Novels by Энди Тейл

Выключив воду, я стала вытираться.Он — охотник, я — лайне. У нас нет будущего. Поправка, у меня нет будущего, а у него ещё оставался микроскопический шанс порвать образовавшуюся цепь. Порвать и жить свободным, как и положено настоящему охотнику. Охотнику, который не может иметь слабостей. Он не должен никогда больше видеть меня, не должен прикасаться, держать в объятиях, даже убивать не должен. Мы слишком много времени провели вместе, слишком глубоко познали друг друга. Для человека обратной дороги уже не было бы. Но Денис сильный, он выдержит.Но если я уйду, охотник будет искать меня. Он уже продемонстрировал, как просто найти тех, кто мне дорог. Если только…Я прошла в комнату, посмотрела на спящего Дениса, взяла со стола лист бумаги, карандаш и села за стол. Если только не рассказать ему правду. Объяснить, чем обернутся для его свободы эти поиски. Я сама хотела привязать его к себе, подло, исподтишка. И признаваться в этом было мучительно

Его губы коснулись соска, потом кожи под ним, потом живота. Охотник обвёл языком пупок и, оставляя влажную дорожку, спустился ниже, просунул руки под ягодицы… И куда более требовательнее повторил:— Имя!А потом приник к моим губам. К моим другим губам, точно так же раздвигая их языком. Я задохнулась, не в силах даже закричать. А он продолжал ласкать меня языком, заставляя выгибаться и стонать, заставляя просить, чтобы он остановился, заставляя умолять, чтобы он не останавливался. Внутри лона разгорался ослепляющий жар, нарастающий с каждым движением его губ и языка. Мои бёдра подёргивались, подаваясь навстречу его прикосновениям. И когда он отстранился, я едва не расплакалась.— Имя! — прорычал охотник, выпрямляясь и расстёгивая брюки.Я не сводила с него глаз, замерла, как кролик замирает перед удавом, не в силах отвернуться. Внутри всё вибрировало, я была как струна, на которой только что играл музыкант. Самый искусный музыкант

— Ани! — Охотник продолжал одной рукой давить на рану, а вторую просунул под голову и предупредил: — Сейчас будет больно.А потом, убрав ладонь с раны, подхватил меня на руки и резко выпрямился.Я закашлялась, вернее, закричала, но получился почему-то кашель, так похожий на лай оборотня.— Терпи, — прошептал охотник и, не удержавшись, втянул мою боль, как пёс втягивает запах врага, когда идёт по следу. Я бы тоже не удержалась. Не сосчитать, сколько раз я присоединялась к занимающимся любовью парочкам, не в силах пройти мимо их чистого удовольствия. Вот и он не удержался. Мы то, что мы есть.— Сейчас всё кончится, — шептал он, взбегая по ступенькам и покидая подвал, снова поднимаясь по лестнице и снова шепча что-то успокаивающее.Мир стал медленно вращаться, на потолке мелькали лампы, свет сменялся тьмой. Я слышала дыхание охотника, слышала биение его сердца, а перед глазами расплывались цветные пятна, на ко

«Альгиз» с тихим шелестом осыпалась с его руки. Я шагнула вперёд, до конца не понимая, что хочу сделать. Хочу прикоснуться ещё раз или хочу ударить того охотника, который полагал себя всесильным настолько, что позволил мне себя убить? Или хочу расплакаться, совсем как девчонка на стуле?Руна исчезла, а мужчина продолжал стоять, продолжал говорить, продолжал жить. В воздухе снова ощущалась его сила, а вот альфа, что валялся у его ног, вдруг спал с… хм, морды. Шерсть местами осыпалась, напоминая побитую молью шкуру. Не знаю, что я испытывала, глядя на Дениса. Облегчение? Безусловно. Облегчение, что он жив, хотя… Я ведь это предполагала, пусть и не решалась высказать вслух. Только дурак предпочтёт героическую смерть, когда можно выжить за счёт другого. Дурак или герой баллад, зачастую это одно и то же. Именно поэтому я металась там, в коридоре от окна к окну, от одной двери к другой. Я знала, что хочет сделать охотник, и теперь испытывала облегчение, чт

