Сегодня снова было тепло, и особенно тепло становилось, когда я видела сверкающие глаза сестренок. В их жизни, по большому счету, мало что было кроме школы, уроков и мыслей о том, что в желудке снова урчит от голода. Не лучшее детство, что и говорить, но сейчас Вартас подарил им частичку того, что я называю счастьем. Счастье — это когда не надо думать о том, что поесть, когда можно идти по одному из самых зеленых и красивых парков города и просто наслаждаться солнечным днем.
Центральный парк Ландорхорна — один из старейших. Он появился еще в те годы, когда вокруг не было столько высоток, поэтому в нем всего один уровень. Всего один, зато солнце проникает в каждый его уголок (тень от деревьев не считается), а территорию он занимает ничуть не меньшую, чем Кэйпдор.
При мыслях о Кэйпдоре в настроение набежала тучка: точнее, тучка набежала при воспоминании о К’ярде. Не потому что я отказалась идти на вечеринку, а потому, как я это сделала. За пару минут до
Водоросли чувствовали себя хорошо, что определенно, радовало. В остальном все шло по принципу «так себе», потому что Алетта отказалась со мной разговаривать. Вообще. Когда мы утром столкнулись в раздевалке, и я отдала ей платье, она почти вырвала его из моих рук, пожелав мне катиться куда подальше и так хлопнула дверцей шкафчика, что чудом не снесла замок. Сейчас она вообще отсела от меня на другой конец лаборатории, и когда мне доводилось оглянуться, я видела только ее спину.Прозвенел звонок.Преподаватель, окинув взглядом аудиторию, сказал, что в следующий раз будет контрольный тест по водорослям и условиям их содержания, после чего собрал свои вещи и вышел. С Алеттой мы столкнулись у инкубатора (точнее, не совсем столкнулись, я подошла именно в тот момент, когда подошла она). Из-за чего получила локтем в бок и чуть не выронила лиариум.— Эй!Она метнула на меня такой взгляд, что мне по меньшей мере полагалось испариться.&mdas
Преподаватель пристально на меня посмотрел, и поскольку я чуть ли не последняя сейчас торчала на лестнице (остальные уже расселись), пришлось пробираться к свободному месту. Опустилась рядом с ней, девчонка взглянула на меня и улыбнулась, но я сделала вид, что этого не заметила.И что она не знала о том, что задумал К’ярд.— Ну а теперь приступим. Начнем, пожалуй, с истории, наши предметы тесно связаны, пусть даже некоторые историки считают иначе.Откуда-то донесся смешок.— Вы что-то хотели сказать? — Н’етх вскинул голову, глядя на сидевшего в первом ряду парня.Тот мотнул головой.— В целом и общем, да. Временами доходит до смешного, — не заостряя внимание на случившемся, продолжил преподаватель. Глаза у него были интересные: огненные, как у всех въерхов, но со вкраплениями интересных темных прожилок, напоминающих густую заварку. Из-за этого возникало чувство, что я смотрюсь в раскрытое жерло вулка
Я поглядывала на часы, дожидаясь, пока на кухне приготовят заказы четвертому и седьмому столикам. По-хорошему, через полчаса мне уже надо выйти. Еще лучше, минут через двадцать, на случай, если разминемся с идущей в нужную сторону гусеницей. В такое время они уже не ходят одна за другой как днем, а в моем случае каждая минута на счету.На повторное собеседование в «Бабочку» опаздывать нельзя.Ладно, на собеседования вообще опаздывать нельзя, но на такое — точно. Теперь, когда судьба мне наконец-то улыбнулась, я не собиралась упускать эту возможность. Пусть даже в «Бабочке» никто не сможет мне помочь, я заработаю достаточно денег, чтобы найти Лэйс. А вместе с Вартасом это будет еще быстрее.На мониторе высветились номера готовых заказов, я бросилась их забирать. Ловко составила на поднос супы и горячее, пенный гьер, соусницы и выбежала в зал. Заведение Доггинса — классическая забегаловка, от ресторанов быстрого питания отличающ
