Она и сама не ожидала такой радости, с какой приветствовала Илью. Словно после долгой разлуки встретилась с самым дорогим человеком, хоть и виделись они с Шаховым в последний раз не так уж давно. «Это потому, что он мой друг. И потому, что я в какой‑то мере обязана ему за свое и Мишино спасение. И еще потому, что обрадована тем, что кто‑то из близких мне людей остался в этом городе, не уехал» – так оправдывала Диана эмоции, вызванные встречей.
Илья, похоже, тоже был рад, в порыве даже обнял подругу и поцеловал в щеку.
– Ну‑у, Шахов, мы будто с тобой сто лет не виделись! – пропела Диана, иронией постаравшись скрыть неожиданное волнение, вызванное этим невинным поцелуем.
– А так оно и есть! – ничуть не смутившись, ответил он. И, взяв за руку скачущего вокруг них Михаила, повел их к припаркованной машине: – Значит, в «Макдоналдс»?
– Угу.
ЛЕНАЛена приехала к дому, в котором, как она предполагала, проживал Илья со своей новой пассией, перед обедом. Она хотела подкараулить на детской площадке черноволосую красавицу и встретиться с ней лицом к лицу. Что именно сказать, Лена еще не придумала, уповала на импровизацию – как поведет себя разлучница. Но уж за себя бы постоять сумела!Но только она успела припарковать машину неподалеку от детской площадки, как увидела стоявший возле подъезда автомобиль Ильи. Вот как! Значит, он еще не уехал. Рассудив, что Илья вскоре выйдет и отправится по делам – следить за ремонтом в своей квартире, Лена осталась сидеть в своем «Ниссане».Ждать пришлось минут пять. За это время Лена успела подправить косметику и расчесать волосы (перед соперницей она должна выглядеть на все сто!), кокетливо приспустить с одного загорелого плеча присборенный на резинку широкий ворот топика – свою сексуальность она не собиралась скрывать. Есл
ИЛЬЯХозяйка квартиры понравилась сразу. Ею оказалась женщина под шестьдесят, приветливая, приятная, заботливая, хотя излишне говорливая. Представилась она Анной и попросила так и звать ее, без отчества.К приезду постояльцев Анна приготовила ужин и первым делом усадила Илью с Дианой за стол. Гости не возражали, потому что в пути так и не сделали привала и перекусили на ходу бутербродами, приготовленными в дорогу Дианой. Поэтому оба с жадностью накинулись на горячий борщ, на вареники с картошкой и на яблочный пирог.За ужином хозяйка рассказала, что живет в трехкомнатной квартире одна: муж умер пять лет назад, а единственная дочь вышла замуж и уехала в город. Анне было одиноко, и поэтому, когда Валерий с племянником попросили ее сдать часть квартиры на неделю молодой паре, с удовольствием согласилась.–Я вам мешать не буду!– заверила она молодежь, но при этом стало ясно, что обещание свое вряд ли сдержит: очень уж з
ДИАНАРыбалка ее не прельщала, хоть ловить рыбу ей уже доводилось не раз. И тем не менее Диана увязалась за мужчинами к реке, вместо того чтобы остаться дома и выспаться либо отправиться к Алевтине и провести время за девичьими разговорами. Причина того, что она предпочла поскучать в обществе увлеченных своим делом мужчин, чем интересно провести время с подругой, была проста: Диане еще в Москве осточертело домашнее затворничество, ей хотелось воздуха и утренней прохлады.Так, впрочем, она оправдывала перед собой желание проследовать в это утро за мужской компанией на не интересную ей рыбалку. Истинную причину такого «каприза» она не осмелилась бы озвучить даже себе.Илья?..Хозяйка Анна одобрила ее решение провести день на воздухе и посоветовала взять купальник. Окунаться в сомнительной чистоты речку Диана не собиралась, но, однако же, купальник надела, чтобы немного позагорать, пока мужчины заняты ловлей рыбы.Для рыбал
ИЛЬЯЭто было неправильным, перевернутым, невозможным, как если бы вдруг земля поменялась местами с небом, а линия горизонта встала перпендикулярно. Это не укладывалось в голове, не воспринималось сознанием, отказывалось быть правдой, но тем не менее ею было.Илья сидел на берегу – пологом и песчаном, безучастно глядя на искаженное легкой рябью водное зеркало, в котором отражались опоры моста. И думал о том, что здесь завершился путь его бывшей невесты, в этой мутной воде под этим проклятым мостом.Он сидел час, два, три, все на том же месте, почти не меняя положения и не чувствуя, как затекли спина и ноги, потеряв счет времени, почти не понимая, где находится, придавленный тяжестью дурного известия. Вопросы, вопросы без ответов, жалили, как осы. И еще болезненнее и ядовитее, чем укусы ос, казалось ощущение вины. Потому что никакого другого объяснения нахождения Лены здесь не приходило в голову, кроме того, что она просто выследила его и ув
