Глава 11 Время исповедей и зловещих открытий

Посожалеть о том, что не удалось нормально поговорить со Стэном мне было не суждено. От Екатерины-то я отделалась на удивление быстро, но вот дома меня ждал сюрприз.

– Ничего, что я так рано? – стоило мне войти в гостиную, произнесла вмиг подскочившая с банкетки Владлена.

Если честно, я опешила. Столько времени ломала голову, кто она и как с ней типа подружиться, и вот на тебе – сама пришла.

– Если я мешаю, могу уйти, – неправильно истолковала затянувшееся молчание гостья.

– Нет-нет, что ты! Оставайся конечно, – спохватилась я, но добавить ничего не успела – в помещение словно ураган ворвалась Риза и тут же запричитала:

– Фиета, где вы так долго гуляете? Гости начинают собираться, а вы ещё наверняка не поужинали…

Как-то неловко от подобной отповеди стало, будто нянька при мне, но не отчитывать же человека за проявленную заботу?

– Не желаешь составить компанию? – предложила я гостье, и та тут же закивала, что и не мудрено: готовили в столовой хорошо, но очень уж однообразно.

Коль уж решила я в подружки к Владлене набиться, то первым делом продемонстрировала доверие, пригласив отужинать в моей комнате.  Войдя в мою опочивальню, девушка долго не могла прийти в себя, едва ли не с открытым ртом озираясь по сторонам.

– Видимо ваш род действительно очень знатен и богат, – выдала она в результате.

Ну что же, хорошо хоть не юлит. Честность мне импонирует. Хотя, моего тут не так уж и много, в основном всё осталось от прежних владельцев, а принцы жили явно в роскоши. Но видимо, это её не интересует, в отличие от того факта, что меня поселили в королевские апартаменты. Молчание затягивается, и это напрягает. Может, и не стоило приглашать её внутрь. Обстановку разрядило появление Ризы с обещанным ужином. Разносолов особых не было, но всё же не тот ассортимент, что в столовой, который за неполную неделю успел даже мне надоесть.

– Угощайся, – жестом приглашаю гостью к столу. – Не хочу ходить вокруг да около, – ва-банк иду я. – Как ты понимаешь, я почти никого здесь не знаю. А девушки из общества… как бы это помягче сказать… Не люблю, когда люди в угоду чему-то теряют себя как личность, становясь такими же, как и кто-то. Пойми, я ничего не имею против них, но мне не очень приятно поддерживать отношения с такими людьми.

– Понимаю, – отводя взгляд вздыхает девушка. – И это ещё мягко было сказано.

– Тебя тоже не устраивает их компания? – воззрилась я на гостью, а та кивает. – Так почему же ты с ними до сих пор?

– А у меня есть выход? Однажды по глупости войдя в их ряды, ты словно в болоте увязаешь. И никуда уже не деться до конца обучения.

Хм… Судя по ауре не обманывает, а говорит искренне. Значит, прав в чём-то был Стэн, она всего лишь жертва в этой ситуации. Ну что ж, может, мы с ней действительно подружимся?

– Я думаю, обо мне ты и так наслышана, – тактично ушла я от весьма щекотливой темы. – Расскажи о себе? Откуда ты, как попала в «Лемборнские девы»…

– Мою семью вы вряд ли знаете…

– Прекрати мне «выкать», – попросила я.

– Дело в том, что я не знатного рода, – потупила взор девушка. – Вернее немного не так. Моя бабушка была дочерью графа, а мой дед обычным рядовым гвардейцем на службе у его величества. Прадед узнав о том, что у них завязывается роман отправил дочь в дальнее поместье, но она по дороге сумела сбежать. С той поры она и все её потомки, включая меня, являемся позором для рода. Но титул графини – это как насмешка судьбы, он никуда не делся, хоть мы и живём в мазанной лачуге в деревне.

Откровенность девушки подкупает. И революционные настроения, смотрю, прослеживаются в её роду по женской линии издавна, вот почему она в парке завела речи о том, не хочу ли я сместить Екатерину.

Слово за слово, и я узнала о Владлене достаточно, чтобы понять: она мне симпатична. Её взгляды на те или иные ситуации, прямолинейность служили лучшим доказательством её явного отличия от клонов. Нет, я не собиралась открываться перед ней от и до, но у меня появилась потенциальная союзница в этом серпентарии, что не могло не радовать.

