Когда я увидела за завтраком сестру Антона, то первой моей мыслью было "Как же она не вписывается в эту семью".
Катя была бесподобна. Шестнадцатилетняя девушка с выкрашенными в фиолетовый цвет вьющимися волосами и раскрепощенной улыбкой безумного шляпника. Сколько в ней было жизни, свободы и искренности!
- Антон, ты идиот, - с ходу заявила она, когда нас представили друг другу. - Ты мог бы стать рыцарем-спасителем, а в итоге облажался как всегда! Девушке пришлось спасаться самой!
Антон лишь усмехнулся и бросил на меня долгий взгляд. Утром мы не успели толком поговорить. Парень только сказал, что после завтрака мы вместе поедем по делам.
Островский-старший уже сидел за большим накрытым столом в гостиной.
- Доброе утро, Саша. Как спалось? - отложив вилку с ножом, он поднял голову и впился в меня пристальным взглядом.
Ледяные мурашки пробежали вдоль позвонка.
- Доброе утро. Спасибо, хорошо, - промямлила я, мечта
Ветер трепал мои отросшие волосы. Летнее солнце слепило глаза. Я придвинулась к открытому окну движущейся машины и положила голову на руки.Странно, еще неделю назад я была короткостриженой колючей девочкой, шарахающейся от незнакомых людей. Я так не любила себя и мир вокруг, что каждый день был для меня испытанием. Мне всегда казалось, что я продираюсь сквозь какие-то ядовитые заросли - день без кровавой царапины уже был удачей.В моей жизни должен был случиться Клим, чтобы раскрыть, наконец-то, глаза. Мир устроен гораздо проще, чем мне казалось раньше. Клим был прав, любить несложно. Это заложено в человеке с рождения,как умение дышать под водой. Только страх мешает нам.Я закрывала глаза, иКлим снова был со мной. Мы стояли на крыше, обнаженные дрожащие от холодного дождя и страсти, и нам было так хорошо...Эти воспоминания причиняли острую боль и одновременно делали меня такой счастливой...- Мы уже подъезжаем, Саш. Если парни спрося
Кружка, наполненная обжигающим чаем, со звоном упала на пол, расколовшись на несколько частей. Темно-коричневая жидкость окрасила хаотичными брызгамивсё вокруг - наши ноги, пол, мебель...- Блять! - вздрогнув, Антон резко оторвался от меня и посмотрел себе под ноги.Я перевела взгляд вниз и, как завороженная, уставиласьна осколки. Это было даже красиво.- Какого хрена!Антон посмотрел на столешницу позади меня, куда он поставил злополучнуюкружку. Чтобы уронить ее на пол, нужно было очень постараться.Но парень был слишком увлечен поцелуем, чтобы видеть, как я быстрым размашистым движением смахнула чашку на пол.- Я уберу, - торопливо отступила я в сторону и огляделась в поисках мусорного ведра.Мое сердце колотилось, как сумасшедшее. Я только что позволила Антону поцеловать себя. Я даже ответила на осторожный изучающий поцелуй, и теперь отчаяние медленно разрасталось в моей душе.Неужели я так быстро готова бы
Я прижимала телефон к уху и смотрела прямо перед собой. Мир вокруг перестал иметь значение.Я ничего не слышала, не видела, не ощущала. Мое тело медленно остывало, покрываясь коркой льда.Боль была такой сокрушительной, что первое время я даже не ощущала ее.- Что ты несешь. Клим жив, - ровно проговорила я в трубку, зацепившись взглядом за еле заметную трещину на лобовом стекле. В данный момент только эта трещина удерживала меня по эту сторону.- Саша, приезжай ко мне, пожалуйста...Умоляющий стон Андрея лезвием рассёксердце. Мне хотелось с криком отбросить трубку и забиться в угол, сжавшись так сильно, чтобы и вовсе перестать существова
Я курила сигарету и выдыхала дым в приоткрытое окно кухни. До этого я курила только один раз в жизни - в нашу с Климом первую ночь. Тогда язабрала его сигарету и затянулась, чтобы понять, почему это так нравится людям. Я так и не поняла. Но мне понравился вкус Клима, перемешанный с табаком.А теперь я чувствовала только терпкое послевкусиениктотина и бесконечную горечь. Меня мутило. Но желудок был пуст, и я затягивалась глубже, чтобы забить вкус подступившей желчи.Мы с Антоном только что приехали к Андрею. Он сразу провел нас на кухню.Еще вчера ясидела здесь наколенях Клима и кормила его пирогом. Не отрываясь, я смотрела на пустой стул. Глаза слезились от едкого дыма и недосыпа. Голова кружилась от навязчивых мыслей.- Саша, тебе надо поесть. Выпей хотя бы чаю.Андрей поставил возле меня на подоконник кружку чая и тарелку с какой-то едой. Я скользнула по ней равнодушным взглядом. Мне не хотелось жить. Мне не хотелось дышат