ДИАНАОна долго не могла уснуть, ворочалась в кровати часов до двух. Отчасти сон не шел из‑за возбуждения, вызванного историей, рассказанной хозяйкой квартиры, отчасти потому, что Диана слышала, как за стеной так же метался на диване Илья.Ей хотелось думать, что он не спал потому, что его мысли, как и ее, были об одном – о трагедии, связанной со свадьбой и последующим строительством моста, и… о запретном плоде, сладость которого Диана мечтала распробовать уже не только в чувственных снах, но и наяву. Ей хотелось грезить о последнем, но она безжалостно возвращала себя в реальность, напоминая, что Илья думает не о ней, а о своей Варваре и той утонувшей в реке девушке, его бывшей невесте.В какой‑то момент Диана услышала, как парень встал и принялся беспокойно ходить по комнате. Она тоже приподнялась на постели. Ей хотелось выйти к нему, но девушка вспомнила, с каким раздражением Илья попросил оставить его одного, и не решилась вновь д
ИЛЬЯОн был рад тому, что Диана его горячо поддержала, хоть и понимал, что девушка ратовала за расследование лишь потому, что ей хотелось приключений, историй, адреналина. Илье же это расследование казалось выполнением долга перед погибшей Леной.Они с Дианой прямо тут, на берегу, и обсудили все – с чего начинать, куда двигаться. О чем‑то договорились, о чем‑то заспорили. Например, так и не пришли к общему решению, как принимать эту историю с пропавшими Жениными братьями, трагедией на свадьбе и призраками, которых видят иногда на шоссе. Диана считала, что причину надо искать на мистической стороне, Илья же предлагал поискать и реальное объяснение «паранормальному» явлению. Он предположил, что видения могли быть вызваны каким‑нибудь токсичным и галлюциногенным веществом, распыленным над мостом или, наоборот, поднимающимся над рекой паром.Диана эту его теорию не поддержала и предложила начать расследование с тех самых призраков,
ДИАНАВыезжали из поселка в полной тишине: Илья думал о чем‑то своем и, не поворачиваясь к пересевшей на переднее сиденье Диане, сосредоточенно смотрел на дорогу. Девушка тоже не решалась отвлекать его, хоть в этом напряженном молчании она чувствовала себя очень неловко. Ей хотелось нарушить его, обсуждать, к примеру, дальнейшие действия и планы, строить версии, только не молчать, будто они с Ильей совсем чужие друг другу, будто им вовсе не о чем говорить. Даже у случайных попутчиков находятся темы для оживленных бесед! Но Илья задумался о чем‑то, ему, казалось, и дела не было до сидевшей рядом девушки, а она не решалась заговорить первой. Такую робость Диана не испытывала давно, а может, и вовсе не испытывала. Даже с Германом их отношения строились просто, стремительно, без неловкостей, смущения, сомнений. «Илья – не твой парень!» – напомнила ей совесть. «Но может им стать!» – возразил вредный внутренний голос. Неужел
ИЛЬЯСвое мнение к утру он не изменил: в посещении цыганок необходимости не видел, но не смог переубедить большинство. Девушки, особенно Алевтина, так горячо ратовали за то, чтобы он отвез их в Кедровники, что Илья догадался: дело вовсе не в мосте, вычитанном им рассказе о любви цыганки и омуте, а в Алевтине, вернее, в той жестяной коробке из‑под печенья, которую она захватила с собой. У девушки была какая‑то тайна. Впрочем, выпытывать Алины секреты он не собирался. Хоть по дороге ему стоило трудов промолчать.–Ну что вы там забыли?– вопрошал он, ведя машину по направлению к Кедровникам. За видимым недовольством маскировалось беспокойство.– Аля, попроси лучше Диану поворожить, какая разница, кто будет тебе лапшу на уши вешать. Диана хоть за это денег не сдерет.Алевтина покраснела и лишь крепче прижала к пышной груди жестяную коробку, в которой хранила письма родителей. А Диана неожиданно подыграла и, обращаясь