— Веди меня в подвал, — приказал он, дёргая меня за руку так, что зубы клацнули. У меня.— Поверь, это плохая идея, — совершенно искренне ответила я. Он зарычал, предплечья стали обрастать серой шерстью. — Может, сам подвал найдёшь? Могу подсказать направление: всё время вниз.Он, не слушая, толкнул меня к перилам с такой силой, что я чуть не перелетела через них.— Хорошо-хорошо. — Я подняла руки и стала спускаться по лестнице.И всё-таки было что-то в этом волке, что-то не совсем плохое. Ведь он злился, но контролировал себя, рычал, но не крушил всё вокруг. Во всяком случае, я могла понять, что нашли в нём и Лена и волчица. Правда, это понимание ничего не меняло.Мы спускались в полном молчании, ступенька за ступенькой. Я почему-то совершенно не боялась. Планирование означает наличие плана. Зачем-то охотник оставил меня в доме. Я бы предположила, что он уготовил мне роль сыра в мышеловке, если бы роль при

Терпение — это не моя добродетель, как сказал охотник, с добродетелями у меня вообще негусто. Первым делом я бросилась к окну, но внутренний двор отсюда не просматривался, только высокий забор и лес за ним. Что именно взорвали, понять так и не получилось. Минут пять я без всякого толка бегала от дверей к окну и обратно.— Лучше бы и впрямь на цепь посадил, — пожаловалась я холодильнику. — Тогда бы выбора не было, а так я тут с ума сойду от неизвестности.Почему он вообще оставил меня одну? Как средневековую принцессу, которая обречена ждать возвращения своего рыцаря. Со щитом или на щите.— Тьфу, — подвела итог мысленным терзаниям я, и холодильник ответил согласным гудением. Нет, определённо одиночество никого ещё до добра не доводило. Даже лайне. Особенно лайне.Одиночество?Я остановилась, поражённая новой мыслью. В доме никого нет. Никого кроме нас. Ни домоправительницы, ни Андрея, который ушёл куда-то за гара

— Что «ты»? — Он смотрел на меня своими чёрными глазами, в глубине которых горела ярость. — Что ты хочешь мне сказать? Объяснить, почему выскользнула из постели, пока я был в душе, словно шлюха, которую можно снять на час? — Вот это как раз объяснять не намерена. — Я сложила руки на груди и прислонилась к стене. — Я не твоя собственность и хожу куда хочу. Так же как и ты. Кстати, ты сдал билет? И раз уж ты в настроении ругаться, то каким словом ты назовёшь мужчину, который вечером спит с женщиной, а ночью улетает в другую страну, даже не предупредив её? — Придурком. Но поскольку я не улетел, вряд ли этот эпитет применим. — Ты прошёл электронную регистрацию на рейс. Я видела сообщение. — Электронную, а не фактическую. Электронная прошла автоматически, раз я не сдал билет, — раздражённо сказал он. — А я его не сдал. Мало того, купил второй, представляешь? Хотел предложить одной гордячке слетать со мной в Париж. — Он вдруг поднял сжатую в кулак руку и с

День начался со звонка в дверь. Немного настойчивого, немного торопливого. Я села на кровати, как раз в тот момент, когда звук затих. Либо мама открыла дверь, либо визитёр ушёл восвояси. Оба варианта меня одинаково устраивали.Ночь прошла, а я всё ещё здесь, не умерла от разбитого сердца и даже стала собираться на работу. Нашла в себе силы не только встать и одеться, но и спустилась вниз, где вкусно пахло кофе и булочками.— Тебе принесли пакет, — сказала мама и указала на край стола, где лежал конверт.Я отставила кофе в сторону. Надо сказать, конверт выглядел солидно. Большой, пластиковый, с логотипом совершенно незнакомой мне фирмы. По мне, в таком нужно отправлять решение суда, или приказ об увольнении, или компромат с требованием заплатить пару миллионов.— Открой, — попросила я. Снова взяла в руки чашку и вдруг поняла — что-то изменилось.— Я? — удивилась мама и подала мне молоко.— Ага.

