– Мои родители попали в аварию, – прошептала, тут же понимая, что и это он наверняка знает. Дорвонцев прекрасно осведомлен обо всем, что написано в официальных документах. Но все же… – Папа скончался на месте, а мама… была в коме. Ей сделали сложную операцию, но остались ужасные шрамы на лице и теле. Она не могла смотреть на себя, желая умереть. Я продала все… и ей помогли, но она почти все время была в больнице. Инсульт, высокое давление, асфиксия как симптом панической атаки, мама постоянно была на пределе, в любую секунду моментально задыхалась. Я не могла оставить ее одну дома и работать, чтобы обеспечивать нас. И мне посоветовали отличный реабилитационный центр, но денег не было…
Говорить было тяжело. Легко только тогда, когда отпускаешь боль, а мне до сих пор невыносимо, не могу принять произошедшее. Вздохнула и продолжила:
– Я просила, но никто не дал. С Александром познакомилась за полгода до трагедии, но даже
Прошла неделя. За эти дни мы стали ближе как никогда. Сблизились, что меня очень волновало. Мы много разговаривали на любые темы, пили чай на балконе, вместе ужинали, все, и если сразу мужчина вытягивал из меня что-то, то потом я стала сама делиться.Толик попросил меня не выходить из дома без него, напоминая, что Лутриков больной человек с военной подготовкой и поэтому рисковать не стоило. Около дома патрулировала машина. В случае опасности, я могла позвонить Дорвонцеву или им. Каждый день охраняла разная смена, поэтому номера сотовых телефонов ежедневно менялись. Притом Толик мне постоянно звонил, спрашивал, как себя чувствую, и еще интересовался, нужно ли что купить. Самое смешное, что еще меня навещал дедушка с первого этажа, дворник. Он постоянно подходил к двери и тихо стучал, хрипло выкрикивая:– Милка моя, ты там как?Глупо улыбалась и перезванивала со стационарного телефона, действуя по указаниям Дорвонцева, заверяя, что все хорошо. Если не хорошо
Смотрела на часы и ненавидела стрелку, постоянно движущуюся вперед. Толик пропадал больше часа. Уже накрутила себя, не описать как. После горячего душа пошла в зал и, удобно расположившись на диване, листала программы цифрового телевидения. По телевизору шла комедия, и я оставила ее, но толком не смотрела, работал как фон.Услышав, как открылась дверь, застыла на месте. Заставила себя сидеть, хотя желала посмотреть, в каком виде явился Толик от Галины, но старалась придерживаться мысли, что мне это неважно.Мужчина сразу же направился ко мне. Сел рядом на диван и, заметив, что не обращаю на него внимания, предложил:– Наташа, может, прогуляемся? На улице хорошо.Куда уж в моем состоянии гулять? Да я как зомби буду идти, думая о том, что мне сделали одолжение, чувствуя себя ненужной обузой. Неосознанно пыталась уловить сладкий запах, но ничего не чувствовала. Это не помогало. Решив, что сейчас способна только сидеть на диване и смотреть в одну точку,
Высокий мужчина сидел на табуретке в кухне съемной квартиры напротив дома, где пряталась его жена. На столе лежало несколько пустых пачек от сигарет, и лишь одна полная, которую сегодня начал. В день он выкуривал полторы пачки дорогих сигарет, считая, что они его успокаивают.«Тварь! Уничтожу!» – с ненавистью подумал он, прикасаясь к щеке, обводя пальцами длинный шрам, который ему оставила эта ничтожная сучка. Грязная проститутка. А он, идиот, как хорошо к ней относился. Старался для этой мрази, а она нос воротила. Тварь. Жалел. А нужно было наказывать, вдалбливать покорность. А когда закрыл ее, совсем изменилась. Не скрывала своей ярости, гнева, ненависти. Мразь. Нужно было прибить, чтобы сейчас не испытывать стыда и бешенства, что какой-то поганый следак трахает ее. Его жену. Но ничего! Он что-нибудь придумает. Только нужно бабло.С этим у него проблем нет. Суриков даст. Он же для него выполняет грязную работу и тот должен давать, когда ему
