После прыжка Аморин, как и все драконы ушёл сперва вниз (в отличие от василисков и виверн, они самые крупные, а потому тяжёлые. Но и мощнее в несколько раз), крылья распахнулись, когда поток воздуха ударил снизу, его стремительно подбросило вверх и начался набор высоты.
Карина верхом на нем взвизгнула, прижавшись всем телом к переднему шипу.
Он захрипел. Кто бы мог подумать, что ее близость, то, как она сидит на нем, раздвинув ноги, прижимаясь тёплым и самым сокровенным местом будет так будоражить.
Такая близкая, такая мягкая.
Он буквально не соображал, махал крыльями. Ветер привычно обдувает морду, но чувство свободы и полёта, которые обычно бодрят и проветривают голову, сейчас не помогают.
Кари... На нем, сверху. Ее крепкие, стройные ноги сжимаются его шею, он буквально спиной ощущает пульсацию ее тела. Твоего ж аспида... надо как-то соображать, хотя бы не забыть, как махать крыльями.
Аморин нес на себе эту маленькую, необъяснимо и до безу
Полет для Карины прошел, как один сплошной сон, в котором нашлось место и страху высоты, и какому-то странному доверию огромному и прекрасному созданию, которое машет под ней крыльями. Но больше всего ее продолжало изумлять собственное состояние – едва села верхом на Аморин, как желание, тяга к нему стали такими невыносимыми, что она с трудом соображала. Стоило невыразимых усилий держаться за шип и не думать о том, что между ног разгорается настоящий пожар.Карина чувствовала всем своим средоточием его тепло, его силу, его драконью притягательность и не знала, как с этим бороться. Даже его довольно грубое приземление и ее оцарапанный палец не особо отрезвили. Его близость с каждым днем пьянила все больше.Лишь, когда пришлось пробираться сквозь толпу участников конвента, стало немого легче.Понимает ли сам Аморин, как на нее воздействует? Или для него это так привычно, что даже не стоит внимания? Тогда очень правильно, что она старается это никак не проявл
Очнулась она в каком-то темном и сыром помещении, похожем на подвал. Такой же, в какой она попала, впервые оказавшись в этом мире. Но только в отличие от того раз, сейчас здесь Лазурит собственной персоной, тот мужик с темно-синими глазами и, кто бы мог подумать – Ильмия.Все они стоят по кругу, а она сидит на стуле, руки связаны на коленях, вокруг какой-то зеленоватый порошок, от него к стулу такие же зеленоватые дорожки.Карину мигом прошибла паника – какого черта тут творится! Ее похитили!?- Что вам надо?! – закричала она и попыталась подняться, но ее будто пригвоздило к стулу.Сердце бешено заколотилось. Как ей выбираться, если никто не знает, где она, никто не придет на помощь?Лазурит ухмыльнулся, сложив руки на груди.- Надо нам ровно то же, что и прежде – проговорил он. – По праву положенное нам наследство.Карина мигом вспомнила всю историю, которую слышала от Аморина, от Лаварии – ото все
Он сам не понял, как и по каким следам гнался. Просто чувствовал, просто ощущал едва различимы запах той, что предназначена ему самой жизнью, самой судьбой. Он мчался по переходам и коридорам, натыкался на участников конвента, они что-то кричали ему вслед, но Аморин не слышал. В голове пульсировало только одно – Кари.Его Кари.Аморин не знал, как долго носился по этим коридорам, но когда какое-то дремавшее доселе чутье привело его в подвал, он попросту замер, не понимая, как реагировать.Кари стоит в середине широкого и мрачного помещения, голова опущена, темные волосы распущены и свисают до самого пояса. В углу на полу Ильмия прижалась к стена, лицо заплаканное.Увидев его василиска вскрикнула патетично:- Аморин! Осторожно! Она обезумела!Аморин не понял.Не понял ничего.Что значит «обезумела»?- Что тут произошло? – спросил он, делая шаг вперед, но Ильмия вкинула ладонь.- Не подходи!
