Ночь разливалась за окном синими чернилами и золотилась огнями, как на картине Ван Гога. Передо мной на столе стоял бумажный стаканчик с кофе, на поверхности мутной жижи пузырилась пенная клякса. Геннадий Иванович не поленился сходить к автомату. Но лучше бы он принёс мою сумку, и тогда я бы позвонила знакомому генералу. Пусть приезжает и спасает. У каждой приличной девушки числится в друзьях генерал - это такой же обязательный аксессуар, как маленькое чёрное платье. Иначе девушке никак нельзя, жизнь – очень сложная штука.
Или я позвонила бы Константинову, а он – генералу. Потому что генерал, вообще-то, его друг, а не мой. Они вместе напряжённо бегают по лесу, стреляют из гранатомётов, а потом пьют водку и душевно поют песни под гитару. Петь под гитару - тут Вольдемарушка непревзойдённый мастер.
По кабинету прокатился гитарный перебор, я услышала первые такты моей любимой мелодии&h
- Постойте, - с ужасом пробормотала я. Но тут же вздохнула с облегчением. – А, нет! Уф, пронесло!- Что? – удивился Геннадий Иванович. - Помните, я вам сказала, что Беата обратилась ко мне в аэропорту, потому что у неё потекла ручка, и она попросила помочь? Вы, наверное, видели, что в её сумке всё испачкано чернилами?- Видел.- Так вот, я помогла ей. Снабдила салфетками, высушила какой-то документ. Посочувствовала.- И сейчас вы скажете, что именно тогда дозатор оказался в ваших руках? А вовсе не в тот момент, когда в самолёте вы увлечённо сыпали в него арахисовые крошки?- К счастью, именно к дозатору я и не прикасалась! Вам не повезло, Геннадий Иванович, извините.Слава Богу! А если бы я оставила на коробочке свои отпечатки? Как бы стала выкручиваться?Сцена в аэропорту промелькнула перед глазами. Тогда я впервые лицом к лицу встретилась с блондинкой, лишившей меня покоя
Аэропорт Кольцово. Аллилуйя перьевым ручкам!Когда она это сделала, в какой момент?Я вспомнила, как Валерия, заклеймив моё пристрастие к сахару, предложилабросить в чашку пару таблеток из пластмассового цилиндра. Сама она к дозатору не прикоснулась - сказала взять его из сумки, а потом кинуть обратно – потому что пудрила в этот момент личико.Да чтоб оно у тебя облезло! Таким образом Валерия проставила мои «пальчики» (как говорил партайгеноссе Мюллер из «Семнадцати мгновений весны») на своём дозаторе с витаминами.Затем я отправилась на прогулку в сторону авиационной кухни и стала невольной свидетельницей ссоры между Беатой и Мариной. Вскоре туда же подтянулась Ира и некоторое время оставалась рядом с нами. Значит, как раз в этот момент Валерия добралась до Беатиной сумки (хозяйка отсутствовала, свидетельница – Ира, сидевшая неподалёку от Беаты, – тоже)
Аэропорт Кольцово. РазоблачениеМы прошли пару метров по коридору и очутились в маленьком кабинете с серой офисной мебелью, где обнаружили Антона, любителя пирожков с морковью, не подающего признаков жизни. Парнишка спал на стуле, скрестив руки на груди и склонив голову. Дыхание его было беззвучным. Рядом на столе я увидела Беатину сумку с крупными металлическими побрякушками. Содержимое сумки было скрупулёзно упаковано в прозрачные пакеты – каждый предмет отдельно - и пронумеровано.Геннадий Иванович выудил из коллекции лист с чернильным пятном, разрисованный и исписанный рукой Беаты, и отыскал зелёный квадрат с надписью «Я – ком.дир.». Шикарная блондинка действительно готовилась занять высокую должность. Теперь подполковник обязан быть признать, что мои рассуждения не лишены логики. Пусть скажет: «Елена, вы потрясающе наблюдательны!».Но он только хмыкнул. Затем потряс за плечо мол