Спустя неделюг. Санкт-ПетербургНатальяШла очень медленно, с волнением подходя к зданию загса, чтобы отдать квитанцию на оплату и потом получить свидетельство о расторжении брака. Я вновь здесь… но теперь со мной Толик, а с ним ничего не страшно. Была напряжена, и хотелось убежать, но держала себя, стараясь не паниковать. На крыльце застопорилась, не в силах заставить себя сделать шаг. Стояла, пока Дорвонцев ласково не провел по спине и открыл дверь, приглашая жестом внутрь.Сжимала клочок бумаги и брела к нужному кабинету, постоянно успокаивая себя, что в этот раз все будет по-другому.Оказавшись напротив нужной двери, где выдавали свидетельства о расторжении брака и о смерти, постучала и, услышав приглашение входить, так и сделала. За компьютером сидела вежливая девушка. Высокая длинноногая брюнетка с короткой прической. Увидев меня, она улыбнулась и поинтерес
Спустя две неделиСидела в удобном кресле и смотрела в окно, слушая, как моросит дождь. Стучит и стучит по подоконнику, как будто ему было также одиноко, как и мне. Балкон открыт, впрочем, как и окна, поэтому вдыхала чистый воздух, пребывая в полнейшей тишине.Грустила без своего мужчины. Все дела переделала еще до обеда: уборка да готовка, а теперь читала книгу, не зная, чем занять себя до прихода Анатолия.В пять утра Дорвонцева вызвали на работу, и он, убегая, страстно меня поцеловал, не забыв упомянуть, чтобы никуда не уходила. Он будет поздно, так как скорее всего будет находиться за пределами города в лесу. Услышав, «приказала» стоять, и, переложив в огромный контейнер пирог с семгой и картофелем, который пекла вечером, желая удивить, но мужчина посчитал, что соскучился гораздо сильнее и наглым образом утащил меня в спальню, откуда не выходили до звонка. Поэтому не ждала его раньше десяти вечера. Главное, чтобы не
Просыпалась тяжело. Казалось, весь мир давит на меня. Сквозь боль в висках и туман услышала плач. Отрезвило, и я мгновенно открыла глаза, понимая, что нахожусь в темном сыром помещении. Вдохнула запах – земля. Стало не по себе, тем более поняла, что по руке ползет что-то маленькое и неприятное. И на другой так же, как и на шее… Мгновенно поднялась и принялась отряхивать себя, сдерживая крик, понимая, что меня трясет от этой мерзости.Повернулась на звук и увидела скрученный силуэт на земле чуть в стороне.– Ты кто? – выдохнула, понимая, что там женщина, но сейчас не доверяла своим глазам, ожидая обмана и нападения.Повисло молчание, а потом услышала:– Прости меня.«Галина! Надо же… Не смогла уйти от Лутрикова… А она что думала?! Надеялась уйти от психа? Глупо. От него нельзя просто так уйти, нужно сбегать, мчаться, желательно чем-нибудь ударив по голове, чтобы был шанс».Вздо
АнатолийСворачивал на повороте, радуясь, что уже почти дома. Увижу Наташу и тогда уже успокоюсь. Связи в лесу не было, а когда появилась, не мог ей дозвониться. Получив нежное сообщение, немного успокоился, обещая себе переговорить с ней, чтобы почаще звонила. Да и вообще объясниться нужно…Настроение до сих пор было как никогда поганым. Еще бы после такого денька… в поисках трупов. Лучше не вспоминать. Приехал раньше, как только меня сменил начальник, наблюдая, что я раздражителен, и почти с яростью смотрю на телефон, вновь и вновь дозваниваясь своей красавице.Не успел заехать на обочину, как тут же под колеса кинулся Семенов. Чуть не переехал его. Резко открыл дверь и рявкнул:– Дед, на тот свет захотел? Что под колеса прыгаешь?– Беда! Ой беда! Девахи твоей нет! Нет ее! Пришел проверять, а не отзывается. А потом… потом… вот что нашел на четвертом этаже, – проскрипел о
НатальяКазалось, воздуха становилось все меньше и меньше. Крысы нервировали, выдавая писки, шурша, бегая из одного угла в другой. Иногда замолкали, а потом вновь начинали. Очень надеялась, что они сытые. Закормленные на несколько дней.– Откуда крысы, если не живешь здесь? Крысы не мыши, – поинтересовалась, злясь на всю ситуацию, а особенно на тварей, двигающихся очень резко и громко.Женщина цокнула, как будто это неудивительно, и недовольно пояснила:– Так тут частники в основном живут, сараи у них с животными и кормом, а дом моих дедов на окраине, и поэтому я дачу чуть далее построила. И еще поблизости свиноферма.Понимая, что, действительно, как ни быть крысам, когда столько благоприятных факторов для этих тварей, чуть погодя задумчиво проговорила:– Странно… такой глубокий погреб и нет прибитой лестницы. Обычно она постоянно есть: железная или деревянная.– Одна