- Аморин Ксанор де Нэвариус, не смей отворачиваться от магического шара, когда я с тобой разговариваю! – требовательно произнес мужчина с синими глазами из зеленоватой сферы на стойке у самого окна.Аморин поморщился, но вынужденно вновь повернулся к папаше, в чьих глазах играют всполохи, выдавая в нем дракона. Тот завел новую привычку связываться с ним в дикую рань, пока вся академия Шэон спит.И он в том числе.Сейчас Аморину пришлось склониться над шаром пониже, чтобы заслонить своим полуголым торсом кровать, на которой свернувшись калачиками, посапывают две девушки. Как их… Хотя, ладно. После праздника весеннего разлива они сами не вспомнят, что творилось.Он откинул серебряную прядь со лба и, сунув пальцы подмышки (из окно неприятно поддувает), произнес:- Я просил не связываться без предупреждения.- Я твой отец, - отозвался из магической сферы Гатир де Нэвариус, - я оплачиваю твое обучение в академии Шэон, и буду связыват
Карина быстро обмоталась полотенцем и вылезла из ванной, рискуя в темноте поскользнуться на мокром кафеле.Ну, чудесно. Теперь у нее еще и электричество отключили. И никого не волнует, что пришлось уволиться с работы (коллектив невыносимый), задолженность по кредиту растет, а помочь, вообще-то, некому.От холода кожа моментально покрылась мурашками. Она прошлепала мимо зеркала в коридоре к кладовке, покосилась на отражение. Черные волосы облепили плечи и спину до самого пояса, на бедрах пупырышки – конец сентября, отопление еще не дали (хотя бы, не перекрыли за неуплату).Ничего, сейчас она запустит мини-генератор – хватит ненадолго.Но, распахнув дверь в кладовку, Карина едва не уронила полотенце от испуга.- Какого хре… – вырвался перехваченный страхом возглас и застрял в горле.Прямо перед ней, в её личной кладовке уперся плечом в стену парень. В темно-красных брюках на бедрах, рубашка какая-то серебристо-блестяща
Брыкалась Карина, конечно, на славу. Билась, дрыгалась, пыталась пнуть коленом в пах и вопила:- Пусти! Гад! Полиция!Но незнакомца ее трепыхания, похоже, только забавляли – придавил ей кисти к бархатной обивке и нависает ослепительной улыбкой (стоматолог у него, видать, дорогущий. Зачем тогда полез в чужую квартиру если свои деньги водятся?)Сердце Карины тарабанило, в ушах звон, паника и страх буквально сдавили тисками со всех сторон. При этом ощущение мощного и горячего тела сверху вызывало дико не уместные и невероятные ощущения.Кошмар какой…- Да погоди ты, - наконец проговорил парень, явно наслаждаясь ее попытками укусить его за руку. – Не ори.- Буду орать! По-ли-ци-я!!!- Если не замолчишь, я тебя поцелую, - совершенно серьезно произнес незнакомец и на Карину это почему-то подействовало отрезвляюще.Она замерла, вытаращившись прямо в его голубые глаза. Серьезно? Он это серьезно сказал? Вдруг он
Аморин смотрел на зеленоглазую брюнетку, в чьей кладовке оказался по собственной невнимательности и из-за собственной же самоуверенности, и не мог понять, как вообще вышло, что она переместилась обратно в Шэон вместе с ним.А девочка, надо сказать, весьма и очень себе. Полна грудь просвечивается сквозь эту бесформенную одежду, в подвале прохладно и ее соски встали. М… прямо маленькие вишенки. Будь они знакомы чуть дольше, или может, если бы она сама согласилась…Так, стоп.О чем он думает?Дракон тряхнул головой, возвращая мыслям трезвость.Сейчас вообще-то произошло вопиющее – он мало того, что каким-то непонятным образом вместо замка дорогой тетушки смотался в другой мир, так еще и с собой местную девушку притащил.За это его главный магистр академии Шэон по голове точно не погладит. Без разрешения иномирян перемещать запрещено.Девушка продолжала смотреть на него широко распахнутыми зелеными глазами и подрагиват
Он смотрел строго и испытующе черными, как угольки, глазами, и Карина невольно вжала голову в плечи. Ну вот блин, куда еще она встряла с утра?Мужчина и впрямь внушает уважение и, если честно, страх. Высокий, с заметной проседью в черных до плеч волосах. На груди золотой медальон в виде драконьей головы на цепи толщиной в палец.- Потрудитесь объяснить, - заговорил этот внушительный тип, - почему адептка Шэона разгуливает по академии в таком непристойном виде? И напомните ваше имя, из-за вашего вопиющего наряда вас невозможно узнать.Карина только и смогла, что раскрыть рот. Наряд-то у нее действительно – матушки-батюшки. Белая футболка, спортивные треники для дома, и даже лифчик не пододет. Волосы полусырые (после ванны еще не высохли), а на ногах домашние тапки.Да уж, та еще, путешественница по другим мирам.Только она собралась ответить этому «фиолетовому», что оказалась тут случайно и что во всем виноват вот этот вот ослепите
Он сам не понял, как и по каким следам гнался. Просто чувствовал, просто ощущал едва различимы запах той, что предназначена ему самой жизнью, самой судьбой. Он мчался по переходам и коридорам, натыкался на участников конвента, они что-то кричали ему вслед, но Аморин не слышал. В голове пульсировало только одно – Кари.Его Кари.Аморин не знал, как долго носился по этим коридорам, но когда какое-то дремавшее доселе чутье привело его в подвал, он попросту замер, не понимая, как реагировать.Кари стоит в середине широкого и мрачного помещения, голова опущена, темные волосы распущены и свисают до самого пояса. В углу на полу Ильмия прижалась к стена, лицо заплаканное.Увидев его василиска вскрикнула патетично:- Аморин! Осторожно! Она обезумела!Аморин не понял.Не понял ничего.Что значит «обезумела»?- Что тут произошло? – спросил он, делая шаг вперед, но Ильмия вкинула ладонь.- Не подходи!