Очутившись в университете, она познакомилась с парнем, точно так же, как и я с Киром, но между ними зародились чувства, далёкие от обычной приятельской симпатии. И вот девицы из общества узнают о её титуле. Сначала девушке польстило то, что она стала одной из избранных. Ей казалось, что так она утирает нос спесивому прадеду, пусть и на время возвращая семье родовое имя и статус. Ведь в деревушке, где они живут, все друг друга только по имени кличут, а тут графиня Владлена Синовская! Одно только созвучие чего стоит.

А потом, во время очередного собрания, Екатерина объявила о традиции, и то, что надо написать имя обидчика. Таковых за недолгое время пребывания в универе не нашлось. Да и по именам никого из парней, кроме своего друга, девушка не знала.

– Тогда, посчитав это шалостью я вписала его имя, – грустно усмехается гостья, и она даже не представляет, как же я её понимаю! А девушка тем временем продолжает свой рассказ: – Но позднее, осознав ошибку, я отказалась участвовать в этом сумасбродстве… и поплатилась за это.

– Им занялся кто-то другой? – предполагаю.

– Не-е-ет, – покачала головой гостья. – Вернее, не только это. Екатерина куда изощрённее в наказаниях. Она наслала на меня порчу. Три невыносимо долгих недели всё моё тело было покрыто чирьями. Всё: лицо, руки, ноги, даже волосы наполовину выпали тогда. Это было тяжело. И морально, ведь от меня откровенно шарахались. И физически, потому что сопровождалось непрекращающимся зудом и болью. Лекари ничего не могли поделать, ведь болячка магическая. Магов вокруг хватало, но никто не специализировался на подобных проблемах. Пробовали помочь, но, увы, оказались бессильны. А в городе лечение было очень дорого. У меня просто-напросто не было денег.

– Ужас… – выдохнула я. – Но кто-то ведь помог? – окидывая взглядом чистую кожу девушки и шикарную шевелюру, предполагаю я. – Или само прошло?

– Как бы не так, – при этих словах её лицо скривилось, будто Владлена только что стакан уксуса залпом выпила. – К тому моменту, когда я всерьёз задумалась о смерти, ко мне в палату, в лазарете, заявилась Екатерина.

– Одумалась? – ляпнула и лишь потом осознала собственную наивность.

– Сказала, что сама разобралась с моей проблемой. Проблема… Так она назвала Килея… Так звали того парня.

Девушка умолкла. Конечно же, хотелось узнать, что именно произошло, но было видно, что одни только воспоминания причиняют ей небывалую боль. Спрашивать язык не повернулся.

– И она сняла проклятие?

– Это было бы слишком гуманно для Екатерины, – вздохнула гостья. – Она повесила иллюзию выздоровления. Меня отправили обратно в общежитие. Приходилось, несмотря на боль и невозможность даже помыться ходить на занятия. Внешне то я выглядела вполне прилично, но запах… И это сотая часть моих бед. Она всё же сняла проклятие. Волосы и кожа на кистях рук, шее и лице восстановились, а вот… – девушка задрала рукав и моему взору предстало изуродованное шрамами предплечье.

– Это разве не лечится?

– За деньги, наверное, – как-то безразлично откликнулась гостья. – Но душу кто излечит?

«Надо будет поговорить с магистром» – поставила я себе зарубочку на память. Ведь наверняка ему под силу разобраться с внутренними терзаниями девушки.

– Дело в том, что Екатерина сделала так, что Килей внезапно влюбился в парня. И мало того, тот каким-то чудом ответил ему взаимностью. Они обезумели от этой страсти и не скрывали своих отношений. А подобное не приветствуется. Потом она сняла заклятие и сообщила ему, что это моих рук дело. Я-то знала, что его вины нет. Простила столь постыдную, но непреднамеренную измену. Пыталась объясниться, но он… он даже выслушать меня не пожелал.

– Возненавидел?

– Не то слово, – вздохнула Владлена. – Вот только я его не забыла. А ещё… ещё понимала, что такая уродина никому уже не нужна.