Три месяца спустя25 декабряСтояла в белоснежном платье, обтягивающим тонкую талию, книзу переходящим в пышную сборку с цветами. Верхняя часть обшита украшениями, на голове диадема с нежнейшей фатой. Платье мне безумно нравилось, чувствовала себя в нем настоящей принцессой из сказки. Да, именно так. Но мое фееричное настроение и непередаваемые ощущения строились не только из-за одежды и волшебной обстановки в изящно оформленном зале в серебряном варианте, но и оттого, что была бессовестно счастлива и не могла нарадоваться этому.Мой мужчина сделал меня такой. Счастливой. И я… всем сердцем, всей душой тянулась к нему, наслаждаясь каждым мгновением, часом, минутой, секундой. Конечно, у нас были и недовольства, разногласия, особенно когда занимались организацией свадьбы, но эти недоразумения проходили очень быстро и незаметно, еще сильнее сближая нас.Дорвонцев поддерживал меня во всем, как и я его. Вме
Через два часа были в гостях у соседей. Мужчины уже попарились, покупались в чане и теперь жарили шашлыки. Вышла жена Егора, Алена, и познакомила с маленьким сыном, пухленьким красавцем, пускающим пузыри, которому сегодня было пол годика. Спустя время ее позвала свекровь, и она вручила мне своего малыша, попросив подержать, и мы с ним смотрели друг на друга огромными глазами, переживая: я о том, что не умею нянчиться с детьми, а он пытался понять, кто перед ним, хмуря лобик. Внезапно губка зашевелилась, задрожала, и малыш заплакал, отчего мое сердце подпрыгнуло, и я в панике зашептала:– Тише-тише, маленький. Ну не плачь. Не знаю, как с тобой играть… Не плачь, пожалуйста.Внезапно Гоша вдруг успокоился, как будто вовсе не плакал, чего я совсем не ожидала. Уже в следующую секунду поняла, почему, чувствуя, что позади меня Толик.– Ты ему понравился, а я нет, – с досадой прошептала, переживая, что я что-то не так делаю, отмечая с каким удив
Закусила губу от счастья, обнимая его, но, вспомнив, что никуда не ходила и не знаю ничего точно, тихо проговорила:– А я еще не проверялась и не могу конкретно сказать…– Поверь, мы все можем, – довольно заверил Дорвонцев, а потом, убрав локон, выбившийся из прически, серьезным тоном добавил: – Мы ведь любим друг друга, а значит, все будет хорошо.Даже застыла на месте, вновь и вновь повторяя про себя его слова, а потом выдохнула:– Я… тоже тебя очень люблю, только не желала принимать правду. И прости, что не позвала с собой, что сомневалась.– Вот. Тебе невероятно повезло, что я не стеснительный и наглый, и люблю свою красавицу, сразившую меня своими прекрасными и огромными глазами. Как только договорился с начальством, намекая, что уже четыре года нормально не отдыхал, отпустили, так что можем погостить, заодно поможем бабуле. Заметил, что тут много чего нужно подделать.– Это да, &n
Через день в первой половине дня бабушке привезли сено, выгрузив его за пределами заднего двора, где сажали картофель. Раскидали огромную телегу так, что и на соседний участок попало, и нужно было его скорее перенести в сеновал, пока Вестужевы не увидели. Что интересно, с левой стороны жила вечно недовольная семья, а справа – друзья, почти как родня. И конечно, выгрузили на той стороне, что нельзя, завалив цветущий картофель. Если Петр Иннокентьевич увидит, будет ругаться все то время, пока будешь убирать ее и еще месяц рассказывать всем селянам о сущем неуважении.Бабушка мгновенно начала собираться, желая немедленно приняться за работу, но я попросила ее остаться дома, и приготовить фирменные голубцы. Сама пошла кидать сено вилами, складывая в кучу на нашу территорию, после планируя перенести в сеновал.На свежем чистом воздухе работалось отлично. С настроением. Только есть вероятность, что завтра будет спину ломить с непривычки, но это пройдет. Погода сегодня
Машина мчалась по кочкам, неровной дороге, а я как ребенок с затаенным дыханием смотрела на столь родные места, улочки, заборчики, с восторгом сравнивая с тем, что помнила. Мне не терпелось… Как никогда. Ждала долгожданную встречу с бабушкой, желая поскорее увидеть, вспомнить, когда родной человек тебя обнимает, целует, не нарадуясь твоему приезду, когда молчаливо будет сжимать в своих объятьях.Стоило только остановиться у высокого забора, который скрывал небольшой дом, как я не сдержалась и издала непонятный звук радости. Расплатившись с водителем, непонимающим моей радости, ведь приехали в дыру, я открыла дверь и вышла на улицу, вдыхая полной грудью свежий чистый воздух. Казалось, меня всю наполняет необыкновенным счастьем, природной свежестью, наливая силой, энергией, счастьем.Водитель, темноволосый мужчина примерно сорока лет, высокий с небольшим животом, что его не портило, а придавало некую солидность, всю дорогу интересующийся о жизни в столице, на что
