Все главы Змеедева и Тургун-варвар: Глава 21 - Глава 30

Совсем рядом бубнили что-то невразумительное. Я поморщилась и открыла глаза. И тут же спешно зажмурилась от яркого света. Тем не менее, радостный вскрик и довольное оханье дали понять, что мое пробуждение не осталось незамеченным. Открыв глаза еще раз, я поняла, что нахожусь в небольшой светлой комнатке со стенами, выложенными желтой и золотистой мозаикой. Я лежала на мягкой кровати, через изящно зарешеченное окно падал солнечный свет. Рядом на топчанах сидели Нтомби и Фарид. Лицо первой было крайне обеспокоенным, лицо второго — угрюмым. Однако оба испытали облегчение, это заметно. Фарид взял меня за руку, заглянул в глаза. — Как ты себя чувствуешь? Я прислушалась к ощущениям в теле — ничего, вроде порядок. И как только Чиу умудрился вышвырнуть меня из своего пространства сюда так, что и глазом не успела моргнуть? Чудовище. И что это был за перламутровый туман? — Да вроде… жива. — Я смиренно опустила ресницы. Фарид криво хмыкнул:

Дверь сама распахнулась. На пороге стояла Лелаб. На этот раз на ней было ярко-красное одеяние, расшитое кровавыми и желтыми камнями, сквозь накидку из газового шелка виднелись округлые плечи. В одной руке Лелаб держала небольшую шкатулку, во второй — золотистую длинную палочку. На широком поясе, охватывавшем мощные бедра, висел узкий кинжал. «Наложнице дозволено носить оружие? Ну и нравы тут», — подумала я. Нтомби побледнела так, что это было заметно даже с ее шоколадной кожей. Ах да, она же говорила про заклинание, которое должно было предупредить о вторжении. Но, кажется… ничего не вышло. Лелаб с усмешкой на губах смотрела то на меня, то на замершую Нтомби. И не понять: злая или просто это такое выражение радости? — Ну и? — уточнила она. Вошла, хлопнула дверью. Последняя тут же сверкнула радужным огнем и превратилась в каменную стену. Я чуть не упала с кровати. Вот это да! Вспомнились слова Чиу, называвшего Лелаб дочерью аншуррского мага. Хм, интере

Кшария согласилась. На меня не смотрела, на Лелаб — тоже. Появилось странное ощущение, что она признала свое поражение. А, может, просто не была дурой. Уродовать собственную шкурку ради того, чтобы сделать гадость новоприбывшей девчонке, особенно после того, как попытка убийства вышла очень неудачной, — глупо. Нтомби никак не выражала своих чувств, однако у меня создалось впечатление, что случившееся доставило ей удовольствие. Не такое явнее, как Лелаб, которая ухмылялась открыто, но все же немалое. Стоило только Кшарии согласиться, как обитательницы гарема, кажется, потеряли к нам всякий интерес. Снова полилась мягкая женская речь, зазвенел смех. Я несколько растерялась. Это все что сейчас вообще было? Однако Лелаб только подхватила меня под руку и увела в сад. Деловито дотянула до скамьи и усадила в узорчатой тени фруктовых деревьев. Я покосилась на нее (не на тень, на Лелаб). — А дальше что? — Подождем, когда жрецы Алкубры приступят к богос

Заданный вопрос, кажется, его совершенно не порадовал. Чиу даже немного нахмурился. Хватка колец чуть ослабла, а хвост устроился так, что я наконец-то смогла спокойно выдохнуть и устроиться с неким подобием на удобство. — Девочка моя, — протянул Чиу, — ты где набралась такой гадости? Пришлось рассказать все от и до, начиная от слов и заканчивая так называемым пророчеством, которое «показала» мне Лелаб. Чиу молча слушал. Иногда только шипел что-то нечленораздельное. Когда я закончила, лишь покачал головой. — М-да, не думал, что все так сложно. Нет, а Алкубра! Алкубра-то! Был меленький такой змееночек, утю-тю аня-ня. Я его приютил, кашей накормил… Вырос, скотина! Я хихикнула. Да уж. При всем своем впечатляющем размере и угрожающем виде Чиу мог рассмешить и разрядить обстановку как никто другой. После его слов Алкубра и впрямь воспринимался как мелкий поганец, а не коварный темный властелин, который желает меня сожрать. Да и решимость Чиу тоже об

Да, безусловно, это был наг. Нечеловечески прекрасное лицо, белая, словно дорогой мрамор, кожа. Широкий низкий лоб, брови вразлет. Миндалевидные глаза, полыхающие, словно живые хризолиты. Он смотрел сквозь полуопущенные густые ресницы, и было странное ощущение, что ради нашего же блага полностью не открывает глаз, ибо зеленый огонь может запросто сжечь глупых людей. Длинный нос, узкий острый подбородок, неожиданно чувственные и слишком яркие для мужчины губы. Впрочем, он не человек, поэтому и сравнение с человеческими мужчинами — глупо. Мелкие зеленоватые чешуйки на скулах при попадании света красиво мерцали, словно какой-то безумный гример наложил макияж на лицо находившегося напротив существа. Густые каштановые волосы спускались до талии. Мощный хвост свернулся кольцами, лишь порой поблескивая в сиянии изогнутых светильников. Широкие обручи из желтого золота, с россыпью красных камней, плотно облегали хвост. Место, где человеческое тело переходило в змеиное, было спрятано