Про себя отмечаю, что говорить мне придется с Дженной, и это уже хорошо. В прошлый раз она показалась мне самой адекватной изо всех, кто проводил собеседование. Определенно радует приставка к имени нисса. Радует и в то же время удивляет: управляющая таким клубом — не въерха. Простая женщина.Или очень непростая, если добилась такого.Взгляд охранника я чувствую спиной, он смотрит на меня так, словно я приехала в «Бабочку» что-то стащить или сделать какую-нибудь еще пакость.Лифт поднимает меня на третий этаж, но по ощущениям — минимум на девятый. По крайней мере, сквозь стеклянную стену высота кажется именно такой, и я смотрю на мельтешащие на улице эйрлаты, раздувающиеся голограммы, приглашающие в дорогие бутики или за покупкой тех же самых эйрлатов. Надолго не задерживаюсь, следую указателям браслета по широченному коридору.Здесь светильники не напоминают бабочек, они вытягиваются из стен пирамидами, рассыпая неяркий холодный св
— Общие залы доступны всем желающим посмотреть на обитателей подводного мира, но сегодня мы с вами отправимся на закрытую территорию Ландорхорнского океанариума, — высокопарно объявил преподаватель нашему курсу, собравшему на открытой площадке перед центральным входом одной из главных достопримечательностей столицы.В детстве океанариум был моим любимым местом в городе. Попав сюда впервые на свой день рождения (кажется, тогда мне исполнилось пять), я так увлекся наблюдением за подводной жизнь, что еще несколько лет подряд просил родителей покупать билеты в океанариум. То, что у некоторых гостей случалась истерика от воды, меня беспокоило мало. Особенно истерил Джубо. Впрочем, брата всегда гораздо больше интересовали игры на тапете, нежели чем неизведанное и подводная жизнь. К тому же, Джубо не умел плавать, и все что было связано с водой, его пугало. Пусть даже это оставалось за толстым стеклом.Я бросил взгляд на других студентов, стоящих полукругом. У бол
Шесть высоченных уровней, на каждый из которых вели лестницы и эскалаторы, возвышались друг над другом. Чем-то напоминает торговый центр, разве что вместо ячеек-магазинов лиариумы с голубоватой, естественной для подводных обитателей подсветкой. Из-за особого дизайна создается впечатление, что ты погрузился на дно океана в фантастическом подводном корабле.Как и предполагалось, часть студентов выстроилась в очередь к автоматам с напитками и едой, но остальные разбрелись по всей территории первого этажа. Продолжать спорить с девчонкой, значит, привлекать к себе внимание. Тем более, что внимание мы уже привлекли: я успел поймать яростный взгляд Ромины. Поэтому просто крепко сжал зубы: мне вовсе не обязательно общаться с Мэйс. Надо будет уточнить в деканате, можно ли поменяться в добровольно-принудительном для этого зануды порядке.Мэйс, кажется, тоже решила молчать, потому что больше не проронила ни слова. Хотя, оглянувшись на девушку, я понял, что наши с ней «теплы
От такого задания я на некоторое время забыл про Мэйс. Доступ к данным как для сотрудников океанариума! Да о таком можно было только мечтать.Я подошел к интерактивной панели управления залом, отыскал бабочку и «позвал» ее.Впрочем, Мэйс поспешила все испортить и напомнить о себе.— Голограмма, — разочарованно пробормотала она, опускаясь на одно колено и всматриваясь в «дно».— Если бы кое-кто не опоздал, могла бы изучать барунов или черепаху-ерту.— Черепахи-ерту тоже интересны, но бабочка лучше. Вот бы ее увидеть.— Ты вообще как школу закончила? — ядовито поинтересовался я.— С отличием, — процедила девчонка, выпрямившись и сложив руки на груди. В безразмерной поношенной кофте она смотрелась как тот мелкий барун. Такая же жалкая.— Но много прогуливала, наверное? Потому что раг’аэн уже сотни лет никто не видел.В этот момент под нами &
Я хочу спать.Нет, не так.Я ХОЧУ СПАТЬ, эта мысль со мной всю последнюю неделю, и меня определенно радует, что второе ночное «дежурство» в «Бабочке» пришлось на выходной. Все, что мне надо, я уже увидела — так сказала Дженна, поэтому теперь мне остаются только занятия с ней и просмотры видео. Впрочем, занятия с ней выматывают ничуть не меньше: она учит меня походке, пластике, как правильно поворачиваться, как правильно говорить, и по сравнению с ней тот вредный преподаватель из Кэйпдора — просто милаш.Про случившееся в океанариуме я стараюсь не думать, равно как и о К’ярде. Он меня бесит так сильно, как никто, никогда, за всю мою жизнь. До сжатых кулаков и желания ему врезать, этот богатенький мальчик, считающий, что ему все позволено по праву рождения. Наверное, мне бы стоило принимать это как данность, но я не могу. Не могу, потому что несмотря на незавидное положение людей в мире и на превосходство въерхов, суть кот
