Глава 8

Он глянул краем глаза в коридор дворца, словно ожидал, когда появится его высочество принц.

Альфиана все еще не было.

– А пока я напомню тем, кто еще не в курсе. Сегодня вы должны поразить наследника престола вашими дивными голосами, – улыбнулся он, тряхнув короткой черной челкой, и плавно вошел в зал. Щелкнул пальцами, и в тот же миг со всех сторон одновременно появились официанты с подносами напитков. 

– И так как испытание было решено перенести на вечер, чтобы можно было провести его в непринужденной расслабленной обстановке, вы можете угощаться напитками и веселиться! – добавил он, кивая на винные бутылки.

В то же время в стенных нишах завозились люди, которых, признаться, я сперва приняла за статуи, такими неподвижными и гладкими они выглядели в облегающих белых костюмах. У каждого музыканта ко всему прочему оказался абсолютно белоснежный музыкальный инструмент, что дополняло эффект скульптур, поэтому тот факт, что они неожиданно “ожили”, привел меня в легкое замешательство.

А затем в воздухе начала разливаться приятная музыка, под которую прямо-таки напрашивалось что-нибудь спеть.

Я искоса глянула на игристое вино, пузырящееся в прозрачных бокалах с золотой каймой, и отвернулась. Не хватало еще голос испортить перед выступлением!

– Вы можете выбрать песню по своему желанию, – продолжал Ирвис, – однако пусть это будет что-нибудь пристойное, от чего скромность его высочества не окажется под ударом.

Откуда-то со стороны окна донесся подозрительно знакомый смешок, напоминающий карканье.

Я резко развернулась, но ничего не увидела. Высокие витражи были плотно закрыты. Однако под сердцем у меня что-то екнуло и разлилось приятным теплом.

Дрейгон был здесь.

Когда я вновь посмотрела на распорядителя, оказалось, что в зал уже вошел принц. Девушки тут же поспешили поклониться, пришлось следовать их примеру, и, растянув юбку в стороны, я надеялась лишь, что реверанс у меня стал получаться чуточку лучше.

Впрочем, пока Альфиан с улыбкой разглядывал приветствующих его ронн, спина болела не меньше прежнего. К несчастью, в этот момент к принцу двумя невесомыми снежинками подлетели исчадия зла. В смысле мои сестры. Они обступили его с двух сторон и начали что-то счастливо щебетать.

Проклятый принц из-за этого так и не успел дать нам позволение разогнуться. Так все конкурсантки и стояли, подрагивая в поклоне и тщательно удерживая пышные и не очень юбки.

Я же вся напряглась, из-под упавших на глаза прядей рассматривая, какая реакция была у наследника престола на моих сестер. И как они сами вели себя с ним.

Это было очень важно!

Альфиан отвечал на приветствия ведьм с улыбкой, но было видно, что он не очень-то доволен. 

Это меня так обрадовало! Может быть, принц не слишком любит своих придворных ведьм?

Впрочем, я могла и ошибиться. Тем более что через некоторое время, за которое я даже умудрилась забыть о затекших мышцах, Сафира с церемонным поклоном отошла в сторону и возле принца осталась лишь вторая моя сестра. Выжженная блондинка.

Интересно, как она вообще добилась такого цвета волос? Ее пряди будто бы вечность горели на солнце. Настолько долго, что едва не превратились в пепел. Впервые видела нечто подобное.

Тем временем эта вторая встала чуть позади Альфиана со стороны правой руки. Она была так близка к принцу, что ее кремово-жемчужное платье, усыпанное звездами, почти касалось его ног.

И вот это мне совсем не понравилось...

Тем временем на небольшой помост в торце залы с помощью распорядителя стала подниматься первая девушка. Ею оказалась Желика Фроталь, жгучая брюнетка, которая должна была командовать собственной армией.

