Улицы Тремдиша, заполненные людьми, напоминали волнующийся океан: казалось, все жители покинули свои дома, чтобы насладиться невероятным зрелищем – прогулкой некромага с рыжей невестой в драной футболке, да инкубом верхом на нежити… В руках у каждого или сотовый, или фотоаппарат, со всех сторон сверкали вспышки. Я невольно поморщилась… Впрочем, их можно понять: в глубинке нечасто что-то происходит, а тут зрелище, которое и в столице не каждый день увидишь!
Опустила глаза, попыталась отряхнуться от кладбищенской грязи, да привести в порядок растрёпанные волосы: даже страшно представить, как я сейчас выгляжу… Наверняка, после этого жители Тремдиша и внукам будут рассказывать, какими страшными бывают настоящие столичные ведьмы! Впрочем, я уже не ведьма. Сердце ёкнуло, и я прислушалась к себе: неужели, мне грустно, что сила даймонии покинула меня? Да ни капли! Почему же так неспокойно? И это странное ощущение дискомфорта усиливается с каждым мгновением.
Одна из девушек вцепилась в рукав Олдрика и потрясла руку хранителя:– Что вы стоите? Спасите её!Я покосилась на отца и горько усмехнулась:– Он только пакости строить умеет. Ненавижу!– Мара… – Олдрик побледнел.– Умирая, жалею лишь о том, что так и не смогла провести ночь с Генрихом! – зло крикнула я и наградила родителя таким взглядом, что Олдрик невольно отступил. Ярость слегка притупила страх перед близкой смертью, и я распалилась ещё сильнее: – Нашёлся папочка и сразу права качать! Как смел ты связать Генриха своим дурацким договором? Видел бы ты, как он страдал от боли, когда целовал меня на кладбище! Ты – мерзкий садист, а не отец! У мужика член стоит, а воспользоваться он им не может…Аноли прижала ладонь к губам и странно покосилась на застывшего Генриха, а девица, которая держала Олдрика за рукав, густо покраснела и спряталась за хранителем.– Мара, ты не
Некромаг скрестил руки на груди и, словно сова, слегка склонил голову набок:– Если ты думаешь, что я оставил твоего брата на растерзание волколаку, то ошибаешься. Зверь не рискнул вступать со мной в личную схватку. Подхватив мёртвого зверуна, Вукула трусливо сбежал.– Вукула не трус! – вырвалось у меня.Севир приблизился ко мне вплотную и внимательно посмотрел в глаза:– Защищаешь волколака? Похоже, Генрих кое о чём умолчал во время нашей битвы… то есть, беседы. Так всё это из-за тебя? Любопытно… Чем же ты так довела этого волка, что он затеял такую сложную игру? И даже не побоялся вовлечь в неё не только непредсказуемого зверуна, но и некромагов?Я стушевалась, щёки опалило жаром.– Он мой бывший…Севир коротко хмыкнул и кивнул на Генриха, всё ещё разглядывающего меч:– Инститор отбил ведьму у волколака?! Забавно… А сейчас твой жених – некромаг. Собираешь к
Генрих изумлённо покачал головой, а я цапнула телефон некромага и хмуро покосилась на его затылок. Сумасшедшая мысль пришла мне в голову и я, хихикнув, положила телефоны на колени и, вытянув указательный палец, легонько прикоснулась кончиком ногтя к шее Севира. Ощутив прикосновение, некромаг обернулся:– Что?– Не прокатило, – огорчённо выдохнула я и откинулась спиной на сидение. Взяла сотовые и хмуро посмотрела на значки зарядки: – Лучше бы появилась способность поражать током противника!– Кровожадная какая, – саркастично отозвался Севир. – Сразу попыталась вырубить меня… Забыла, что я не жив?– Как раз поэтому и поэкспериментировала, – вызывающе ответила я. – Что тебе терять?Севир провёл ладонью по волосам:– Мою идеальную причёску!Я заметила впереди пару волков и воскликнула:– Смотрите! Это Лежка… и Аноли.– Кажется, у них
Аноли, криво ухмыльнувшись, запрыгнула на волка, и направила его по дороге, а Лежик послушно двинулся следом. Волки ускорили шаг и быстро удалялись, а я не могла понять, что же меня так тревожит: то, что инкуб беспрекословно отправился с женщиной, которую боится до чёртиков, или то, что Аноли потащила с собой возлюбленного, который только что потерял так много крови? Или то, что я сама так легко отпустила брата? Генрих нетерпеливо потянул меня за локоть:– Садись!Я быстро глянула на него и вновь обернулась на слегка сгорбленную спину Лежика: может, остановить его?– Мара! – рявкнул инститор: он уже уселся на водительское сидение и недовольно поглядывал на меня: – Может, решила пробежаться? – Он протянул руку, повернул ключ, взревел мотор. – Тогда до встречи в гостинице!– Стой! – вскрикнула я и торопливо распахнула дверцу. Усевшись, немного отодвинула меч и спросила: – Что значит «побольше насле