Мох под щекой кажется слегка влажным, а искры в нем похожи на звезды. Я качаюсь на нем, как на волнах или как в гамаке, хотя скорее, как на волнах. Откуда мне знать, каково это — на волнах. Искры разгораются все сильнее и напоминают крошечные фонарики в темноте, светлого в которой только мое платье. Я почему-то в платье, в котором вышла на сцену «Бабочки», а еще босиком.Здесь спокойно и удивительно легко, никаких тревог и забот.Опираясь о скользкий мох, сажусь и рассматриваю место, где оказалась. Оно не похоже ни на что из того, что мне доводилось видеть раньше: бескрайнее, расстилающееся поле мха, и парящие в нем искры. Их становится все больше, больше и больше, они стягиваются к моим ногам, выстилая дорожку.Я поднимаюсь и шагаю по ним, потому что знаю: они приведут меня к маме.Дорога обрывается неожиданно — только что я шла, и вот уже стою на краю высокой скалы. Внизу ревет океан, надо мной — бескрайнее звездное небо, н
Лайтнер К’ярдПока Родрес надевал очки и остервенело быстро клацал на тапете, я завел эйрлат. Для чего и сам не мог себе объяснить. Вирна наверняка уже дома или гуляет с тем парнем, которому жалуется на меня и на то, что ее выперли с работы. И Джослин все неправильно поняла…— Пятнадцатый круг. Север. — Сердце пропустило удар раньше, чем Родди добавил: — Это возле химкомбината.Мэйс живет возле моря, а ее механик на Четырнадцатом, и им нечего делать там, где светился ее тапет. Возле океана и особенно во время шторма. Я подавил вырастающее как большая волна над головой дурное предчувствие, на всякий случай вывел эйрлат на обводную дорогу и поинтересовался у Родреса:— А Ромина?— Сейчас, — снова раздалось клацанье, которое раздражало все сильнее и сильнее. — Э-м-м. Лайтнер…Холод побежал по спине, и непогода не имела к нему никакого отношения
Вирна МэйсВ себя прихожу от пощечины.Хотя нет, пожалуй, от двух, потому что первая только отзывается звоном в ушах, а вторая вспыхивает на коже болью.— Очухалась? — фыркает Ромина. — Какие же вы людишки слабенькие. Доза-то была для икринки.Доза?Доза чего?Я еще с трудом соображаю, но меня бросает сначала в холодный пот, потом в жар. Во рту ощущается сухость, перед глазами все плывет.— Давай, чучело. Приходи в себя. Я хочу, чтобы ты была в сознании, когда будешь подыхать.Я…Что?!Широко распахиваю глаза, рывком бросаясь на сидящую рядом въерху, но что-то с силой дергает меня назад. Это что-то — вмонтированные в сиденье эйрлата ремни, спеленавшие меня как ребенка. Запястья отзываются болью, и я не сразу понимаю, что мои руки плотно связаны за спиной.— Вот, так уже лучше.Ромина сидит на сиденье, рядом со мной. По
Вирна МэйсВетер на Четвертом усиливается, а это значит только одно: на нашем Пятнадцатом сейчас сдувает с ног. Митри и Тай сейчас крепко спят, мы уже привыкли к завываниям за окнами, а во время сильных штормов автоматически возводится силовой щит, поэтому за них я спокойна.«Мы заботимся о людях, чтобы даже такие как ты, могли жить».В голове звучат слова К’ярда, и я сжимаю кулаки так, что ногти впиваются в ладони. Почему-то даже сейчас, сквозь странное отупение после случившегося, я не могу оставаться равнодушной, а злость вспыхивает с новой силой.Заботятся они, как же!Разве силовые щиты во время штормов держит он? Это все автоматизация, технологии, которые разработаны много лет назад. Если верить въерхам, они не позволяют нам уходить под воду за счет своей силы, но что, если это тоже какая-то технология? Почему нам нельзя погружаться? Почему нельзя плавать, что