Андрей с Антоном так и не пустили меня в ту комнату, где лежал неопознанный обожженный труп. Медик поддержал парней и мягко, но решительно выпроводил меня на выход.Я чувствовала себя рыбой, выброшенной на берег. Я не могла ни дышать, ни думать, ни бороться. Из меня будто высосали все силы и энергию. Я так устала...Единственное, что хоть как-то удерживало меня по эту сторону реальности – это надежда, что там, на железном столе, лежит тело другого человека, которому специально подложили вещи Клима. Я отказывалась даже думать о том, что обгоревшее тело без кожи принадлежит моему мужчине…Мы вернулись в квартиру Андрея. По дороге он позвонилв больницу, где лежал Роберт Алексеевич, и поговорил с медсестрами. Профессор всё еще лежал в реанимации, и к нему никого не пускали.Везде тупик.- Что нам теперь делать? - тихо спросила я,медленно опустившись на диван и зарывшись лицом в ладони.Не было уже ни слез, ни страха, ни
- Что должно было произойти через двадцать дней?Мы сидели с Андреем на его кухне. Он только что сварил куриный бульон и поставил передо мной тарелку с ароматным супом.Но даже этот аппетитный запах вызывал во мне лишь отторжение. Я не могла видеть еду.Судорожно сглотнув, я задала Андрею вопрос, который мучал меня уже давно. Клим обещал, что отпустит меня через три недели. И я до сих пор не могла понять, почему он обозначил именно этот срок.Андрей вскинул на меня удивленный взгляд.- Почему ты спрашиваешь?Я пожала плечами.- Клим говорил, что тогда я смогу уйти.Внутри меня всё переворачивалось, когда я вспоминала, как ждала этого. Если бы я знала, как мало нам отпущено времени…Андрей протяжно вздохнул и уткнулся в свою тарелку.- Через девятнадцать дней должна была состояться свадьба Клима и Евы. Они хотели расписаться в загсе, а потом отметить это в узком кругу в небольшом ресторанчике.Я закры
- Саша, я хотел с тобой поговорить. Пойдем в мой кабинет.Николай Островский, бросив на стол белоснежную льняную салфетку, поднял на меня тяжелый взгляд.Подавив желание спрятаться под столом, я кивнула.- Конечно.Передо мной уже стояли несколько тарелок с разными блюдами, в том числе с десертом, но я так и не смогла притронуться к еде. От аппетитных запахов меня мутило. Чтобы как-то сбить это состояние, я постоянно прикладывалась к стакану с водой и старалась дышать поглубже.Поэтому я даже была рада на время покинуть столовую с ее навязчивыми запахами. Антон проводил меня обеспокоенным взглядом. А Катя подмигнула и состроила страшную рожицу. По-моему, она была единственной, кто действительно получал удовольствие от вкусного ужина.- Ты беременна? – резко захлопнув за собой дверь кабинета, повернулся ко мне Островский-старший.От его былой вежливой улыбки не осталось и следа. Передо мной стоял безжалостный хладнокровный мужчин
- Дедушкой вы точно не станете, поэтому давайте уже закроем эту тему, - раздраженно проговорила я, глядя Островскому в спину.Эти разговоры о беременности нервировали меня. Я вдруг поняла, как хотела бы, чтобы во мне осталась частичка Клима…Островский хмыкнул себе под нос и, налив еще виски, развернулся ко мне.- Так ты была в сговоре с Климом еще до похищения? – спросил он, прошивая меня внимательным взглядом.- Нет, - искренне и просто ответила я.Тут даже не нужен был детектор лжи, чтобы понять, что я не вру.- Где вы познакомились?- В кафе, из которого он увез меня вместе с Антоном, - пожала я плечами.Губы Островского растянулись в широкой улыбке.- То есть ты действительно влюбилась в этого придурка, похитившего тебя? – издевательски протянул он. – Ну ты и дура!Он откровенно смеялся надо мной, но едва ли это задевало меня. Я презирала Островского, и его слова проносились мимо, не