– Но куда смотрели остальные? Они что, ослепли все?

– Посвящённые были опьянены своей избранностью. Я была новенькой. Подруг у меня не было. А проблемы чужих людей, как известно, мало кого волнуют. Когда я попыталась уйти из общества, Екатерина чётко дала понять: если сделаю это, то прошлые мучения покажутся сладким сном.

– Я бы ушла из универа…

– Куда? Мой диплом – это шанс для всей семьи. Прадед всё ещё жив. У него немалое состояние, но наследников кроме нас нет. Как назло, мама родилась без дара, и он сказал, что кровь испорчена, что он отпишет всё в казну, а мы в нищете и безвестности вымрем и прекратим позорить его род. И ведь сделает же! А у меня магический дар, но он не верит. Если окончу университет, ему придётся нас признать.

– Ясно, – произношу, хотя мне не понять таких отношений внутри семьи.

– А в прошлом году пришлось испортить жизнь ещё одному парню. И хоть я его практически не знала, легче от того не становится. В этом году…

– Стэн… – вырвалось у меня, и я с опозданием поняла, что спалилась.

– Вот именно. Ещё до того, как тебя заманили в этот змеюшник, я обратила внимание на твою компанию. Это и не мудрено: девушки редкость на менталистике, и к вам прикованы все взгляды. Думаю, Екатерина, осознав, что ты имеешь право возглавить общество, решила сразу взять быка за рога. Именно поэтому она выбрала себе в жертвы твоего родственника, и двоих из новообретённых друзей отдала на растерзание, причём одного именно тебе. Попытаешься противостоять, и у неё будет право избавиться от тебя.

«Это предупреждение или констатация факта?» Хотя, судя по ауре, во время этой исповеди девушка не врала. Её обуревали обида, злость, раскаяние, но адресовались они не мне.

– Я не хочу никому зла, но я не могу бездействовать, – опустила глаза она. – Я сделала приворот, – признаётся, а я едва удержалась чтобы не сказать: «Знаю». – Но отвечать взаимностью не буду. Это разобьёт парню сердце. А ведь он ничего плохого мне не сделал. Да и вообще-то мне кажется, он неплохой человек. Помоги ему чем-нибудь, если сможешь, но так, чтобы никто не догадался, в чём дело.

Теперь стало понятно, почему она буквально с первой относительно приватной встречи намекает мне на то, что я по праву могу претендовать на место Екатерины. У неё больше, чем у кого-либо, поводов возненавидеть главу общества «Лемборнских дев». И с какой-то точки зрения она права. Вот только не на ту лошадку, наверное, поставила, не сильна я в интригах. Опыта не то чтобы маловато, его вовсе нет. Придётся с мамой на эту тему посоветоваться.

– Ой… Прости за то, что вылила на тебя всё это. Хотела предупредить, – затараторила девушка, косясь на настенные часы. – Лучше бы меня не видели с тобой наедине, а то мало ли…

С этими словами она буквально вылетела из моей комнаты, так и не прикоснувшись к еде. Собственно, я тоже едва успела чай пригубить за всё это время. После свалившихся на меня новостей как-то кусок в горло не лез. Это надо ж быть столь извращённой стервой? И самое противное, что Екатерина считает, что вправе поступать подобным образом по отношению к окружающим.

Минут десять после ухода Владлены я пребывала в полнейшей растерянности. Мало мне проблем было? На тебе, ещё довесочек прилетел.

Хлопок двери в гостиной вывел меня из оцепенения. Натянув на лицо мину гостеприимной хозяйки, выхожу к гостям. Пожаловала первая стайка клонов. Девушки оживлённо обсуждали подстроенные своим жертвам козни. И ни у одной даже малейшего намёка на раскаяние, не то чтобы на лице, но даже в ауре не отмечается.

Меня аж передёрнуло. Какими же циничными змеями станут все члены этого элитного общества по выходу из университета!

Нет. Определённо идея Владлены мне не нравится, и я не собираюсь возглавлять сборище клонов, но и смотреть на этот беспредел у меня желания тоже нет. Однако образумить их, оставаясь рядовым членом общества, вряд ли удастся. Да и уйти в сторону Екатерина мне не даст, а значит… Значит, будет война. Ну что же, начнём.