Она выглядела хмуро, но гордо. Уже на самом верху помоста она замедлилась, мрачно посмотрев на Ирвиса, но тот и глазом не моргнул, громко возвестив, будто так и надо:

– Не забываем, благородные ронны, что отказ от испытания мгновенно исключает вас из участия в таком значимом и великом событии, как Королевский Отбор!

Другие девушки зашептались, кто-то испуганно, а кто-то с легким пренебрежением.

Мне стало жалко полную достоинства брюнетку, которая явно не слишком умела петь. Однако Желика тут же отвернулась от зала, гордо дошла до середины помоста и остановилась. Музыка на миг стихла, чтобы почти сразу заиграла совсем иная мелодия.

– Баллада о женщине-рыцаре, собственного сочинения Желики Фроталь! – возвестила она звучным командным голосом.

Остальные конкурсантки почтительно замолкли, заранее впечатленные. Затем черноволосая фея запела, а участницы Отбора, казалось, и вовсе перестали шевелиться, не в силах оторвать глаз от певицы… у которой вообще не было слуха.

Ее песнь разливалась по залу, как завывания раненого медведя, периодически переходящие в ночные лягушачьи трели. И хотя Желика явно знала о своей проблеме и старалась не столько петь, сколько размеренно “читать” свои стихи, это не слишком помогало.

И ладно бы дело было только в слухе, которого бедняжке не дали боги, так ведь и слова песни оказались весьма… специфичными. Меня же настолько поразила эта баллада, что один кусок напрочь въелся в мозг. Признаться, я даже с ужасом думала о том, что он останется там навсегда:

“...И смелая дева, ворвавшись в бордель,

Тряся серебристой кувалдой,

Поспешно крушила любви цитадель,

Где пахло грехом и лавандой…”

В общем, все присутствующие были настолько поражены услышанным, что Желика допела в гробовом молчании. Только музыканты продолжали играть свои партии, хотя и они явно мечтали все бросить и получше прислушаться к воинственной исполнительнице.

Как только баллада о женщине-рыцаре наконец закончилась, по залу опять начали сновать официанты, девушки защебетали, явно обсуждая таланты первой конкурсантки, а принц хлопал в ладоши с натянутой на лицо улыбкой.

– Прекрасно-прекрасно! – кашлянув в кулак, неожиданно охрипшим голосом проговорил Ирвис. – Спасибо, ронна Фроталь.

Девушка степенно спустилась со сцены, и принц даже поцеловал ей руку, отвесив пару комплиментов.

Вот сила воли у человека! Врет и не краснеет. Впрочем, если бы меня интересовала чья-нибудь армия, я, наверное, тоже говорила бы исключительно приятные вещи.

Тем временем на сцену взошла вторая конкурсантка, и все потекло своим чередом. Новая песня уже не была такой экспрессивной и эмоциональной, музыка играла спокойно и размеренно, а женский голос звучал вполне терпимо и местами даже красиво.

– Любезная ронна Довилье, могу ли я составить вам скромную компанию? – раздался в этот момент голос у меня над ухом, и я с изумлением обнаружила, что принц уже давно находится не где-то в стороне, метрах в двадцати от меня, а очень даже рядом со мной! Настолько близко, что его дыхание щекочет волосы у меня над шеей…

– Конечно, ваше высочество, – стремительно развернулась я к нему и сделала очередной реверанс.

Альфиан снисходительно взглянул на меня сверху вниз и кивнул, не преминув задержаться взглядом на декольте моего платья. Теперь-то я уж понимала, что его привлекает вовсе не отделка наряда, а то, что под ним.

Впрочем, как ни странно, стоит отдать принцу должное, казалось, что именно на моей груди его взгляд задерживался на значительно более короткое время, чем на достоинствах остальных претенденток. И другая на моем месте наверняка бы расстроилась, мол, “ах-ах, наследник престола считает меня недостаточно симпатичной, сделаю декольте поглубже”. Но все это было не про меня! Увы, мне внутренне совершенно не хотелось искать внимания наследника престола. К тому же после того, как я убедилась в истинной цели Отбора, я и вовсе не желала, чтобы Альфиан рассматривал меня как возможную любовницу.

