь не говорит, что у женщины нет души, а если и есть, то она черная? – вдруг непроизвольно вырвалось у Миры вслух давно мучащий ее вопрос. Нахмурившись, батюшка строго ответил:

- Ты слишком дерзка в своих речах, дочь моя. А это грех… Грех большой – не соглашаться с церковью.

- Я лишь  спрашиваю, - испуганно промолвила Мира, сжимая холодные ладони рук – верный признак того, что она крайне взволнована. Немного смягчившись, но не от доброты сердца, а от вкуса собственной власти, Иоанн продолжил:

- Ты молода и мало знаешь. Тем более, прошлое твоей матери, как поведала мне твоя тетка, тяготит тебя. Мы обсудили это, и нашли решение этой проблемы.

- Правда? – Мира подняла свои глаза, в которых затеплился огонек надежды.

- Правда, - лицо батюшки расплылось в довольной улыбке. – Тебе в ближайшем будущем предстоит замужество.

Увидев смятение и непонимание на побледневшем лице девушки, Иоанн начал давящим, громким голосом:

- Тебе нужен муж, Мира. Долг женщины – служить мужу, рожать ему детей, быть покорной ему во всем, в любом деле. Может быть, хотя бы так ты сможешь избавиться от половины грехов.

Мира нахмурила свои тонкие, темные брови. Батюшка не пропустил это.

- Женщины. Все женщины – грешные создания изначально. Поэтому, чем раньше ты поймешь это, и приступишь к искуплению, тем лучше для тебя.

Ком застрял в горле Миры, мешая ей дышать и говорить. Она кивнула головой, поспешно прощаясь, и быстрым шагом пошла из церкви. Девушка хотела найти здесь умиротворение и свет, но получила другое. От слов священнослужителя она почувствовала себя действительно грязной, падшей женщиной.  Ведь батюшка никак не мог ошибаться, он лучше знает о Боге, чем она. Иоанн уважаем среди народа, уважаем ее отцом…

Не помня себя и сдерживая горькие слезы, Мира добралась до двора дома, где провела всю свою жизнь. Она медленно побрела мимо конюшни, настраиваясь на разговор с Агафьей, своей няней. И тут, девушка увидела его…   Сердце сжалось от волнения, а затем учащенно забилось. Ярослав стоял лицом к ней, у самого входа в конюшню, наблюдая за приближающейся Мирой. Для нее он был прекрасен, настоящий эталон мужской красоты – высокий, статный, слегка вьющиеся золотистые волосы на голове, гладкая, ровная кожа на лице, еще не тронутая бородой. Светло – голубые глаза с дружелюбием смотрели на девушку.

- Доброго утра, Мира, - произнес он, улыбаясь,  когда та подошла ближе. От его улыбки девушка еще больше разволновалась. Ей хотелось бы ответить ему  какими – то красивыми словами, но те совершенно не шли ей в голову. Жаль, что красноречие не ее талант! Вместо этого, стараясь справиться с чувствами, она ответила:

- И вам доброго утра, Ярослав.

Глаза его, изучающее, скользнули по нежному лицу девушки, затем молодой мужчина заметил:

- Вы сегодня необычайно хороши.

Щеки Миры слегка порозовели от смущения. В ответ она скромно улыбнулась, слегка отводя взор в сторону – ей не хотелось, чтоб Ярослав увидел ее волнение  и влюбленность к нему.

- Мы с вашим братом собираемся завтра на охоту, напомните ему, будьте добры, об этом.

- Я передам, - еле слышно прошептала Мира, любуясь красивым лицом молодого мужчины.