Я весь вечер расточала направо и налево улыбки. Графиня явно была довольна, тем что умудрилась приручить столь полезного члена общины и, кажется, даже не подозревала о намечающемся бунте на своём корабле. Девицы делились достигнутыми успехами и планами дальнейших действий. Вот только глава общества таинственно уходила в сторону от щекотливой темы и не раскрывала свои планы, вскользь упомянув, что всё идёт так, как надо.

Помимо обсуждения своих «подвигов», перемыли кости всем и вся, но главной новостью стало, конечно же, самоубийство преподавательницы. Но и тут, к сожалению, я не услышала ничего нового, кроме того, что она была со странностями, а в прошлое воскресение совсем сошла с ума и начала раскидываться направо и налево какими-то жуткими пророчествами, адресованными как универу, так и миру в целом.

Время идёт, а мама как назло не появляется. Я уже забеспокоилась, вдруг ей не удалось договориться с руководством университета? И словно в ответ на мои мысли, дверь распахнулась, и ещё миг назад наполненное гулом голосов помещение погрузилось в тишину. Ну что тут скажешь? Умеет она произвести впечатление. Как всегда – молода и прекрасна, одета так, что королевы от зависти умрут, движения грациозны, на губах играет таинственная полуулыбка.

– Ох! Алесандра, у тебя гости! – проплывая в мою сторону, изрекла она. – Приветствую вас, девочки. Надеюсь не помешала?

По толпе клонов пронёсся шёпоток, из которого мне удалось выделить некоторые произносимые с подобострастным придыханием фразы: «Это её мать?» «Она так красива!» «Какое платье!» «Она была королевой общества…» «Герцогиня…»

Эффект получился сногсшибательный. Я виновато оглянулась на Екатерину, всем своим видом говоря: «Прости, сама не ожидала». Вот только графиня не растерялась.

– Герцогиня Иола Лорентайн, – присев в реверансе, поприветствовала гостью Екатерина. – Вы всегда желанный гость в нашем обществе.

– Благодарю, – улыбнулась мама и поправила: – Лорентайн-Ливонская, если быть точнее. А вы, милая моя, и есть та самая графиня Екатерина Мальденская, о которой так много рассказывала моя дочь?

Екатерина с настороженностью покосилась на меня, видимо, пытаясь понять, что же я могла наговорить мамаше? Но заметив мою беззаботную улыбку, явно расслабилась. Зря. Она даже не представляет, насколько вляпалась. Нет, я по натуре не мстительная, но справедливая. И если меня поддержит мама, то… что-то мне подсказывает оставшиеся два года обучения графиня проведёт в изоляции от ныне возглавляемого ею общества. И удар по самолюбию – это самое гуманное из возможных наказаний.

Мама неотвратимо, словно айсберг, приближалась к графине. Вот она с милой улыбкой на устах приобняла девушку и начала о чём-то тихонько ворковать. Та улыбается в ответ. Наивная! Видимо, ей и в голову не приходит, что и против такого «лома», как она, могут найтись действенные приёмы.

Остаток вечера пролетел как один миг. Екатерина целиком и полностью увлеклась разговором, оставив остальных без присмотра. Девицы разбившись на группки, тихонько перешёптывались по углам. И самое удивительное – вокруг меня образовалась немалая кучка народа. В воздухе постепенно начало нарастать напряжение. Относительная тишина давила, будто бы предшествуя грядущей буре. Но ничего критического не случилось. В итоге, все разошлись, оставив нас с мамой наедине.

– Ну и змея, – ухмыльнулась она, стоило нам войти в мою комнату. – А ты, кстати, недурственно устроилась. Вот только тут не хватает… – щелчок пальцев и в комнате появились огромное зеркало и пара ваз с живыми цветами. Так-то лучше! – довольная полученным эффектом, резюмировала мама. – Чаем угостишь?

– Да, конечно, – спохватилась я и позвала Ризу с помощью повешенного недавно возле моей кровати шнурочка. – А как ты это сделала? Одно дело что-то очистить, или починить, но этого здесь не было…

– Здесь – нет, а на чердаке нашего замка было, – беззаботно пожала плечиками мама.

