1994 год
– Эта дрянь меня оскорбляет! Я шагу в своём доме ступить не могу, чтобы не наткнуться на эту…
– Вера, где сын? Почему ты не с ним? – послышался уставший голос Миши.
– Он спит ещё. Миш, ну почему ты всё время избегаешь этого разговора? Эта девка не дает мне жизни, понимаешь? Она то и дело говорит мне гадости и угрожает! Я боюсь её, Миш!
А в Верке погибает талантливая актриса. У меня даже зубы свело от злости. Сучка жалуется на меня, что я её терроризирую! Подумать только! И это та стерва, что всяч
1992 год– Поздравляю с первым сентября. Держи,– Михаил протянул мне небольшой сверток, перевязанный красной ленточкой.Я вылупила на него глаза, на какое-то время выпав из реальности. Не сверток меня так шокировал, а внешний вид Басмача. Каждый раз, когда вижу его без костюма, в «домашней» одежде, впадаю в ступор.– Это что?– Подарок, не видно, что ли?– в своей излюбленной манере изогнул правую бровь, усмехнулся и пошёл к машине.– Поехали домой, там бабуля ждёт тебя, не нар
1992 годУходить не торопилась. Всё ещё жила внутри надежда, что Михаил не выбросит меня на улицу. Наверное, даже не надежда, а последняя тоненькая ниточка, что связывала меня с нормальной, сытой и тёплой жизнью. Нет я не питала иллюзий на счет Басмача, но верила, что он не может так поступить со мной. Не после того, как спас, вытащил из той жуткой пропасти, показал, как можно жить…– Собирай вещи,– Басмач вышел из комнаты бабы Дуси через полчаса, а меня затрясло от его слов.– Со мной поедешь.Ну, конечно! Он не станет меня выкидывать на улицу, это подло. Но и нахлебница ему даром не сдалась. Ск
1994 годТаинство крещения, наверное, самое прекрасное, что со мной случилось в жизни. Никогда не была так близка с Господом, как в тот момент. Было в этом что-то теплое, уютное, какое-то умиротворение, душевное спокойствие. А ещё, рядом был человек, с которым всегда хорошо.Я искренне надеялась, баба Дуся сейчас видит нас. Видит, какой я стала и знает, что не зря приютила и меня, и Мишу, дала нам шанс выжить. Наша добрая, светлая старушка.Но по возвращению домой сказка закончилась, как бывало всегда, когда в поле зрения появлялась Вера. Каждый раз, когда Миша уходит из дома, мне хочется бежать за ним. Давят стены и враждебная обс
1992 год– Ну что, на дискач идём сегодня? У меня друг там будет музыку крутить, договорится, нас пропустят,– шепнула Светка, толкнув меня локтём, и притихла, когда на нас зыркнула учительница русского.Светка постоянно корчила из себя взрослую, чем, откровенно говоря, смешила меня. Её странные выходки и повадки иногда просто вызывали недоумение или даже сочувствие. Ну невозможно же быть такой дурой! Правда, я в последнее время частенько сомневаюсь в своём утверждении.Одна её «боевая раскраска» чего стоит. Надо же додуматься, своровать у мамки фиолетовые тени и разрисовать ими рожу так, что кажется, б
1994 годКомнату всё-таки найти удалось, чему была безмерно рада. Как-то не хотелось снова кочевать на улице. Не после того, как познала нормальную жизнь. Четыре года жить по-человечески, а потом снова стать скотом. Нет уж, увольте.Хозяин квартиры, правда, мерзкий алкаш, но с моими возможностями выбирать не приходилось. Лучше уж так, чем совсем никак.По ночам я слышала, как он пытается вломиться в мою комнату, но каждый раз его ожидал облом. На ночь я подпирала дверь стулом и открыть её у хилого Петровича шансов почти не было. А на тот случай, если всё же удастся, у меня под подушкой лежал складной ножик.
1994 год«Какого нахрен уговора?!» – хотелось вопросить, но не хватало смелости, а потому спросила более вежливо, но ответом мне было лишь скупое:– Приедем на место, объясню.Что это за место и зачем меня туда везут, разумеется, объяснять никто не торопился. Мучаясь и маясь догадками настороженно поглядывала то на Басмача, то в окно. Было не по себе, но не настолько, чтобы я опасалась чего-то. Я доверяла ему. А зря.В этот день мне разобьют сердце, просто я ещё об этом не знала.