Очнулась она в каком-то темном и сыром помещении, похожем на подвал. Такой же, в какой она попала, впервые оказавшись в этом мире. Но только в отличие от того раз, сейчас здесь Лазурит собственной персоной, тот мужик с темно-синими глазами и, кто бы мог подумать – Ильмия.Все они стоят по кругу, а она сидит на стуле, руки связаны на коленях, вокруг какой-то зеленоватый порошок, от него к стулу такие же зеленоватые дорожки.Карину мигом прошибла паника – какого черта тут творится! Ее похитили!?- Что вам надо?! – закричала она и попыталась подняться, но ее будто пригвоздило к стулу.Сердце бешено заколотилось. Как ей выбираться, если никто не знает, где она, никто не придет на помощь?Лазурит ухмыльнулся, сложив руки на груди.- Надо нам ровно то же, что и прежде – проговорил он. – По праву положенное нам наследство.Карина мигом вспомнила всю историю, которую слышала от Аморина, от Лаварии – ото все
Полет для Карины прошел, как один сплошной сон, в котором нашлось место и страху высоты, и какому-то странному доверию огромному и прекрасному созданию, которое машет под ней крыльями. Но больше всего ее продолжало изумлять собственное состояние – едва села верхом на Аморин, как желание, тяга к нему стали такими невыносимыми, что она с трудом соображала. Стоило невыразимых усилий держаться за шип и не думать о том, что между ног разгорается настоящий пожар.Карина чувствовала всем своим средоточием его тепло, его силу, его драконью притягательность и не знала, как с этим бороться. Даже его довольно грубое приземление и ее оцарапанный палец не особо отрезвили. Его близость с каждым днем пьянила все больше.Лишь, когда пришлось пробираться сквозь толпу участников конвента, стало немого легче.Понимает ли сам Аморин, как на нее воздействует? Или для него это так привычно, что даже не стоит внимания? Тогда очень правильно, что она старается это никак не проявл
После прыжка Аморин, как и все драконы ушёл сперва вниз (в отличие от василисков и виверн, они самые крупные, а потому тяжёлые. Но и мощнее в несколько раз), крылья распахнулись, когда поток воздуха ударил снизу, его стремительно подбросило вверх и начался набор высоты.Карина верхом на нем взвизгнула, прижавшись всем телом к переднему шипу.Он захрипел. Кто бы мог подумать, что ее близость, то, как она сидит на нем, раздвинув ноги, прижимаясь тёплым и самым сокровенным местом будет так будоражить.Такая близкая, такая мягкая.Он буквально не соображал, махал крыльями. Ветер привычно обдувает морду, но чувство свободы и полёта, которые обычно бодрят и проветривают голову, сейчас не помогают.Кари... На нем, сверху. Ее крепкие, стройные ноги сжимаются его шею, он буквально спиной ощущает пульсацию ее тела. Твоего ж аспида... надо как-то соображать, хотя бы не забыть, как махать крыльями.Аморин нес на себе эту маленькую, необъяснимо и до безу
Карина в этот раз проснулась одна, могла бы порадоваться - вот она, свобода. Но почему-то ни радости, ни удовлетворения не ощутила. К тому же окно открыто, холодные потоки воздуха неприятно настудили комнату.Сегодня конвент, а Аморина нет. Ну класс. Придется с нервяком справляться самой.Она проковыляла в ванную, привела себя в порядок, вернулась обратно. Примерно пол часа ушло, чтобы выбрать наряд.Что положено надевать на драконов конвент? Деловой костюм? Пышное платье, а-ля Ильмия? Или коктейльное в обтяжку, как у Лаварии?Остановилась она на зеленом платье фасона между коктейльным и придворным, элегантное, но подчёркивает все, что нужно, при этом не вульгарное.Облачившись (причем сама, без помощи Аморина. А с это шнуровкой попробуй справиться!), она обула мягкие туфли под него и принялась воевать с волосами.Волосы не слушались, торчали, не ложились (как здесь живут без средств для укладки - вообще не понятно). Все это вр