Поспать в эту ночь мне не удалось. Благо Риза сообразила сварить какое-то зелье, придающее сил, иначе на занятиях я явно уснула бы. Редерик в мамином присутствии так и не появился. Зато мы успели всё обсудить. Я рассказала о том, что стало известно и произошло. Мама искренне подивилась объёмам валящихся на меня проблем, пришлось признаться в том, что это один из побочных эффектов полученного мной проклятия. В итоге, получив кое-какие наставления, я распрощалась с мамой и отправилась на занятия.

Сегодня утренние лекции у ненавистного мне педагога были заменены на первые практические занятия по менталистике, и, собственно, на протяжении всего дня лекции у нас должен был вести именно магистр, что меня весьма порадовало. Педагог, как всегда, был великолепен: начиная с вступительных фраз настолько заинтриговал, что я напрочь забыла о свалившихся на мою многострадальную голову проблемах и погрузилась в изучение новых тонкостей восприятия ментального мира.

Нет, не то, чтобы азы были столь интересны, просто он сначала проанализировал способности студентов, разбив их на группы, и уже потом дал задания, объяснив, что и как делать. Оставалось лишь поражаться: как он успевает всё подметить, каждому уделить внимание, пояснить. В общем, я, что и не мудрено, оказалась среди наиболее сильных, что не могло не вызвать зависти, ведь таковых выявилось всего лишь трое. И, увы, один из них тот самый блондинчик!

А задание нам было дано весьма обобщённое: приняв определённую позу, способствующую сосредоточению, закрыть глаза и про себя напевать что-то типа мантры. В итоге, мы должны будем увидеть более тонкие слои ментала, сопутствующие не только живым организмам и предметам, а хранящим отголоски деяний прошлого, связанные с людьми, предметами и помещением в целом.

Сначала мне казалось, что ничего не получается. Всё те же ауры, принадлежащие студентам и предметам. По ним можно было заметить чьё-то настроение или определить, из какого материала состоит тот или иной предмет, но ничего более. То ли я и так всё давно вижу, и принимаю участие в практике для галочки и отвода глаз, то ли не получается? А потом…

– Ой! – неожиданно громко воскликнула я и распахнула глаза.

– Что такое? – вмиг очутившись рядом, поинтересовался магистр.

Я лишь ошалело покачала головой. То, что я видела – невозможно. Наверняка привиделось. Вновь закрываю глаза и стараюсь сосредоточиться. И опять в ужасе их распахиваю, отгоняя видение. Этакий фильм ужасов наяву. Оглядываюсь по сторонам, но никто из моей подгруппы ничего подобного, судя по всему не созерцает, ибо спокойны. А куда, спрашивается, смотрит педагог? Уж он-то обязан заметить?

– Что ты видела? – в голосе магистра слышится тревога.

– Тьма… везде… – с трудом выдавила я из вмиг пересохшего горла.

– Что? – педагог явно был растерян. – Ты уверена?

– Сами-то посмотрите! – воззрившись на него прохрипела я, ибо желания повторно смотреть на «это» у меня не было.

– Ладно, Алесандра, на сегодня вы освобождаетесь от занятий, – громко произнёс он и буквально одними губами добавил: – Позднее поговорим.

Из аудитории для практических занятий я выходила словно сомнамбула. В моей памяти запечатлелись те кратковременные видения, которые я успела увидеть. Весь немалых размеров зал, вернее, не так – по полу всего зала стелился чёрный, будто играющий напоминающими клубы чёрного дыма, туман. Он обволакивал фигурки сидящих в медитационных позах студентов. И только вокруг меня и магистра оставалось чистое пространство. Что это могло означать? Нет, я не о нас с педагогом, тут-то ясно: у меня стоит ментальный щит зеркалирующий любое воздействие извне, у него, скорее всего, тоже. Но в остальном…

Стоит ли говорить, что первым делом я пошла не к себе? Да, я вполне ожидаемо направилась к библиотеке, в надежде на то, что если не маэстро Феофан, то хотя бы книги смогут дать объяснение. Самое жуткое заключалось в том, что выйдя в коридор, я на миг прикрыла глаза и сама не заметила, как вошла в уже знакомое состояние транса… Вокруг точно так же клубилась тьма. И за окном на дорожках и лужайках была она же!