1994 годАдская боль пульсировала в висках, лишая способности мыслить, и я не сразу поняла, где нахожусь. А когда поняла, захотелось реветь и биться головой о стену. Неужели это не просто страшный сон? Неужели и правда Басмач решил обойтись со мной, как с ненужной вещью? Вот так вот запросто взять и отдать на потеху чудовищу.Ко всему прочему Медведь, он же Бероев, места мокрого от меня не оставит, если узнает, что я засланный казачок. И вряд ли он станет ждать, пока Басмач придёт спасать свою подопечную.Сидела в ванной, полной горячей воды и вспоминала, как дала своё согласие на дело. Как, напившись, просила Мишу трахнуть меня, ч
1994 год– Хорошо выглядишь,– заявил Басмачев спустя полчаса езды в неизвестном направлении.– Спасибо,– а про себя подумала, что, видимо, недостаточно хорошо, раз он всё ещё не изменил свои планы касательно меня.Он снова замолчал, отвернулся к окну, а я поглядывала на него исподтишка и снова млела от той силы, что от него исходила, от той ямочки на щеке, которую без улыбки почти не видно. Именно из-за неё я так по-маньячески любила Мишкину улыбку.Он не был знойным красавцем в популярном смысле этого сл
ЭПИЛОГ 3Катя– Смотри, папа приехал!– уж не знаю, кто больше радовался приходу Миши, я или дочь.Когда он возвращался домой, бежала встречать его с нашей крошкой на руках, а Басмачёв смеялся и обещал отправить меня в ясли. Улыбка исчезла, когда из машины вылез малыш. Он забежал за спину отца и робко выглянул из своего временного укрытия.– Илюшка… Смотри, Машка, братик твой приехал.Илья подрос. Теперь он был не таким
ЭПИЛОГ 2Иван БероевОна сидела у окна и даже не повернулась, когда он вошёл. Дверь с хлопком закрылась, а Иван присел на её скрипучую койку. Огляделся вокруг, сердце сжалось от жуткой тоски. Знал ли он когда-то, как закончится его любовь? В тошнотворно белых стенах, выбеленных известняком.– Здравствуй, Марина.Её плечи чуть вздрогнули, напряглись. Стиснула пальцами край подоконника и тихо выдохнула. Каждый раз так. Боится, дрожит, но радуется его приходу, как полоумная.
ЭПИЛОГ 11995 годМихаил Басмачёв– Привет, кроха,– взяв на руки дочь, впервые свободно вдохнул. Не так, как обычно, кусками хватая жизнь, а полной грудью. Там же, в груди, что-то больно трепыхнулось и заныло. Странное ощущение. Дикое и непривычное. И в глазах щиплет…Он не ощущал этого, когда родился сын. Ну, да, был рад. Очень. Даже счастлив. Но чтобы вот так… Чтобы до слёз… Нет. С появлением на свет дочери внутри что-то перевернулось. Как будто только сейчас начал чувствовать вкус жизни. Настоящей ж
ГЛАВА 281994 год– Ну что?– как будто откуда-то издалека послышался голос Мишки и я вздрогнула. Открыла глаза, увидела его и вдруг тиски, что сердце сдавливали, дышать не позволяли, ослабли.Живой. И я живая… Вроде бы. Лежу на кровати, только не на своей. Кажется, я у Басмачёва дома, в их с Веркой спальне.– Всё нормально, не считая немного пониженного давления,– чей-то чужой голос, не слышала его раньше.
ГЛАВА 241994 годОбработала его рану ещё раз и сделала перевязку. Всё это время Миша сидел на стуле и смотрел на меня с какой-то странной, кривой ухмылкой. Иногда она исчезала, когда я касалась раны, от боли перекашивалось лицо, но вскоре снова появлялась.– А ты у меня преданная девочка, да?– усадил к себе на колени, а я обняла его за шею, стараясь не касаться раны.– На всё ради меня готова?Как-то не нравится мне этот разговор. Что, снова попытается меня под кого-нибудь подсунуть?
ГЛАВА 22Очнулась в своей постели. Рядом спал Миша, а я попыталась вспомнить, что вчера произошло и почему у него чуть ниже груди повязка, пропитанная кровью. Поднесла руку к лицу Басмачёва, чтобы понять, дышит хотя бы, или нет, на что он грозно заворчал.– Спи, давай. Рано ещё.Выдохнула. Жив.– Что произошло?Миша ничего не ответил, а кадры прошедшего «праздника» понемногу возвращались ко мне, принося с собой страх и непони
ГЛАВА 191994 годПетька, надо отдать ему должное, привёз меня по названному адресу быстро и без происшествий. Немного играл на нервах тот факт, что Медведь теперь будет знать мой адрес, но соврать я не могла. По словам Миши меня будут тщательно проверять и врать смысла нет. Вернее, врать-то, как раз, придётся, но строго по схеме Басмача.Вышла из машины и потопала к подъезду, краем глаза поглядывая на Петьку, что даже не думал уезжать. Ждёт. Наверное, хочет посмотреть, в какой квартире загорится свет. Это, конечно, хреново. Зачем Медведю знать, в какой квартире я живу? Разве что… Он захочет пожаловать в гости. Или же пришлё
1994 год– Хорошо выглядишь,– заявил Басмачев спустя полчаса езды в неизвестном направлении.– Спасибо,– а про себя подумала, что, видимо, недостаточно хорошо, раз он всё ещё не изменил свои планы касательно меня.Он снова замолчал, отвернулся к окну, а я поглядывала на него исподтишка и снова млела от той силы, что от него исходила, от той ямочки на щеке, которую без улыбки почти не видно. Именно из-за неё я так по-маньячески любила Мишкину улыбку.Он не был знойным красавцем в популярном смысле этого сл
1994 годАдская боль пульсировала в висках, лишая способности мыслить, и я не сразу поняла, где нахожусь. А когда поняла, захотелось реветь и биться головой о стену. Неужели это не просто страшный сон? Неужели и правда Басмач решил обойтись со мной, как с ненужной вещью? Вот так вот запросто взять и отдать на потеху чудовищу.Ко всему прочему Медведь, он же Бероев, места мокрого от меня не оставит, если узнает, что я засланный казачок. И вряд ли он станет ждать, пока Басмач придёт спасать свою подопечную.Сидела в ванной, полной горячей воды и вспоминала, как дала своё согласие на дело. Как, напившись, просила Мишу трахнуть меня, ч