По пути домой, Мира, окрыленная встречей с Ярославом, шла с улыбкой на губах. Она снова вспоминала его теплую улыбку, приятный тембр голоса. Такой благородный и добрый, младший сын еще одного князя, только более зажиточного, нежели отец девушки, он был завидным женихом для многих. Ярослав был образованный, хорошо воспитанный, молодой – летом ему исполнилось восемнадцать лет. В голове Миры внезапно появилась мечта – стать его женой! Вот с таким мужем она сможет легко, с радостью выполнять свой долг жены! Жизнь вдруг показалась ей прекрасной, светлой и с будущими радостями впереди!  Воодушевление нахлынуло горячей волной, и сердце сладко затрепетало – давно забытое чувство. Как же она счастлива! Ей было всего лишь шестнадцать лет – возраст, полный трепетных мечтаний и уязвимой наивности…

В таком радостном настроении Мира вернулась  домой. Внутри было тепло и ароматно пахло хлебом. Девушка не обратила внимания на какую – то всеобщую суету, царившую на первом этаже. Она быстро поднялась по деревянной лестнице на второй этаж и пошла по коридору до самой последней двери. Постучав, Мира услышала знакомый голос и тихонько зашла внутрь. Нянька Агафья занималась своим любимым делом – вязала на спицах. Ее старые, покрытые морщинами руки, отложили рукоделие в сторону.

- Миронька, - старая женщина улыбнулась теплой, искренней улыбкой, - рада видеть тебя, моя милая.

- И я рада видеть тебя, нянюшка, - девушка поцеловала ту в лоб, садясь рядом у окна. В комнате воцарилась тишина. Агафья, уже совсем старенькая, обладала проницательным умом – она хорошо изучила Миру и чувствовала, что та хочет задать вопрос. Девушка сняла платок и положила его на небольшой стол.

 Нянечка невольно залюбовалась своей подопечной: темно – русые волосы, без малейшего намека на рыжину или золотистые пряди, были заплетены в тугую косу, контрастируя с бледным, утонченно – красивым лицом. Большие серые глаза Миры были подобны холодным и глубоким озерам, однако вспыхивающие в них теплота и нежность говорили о том, что их хозяйка не обладает ледяным нравом, а полна доброты и ласки. Красота девушки была необычна для земель в которых она родилась – ни золотистой кожи, ни светлых волос.

 Ее красота была в чем – то неземной: холодной, но не отталкивающей, не яркой, но пленительно – мягкой, окутывающей и завораживающей. Не каждый мог сразу оценить такую редкость, однако тот, кто обладал чувством прекрасного, получал удовольствие, просто глядя на Миру. Но девушка не замечала этого, и вопрос внешности мало интересовал ее. Зато другой не давал ей покоя.

- У нас есть душа?  - выпалила она, с тревогой глядя в доброе лицо Агафьи.

- А почему ты так переживаешь? – слегка улыбнувшись, поинтересовалась няня, специально провоцируя девушку на ответ.

- Ну как, няня, мне жить, зная, что у меня нет души? И вообще, для чего тогда жить?

- Душа есть, девочка, у каждого из нас, - спокойно ответила старая женщина, не сводя глаз с Миры.

- Но батюшка Иоанн, - неуверенно возразила девушка.

- Батюшка Иоанн знает лишь то, чему его научили, и знания он не ищет, -  удивительно твердым, для своего возраста, голосом ответила Агафья, - все мы – создания Божьи, и у каждого есть душа, за которую человек сам в ответе!

Услышав слова няни, наполненные силой и бескомпромиссностью,  Мира испытала небывалое облегчение в своей душе. Значит, не все потеряно… Значит можно и нужно стараться, пытаться и пробовать. Путь появится лишь под ногами идущего…  Девушка хотела сказать Агафье о своей встрече с Ярославом и мечтах, связанных с ним, но сдержалась – сейчас ей хотелось побыть наедине со своими мыслями о счастливом будущем, которое  ощущалось ей совсем близким.

Ближе к вечеру, Мира решила разыскать брата, чтобы попросить того об услуге. Она без труда нашла его на первом этаже. Кажется, ее младший брат был слегка пьян. Девушка окинула его быстрым, внимательным взором, отметив, что в свои четырнадцать лет, он выглядел почти ровесником Ярослава. Внешностью брат был очень похож на своего отца – те же русые волосы, голубые глаза, высокий рост. То, что сидящий перед Мирой юноша был нетрезв, не удивило ее.

