All Chapters of Русское зазеркалье: Chapter 31 - Chapter 40

○○○○○ Переход в этот раз занял больше времени. Почти час я пыталась поймать новую тонкую точку фокуса, заодно осмыслив, что все предыдущие путешествия тоже, по сути, не были сном, а лишь чем-то очень похожим на сон. Как будто на лестнице спуска в сон открывалась маленькая боковая дверца, и требовалось не проскочить эту дверцу…Наконец, на минутку прикрыв глаза, я заметила, что комната как бы отразилась слева направо: зеркало, висевшее чуть правее напротив кресла, оказалось чуть левее, переехал налево open storage unit, превратившись в забавный пузатый комод; сотовый телефон на столе вырос в древний дисковый аппарат; поменялись местами окно и дверь. Да и без этого можно было бы догадаться, что я — в новом пространстве: краски стали тёплыми, яркими, светящимися как будто сами по себе, а контуры вещей забыли понятие о строгих прямых линиях, да и вообще выглядели немного условными, будто не вполне обязательными. Изменилась и я сама: отражение пок

~~~~~~ Cразу после этого занятия случилось то, о чём я продолжаю вспоминать с содроганием, хотя происшествие было, по меркам современного человека, малозначимым, может быть, даже ничтожным.Я уже собирала немногочисленные вещи, когда меня окликнул Адам: тот самый немногословный парень, который, как выяснилось два дня назад, был «партнёром» Патрика:— Мисс Флоренски? Надо поговорить.— Э-э-э… — потерялась я и не нашла ничего лучше, как предложить:— Может быть, нам пойти в кафетерий?— Нет, зачем, — отозвался Адам без всякой вопросительной интонации. — Дальше нет занятий. Посмотрел в расписании.Что-то было в его манере разговора, какого-то персонажа она мне напоминала — и, кажется, не очень симпатичного персонажа… Да, большинство фраз почти любого языка остаются понятными, даже если лишить их вспомогательных глаголов и подлежащих. Но есть же всё-та

~~~~~~~ Голос в телефоне ожидаемо сказал, что он, Патрик, встревожен моим сообщением, что именно сейчас он свободен, что он готов зайти через пять минут, если его визит уместен. Я весело подтвердила, что визит уместен (веселиться было, положа руку на сердце, нечему) и за оставшееся время успела немного прибраться в комнате.Патрик действительно постучал в мою дверь через пять минут. Войдя и пробормотав какое-то приветствие, он застыл с немым вопросом в глазах, долговязый, нескладный, но такой милый в этом своём беспокойстве (а на фоне Адама — особенно). Склонил голову на бок, словно некая умная птица:— Что… что произошло?— Вы, это, лучше сядьте, — ответила я уклончиво. Сидячих мест было не так много: два табурета и кресло-шезлонг, мой «снаряд для психонавтики». Руководствуясь принципом «Лучшее — гостю», я усадила Патрика в это кресло, хотя он и пытался слабо протестовать, а сама

○○○○○○ Новый мир, в котором я оказалась, по сравнению с нашим, земным, был очень чётким: как если бы человек с сильной близорукостью внезапно надел очки. Я могла, к примеру, подняв с земли упавший с дерева лист, рассмотреть каждую из его бесчисленных жилок, и внутри каждой жилки, если всматриваться в неё, раскрывались для зрения свои перспективы…Я стояла на берегу пруда с очень спокойной, зеркальной водой (пруд отразил девушку в простом светлом платье с высокой талией, в лёгком летнем капоре), недалеко от барской усадьбы с белыми колоннами, в очаровательном, хоть и слегка запущенном саду. Можно было бесконечно вглядываться в этот сад, изучать в нём каждую веточку… На клумбе передо мной покачивались от утреннего ветра прекрасные кустовые розы: белые, красные, жёлтые и даже изумительные синие. На Земле таких, кажется, и не бывает? Надо будет разузнать…— Вот было бы славно, если бы вы ещё и говорили! — сказала я вслу

~~~~~~~   Студентам в колледже разрешалось присутствовать на занятиях по любому предмету, в том числе и по тому, на который они не регистрировались, — если они вели себя тихо, конечно. Пара-тройка незнакомых мне студентов, случалось, заходила на мои занятия и раньше (само собой, они никогда не оставались на семинарской части). А сегодня я обнаружила в аудитории полтора десятка человек! Патрика, правда, среди них не было… (С ним-то хоть что приключилось?) Лестная, казалось бы, ситуация, но я чувствовала себя не в своей тарелке: «вольнослушатели» перешёптывались между собой, да и вообще разглядывали меня со жгучим любопытством, словно некую диковинную птицу. Неужели всё объяснялось интересом к творчеству Гребенщикова, про которого большинство сегодня услышало в первый раз? На перемене я нечасто выходила из аудитории, но в этот раз вышла. Что они затеяли, все эти пятнадцать? Публичный скандал? Чем я им не угодила? Моими рассуждениями о возвращении Россией с