Аэропорт Кольцово. Двое в «мерседесе» Наконец-то, мне вернули имущество – смартфон, сумку, мой элегантный и удобный чемодан на колёсиках… Я тут же проверила входящие звонки и сообщения, и меня накрыло лавиной нежности: все беспокоились о том, как я долетела, все удивлялись моему молчанию и внезапному исчезновению. Дочка позвонила три раза и прислала двадцать восемь эсэмэсок. Юмико отправила пять сообщений, подруга Настя – четыре, юристка Света – три, партнёры по работе – восемнадцать. Но самое главное… Самое главное - Константинов позвонил и написал двенадцать раз! Ах! И я ни разу не ответила. Меня в это время пытали в застенках. - Что случилось? Ты жива? Где ты? Я тебя не вижу! – прозвучал в трубке любимый голос. Константинов говорил отрывисто и резко. Ещё бы! Ему пришлось из-за меня поволноваться. А уж как я из-за него! - Нас только что отпустили. Иду на парковку,
Токио. Аэропорт НаритаКороткая поездка в Японию закончилась в аэропорту Нарита. Сейчас я погружусь в огромный авиалайнер с ярким оранжевым логотипом и покину Страну восходящего солнца, чтобы через десять долгих часов полёта очутиться на родной земле… Регистрация и досмотр не заняли много времени. Аэропорт Нарита, как и все крупные аэропорты мира, был заполнен толпами людей с чемоданами, рюкзаками и тележками. Сверкали синие электронные табло, сияли таинственным голубым светом рекламные стойки; горели, подгоняя пассажиров, красные цифры часов; с молочно-матовых панно кокетливо улыбались гейши в кимоно; убегали вверх чёрные ленты эскалаторов, гладкий пол блестел, отражая тысячи огней. А за стеклянными стенами здания неторопливо двигались роскошные гигантские птицы, способные за несколько часов преодолеть тысячи километров.Перемещаясь по терминалу, я заглянула в десяток
Пострадавшая бесцеремонно сунула мне в руки лист бумаги с чернильным пятном, исписанный вдоль и поперёк мелким каллиграфическим почерком, разрисованный розовыми стрелками, зелёными квадратами и красными восклицательными знаками. Хоть это и не в моих правилах, но я подчинилась и даже принялась дуть на испорченную рукопись. Красавица не переставала меня удивлять. Сама она, возмущённо вздыхая и сдавленно бормоча ругательства, возилась с какими-то коробочками, футлярами, бумажками. Везде виднелись чёрные разводы.- Что? – засекла она мой удивлённый взгляд. – Почему вы так на меня смотрите?- Это вы писали?- А кто ж ещё? – фыркнула девица, забыв, что с человеком, оказывающим тебе услугу, надо бы разговаривать повежливее.- У вас очень красивый почерк.- У меня всё красивое! – отрезала соотечественница. Тут не поспоришь. Да, она была хороша.
Сладкие воспоминания (но уже озарённые багряными всполохами недавней катастрофы) согрели моё сердце. Эти воспоминания были вызваны листком, заляпанным чернилами. - Ау! Вы где? Подуйте ещё! Почему вы остановились? – донёсся откуда-то требовательный голос.Пришлось вернуться к действительности. Я так добросовестно помогала блондинке, так напряжённо дула на схему, вверенную моим заботам, что вскоре почувствовала головокружение. Мои друзья, сотрудники, а также Константинов, изумились бы, увидев, как послушно я выполняю команды белобрысой незнакомки.- Всё, всё испорчено! Какое свинство! О, нет, только не это! Мои витамины! - воскликнула красавица. Она вытащила из сумки маленький пластмассовый цилиндр синего цвета с чёрными иероглифами и принялась лихорадочно протирать его салфеткой. – Витаминчики мои драгоценные!- Витамины? – опять удивилась я. – И где вы их купили? В японской аптеке? И вам и
Беата (жертва перьевой ручки) криво улыбнулась Валерии.- Нет, - ответила я. – Мы не знакомы. Просто ждём посадки на рейс. - Беата, что случилось? Что с твоими руками?! Лена, познакомься, это Беата, самая яркая и успешная сотрудница нашей компании. Директор по маркетингу.Ах, она ещё и директор!И когда успела-то достичь таких высот? Не иначе - устроилась на работу сразу после детского сада. - Что вы, Валерия Владимировна, - в деланном смущении поморгала бесконечными ресницами Беата и даже мило залилась румянцем. – Так помпезно меня представляете…В том, что она назвала Валерию не просто по имени, а по имени-отчеству, слышалось, скорее, не уважение, а желание подчеркнуть разницу в возрасте со старшей коллегой.- А это Елена, моя сокурсница. Мы вместе учились в медицинском институте.- Вот как! Приятно познакомиться, – вежливо кивнула