Спустя две неделиСобирала свои вещи, так как рано утром нужно было быть на железнодорожном вокзале. Толику еще не говорила. Боялась… Эти две недели прошли волшебно, несмотря на то, что у него были чрезвычайные ситуации на работе, и поэтому его вызывали в любое время, и он мог соскочить в пять утра и приехать поздней ночью.На третий день мы пригласили Галю к себе на обед, чему Дорвонцев не очень был рад, но согласился. Ватрушина ежедневно звонила и спрашивала, почему нет приглашения, между прочим упоминая, что ей срочно нужен повар. Вечер прошел замечательно, а стоило приступить к ужину, и попробовать первое блюдо, гостья заявила, чтобы я уже завтра с утра была у нее с документами, и сразу же приступала к своим обязанностям. Я пришла, но не приступила, так как нужно было заново пройти обследования и сдать анализы на санитарную книжку. Поэтому только через несколько дней я приступила к работе, когда получила допуск.Мне очен
Дорога мне запомнилась сладкой пыткой. Потому что половину пути я сладко проспала, а вторую чувствовала себя не в своей тарелке, потому как Толик постоянно обнимал, нежно целовал, словно заботливый лев, не отпуская ни на секунду. Пока мы доехали до города и пересели в свою машину, думала, умру от напряжения. После того как подъехали к дому, у подъезда нас остановил дед и пожелал срочно переговорить с Дорвонцевым по важному вопросу. Толик только кивнул, а потом проводил меня до квартиры, хоть я и предложила добраться самостоятельно. Стоило оказаться в коридоре, он заверил, что отойдет недолго, и вышел с дедом покурить, заодно и обсудить то, о чем хотел побеседовать старик. Ощущая себя грязной и ужасной, сняла всю одежду и пошла в душевую кабину, чувствуя, как мне это необходимо. Вот совсем. Нуждалась в чистоте, освобождении от всего грязного, что случилось. Горячая вода дарила облегчение. Обжигающее, успокаивающее. Терла себя, желая забыть навсегда подвал, жуков, земл
АнатолийОсторожно шел вперед, как и ребята, рассеиваясь по всему периметру дачного участка, а кто направился в дом. Находились в загородном доме Галины, на который вышли по координатам со спутника по последнему звонку. Убедившись, что недвижимость действительно принадлежит Ватрушеной, кинулись сюда. Лутриков, конечно, не дурак, очевидно, сразу уничтожил телефоны, как нашел, так как связи больше не было, но нам и не понадобилось. Чтобы людей понапрасну не гонять, еще позвонили председателю и попросили проехать мимо дачи, чтобы убедиться, что машина на месте. Когда услышали, что не нужно ему проверять, ведь он и так знает, что красная иномарка уже в деревне, когда проезжал мимо, то стали собираться в дорогу.Теперь главное – вовремя успеть. Не передать словами, как я переживал, сходил с ума от беспокойства. Сжав пистолет, прислушался и услышал крики мужчины.Лутриков.Повернулся и показал бойцам, куда двигаться дальше,
НатальяНе знаю, сколько времени сидела на скамейке за деревянным столом в центре винного погреба. Время остановилось. Чувствуя, как меня трясет от стресса и страха, обняла себя за плечи. Пить хотелось невыносимо. Еле слышно промычала в слух свои пожелания и Галя тут же поднялась и ушла в маленькую кладовую, прилегающую к этой. Оставила меня одну, включив фонарь на батарейках, и до сих пор не было.Вернулась она с бутылкой вина и куском тряпки, которой накрыла ароматную еду, если судить по запаху копчености.– Вот! Невероятное вино, которое я хотела открыть, когда у меня будет пять ресторанов, – с восторгом проговорила она, махая перед моим носом пыльную бутылку с надписью.Немного отвлекалась от проблем, любезно интересуясь:– А сейчас сколько?– Два, – ответила и, замечая мой взгляд, кричавший о том, что пять это не два и даже не четыре, и довольно добавила: – Но каких рест