Не знаю уж, насколько принц должен быть влюблен в меня, чтобы при нашем поцелуе королевская Искра Солнца передалась мне, но я надеялась, что хватит и легкой приязни. Ну, может, с капелькой страсти. Оставалось надеяться, что уж на это моих прелестей хватит!

Кроме того, меня успокаивал тот факт, что именно сегодня Альфиан в любом случае уже испытывал ко мне чуть больший интерес, чем к другим участницам. Не знаю, с чем это было связано: с моей внешностью, в которой, вообще-то, не было ничего особенного, с красивым платьем или, может быть, с чем-то еще. Но едва представилась свободная минута во время пения конкурсантки, принц подошел ко мне САМ. К первой из всех остальных девушек. И по его весело блестящим глазам я поняла, что он определенно имеет что мне сказать.

Вот только что же это может быть?..

– Вы сегодня дивно выглядите, ронна Довилье, – проговорил тем временем принц, неожиданно взяв меня за руку и поцеловав тыльную сторону. Словно какой-нибудь придворной даме.

Я слегка засмущалась этому знаку внимания. Не всякой придворной даме сам наследник престола будет руку целовать... Разве что той, у которой есть свободная и не очень нужная армия! 

Когда вернусь домой, надо будет проверить, не завалялось ли у меня такой где-нибудь. А то вдруг я чего не знаю?

– Благодарю, ваше высочество. – Очередной реверанс, и я, прикусив губу, мысленно костерю создателей придворного этикета.

Принц бросил на меня задумчивый взгляд, словно собирался с мыслями.

Да что же это у него такое в голове, что он и сказать не решается? Может, у меня помада смазалась или, не знаю, подол в трусах застрял?

Я даже невольно заозиралась, осматривая себя со всех сторон, и в этот момент под аккомпанемент особенно высокой ноты конкурсантки принц спросил:

– Скажите, Мартелла, каким вы видите свое будущее?

Я слегка опешила от этого вопроса, признаться.

И что я должна ответить? Что мечтаю стать его возлюбленной и между делом – королевой Вальтариума?..

И если последнее было бы, в принципе, очень даже неплохим скачком в карьере, то первый пункт казался мне весьма сомнительной перспективой.

– Я… – проговорила слегка нервно, пытаясь найти правильный ответ.

Впрочем, как ни странно, одна крайне неприятная особа избавила меня от необходимости лгать дофину.

К нам подошла моя вторая сестра. Блондинка с мрачно блестящими каре-зелеными глазами. С улыбкой она присела в поклоне перед принцем, а затем, не дожидаясь вопроса или позволения сказать, заговорила:

– Ваше высочество, не познакомите меня с этой очаровательной ронной? Хотелось бы узнать поближе всех девушек на Отборе.

Ее голос разливался мягкой патокой, как мед затекал в уши, грозясь напрочь там застрять.

Тщательно скрывая гримасу отвращения, я едва не пропустила момент, когда лицо Альфина неуловимо изменилось. Выражение благосклонности и легкого веселья, с которым он смотрел на меня, сменилось маской благородной учтивости… и полного безразличия.

Интересно, почему? Кто же была для него эта особа?..

Принц тем временем аккуратно указал на меня ладонью и проговорил:

– Мартелла Довилье, официальная наследница гранды Ирмабеллы Довилье, Ржавой вдовы.

Ни один мускул не дрогнул на лице колдуньи при звуках моего очень даже нетривиального титула. Конечно, ей было совершенно нечему удивляться, ведь она прекрасно знала, кто я.

– Ронна Иветта Рефар, – продолжил принц, в свою очередь указав на сестру. – Третья из шестерки магов в Коалиции Светлых волшебников Вальтариума. И моя личная волшебница в Лебедином дворце.