— Потому что ты попросил, — едва слышно прошептала я, но он услышал.— Вот так просто? — кажется, он не поверил. — Я попросил, и ты сказала: «да»?— А что ещё нужно? Ты попросил, я согласилась. Я очень захотела сказать тебе «да». Только тебе, но раз к этому прилагался кто-то ещё…Я замолчала, и нас снова окружила тишина. Я слышала его дыхание. Чувствовала, как оно шевелит мне волосы. А когда молчание стало казаться невыносимым, нарушила его своим вопросом:— Почему ты его уволил?Не нужно было пояснять кого «его». Влад и так это понял, я ощутила, как напряглись на миг его руки, как он едва не отстранился. Но всё же остался на месте.— Потому что, — исчерпывающе ответил он.— Ответь, раз уж мы теперь говорим правду, — повторила я его слова.Влад вздохнул, но всё же начал говорить:— Он был первым, кого я увид

— Или. Ты был расстроен тем, что не удалось переиграть Ремизова? Или тем, что не удалось вернуть Лолу? Тем, что ты потерял девушку?Он накрыл мой рот своим, заставляя замолчать. Действенный способ, жаль им нельзя так же легко избавить от мыслей. Хотя, если он продолжит в том же духе…— Лола была «потеряна» с самого начала, — шёпотом проговорил он. Губы сместились и коснулись моей скулы. — С того момента, как я прикоснулся к ней. Ш-ш-ш-ш, — прошептал он, когда я дёрнулась. — Никто никуда не собирался её возвращать. Всё в прошлом. А моя девушка никогда не потеряется. Я ей не позволю. — Он склонился и поцеловал моё ухо.— Но ты так злился? — Я опустила руки, и он поднял ладонь выше, неторопливо подцепил лямку бюстгальтера.— Уверена? — Он выпрямился и улыбнулся. — Я должен был злиться. Должен, иначе бы это не оказалось столь просто.— Что? — не понял

— Ничего, — обрадовал его Влад. — Она либо вернётся на съёмки, либо…— Выплатит неустойку. — Ремизов улыбнулся. — Просто назовите сумму.— Всё равно не буду сниматься, — тихо добавила Лола. — Хватит. Если хочешь, можешь попробовать меня заставить.Влад залпом опустошил бокал. Я видела, что он злится, но не могла понять, почему. Разве что…— Если ты попробуешь её заставить... — нахмурившись, начал Ремизов.— Я могу обратиться полицию и в СМИ, — перебил его мой спутник. — И тогда хана вашей задумке утопить Лолу Стар в озере, вернее её машину.— Моя машина, что хочу, то и делаю, — фыркнула наша бывшая порнозвезда. Слёзы уже высохли, и она вернула себе свою привычную надменность, только сейчас она казалась мне какой-то напускной и беспомощной.— С машиной — да, — констатировал Влад, самостоятельно наполняя свой б

— Скажу, что кто-то в этой комнате сошёл с ума.— Лучше скажите «да».— Нет, — раздался звонкий голос.И мы все обернулись. А я так и вовсе от неожиданности сделала ещё один глоток «сока», едва не подавилась и закашлялась, за что была вознаграждена презрительным взглядом голубых глаз.— Нашлась дорогая пропажа, — хрипло сказал Влад и добавил: — Пожалуй, я тоже выпью.Лола в белоснежном брючном костюме решительно вошла в комнату. Чёрт, она была ещё красивее, чем, я помнила. Длинные, что называется, от ушей, ноги, тонкая талия, высокая грудь. Красавица. Я снова глотнула. На этот раз напиток показался мне успокаивающе тёплым.Но что-то в ней и изменилось. Например, та самая грудь, по которой пускало слюни бесконечное множество мужчин, сегодня не вываливалась из выреза. А ещё волосы. Они снова стали светло-русыми, яркая ненатуральная белизна исчезла.— Я же сказал, чт