 В семье их было принято, да что говорить, многие другие мужчины любили выпить вино, в этом не было ничего зазорного для них. Сам отец частенько прикладывался к любимому красненькому винцу, напиваясь и предаваясь после воспоминаниям. Девушка с горечью наблюдала, как из когда – то мудрого, сильного, дальновидного мужчины тот превращается в неразумное, временами, существо…  Было ли это влияние смерти матери девушки, или же разрушающее воздействие новой жены, Мира не могла понять. По привычке, привитой ей близкими в детстве, она искала причину в себе. Сначала девушка пыталась всячески угодить отцу, чтобы заслужить его одобрение, но спустя годы игнорирования, Мира оставила эти попытки и замкнулась в себе. Лишь с мудрой Агафьей она могла позволить себе быть самой собой, раскрыть свою душу, обнажить свое сердце, не страшась, что ее засмеют и унизят. При других же Мире приходилось надевать маску сдержанности, постоянной благоразумности, проявлять колоссальное терпение и выдержку.

Глядя на своего младшего брата, девушка с отвращением заметила, что тот похож на пьяницу. Мира ощутила горечь обиды – мама дала ему жизнь, а он… К сожалению, отношения между братом и сестрой никак нельзя было назвать теплыми и дружескими. Алексей, получивший в избытке любовь отца и тетки, был в свои годы уже обладателем одной из худших  черт характера – высокомерия. В семье ему было позволено много, если не все.  Юноша дерзил старшим, часто предавался праздности и дружеским попойкам. Сейчас, завидев сестру, он надменно глянул на нее, поднося свою чашу с вином к губам.

- Ты бы не пил так, завтра на охоту, - мягко – заботливо, как подобает старшей сестре, начала Мира, - Ярослав просил напомнить тебе об этом.

- Женщины мне не указ, - отрыгнув, произнес Алексей, - а про охоту я и так помню, это ж мое любимое занятие. Охота, вино, веселье – что может быть лучше?

Сдержав слова, которые вывели бы брата  из себя, девушка тихо продолжила:

- Алексей, послушай, я никогда тебя ни о чем не просила, но сегодня у меня к тебе есть просьба, вернее, я хочу попросить тебя о маленькой услуге… Помоги, пожалуйста.

Почувствовав себя значимым и имеющим власть, Алексей лениво ответил:

-  Ну, если только о маленькой.

Подойдя к брату ближе, Мира произнесла взволнованным шепотом:

- Прошу тебя, узнай, есть ли у Ярослава невеста.

Хохот взорвал тишину комнаты. Вытирая нос, Алексей смеялся и смеялся. Наконец, сквозь слезы проговорил:

- Дурочка! Неужели ты – уродина и дура, нужна ему! Ты себя – то в зеркало видела? Ярославу нужна красавица, и она у него уже есть. Софья. Вот девка, так девка! А ты, - продолжая смеяться пьяным смехом, брат еле выговаривал слова, - размечталась, дура!

Мира стремительно выбежала из комнаты, однако едкий смех Алексея продолжал ее преследовать. Путь до своей комнаты показался ей мучительно долгим. Наконец, оказавшись у себя, девушка дала волю своим чувствам. Рыдания сотрясали ее тело, горькие слезы лились из прекрасных глаз. Дрожащими ладонями она вытирала свое лицо, снова и снова содрогаясь от душевной боли. Сегодня ей стоило огромных усилий и мужества обратиться к брату с просьбой, однако плата за это была высока – его презрение и унижение по отношению к сестре. Рыдая, Мира ощутила, как ее мечты начали таять словно снег в конце марта под лучами солнца. Девушке не хотелось верить ни единому слову Алексея, но тот уже посеял в ее тонкой душе  ростки сомнения.