Наступил день конвента, и Аморин буквально не находил себе места. Тревожное предчувствие мучило его все эти дни, а сегодня ночью вообще не спал – обнимал Кари, скользил взглядом по ее умиротворенному лицу, ощущал ее тепло.Очень не хотелось, чтобы с ней что-то произошло. Его терзало ощущение, что Карина чего-то недоговаривает. Но что? Это может быть связано в папаней и братом? Она замешана в сговоре?Опасения и осторожность вынуждали его быть очень сдержанным с ней. Хотя инстинкты буквально орали, вопили, чтобы он сжимал, ласкал ее упругое и податливое тело.И еще он не хотел ее напрягать. Кари ясно дала понять, что его вторжение в ее личное пространство ей совсем не нравится, даже несмотря на то, что удовольствие получает самое настоящее. Огненная Илира, как она извивалась у него в руках, когда делал слепок ее йони. Ее сладкой, пульсирующей и горячей йони…Аморин едва не стонал, вспоминая ее вкус. Он до сих пор не выяснил, почему Кари так св
Едва книга покинула пределы стеллажа, в архиве поднялся такой ветер, что шкафы задрожали, темноту пронзил яркий световой луч, и принялся метаться по проходам в поисках нарушителей.В воздухе раздался громогласный голос:- Немедленно верните фолиант на место и сдайтесь представителю архива.Аморин только сильнее прижал книгу к груди, радуясь, что сейчас никто не видит этого – еще с книгами он не возился. Голос, судя по всему принадлежит одному из сторожей архива, и он не предвещает ничего приятного.- Долбаный аспид! – выругался виверн и скомандовал. – Валим!Потом они бежали, поднимая клубы пыли, петляли между стеллажами и шкафами, прятались от светового луча, жаждущего выхватить их и обличить.Лаз встретил их, как родной, Аморин даже не думал, что может так радоваться этим холодным стенам и этому тесному проходу, в котором и дышать тяжело. Он лез следом за виверном и клял всю эту затею, надеясь лишь, что она принесет резул
Остаток дня Карина не могла найти себе места, ходила из угла в угол, нервно ела виноград, который нашла на столе. Сидела на кровати, лежала на диване, вздрагивала от каждого шороха, боясь, что братец Аморина вернется и потребует возмездия.Что ей делать? Откуда в ней это непонятное… э… что это вообще?Что за абракадабру она кричала? А сейчас даже вспомнить не может.Лазурит пришел сюда, точно зная, что Аморина нет на месте. Значит, у него был четкий план действий. То есть, он действительно собирался ее, как это тут называется, обесчестить? Изнасиловать, если по-простому.И что?После этого Аморин бы не смог на ней жениться? Видимо так. Хотя взгляд и лицо Лазурита говорили, что он вообще в тот момент не соображал, что делает. Или это ее личное влияние на братца?Матушки-батюшки…Все становится еще более непонятным и запутанным. Лучше дождаться Аморина и все ему рассказать. Он заварил кашу, пускай и ра
- Ты кто? – тревожно спросила Карина.- Не пугайся, - проговорил парень, картинно откидывая со лба прядь. – Я просто поговорить.Карина рассматривала его пристально и опасливо, прикидывая, что цапнуть и чем запустить в случае, если все пойдет не по плану. А то все горазды увещевать, мол, поговорить, поговорить… А теперь она невеста и адептка.- О чем? – все так же кратко поинтересовалась она.Тут слева возле кофейного столика напольный подсвечник, он точно сойдет в качестве оборонительного оружия.Парень проследил за ее взглядом, на лице появилась снисходительная улыбка.- Не думаю, что подсвечник меня остановит, если что, - сообщил он, и Карина поверила.Не выглядит этот синеглазый, как слабак. Ох, не выглядит.Тот продолжал пристально рассматривать ее, скользя взглядом по лицу, фигуре, задерживаясь на груди, талии и бедрах. Карина невольно поежилась – слишком уж оценивает. Она не корова на базар