Лайтнер К’ярд— Ньестр К’ярд, я еще раз приношу свои глубочайшие извинения.Извинения приносил лично владелец клуба, он появился в ВИП-ложе, когда охранники увели притихшую Мэйс. Только толку от его извинений?Вечер был испорчен. Мной самим.Когда я провоцировал девчонку, даже не представлял, что она набросится на меня с целью выцарапать глаза. Учитывая, что работала официанткой в подобном месте! И вероятно, не раз и не два позволяла делать с собой всякое…Ладно, тут я покривил душой: мне действительно хотелось, чтобы она наконец-то скинула маску. Не ту, что сегодня носили официантки и гости, а ту которую Мэйс надевала всякий раз, когда сталкивалась со мной. Маску равнодушия и превосходства. Мне хотелось сделать ей больно.Похоже, сделал.Только у этого триумфа был гадкий привкус тухлой рыбы.Я перебил ведущего, который распинался о том, что мне оплатят химчистку
Пока я стою в оцепенении, он смотрит на меня. Сомнений в этом нет, равно как и в том, что сидящая рядом девчонка — та самая девчонка, с которой он был в парке, парень справа его друг, и только рыжая въерха мне не знакома.— Так и будешь стоять? — ехидно интересуется он.— Что это значит, Лайт?Девушка поворачивается к нему, и в этот момент мне снова не хватает воздуха. Их пальцы переплетены, ее взгляд устремлен на него, а я застыла перед ними, как… как полная дура. Как идиотка. Что, впрочем, неудивительно: не так, но иначе.«Ты все равно вернешь мне долг».Так, кажется, он сказал.Не получилось вытащить меня на вечеринку, зато получилось найти здесь.Море, у этого парня вообще есть мозги?! Совесть?! Хоть что-то у него есть, кроме безмерно раздутого «я» и желания щелкнуть меня по носу, как заигравшегося домашнего зверька?От того, чтобы сорвать маску и швырнуть к его ногам м
Да, идти нам предстояло в темноте, единственным источником освещения которого, пока не выйдут все девочки, будут наши крылья. Именно поэтому мы оттачивали каждый наш шаг, по внутреннему счету.Раз-два-три-четыре-пять.Вдох.Шесть-семь-восемь-девять-десять.Выдох.Одиннадцать-двенадцать-тринадцать-четырнадцать-пятнадцать.Именно столько шагов было до края сцены, на котором я останавливалась.Платье расстилалось за мной шлейфом, полыхнуло искрами, когда я нажала активацию браслета, и по залу пронесся восхищенный вздох. Общий, поглотивший шаги Тимраны и других девушек, огни наших крыльев вспыхивали по всей сцене, превращая ее в искрящуюся разноцветьем феерию. Несмотря на то, что на сцене нас было много, я чувствовала сотни впивающихся в меня взглядов. Они сыпались со всего зала, из партера, с балконов и бельэтажа ВИП-лож.От этого становилось не по себе, хотя каждый день с минуты, когда я подписала договор, я к этому готовилась. К
— Сейчас начнется веселье, — пробормотала одна из девчонок, повернувшись на каблуках.Образно говоря, веселье началось еще вчера, когда меня представили остальным: в большинстве своем, это вызвало недоумение, которое тут же сменилось холодной отчужденностью. Не считая рыжей, с которой мы сцепились в самый первый мой визит в «Бабочку». Она вылетела из кабинета кадровика (той самой шатенки), и явно не для того чтобы в приемной попить воды.— К Дженне пошла, — фыркнул кто-то.— Еще бы, она же рассчитывала на роль главной.Пронесшийся среди собравшихся шепоток оборвался под строгим взглядом шатенки.Впрочем, шатенка выбор Дженны тоже не одобряла: это было видно по ее взглядам, холодным и далеким от радости новоприобретенной сотрудницы. Равно как и начальник службы безопасности, Ригман Н’эргес, который частенько оказывался у кабинета Дженны, когда я входила или выходила, или когда просто шла по корид
Сую руки в карманы, закусываю губу, качая головой.— Ты хоть понимаешь, что я должна знать?Он молчит.— Она жива?— Я не знаю.Не знаю.Это «не знаю» падает между нами стеной. Просто потому, что я сама не знаю, говорит он правду или снова лжет. Понимаю, что больше не могу ему доверять. Понимаю, что он прав: попытка обратиться к политари закончится моим словом против его, и… Море, я теперь не уверена, что так не сделаю только хуже.Для Лэйс.Где же она?!Что произошло? Что вообще происходит?!Мне хочется выть от бессилия, вместо этого я сжимаю кулаки. До боли: так, что даже мои короткие ногти впиваются в ладони.— Не приходи больше, — говорю я. — По крайней мере, пока не будешь готов обо всем рассказать.— Не ходи в «Бабочку», Вирна, — жестко произносит он.— Да пошел ты, — отвечаю.Это единственн