Рывок, и я, испуганно сжавшись, распахнула глаза. И тут же зажмурилась от яркого солнца. Забава потянула меня за руку:– Мара, просыпайся! Приехали.Я недовольно вырвалась: и откуда в ней столько энергии? Русалка всю дорогу теребила меня, вытаскивая всё новые и новые подробности жуткого приключения в доме зверуна. Мне даже в какой-то момент показалось, что она испытывает от моего рассказа удовольствие едва ли не большее, чем от ночных посиделок на дереве в местном парке. И это пугало сильнее, чем необходимость топать в Крамор и показывать свои странные руки Джерту.При воспоминании о сероглазом братце Генриха в животе похолодело. Я подняла голову и с изумлением узнала здание, рядом с которым мы остановились. Торопливо толкнула дверцу и, выскочив из автомобиля, обогнула его. Генрих вытаскивал из багажника наши вещи, а Севир равнодушно наблюдал за процессом: похоже, у некромага не возникало и мысли помочь инститору.Я дёрнула Генриха за край жилетки:
Я ощутила, что задыхаюсь, а по щекам градом покатились слёзы. Белоснежное марево застилало глаза, и я зажмурилась от нестерпимой рези, а когда подняла взгляд, Багиры перед собой уже не видела, лишь полутёмный коридор и слабо мерцающее зеркало на стене. Тело пробила дрожь, ладони, упирающиеся в пол, вспотели. Когда я упала?– Что это было? – одними губами прошептала я. Волосы на голове стянуло от холода, я не могла оторвать зачарованного взгляда от гладкой поверхности зеркала. – Я что… увидела воспоминание, даже не вытягивая его?! Генрих…– Что? – От неожиданности я сжалась и посмотрела снизу вверх на инститора: тот прикрыл дверь и, окинув меня колким взглядом, присел на корточки. – Что с тобой? Тебе нехорошо? У тебя лицо белее бумаги. Укачало? Или настолько тошно меня видеть?Я посмотрела в его изумрудные глаза, и сердце стало биться в два раза быстрее. Он готов отказаться от всего, лишь бы оградить меня от опасн
Севир до сих пор стоял там. Скрестив руки на груди, он с интересом рассматривал меня, словно желая вынести свой вердикт о верности высказывания русалки. Забава подлетела ко мне и, схватив за руки, взволнованно произнесла:– Да у тебя руки как лёд! – Она резко повернулась к некромагу: – Это могут быть последствия от яда?Тот задумчиво покачал головой:– Раньше подобного не было. – Приподнял брови и медленно проговорил: – Очевидно, что Мара преобразилась… даже взгляд другой. Не скажу, что мне это нравится. Может, из-за силы семи ведьм?Он кивнул на мои полупрозрачные руки, а я посмотрела на Севира и, вспомнив жуткую картину посвящения, неосознанно содрогнулась. Взглянув мне в глаза, некромаг вдруг изменился в лице и рявкнул:– Кем ты себя возомнила, ведьма?Забава изумлённо обернулась, а Севир едва ли не бегом приблизился ко мне: глаза его горели яростью, а рот перекосился. Некромаг толкнул меня
Некромаг схватился за голову и с шумом вдохнул. Мы с Забавой встревоженно смотрели, как он мечется по приёмной. Севир резко остановился посреди комнаты и, вытаращив глаза, громко застонал. Забава задумчиво покрутила пустую бутылочку:– Может, у него передоз? Мне рекомендовали добавлять чайную ложку на стакан воды…Севир подпрыгнул на месте и, страшно закричав, бросился к выходу, по пути едва не столкнув русалку: та едва успела отпрыгнуть в сторону. Бутылка покатилась по полу, распахнутая дверь брякнулась о стену и, заскрипев, тоскливо повисла на одной петле. Некромага же и след простыл. Я, резко протрезвев, присела на корточки и задумчиво посмотрела на пустую бутылочку:– Интересно, а Вукулу таким приёмом можно вырубить? – Криво усмехнулась и добавила: – Всех послать к Аноли, и пусть злая птичка сама разбирается…Забава потянула меня за руку:– Мара, что же нам делать? Может, стоит его догнать? Кто знает,