Вот оно что… Получалось, что Сафира являлась правой рукой короля, а Иветта – правой рукой принца. Неплохо устроились!

Но отсюда рождались два вопроса. 

Первый: почему Иветта носила фамилию Рефар, а не фамилию моего отца? Могло ли быть такое, что эта женщина вовсе не моя сестра?

И второй: почему лицо Альфиана так неуловимо изменилось, когда к нему подошла его же личная ведьма? Та, что должна прислуживать ему во всем и обеспечивать магическую безопасность, где бы он ни находился?..

К несчастью, ответы на эти вопросы мне найти пока не удавалось даже в теории.

В этот момент Иветта вдруг резко развернулась и остановила проходящего мимо официанта. Сняла с его подноса по очереди три бокала. Один отдала Альфиану, одарив того улыбкой, полной обожания, а затем один из двух оставшихся протянула мне.

– Ох, я так рада познакомиться с вами, – радужно проговорила она. – Давайте выпьем за то, чтобы сегодняшнее испытание для всех прошло хорошо. И пусть это будет для вас просто развлечением, а не стрессом и переживаниями. Ваше высочество, вы ведь уже сказали, что никто из девушек после этого испытания не будет отсеян? Пусть развлекаются, а то трудно представить, какой это удар по слабым женским нервам!

От ее сладких слов у меня чуть не слиплось там, где не надо. Похоже, Иветта пыталась выглядеть настолько мягкой и зефирной, как только могла. Даже кремовое платье ее, если подумать, напоминало одну большую облачную конфету.

Но, даже не зная лично Иветту Рефар, я чувствовала, что все это ложь. Лишь фасад, за которым скрывается ядовитая змея. То был какой-то необъяснимый внутренний зуд, который будто говорил: держись от этой ведьмы подальше, она съест тебя с потрохами еще быстрее, чем Сафира.

Но вот что интересно: неужели то же самое ощущал и Альфиан?..

И если да, тогда почему Иветта до сих пор его правая рука?

Выслушав всю ее карамельную речь, принц кивнул и молчаливо выпил игристого вина, лишь бы не отвечать.

“Хитро!” – подумала я и сделала то же самое.

С тонкой, как червяк, улыбкой Иветта последовала нашему примеру. Так мы и пили, переглядываясь, словно трое заговорщиков, пока девушка на сцене наконец не перестала петь и распорядитель неожиданно не возвестил:

– Ронна Мартелла Довилье! С ее песней… 

В этот момент он, похоже, понял, что я не уведомляла его заранее о том, что буду исполнять.

Снова проклятый реверанс принцу и его улыбающейся ведьме, и я поспешила к мчащему навстречу мне Ирвису.

– Ронна, как же так, что вы будете петь сегодня? У меня это не указано!

– “Медный закат”, – ответила я, и с каждым словом мои глаза расширялись все сильнее. – Это… стихи, придуманные мной буквально… Да что же это такое?

Мой голос вдруг неожиданно почти превратился в мужской бас, доведенный до серьезной хрипоты многолетним курением трубки.

А я, между прочим, трубку и в руках-то никогда не держала!

– Что с вами, ронна Довилье? Вы в порядке? Подавились? – участливо спросил распорядитель, однако его брови оставались сведенными. – Потому что если вы не подавились, а это такая уловка, чтобы не выступать, то я спешу уведомить вас, что сим вы будете исключены из Отбора.

– Нет-нет! – басом ответила я, и мужчина даже маленько отшатнулся. – Я буду исполнять “Медный закат”! Только мне нужно пару минут, чтобы… откашляться.

Ирвис сдвинул брови сильнее. Девушки где-то в стороне зашептались, и я слышала, как растет этот гомон, словно пчелиное жужжание.

– Хорошо, ронна Довилье, я пущу перед вами еще одну конкурсантку. Но после вы должны будете появиться и исполнить свой номер. Это ясно?